Вёрджил сцепил пальцы, и опустил взгляд в свою кружку с кофе. Обычное утро в их общей квартире. Он сидел за столом, а напротив, уронив голову на скрещённые на столе руки, посапывала Нико.

Настоящее дно.

Нет, Вёрджил понимал, что, пользуясь услышанными от Нико словами, он «наглухо пизданутый не без причин», но то, что происходило с ним — действительно слишком. Кинув пустой взгляд на громко зевнувшую в кулак Нико, он успел заметить в глазах цвета смеси зелени и кофе тень страха, слабо улыбнулся и наклонил голову, извиняясь.

Ужаснейший провал. Что бы сказали родители? Он хотел своего брата! До скрипа зубов, до боли в сжимающихся в кулаки руках, до красных пятен перед глазами. И чтобы понять это, нужно было просто увидеть его с этой девчонкой, взревновать его к ней.

Каждое утро, каждую неделю, каждый месяц, которые уже сложились в круглый год.

Влюблённый Данте пробил в нём не поддающуюся регенерации дыру. И вроде проблем было и без этого предостаточно, но голубые глаза близнеца загорелись жизнью, засияли, отвлекая его от всего остального.

Ему стало наплевать на гордость, остатки принципов, воспитание… Просто к чёрту всё это!

Он засмотрелся на то, как отвратительно бодрый Данте, громко бросив: «Доброе утро!», зарылся рукой в буйные чёрные волосы Нико, наклонился к ней и нежно дотронулся до одной её щеки губами, потом до другой, после чего ласково улыбнулся и легонько щёлкнул её по носу.

— Доброе утро, Данте.

У Нико немного прокуренный голос, но когда она вела беседу с Данте, он слышал в нём бесконечную нежность. Когда эта человеческая женщина дотрагивалась до его брата, он видел, несмотря на полыхающую внутри ярость и гремящее в ушах рычание: «Моё!», что Нико его брата действительно любила. Как и Данте успел полюбить девушку, с которой однажды просто переспал.

Эти их милые утренние ритуалы... Такого Данте ему ещё видеть не приходилось. Он будто ожил, остепенился, проявляя удивительное уважение по отношению к невозможно трепетной к нему Нико, стал ответственным…

— Вёрджи, что случилось? — Данте уселся напротив и встревоженно посмотрел ему прямо в глаза.

Высочайшие! Данте говорил тоном, который заставлял его тело однозначно реагировать. Сложно было держать себя в руках, когда он хотел, чтобы этот голос был ближе (например, возле уха или губ), срываясь на хрип...

— Ничего. Зачитался ночью, — ложь легко слетела с его языка.

Ему казалось, что Данте, бывший всегда проницательнее него, прекрасно видел всё его грешное нутро. Что он знал о его грязных мыслях, аморальных желаниях, буйных фантазиях и самых стыдных снах, одновременно кошмарных и привлекательных. Ему хотелось, чтобы этот взгляд принадлежал ему полностью, ну и Нико, только немного. В качестве благодарности за то, что оживила Данте.

Подозрительно тихая этим утром Нико хмыкнула и поспешно взялась за кружку кофе. Сделав глоток, она бросила на него непонятный лукавый взгляд и, вздохнув, заявила:

— Данте, мне сегодня нужно уехать. Вернусь к вечеру, — обняв его за плечи, она уткнулась лицом в серебристые волосы и вздохнула. — Буду скучать, — в шёпоте девушки Вёрджил слышал искренность.

Вёрджил прикрыл глаза и открыл их, справляясь с буйством эмоций. Он мог бы бесконечно убеждать себя в том, что позволил Нико жить из-за сына и брата. Неро было бы больно лишиться близкой подруги, почти что сестры, а Данте долго горевал бы по возлюбленной. Но… Нико немного нравилась ему. Энергичная, полная энтузиазма и неимоверно тёплая. Даже её грубость, зависимость от никотина, испещрённая рисунками кожа и нестандартные вкусы не раздражали его.

— Я тоже буду скучать, тыковка, — Данте прижался губами к её кисти. — Будь осторожна.

— Конечно, — в последний раз вдохнув его запах, Нико, подмигнув Вёрджилу, удалилась из кухни.

Они остались сидеть молча, тишину нарушали издаваемые Нико звуки: брякнула связка ключей, опрокинулся сапог, звякнула застёжка на куртке, донеслось громкое: «Всё, я ушла!» и закрылась дверь.

— А ты сильно изменился, Данте, — тихо проговорил Вёрджил, в упор глядя на него.

Они были похожи, но скулы Данте хотелось сжать в ладонях и проводить большими пальцами по жёсткой щетине, напиваясь этими запретными касаниями. Хотелось вжать его в стол и, прижимаясь максимально тесно, наклониться к нему, оставить на идентичной, но неизмеримо возбуждающей сильной шее яркие следы от своих губ и зубов, хотелось…

— Вёрджи, я просто себя хорошо контролирую. Не хочется выглядеть законченным придурком рядом с Нико и Неро. Да и тебя вроде бы моё поведение устраивает, — откинувшись на спинке стула, Данте принялся раскачиваться на нём и улыбался. — Раз мы остались сегодня вдвоём… Чем займёмся?

На этот вопрос у Вёрджила было множество вариантов ответа. Например, сграбастать Данте за волосы и начать разрезать его одежду Ямато, с которым он даже во сне не расставался. Или затолкать его в душ и, прижав к стене, претворять одни из последних снов в жизнь.

Но Данте не нужны такие ответы.

— Я абсолютно открыт любым предложениям, — усмехнулся Вёрджил и, степенно встав из-за стола, направился мыть посуду. — Есть идеи?

— Ха! Ты ещё спрашиваешь, — Данте пристроился рядом и, забрав у брата губку, протянул ему полотенце. — Я мою — ты протираешь и ставишь в ящик.

Пожав плечами, он начал одну за одной протирать тарелки и кружки, чтобы потом ставить их в предназначенный для хранения посуды ящик. Для этого приходилось тянуться наверх и ненароком задевать твёрдый бок брата. Услышав смешок слева, он вскинул бровь и уточнил:

— Тебе что-то кажется смешным?

— То, что твоя задница задевает меня, Вёрджи. Интересное ощущение, — хмыкнув, Данте опустил голову и волосы закрыли его лицо. — Не думал, что ты, при всей нелюбви к прикосновениям, просто промолчишь насчёт этого.

Пользуясь тем, что брат не видел его сейчас, Вёрджил прикусил губу. Жар подкатывал к его лицу, но голос прозвучал ровно, когда он ответил:

— Простая случайность не стоит сильной реакции, Данте.

— Ладно, прости, если что-то не так.

— Всё в порядке.

Закончив с посудой, они, обменявшись взглядами, направились в гостиную. Нико хорошо устроила… свила это семейное гнёздышко. Уголок с компьютерным столом, зона отдыха, состоящая из софы, настенного телевизора и игровой приставки, самодельные полочки с заботливо расставленными на них горшочками с цветами и фотографиями, на которых навечно застыли хмуро улыбающийся Вёрджил, Данте, приобнимающий Нико за покрытые татуировками плечи, Неро, держащий Кирие за руки, Триш с Мэри, сидевшие либо по бокам от Данте на диване в офисе агентства, либо только вдвоём и прямо на траве.

— Неро любит поиграть в файтинги. Полагаю, ты легко справишься с основами. Начнём с его любимой, — дальше Вёрджил не разобрал, замерев в арочном проёме и наблюдая за двигающимися губами Данте.

Брат тем временем присел возле приставки, включил её, взял пару контроллеров и один из них кинул в брата. Вёрджил поймал его и спросил:

— Неро любит эти глупости?

— Не глупости, малыш, а целое искусство. Я тоже не против потупить в таком, — Данте сел на диван и закинул ноги на низкий столик. — Ну? Если против, могу тебя сводить куда-нибудь, помочь развеяться, всё такое.

— Нет, не стоит, — он пристроился рядом и, повертев в руках странное устройство, уточнил. — Значит, этот… жанр… от слова «драться»?

— Суть уловил! — Данте хлопнул его по плечу, не особенно заботясь о приложенной силе.

Не то, чтобы это беспокоило его. Точнее, беспокоило, не не в плане возможной боли.

— Давай попробуем, — задумчиво проговорил Вёрджил.

Данте был способным ментором. Его наставления были ясными и не поддающимися вольной трактовке, тренировка подкреплялась практикой. Да и Вёрджил всегда был прилежным в учении и, попробовав освоенные движения и поняв тактику, смог легко одолеть персонажа, за которого играл Данте. Выбрав под управление седовласого бога ветра, он нашёл парочку приёмов, наносящих максимальный урон, и победоносно улыбнулся.

— Неплохо для первых боёв, Вёрджил, — Данте отложил контроллер в сторону и вытер ладони о брюки, спросив. — Ну как, понравилось?

— Нестандартное развлечение. Но в реальности мне гораздо приятнее, — улыбка не спешила сходить с его губ. — Может быть, потренируемся?

Ему хотелось настоящего сражения. Хотелось чувствовать тяжесть Ямато в руках, контролировать вокруг себя ситуацию, наблюдать за стилем боя Данте и наслаждаться этим. Хотелось слышать сбивающееся дыхание брата, видеть, что он устал…

— Ну, я тоже не против поразмяться, — подняв руки, Данте прикрыл глаза и потянулся. После этого вскочил на ноги и скомандовал. — Но давай поаккуратнее, если мы разгромим мастерскую, придётся нехило потратиться на её восстановление.

— Ты хочешь сражаться в мастерской Нико? — с усмешкой уточнил Вёрджил, тоже встав с софы.

— Ну, там нет лишних зрителей. Можно было бы позвать Триш с Леди, но…

— Но они вчера уехали на задание вместе с Неро, я помню.

— Ну вот!

Мастерская Нико находилась в здании за домом, в котором они приобрели квартиру. Пока Данте шёл спиной назад, расхваливая то яркость нынешнего дня, то увиденную вдалеке кошку или вкус мороженного, которое ел на ходу, Вёрджил предпочитал отмалчиваться, иногда улыбаясь. В мастерской девушки, помимо разнообразия инструментов и иногда нелепых, но предельно функциональных плодов инженерного гения, скрывалась за дверью тату-студия. Гольдштейн нечасто брала клиентов, но если брала, то рисунки были качественными и оригинальными. Насколько знал Вёрджил, Нико делала свои эскизы и всегда предлагала заказчикам улучшения их идей.

Но они остались в мастерской, заняв место, где обычно стоял фургон выездного филиала агентства "Devil May Cry". Скинув с себя рубашку, брат взялся за свой Дьявольский меч Данте и усмехнулся:

— Простая тренировка слишком… скучна. Давай хотя бы какие-то наказания за проигрыш?

Хмыкнув, Вёрджил медленно расстегнул пуговицы рубашки и, сняв её, повесил на спинку стула. Щёлкнув пальцем, он обнажил Ямато и ехидно спросил:

— Оставишь без обеда, поставишь в угол и выпорешь?

Смех Данте ласкал его слух. Чистый, громкий, звучный, он наполнял собой всё помещение.

— Варианты забавные, братишка. Наверное, остановлюсь на последнем, через задницу всегда лучше доходит.

Улыбнувшись, Вёрджил бросился к нему и, встретив отпор, оскалился. В крови начиналась буря, рождённая началом схватки. Данте изобразил нечто похожее и томно спросил:

— Неужели нет новых приёмов, малыш Вёрджил?

— Для тебя — любой каприз, — интимно выдохнул он на провокацию и мгновенно оказался за его спиной, приставив Ямато к его шее. — Я для тебя слишком быстр? — хрипло выдохнул он на ухо брату, прижавшись ближе допустимого.

— Я просто поддавался, — хмыкнул Данте, с помощью частичного триггера вывернувшись из его захвата. — Давай, запускай свой.

Просить два раза не было нужды. Триггер Вёрджил пробуждал гораздо быстрее, чем Данте. Рыкнув, он спросил, щёлкнув по полу хвостом:

— До повреждений?

— Нет, блин, до кровотечения из носа, Вёрджи, — Данте даже в триггере не терял эту весёлость. — Конечно же до повреждений!

Молниеносные удары, оглушительные звуки от соприкасающихся Ямато и Дьявольского меча, кровожадные искорки в глазах, редкие удушающие и ловкие взмахи хвостов, пытающихся схватить противника за конечность и опрокинуть на пол. Пропустив один подобный манёвр, Вёрджил не без предвкушения наблюдал за тем, как Данте, оседлав его, наклонился к его клыкам и прошипел:

— Готов к порке, малыш?

О, он был готов. Триггер исчез, оставив после себя покрытого редкими царапинами белокожего мужчину с хорошим стояком. Данте, тоже избавившись от изменённой формы, удивлённо распахнул глаза и, запинаясь, спросил:

— В-Вёрджил, с-скажи мне, что я о-ошибся.

— Если ты о том, что сидишь на моём члене, то нет, ты не ошибся, — усмехнулся он.

Растерянное выражение лица Данте стало до одурения притягательным. Заметно смутившись, он старался не смотреть брату в глаза и даже попытался подняться, но Вёрджил крепко удержал его на месте и тихо проговорил, глядя в глаза брата:

— Не буду скрывать, раз уж так извернулось, я уже давно хочу тебя.

Выдавить из себя эти слова было сложно. Вёрджил старался говорить так, словно ему всё равно, будто он лишь констатировал факт, но внутри него всё было готово к усилению тревоги, поэтому мужчина задышал животом, успокаиваясь.

— Давно? — выдохнул Данте, прекратив попытки освободиться.

— Около года, — тоже выдохнул Вёрджил и облизнул вдруг пересохшие губы.

— То есть, когда мы с Нико… Вёрджил, — Данте не выдержал и упал на него, сотрясаясь от смеха. — Кто бы мог подумать, ты меня заревновал?! Боже, это чудесно мило! Я, я…

Данте закашлялся, но похлопывание по спине от Вёрджила стало для него новым поводом для смеха. Правда, слова его стали бессвязными и едва ли разборчивыми, и Вёрджил, ласково фыркнув, вжал его в себя и, глядя в идентичные своим и полные непонимания глаза, прошептал:

— Кажется, ты не против меня выпороть, Данте.

Просто он ощутил его достаточно твёрдый член сквозь ткань одежды.

— Блядь, — коротко рыкнув, Данте впился в его шею и укусил. — Вёрджил, ты придурок!

— Братишка, ты повторяешься, — прошептал он томно.

Его спасала сейчас только выдержка. Он почти спокойно лежал под Данте, который, хмыкнув, продолжал, намеренно причиняя боль, кусать его в шею. Только дыхание выдавало его, но ни один мускул на лице не шелохнулся.

— Слезь с меня, — попросил он.

— Да ладно? Ты серьёзно? — чуть ли не разочарованно простонал Данте, но послушно освободил его от тяжести своего тела.

Вёрджил, поднявшись с улыбкой, поддёрнул кончиком Ямато ремень на штанах брата и прошептал, глядя в распахнутые глаза:

— Знаешь, я тут подумал о полезном ожидании. И в мои планы никогда не входила мастерская, — скривившись, закончил он и, отвернувшись, схватил со стула свою рубашку. — До вечера у нас есть много времени, стоит поторопиться.

Тонкая игра на самообладании Данте. Он всегда был взрывным, и никакие внешние факторы изменить это были не способны. Застегнувшись и пригладив волосы, он повернулся и, поймав огонёк мщения в глазах Данте, вежливым тоном проговорил:

— Планируешь пойти так?

Данте так и не двинулся с места. Он смотрел на него и хмурился. На голом торсе бледные рубцы напоминали о полученных в схватке ранениях. Каждый участок кожи хотелось покрыть багровым, разрисовать тело беспорядочными узорами… Мотнув головой, он отправил Ямато в ножны и улыбнулся, услышав:

— Вёрджи, вот же ты гад, — казалось, тон брата был обиженным.

Путь домой получился коротким. Рванув на себя входную дверь, Данте шагнул в коридор и замер, привалившись к стене. Вёрджил зашёл за ним, уточнив:

— Я не намерен забывать, Данте. И не намерен тратить на ожидание больше времени, чем уже ушло.

Фыркнув, Данте прикрыл глаза и с милой улыбкой ответил:

— Очко в твою пользу, Вёрджи. Ты меня заинтересовал, чтоб тебя…

Он вжал его в стену, схватив за грудную клетку, и поцеловал без капли нежности. Их зубы столкнулись при этом. Утробно зарычав, Данте схватил брата за волосы и без сопротивления отдался в этом поцелуе, от которого одно название. Скорее, в них обоих сейчас одерживала верх соперническая натура.

— Собрался трахнуть меня прямо здесь, братишка? — когда Вёрджил отстранился от его губ, Данте не упустил возможность похохмить.

Хмыкнув, он открыл портал, продолжив одной рукой прижимать Данте к стене, а другой орудуя Ямато. Брат понятливо обхватил его шею, повиснув на нём, и Вёрджил шагнул в портал, чтобы оказаться в спальне. Точнее, в шаге от аккуратно заправленной постели.

Никаких слов. Он опрокинул брата на кровать и, нависнув над ним, жадно разглядывал великолепное зрелище. Ресницы Данте подрагивали, а приоткрытые губы так и напрашивались на жёсткие поцелуи. Но он спросил:

— У тебя уже был подобный опыт?

— Да, папочка, — проскрипел Данте и, сообразив, что только что ляпнул, зажал рот рукой.

Тихо хмыкнув, Вёрджил сжал руку на его шее и, другой рукой избавляя брата от оставшихся предметов одежды, выдохнул:

— Тогда ни в коем случае не сдерживайся, — его руки начали исследовать ранее недоступное для этих касаний тело.

— Для продолжения нам явно нужна помощь, — усмехнулся обладатель этого тела, сверкнув глазами. — У меня есть…

— У меня тоже, — непреклонно перебил его Вёрджил и заткнул глубоким поцелуем.

Данте застонал ему в рот. Вёрджил утробно замурлыкал, услышав эти звуки. Одной рукой он слепо нашарил на прикроватном столике неприметный бутылёк со смазкой и, свинтив крышку, щедро окунул пальцы в прохладную вязкость, усмехнулся и согнутым коленом заставил брата раздвинуть ноги.

От его касания Данте дрогнул всем телом, прошептав:

— Вот же… Твои пальцы…

— Что — мои пальцы? - хрипло спросил он.

— У Нико тоньше, — покраснев, признался Данте.

— Вы с Нико? — недоверчиво изогнул бровь Вёрджил и, тихо рассмеявшись, ткнулся лбом в горячее плечо Данте. — Я бы не хотел знать о подобном.

— Я хочу, чтобы ты знал, — Данте под ним не терял энтузиазма и толкнулся. — Ну же, накажи меня.

— Проси меня, — отсмеявшись, он посмотрел на нетерпеливого мужчину уже без улыбки.

Одно сказанное хриплым голосом: «Прошу» вынудило сердце забиться быстрее. Он ласково поцеловал брата в уголок губ и прошептал:

— Я буду нежным, — и начал аккуратно подготавливать своего драгоценного Данте к полноценному сексу пока поглаживаниями, за которыми последуют уже ласки пальцами и пробные вторжения.

Данте прикусил покрасневшую губу и замер, привыкая к ощущениям. Потом обхватил лицо Вёрджила ладонями и мягко поцеловал, урча при этом. Оценив расслабленность мышц, Вёрджил осторожно сжал его бедро, чтобы не вздумал свести ноги, и попробовал войти в него одним пальцем. Видимо, опыт Данте помог в этом, ведь у того вырвалось:

— Вёрджил, ещё!

— Громче, дорогой, — прошептал он, любуясь пылающим лицом брата и его метаниями.

Шевельнув внутри него пальцем, он улыбнулся, когда Данте сорвался на протяжный стон и замер.

— Ещё, — громче взмолился он и прикусил кончик подушки.

Второй палец. Вёрджил хрипло дышал и покрывал Данте своими следами, выцеловывая на безупречном теле узоры с помощью засосов. Третий палец входил неохотно, Данте заскулил и прокусил губу. Вёрджил, слизнув выступившую каплю крови, выдохнул в его губы:

— Ещё?

— Боже, да. Ещё.

Трахать его пальцами было довольно приятно. Он мог любоваться тем, как Данте извивается от его движений и часто дышит, ловя ртом воздух. Его волосы взмокли и растрепались.

Он максимально приготовил его к тому, чтобы продолжить в более приятной форме и, лизнув собственный укус, который привёл к тому, что на ключице брата появились аккуратные ранки, медленно вошёл в него.

Данте вцепился в его спину, расцарапав кожу ногтями. Рыча, он старался не шевелиться, пока Вёрджил осторожно замер внутри него. Вскоре он медленно задвигался, вжавшись в Данте и хрипло бормоча ему в шею:

— Ты просто… очарователен, Данте.

— Польщён, блядь, — выругался Данте в ответ и запрокинул голову, громко дыша. — Охренительно…

— Не сдерживайся, — улыбаясь, Вёрджил успевал целовать его то в плечо, то в скулу, то невообразимым способом находил его губы и терзал их с явным удовольствием.

Обхватив рукой напряжённый член Данте, Вёрджилу хватило нескольких грубых движений, чтобы тот излился себе на живот, оставив немного семени на руке Вёрджила. Тот с будто приклеенной к губам улыбкой облизнул палец. Перед глазами замельтешили огоньки и, перестав сдерживаться, он задвигался быстрее, чтобы вскоре кончить в него и бессильно повалиться сверху.

В ушах гремел отголосок его бешеного сердцебиения. Под ним точно такой же марафон переживал Данте, неверяще поглаживая Вёрджила по мокрой от пота спине.

— Вёрджи…

Чёрт. Он не мог до конца поверить в реальность происходящего.

— М-м-м? — лениво протянул он и осторожно вышел из брата.

— Ты… Ты нахрена столько времени молчал? - Данте посмотрел на него уже осмысленным взглядом.

— Разве это не греховно? — с усмешкой спросил он, не спеша отрываться от Данте.

— А я всегда говорил, что ты придурок, — бросил Данте и зевнул. — Чёрт, нам нужен душ. Встань с меня, изверг, - вдруг взмолился прославленный охотник на демонов.

— Ты немного ошибся, когда говорил мне спасибо, братишка, — поддел он брата и всё же поднялся, окинув его взглядом.

Довольный полностью. Но желание не пропало, лишь усилилось после этого раза.

— Да, точно. Спасибо, что трахнул меня, Вёрджил, — Данте сел в постели и потянулся к нему за поцелуем. — В следующий раз попробуем с Нико, она не будет против.

Почему-то Вёрджил даже не удивился. И против он тоже не был.