Патронус

— Экспекто Патронум!

Бесполезно. Даже серебристой дымки нет.

— Экспекто Патронум!

От долгой тренировки подрагивает кисть. Больно. Муторно. Надоело. Юджи сдаваться не привык, но сейчас вот очень хочется. Три месяца — и никакого результата. Три месяца ежедневных тренировок, кропотливых копаний в воспоминаниях и набивших оскомину слов. Юджи старается, правда.

— Экспекто Патронум! — для него это уже синоним «не могу». Конечно, профессор Годжо говорил, что заклинание сложное, не каждому волшебнику даётся, но… Все из их клуба «Любопытных чародеев» умеют вызывать патронуса. Все, кроме него. И Панды, но Панда случай особенный — застрявшему в непонятной форме метаморфу некоторые заклинания просто недоступны.

Вот, например, патронус профессора — грациозные бабочки. Ходят слухи, что он вызвал его с первой попытки, и, зная профессора, эти слухи что ни на есть правда. Профессор Годжо очень талантливый.

Патронус Инумаки Тоге — игривый дельфин; Панда по секрету рассказал, что Тоге освоил заклинание всего за неделю, а ещё — что у них с Оккоцу Ютой, который учится сейчас где-то в Америке по программе обмена, один зверь на двоих. Маки Зенин призывает статную гнедую лошадь — символ скорости и силы, что очень ей подходит. У Кугисаки гордый страус эму — Юджи крайне не завидует тем дементорам, которые попадутся ему под ноги; мощная птица. А Фушигуро…

— Итадори, передохни. Ты сейчас палочку уронишь.

А Фушигуро свой патронус не показывает. Хотя профессор Годжо уверяет, что у него есть!

Фушигуро вообще скрытный. Юджи знаком с ним вот уже… Неважно, просто много лет. Живёт в одном доме на каникулах, учится в одной школе (а факультеты разные, жаль; впрочем, это не мешает им почти постоянно находиться вместе — хорошо всё же, что у Когтеврана и Пуффендуя парные уроки!). У них даже опекун один!

Юджи знает о Фушигуро Мегуми очень многое, больше, чем кто-либо. Фушигуро хочет работать с животными, но собирается идти в Отдел Тайн и заниматься исследованием проклятий, чтобы вылечить проклятую сестру; любит еду с имбирём, перечных чёртиков, чёрный кофе и крепкий чай; терпеть не может болгарский перец и не ест шоколадных лягушек, потому что жалеет их; неплохо поёт и дерётся; ненавидит несправедливость; знает много крутых заклинаний и не только и всегда готов помочь в учёбе. Фушигуро добрый и надёжный, но прячет свою хорошую сторону под иголками хмурости, а ещё не очень хорошо ладит с родственниками по линии отца. Юджи знает о нём так много — и всё же едва ли половину. Фушигуро, кажется, знает о Юджи всё. Ну, или владеет легилименцией, потому что так точно угадывать мысли просто невозможно!

Сильные пальцы уверенно отцепляют Юджи от палочки, разминают покалывающее запястье. Юджи выдыхает — и пару раз тихонько поскуливает, когда Фушигуро надавливает в особенно болезненные точки.

— Извини. — он заканчивает, но руку не убирает: гладит осторожно, греет ладонью. Фушигуро заботливый — а когда чувствует себя виноватым, заботится втрое больше. Просто умилительно, как говорит профессор Годжо. — Всё ещё не получается?

— Угу…

Юджи торопливо отводит взгляд, молясь, чтобы не покраснели щёки. Стыдно: он до сих пор не может справиться; чужие руки тёплые, почти горячие, приятные, хочется поймать и не отпускать; Фушигуро красивый. Он правда красивый — всегда таким был, с их первой встречи, Юджи ещё тогда назвал его волшебником вовсе не за странные магические штуки, а за внешность — не могут обычные люди такими быть, ну никак! А теперь Фушигуро вырос. И Юджи на него временами смотреть боится, особенно когда Фушигуро колдует — боится, что ослепнет или сгорит. Боится, что Фушигуро это ненормальное восхищение заметит и посмеётся. Боится всё испортить. Фушигуро ведь… Его первый лучший друг. Самый-самый близкий. Часть семьи. Фушигуро ему нравится. Очень — слишком — сильно.

— Я… Могу показать тебе свой. Вряд ли это поможет, правда.

Фушигуро странно запинается. Как будто смущён. Или растерян. Юджи знает: он волнуется, потому что думает, что хвастается, выглядит высокомерным, предлагая подобное. Ещё один маленький факт — Фушигуро часто загоняется по странным пустякам.

Увидеть патронус Фушигуро? Конечно, да! Это же… Это… Круто. Патронус. Патронус Фушигуро, Мерлин! Которого никто не видел, кроме профессора Годжо. Польза? Да ну её. Патронус Фушигуро, вау! И он сам предложил показать!

— Покажи, — выпаливает Юджи, стараясь не выглядеть слишком нетерпеливым, — пожалуйста.

Фушигуро убирает руку. Прохладно. Хочется вернуть, но Юджи сдерживается.

— Только обещай не смеяться, хорошо? — с нервным смешком просит он, вынимая палочку. Дожидается кивка Юджи, и… — Экспекто Патронум!

Серебряная дымка собирается в фигуру. Её так много, почти целое облако — патронус большой, с человека, наверное. Яркий-яркий, искристый, словно из снежинок собранный, вспыхивает — проявился. Возле Фушигуро стоит огромный тигр. Юджи не разбирается, но это, вроде, бенгальский? Какая разница. Он потрясающий.

И над чем здесь смеяться?

— Он прекрасен, — честно говорит Юджи. Тянется потрогать — искры колют кончики пальцев, не дают коснуться сотворённого заклинанием зверя. Несильно так. Не обжигают, просто не пускают дальше. — Почему ты не выпускал его раньше?

Фушигуро напрягается. Юджи видит это краем глаза, но больше чувствует, помнит: каменной струной застывают плечи, лохматая чёлка прячет взгляд, голос становится глуше, тише. Нервничает. Почему?

— Ты первый, кому я показал его, — признаётся Фушигуро, упорно глядя в пол, — Профессор Годжо увидел сам. Подсмотрел тайком, можно сказать. Я… Не хотел. Хотел тебе первому. Тебе можно. Ему нет. Это… Личное. Очень.

Ох. Жарко — по коже, в глазах, под сердцем. От доверия Фушигуро печёт-печёт-печёт, сладко, до дрожи. И тем неправильнее его кривая улыбка, изломанная, искусственная.

— Ты уже понял, да? Я потому и тянул, не хотел уходить. Прости.

Непонятно. Юджи не понимает из этих слов ничего, кроме намерения Фушигуро сбежать. Нельзя — проскакивает импульсом. Поймать.

Он успевает. Недаром Юджи в факультетской команде охотник: ловить он умеет, и, оказывается, особой разницы в поимке квоффла и Фушигуро нет. Ну, кроме того, что мяч не брыкается и не пытается ткнуть Юджи в болевые точки, чтобы удрать.

— Да постой же ты! Ай, не дерись!.. Мегуми!

Имя срабатывает заклинанием. Фушигуро в хватке застывает стеклянной статуэткой из тех, что они трансфигурировали недавно на уроке директора Яги. Замирает. Дышит тяжело.

— Мегуми, — повторяет Юджи мягче, — не убегай. Объясни. Пожалуйста. Я не понимаю.

Фушигуро молчит долго. Мучительно долго. Страшно — словно обдумывает последние слова перед казнью. Юджи не торопит. Молчит тоже, вслушиваясь в частые удары чужого сердца. Сердце Мегуми стучит так быстро, что кажется: вот-вот разорвётся.

— Тигр, — наконец говорит Фушигуро, — Мы рассчитывали образ патронуса. Должен был быть волк. А это тигр. Понимаешь?

Не очень. Юджи так и сообщает. Конечно, он помнит то занятие. Ему белка насчиталась. Так мало ли? Формулы могут и ошибаться, правильный результат даёт лишь практика, профессор Годжо об этом упоминал.

Фушигуро наконец смотрит на него. Поворачивает неудобно голову, улыбается — менее криво, но всё ещё странно. С оттенком… нежности? Тепла. Что.

— Тигр, Юджи. Итадори. Тигр. Понимаешь? Патронус может измениться, когда человек… — тут Фушигуро сбивается — и Юджи же не показалось, это что, румянец? — Влюбляется.

— Влюбляется, — тупо повторяет он. Итадори. Тигр. Первый кандзи его имени, если писать на японском. Патронус. Влюбляется. — То есть, ты в меня тоже?!

И вспыхивает, понимая.

— Я в тебя, — подтверждает Фушигуро, — Тоже?..

Здесь уже зависает Мегуми. Смотрит растерянно, открывает-закрывает рот, как рыба без воды.

— Тоже? — шепчет изумлённо.

— Тоже, — кивает Юджи, собрав всё мужество и ткань рубашки Фушигуро в кулак. Хочется сбежать самому. Уши, кажется, горят, а сердце грохочет так, что страшно. Тоже. Тоже-тоже-тоже. Мерлин, как неловко.

Пожалуйста, остановите время. Ему нужно немного осмыслить, что нравится Фушигуро Мегуми. Что он признался. Случайно. Взаимно. Ме-ерлин…

— Мерлин, — выдыхает Фушигуро, словно читая мысли, — Мерлин, Мерлин, Мерлин, можно я тебя поцелую, Юджи?

Так вот каковы самые сильные заклинания — имена. Восторгом солнечным по нервам, земляничной сладостью, счастьем, лёгким, как совиный пух, пузырящимся, как апельсиновая шипучка — нравится, нравится, нравится. Юджи отказать не может, не хочет и не собирается. Юджи первым навстречу тянется.

***

На следующий день патронус получается с первого взмаха. Но Юджи, если честно, на него всё равно: то, как тихо сияет Мегуми, как правильно ощущается его ладонь в своей, гораздо важнее.

Патронусом Юджи оказывается волк, очень похожий на дорогого ему человека.