Примечание
Работа от 04.04.2023.
— А ещё у меня друзей нет, — лопочет Картман, шмыгает покрасневшим носом и вытирает тыльной стороной ладони заплывшие от продолжительной истерики глаза. Ему даже не хочется представлять, каким он выглядит со стороны, потому что он знает — мерзко, тупо и до костей сентиментально.
— Мы всего лишь поиграли один раз без тебя, — слышится голос Кайла в наушниках. Он звучит уставшим и с тяжестью выдыхает. — Ладно, два раза.
— Вот именно! Вчетвером играть гораздо лучше и веселее, а вы играли без меня. Без — надо же! — меня!
— Однако мы всё-таки играли вчетвером.
— И кем ты надумал меня заменить, жидёныш? — хрипит Картман, скрещивает свои руки на груди и хмурится, глядя в монитор. Показушность излишняя: всё равно Кайл разговаривает с ним по аудио-, а не видеосвязи, однако ощутить чрезмерную злость он обязан даже на расстоянии!
— Не скажу.
Эрик, поражённый ответом, громко охает.
— Не хочешь даже говорить? Вы что, позвали какого-нибудь Мелвина? Полудурка променяли на меня?
— Картман, успокойся. Тебя никаким полудурком не заменить: ты полный дебил.
— Вот! — он восклицает. — То есть, нет, блять, не смей называть меня полным дебилом!
— Хорошо, супермегаультрагиперархидебил.
— Что?
— Ничего.
— Ладно, — Эрик фыркает. — Кайл? — приторно и нежно спрашивает.
— Чего? — бросает еврей раздражённо.
— Кто с вами две катки подряд играл?
— Я же сказал, что не буду говорить.
— Ты змея! — цедит сквозь зубы Картман. — Ничего не рассказываешь, скрываешь и обижаешь…
— Мне очень жаль, что я ранил твои чувства, — говорит Кайл и стучит пальцами по клавиатуре.
— Правда?
— Ага.
— Да пиздишь ты!
— Раскусил, — Брофловски хмыкает. Почему-то этот звук побуждает Картмана вздрогнуть. Чёртов еврей, думает, прямо в ухо.
— Заебал, не хмыкай.
— Заебал, не ной, как сучка.
— Я посмотрю на тебя, блять, и скажу то же самое, когда у тебя снова геморрой в заднице выскочит!
— Пошёл на хуй! — вспыхивает Брофловски. — С Крэйгом мы играли, даун!
— С Крэйгом две катки?
— Да, — шипит Кайл.
— Да он же еблан!
— Он хотя бы помогает, а не постоянно сидит в фургоне, как некоторые!
— Я смотрю призрачный огонёк!
— Да ты хуйнёй страдаешь вместо наблюдения!
— А вот и нет!
— А вот и да!
— А вот и идите оба на хуй! — В ушах трезвонит приглушённый голос Кенни. — Мы со Стэном уже вдвоём пошли.
— Чего? — они спрашивают одновременно.
— Стэээн? — тянет Кайл печально.
— Прости, чел, но пока вас дождёшься, — говорит Марш. — Я потом вам код комнаты скину, когда вы закончите выяснять отношения.
— Мы не выясняем…
Стэн смывается с голосового канала.
— … отношения, — заканчивает Кайл и цыкает. — Твою мать, жиртрест!
— И, конечно, виноват я.
— Ну, не я же!
— Вытряхни песок из вагины, Кайл. Давай, просто тоже пойдём вдвоём, а на Стэна и Кенни забьём большой хуй. Они педики, пусть играют.
Кайл думает.
— Ты же заруинишь!
— А вот и нет! Пока вы играли с тупым Крэйгом, я играл один!
Думает ещё раз.
— Ладно, давай сходим. Только ты снаряжение купи.
— Это ещё почему?
— Чтобы ты познал горечь утраты зря потраченной на тебя валюты, жиртрест.
Картман хихикает:
— Что, деньги закончились, еврей? — он произносит это с издевательским упрёком.
— Айк пользовался компьютером и слил все мои деньги.
— Круто.
— Ни фига не круто! Я сейчас создам комнату и…
— Нет, не нужно: я уже создал. Сейчас тебе код отправлю, ладно?
— Ладно.
Новое входящее сообщение. Кайл с подозрением вглядывается в изображение, прищуриваясь.
— Это ещё что за хрень?
— Мои яйца, ха-ха!
— Фу, блять!
— Нравится, да?
— Нет!
— А тебе что, противно смотреть на яйца только потому, что у тебя между ног вагина, Кайл? Дааа?
— Отправляй уже чёртов код, иначе я играть с тобой не буду.
— Хорошо-хорошо, милашка!
— Ты только что назвал меня «милашкой»?
— Ммм, нет.
— Господи, чего только не наслушаешься, — посмеивается Кенни. Он-то лишь микрофон у себя отключил, а не вышел, ибо потом хуй присоединишься.
— Что там? — спрашивает Стэн.
— Жиртрест назвал Кайла милашкой, и ещё это мы педики.
— Срань Господня. Они вдвоём, наверное, педарастее нас в миллиарды раз: ведут себя, как пара на грани развода.
Маккормик не сдерживается от громкого смеха:
— Точно.
— А мы не педики.
— Конечно, нет, сладкий.
— Дорогой, заткнись и тащи сюда свой зад и камеру. Тут температура меньше нуля — минус один.