В голове шумит от выпитого алкоголя, но именно этого Арсений и добивался. Алкоголь хоть немного заглушает мысли и не дает окончательно попасть в пучину своей сердечной драмы. Кажется, что даже ноги его не слушают, но Попова это не смущает. Место за барной стойкой, которое он успел облюбовать за последний час, наконец-то покинуто, и новая его цель — центр танцпола.

Арсений натыкается на разных парней, поспешно просит прощения и продолжает свой путь в центр танцпола. Если уж и танцевать в клубе, как он считает, то только в центре. Чтобы все видели. И наслаждались. Тем более теперь, когда никто его не приревнует ни к каким драг-квин.

Песня сменяется на более энергичную, басы давят на барабанные перепонки, вытесняя из головы всякие мысли о человеке, из-за которого Арс в середине неделе оказался здесь, в «Голубой устрице» — самом известном гей-клубе Питера. Опасно ли, что его узнают? Очень. Но сейчас Арсения это интересует меньше всего. Он приехал, чтобы отвлечься. Может, даже кого-нибудь подцепить на одну ночь. Не у всех есть запасной вариант, как у некоторых Антонов Шастунов, которые таскаются со всякими там Кузнецовыми по Москве.

Арсений облизывает губы и прикрывает глаза, начиная двигаться под музыку. Он поднимает руки вверх, вытягивается, словно кошка, от чего оголяется полоска живота. Вспоминает, как Антон любил обнимать со спины, забираясь руками под футболку, когда Арсений готовил им завтрак. В какой-то момент ему кажется, что вечно потные ладони вновь касаются кожи, заставляя мурашки бежать по спине. Но нет. Антон больше не с ним. И даже если захочет вернуться, Арсений не пустит.

Он устал.

Устал, что когда Антону хочется тепла, он прибегает к Арсению. Устал от вранья, что Антон занят «Контактами», а потом в сети всплывают фотки, где он с Кузнецовой гуляет по торговому центру. И объяснений просить смысла нет, ведь Арсений снова услышит: «Но ведь сейчас я с тобой». Арсений просто устал позволять вытирать об себя и свои чувства ноги.

Сегодня они не разговаривают. Они вообще уже три дня не общаются. Где-то в сети Арсений наткнулся на такой совет: «Если хочешь узнать, насколько ты важен человеку, просто не иди с ним на контакт первым три дня. Если за это время он ни разу не свяжется с тобой, значит не стоит из-за него переживать». И, черт, третьи сутки подходят к концу. Значит не так уж Арсений и нужен этому Шастуну.

<i>Под грустный Дэнс я отпускаю нашу любовь,</i> — Арсений слышит эти слова и внутри что-то ломается. Словно его сердце окончательно дает трещину, через которую выходят все его чувства к парню на А.

Арсений поднимает руки вверх, а потом раскидывает их в стороны, словно крылья. Он никак не может отпустить ту боль, которая сидит внутри, стучит кулаком в грудь, не переставая пританцовывать. Это не самый лучший его танец, но сейчас, ему просто хочется выразить через эти немного глуповатые движения чувства, чтобы хоть ненадолго забыться. Словно он действительно хочет <i>оттанцевать всю свою боль.</i>

Глаза Арсения прикрыты, ему кажется, что на душе действительно становится немного легче. Губы шепчут слова песни, пока он изображает что-то больше похожее на танец робота, который так полюбился всем в девяностые. На строчке <i>«Я буду твоим; и вчера, и сегодня, и завтра»</i>, он не выдерживает и кричит во все горло, чем привлекает внимание некоторых танцующих поблизости парней.

Арсений не перестает танцевать до самых последних аккордов, потому что он чувствует, что на душе действительно полегчало. А, может, просто алкоголь наконец-то добрался до мозга. Но даже если все дело в выпитых напитках, ему хочется повторить заказ. У барной стойки бармен Паша ему тут же наливает виски; Арсений осушает стакан в два глотка, ощущая, как приятно крепкий алкоголь обжигает горло.

Он убирает челку со взмокшего от танцев лба и достает из кармана телефон, который специально поставил на беззвучный, чтобы не слышать как он не звонит*. Хоть Арсений уже и не верит, что Антон вспомнит про его существование, все равно с надеждой смотрит на экран, где нет абсолютно ничего. Поэтому Арсений просто берет и выключает телефон полностью. Чтобы точно не возник в будущем соблазн позвонить Антону.

Экран ещё не успевает до конца погаснуть, а рядом с Поповым, перекрикивая музыку, раздается голос:

— Ты классно танцуешь, Арс.

Он аж вздрагивает, ведь меньше всего хочет услышать, как к нему по имени обращаются в гей-клубе. Хоть изначально он и плевал на это все, сейчас уже мозг понимает, что его карьере может прийти конец. Арсений переводит взгляд на неожиданного собеседника, от чего его глаза распахиваются ещё сильнее. Уж кого-кого, а этого человека он ожидал увидеть здесь меньше всего.

— Лазарев?

— Тише ты, меня ведь и узнать могут, — смеется Сергей, подсаживаясь к Арсению. В его руках два бокала с какими-то коктейлями кислотного цвета. Тот, что зеленый, он ставит перед Арсением. — Какими судьбами?

Арсений усмехается. Он не знает, как точнее ответить на такой простой вопрос. Что именно хочет знать Лазарев? Как Арсения угораздило стать геем? Почему он в гей-клубе? Или как его угораздило влюбиться в коллегу?

— Жизнь так сложилась, — пожимает плечами Попов, взглядом касаясь смуглой шеи Сергея, на которой красуется тату с буквой N. Универсальный ответ сразу на все три возможных контекста вопроса.

Лазарев мягко улыбается и кивает, словно смог прочитать все мысли Арсения. Он не задает уточняющие вопросы, видимо понимая, что если Арсений захочет, то сам все расскажет.

— Тогда выпьем за то, чтобы жизнь складывалась так, как нам хочется, — Лазарев приподнимает бокал и ждет, пока Арсений поднимет свой, чтобы чокнуться.

<center>***</center>

На утро голова Арсения просто раскалывается. Он не помнит, чем закончился вчерашний вечер, куда и с кем уехал. Последнее, что всплывает в памяти — он пьет коктейли с Сергеем Лазаревым и выкладывает ему все про Шастуна.

Блять.

Арсений открывает глаза и понимает, что это явно не его спальня. Слишком богато, словно это вообще гостиничный номер класса Люкс. Попову требуется какое-то время, чтобы понять, что он действительно в отеле. Пытается сложить все пазлы, чтобы вспомнить, что же вчера могло произойти. Конечно, Арсений, когда шел в клуб, думал найти приключений на одну ночь. Но неужели они с Лазаревым…

На прикроватной тумбочке Арсения ждет заботливо оставленная бутылка минералки и таблетки от головы. Он садится на постели и жадно глотает прохладную воду, прикрывая глаза. Утихомирить головную боль ему сейчас хочется не меньше, чем узнать финал вчерашнего вечера.

Арсений слышит шаги и в спальне появляется Сергей, на котором красуется белое полотенце, повязанное на бедрах и все. От одного взгляда на мужчину Арсений чуть не захлёбывается водой. Он, конечно, подписан на Лазарева в Инстаграме, видел его фотки в душе перед «Евровидением», в постели полностью обнаженным, когда все самое интересное прикрывало одеяло. Но увидеть все воочию и так близко… Арсений не готов к этому.

— Доброе утро, — как ни в чём ни бывало произносит Лазарев. На его губах лёгкая улыбка, которая тут же возвращает Арсения назад в клуб. Перед глазами сразу всплывают образы: бармен Паша наливает им уже по третьему коктейлю… Арсений без остановки трындит про Шастуна, которому он не нужен… язык заплетается… он что-то говорит про губы Сергея…

Попов заставляет отвести взгляд в сторону, лишь бы не смотреть на безумно симпатичного мужчину перед собой. Он кивает и думает, как бы правильно подобрать слова, с чего вообще стоит начать разговор. У него, конечно, бывали в жизни связи на одну ночь, но было проще, ведь он не знал человека до этого. А Лазарева он знает не первый год, пускай и не очень близко, но все же. Как объясняться с ним, Арсений не имеет ни малейшего понятия.

— Слушай, Серёж… — наконец-то Арсений находит в себе силы начать разговор. Но его тут же перебивают, словно вновь прочитав его мысли.

— Не волнуйся, у нас ничего не было. Ну, только поцелуи, — словно нарочно Лазарев облизывает губы. — Так что мы не спали. Ты, скажем так, был не в лучшем состоянии. А точнее, ты был вообще не в состоянии что-то делать. Но тут есть и моя вина. Зря я дал тебе коктейль. Ведь ты наверняка до этого пил что-то более крепкое. Вот тебя и унесло.

— То есть, мы не спали? — решает все же уточнить Арсений. Ну, мало ли, он не так понял.

— Не спали. Я тебе больше скажу, мы даже в разных комнатах были. Мой номер все же несколько больше стандартных.

Арсений не знает, что и сказать. С одной стороны, он должен радоваться, что с Серёжей ничего не было. А с другой… он, конечно, считает Лазарева симпатичным. Может, если бы у них все же что-то было, Арсений бы смог отвлечься от его личной драмы с Антоном. Который так и не попытался с ним связаться.

На тумбочке мирно покоится телефон. Арсений вспоминает, что отключил его вчера. Где-то в глубине души теплится надежда, что Антон все же пытался с ним связаться. Вспомнил про него… Арсению становится даже немного противно от себя, что он так любит, так ждёт, будто Шастун возьмёт и бросит Иру. Рука тянется к телефону; экран мигает, постепенно загружаясь. Арсений некоторое время смотрит на экран, но… ни смс, ни пропущенных звонков.

— Арс, — Серёжа, который все это время так и стоит на пороге спальни, привлекает его внимание. — Ты, возможно, не помнишь, но я в курсе того, что произошло между вами. Знаю, как Антон поступил с тобой.

Арсений молча кивает головой, откидывая телефон на другой край кровати. Как там вчера пелось в песне? «<i>Тот, кто был мне необходим, слишком чужой, чтобы быть родным</i>»? Теперь Арсений окончательно убежден, что Антон не предназначен ему. Может, у них с Ирой все выйдет, они поженятся, а Попов, возможно, даже придет на свадьбу. Может, Арсений даже вновь будет счастлив без Антона…

В какой-то момент он поднимает на Серёжу взгляд и говорит:

— Я сам с собой так позволял поступать. Но теперь все кончено. <i>Я отпускаю нашу любовь</i>, — Арсений старается выдавить из себя улыбку, но боль в душе и головная не дают это сделать.

— Я очень надеюсь, Арс, ты заслуживаешь, как бы банально не звучало, лучшего.

Серёжа проходит в спальню и садится на край кровати рядом с Арсением. Видеть перед собой карие глаза непривычно — глаза Антона зеленые, — но именно в них Арсений видит беспокойство и заботу, которую никогда не замечал в других. Теплая ладонь, не влажная, как вечно у Антона, сжимает руку Попова, и тот мягко улыбается. Он понимает, что, возможно, одного грустного дэнса недостаточно, чтобы отпустить любовь и оттанцевать всю боль. Возможно, нужен кто-то рядом, кто поможет со всем справиться.

И пока Арсений все это осознает, выслушивая от Серёжи Лазарева, что же он вчера спьяну хотел натворить, на другом конце кровати на беззвучном режиме вибрирует телефон. И имя звонящего Антон…