— Геральт, Геральт, Геральт, — от этого жужжащего голоса за спиной становится только хуже.
— Помолчи, пожалуйста, — с нажимом говорит ведьмак, жмурясь.
Вежливая просьба помогает ненадолго, бард замолкает на некоторое время. И блаженная тишина немного расслабляет, ровно до той поры, как шаловливые пальчики сидящего позади парня обвивают его грудь и стремятся нырнуть под одежду, жадно дотрагиваясь до кожи.
— Лютик, твою мать, — рычит Геральт, заставляя Плотву резко затормозить, вызывая тем самым её недовольство. — Держи себя в руках!
— Но Геральт, Геральт ты такой мужественный, как устоять? — бард прижимается со спины, руками нагло сжимая чужие бёдра и стремясь к паху.
—Я свяжу тебе руки, — предупреждает ведьмак.
Но предостережение остаётся пропущенным мимо ушей и шаловливые пальчики накрывают чужой пах.
И это всё. Конец терпения Геральта.
Несколько минут и путь дальше становится лучше. Геральт действительно держит своё слово и связывает руки Лютика за его же собственной спиной. Осталось совсем немного и ведьмак сможет избавиться от этого… от этой… нелепой ситуации. И они не будут это вспоминать. Никогда. Даже если напьётся до потери сознания.
— Геральт, ну Геральт так нечестно, — почти как ребёнок обижается Лютик. — И это небезопасно, мне не за что держаться. Я могу упа…пасть!
Ведьма останавливается почти мгновенно, оглядываясь на валяющегося на земле барда. Действительно, ненадёжно. Может хоть так у этого балбеса мозги встанут на место? И как его только угораздило?!
— Чёрт, я умер, — Лютик жмурится, пытаясь перекатиться набок, а потом уже встать на ноги. Но получается у него, мягко говоря, не очень.
— Ты меня достал, — Геральт спешивается, но лишь для того, чтоб грубо поставить барда на ноги, а потом закидывает его на свою лошадь, заставляя снова неудобно возмущаться.
Может обидится и остаток пути проведёт в молчании?
На это, конечно, особо рассчитывать не стоило, но ведьмак всё же надеялся. Что делать с таким Лютиком ему было непонятно. И с каждой минутой его терпение становилось хуже.
— Ну-ну, ты просто невыносим, — Геральт гладит ягодицу барда, делая несильный шлепок, а потом садится в седло и до него медленно доходит, что он сделал.
— Ты можешь быть нежен со мной, а можешь показать мне всю свою ведьмачью страсть, — Лютик изворачивается, потому что лежать животом на лошади не очень удобно. — Ну же, Геральт, нам незачем спешить к Йенифер, мы можем ненадолго задержаться, а потом можешь уже спешить к своей ведьме.
— Ты проклят, сам не понимаешь, что несёшь, — нервно сжимает поводья ведьмак. — И как только ты придёшь в себя, сам же захочешь наложить на себя руки.
Лютик начинает что-то недовольно бормотать, но под недовольным взглядом ведьмака замолкает.
— Ещё хоть слово и я использую кляп, — предупреждает Геральд. — И поверь, тебе не понравится то, что я запихаю в твой болтливый рот.
Лютик нервно сглатывает и явно держится из последних сил. Он не выдерживает даже минуту, потому что огонь желания поднимается в нём мгновенно.
— Я очень надеюсь, что это твой член.
Геральт недобро улыбается и спешивается с Плотвы, сдёргивая Лютика.
— Боже правый, ты дашь мне отсосать? — почти с восторгом восклицает бард.
Геральт не отвечает, грубо толкая его на землю и достаёт что-то из подсумка.
— Ты мой друг Лютик, хотя я очень надеюсь, что ты забудешь эти слова, как только придёшь в себя. И не будешь помнить всего того, что вытворял, но я не буду делать с тобой ничего, пока ты не придёшь в себя, — ведьмак оборачивается и медленно подходит к парню.
— Дружбу сексом не испортишь, — счастливо улыбается Лютик. — К тому же, что ты будешь делать, если после снятия проклятия я всё равно буду хотеть тебя?
— Не будешь, — Геральт грубо сжимает его щёки.
— Тогда поцелуй меня, о мой сказочный принц. Ведьма ведь сказала, что чары падут от поцелуя любви. А я люблю тебя, Геральт.
— Ты сам не понимаешь, что ты…
— Я люблю тебя, — твёрдо повторил Лютик, смотря ему прямо в глаза.
Геральт замешкался, потому что интонация друга была очень убедительной. Но вот то, что он говорил, это задело за живое. Стало остро больно. Лютик под чарами, это не его чувства.
— Целуй, — с нажимом сказал бард.
И Геральт сам не понял почему подчинился, просто склонился, сперва соприкасаясь губами, а затем углубляя поцелуй.
Лютик задёргался, желая обнять ведьмака, но был связан. Геральт довольно улыбнулся сквозь поцелуй. Этот чёртов повеса умел хорошо целоваться. Не удивительно, что девушки бегали за ним толпами.
Ведьмак нехотя отстранился, смотря пристально барду в лицо и пытаясь уловить хоть какие-то изменения.
— Я… — Лютик растерянно смотрел ему прямо в глаза. — Геральт, я… О Боже, что я… Я не должен был это говорить, то есть я ценю твои старания, поэтому надеюсь на нашу дружбу и что ты хорошенечко трахнешь меня, потому что мой член просто… Хмфм…
Лютик замычал, потому что ведьмак запихнул какую-то дурно пахнущую тряпку ему в рот.
— Когда чары будут сняты, тогда и поговорим, — сказал Геральт, вновь вместе с Лютиком садясь на лошадь. Но в глубине души он надеялся, что эти желания друга никуда не пропадут.