Не все сказки правдивы - Серёжа

Серёжа

<i>Рядом с черным-черным городом есть черный-черный лес. Там на черной-черной опушке стоит черный-черный дом, где живет черный-черный Птиц…</i>

Такими сказками пугали жители окраины Питера детишек, чтобы те не забредали в лес, где могли столкнуться со страшным чудовищем. Размером с человека, но пернатым и издающим страшные звуки, от которых кровь стынет в жилах. Его видели нечасто, но если замечали за деревом черное, как смоль, крыло, торопились поскорее покинуть это место.

Но никто не думал, что это проклятый юноша, который не желает никому зла, и просто хочет перестать быть одиноким. А в лесу он вынужден жить потому, что в городе ему нет места.

Только один раз в год Серёжа, или Птица, как прозвали его те, кто случайно натыкался на него в лесу, становился обычным юношей. В день своего рождения — 31 октября — проклятие на сутки спадало. И каждый раз это было словно насмешкой, ведь без всех перьев, когтей и желтых глаз Серёжа видел в зеркале красивого юношу. Которого, наверное, кто-нибудь смог бы полюбить…

Но Серёжа обречен на вечное одиночество в лесу. Ведь никому такое чудовище, как он, не нужно.

Каждый день рождения Серёжа и ждал, и боялся одновременно. Конечно, никаких тортов и подарков, но зато это возможность хоть на сутки почувствовать себя человеком. Можно сходить в город, обмолвиться словом с той старушкой, что выкупала у него грибы и травы, а потом на эти деньги взять новую книгу, которая на ближайший год станет его лучшим другом… Может, даже найдет где-нибудь новую зимнюю куртку, а то его уже трещала по швам.

Только в этом году планам Серёжи не суждено было сбыться. Вскоре после полуночи, когда он принял человеческий облик, послышался крик. Человек. Серёжа не раздумывая, выбежал из дома, оглядываясь и прислушиваясь. Снова крик. Зная лес как свои пять пальцев, Серёжа пошел на звук, потому что, судя по болезненным крикам человек нуждался в помощи.

С каждым шагом он оказывался все ближе к источнику звука, пока наконец-то за деревом не обнаружил мужчину крепкого телосложения. В темноте Серёжа заметил кровь, которая успела пропитать разорванную штанину.

— Помогите, — мужчина поднял взгляд на Серёжу, который не понимал, что делать. Надо помочь, но как сильна рана? Успеет ли он дотащить мужчину до дома и не привлечет ли запах крови хищников? Обычно животные его не беспокоили, он с легкостью с ними справлялся, но не сегодня. — Пожалуйста.

Оставить человека в беде Серёжа просто не мог, поэтому попытался его поднять. Это удавалось с большим трудом, но мужчина все-таки кое-как оперся на его плечо и, хромая, сделал первые шаги.

Дорога до дома показалась Серёже вечностью. В обычное время он бы просто подхватил мужчину на руки и донес, но в ближайшие двадцать три часа подобное ему не под силу. Поэтому осторожно придерживая мужчину, находя по памяти самые короткие и безопасные тропы, они через некоторое время добрались до жилища.

Серёжа тут же уложил неизвестного на постель, который от потери крови уже мало что соображал, только шептал: «Больно… Помогите». Нужно было что-то сделать, остановить кровь. Вспоминая все правила оказания первой помощи, Серёжа осторожно разрезал штанину мужчины, скатал ее жгутом и перевязал выше раны, которая оказалась, к счастью, не сильно глубоким укусом. Главное, чтобы нападавший зверь не оказался болен бешенством, иначе мужчина обречен.

Сердце колотилось где-то под горлом, пока Серёжа продолжал делать все возможное, чтобы спасти незнакомца. Лекарств, как в городе, у него не было, все, что имелось, он делал самостоятельно из трав, найденных в лесу. Но, он надеялся, что этого для начала будет достаточно.

Пока Серёжа занимался раной, успел приготовиться отвар из ромашки. К тому моменту незнакомец уже отключился и только тяжело дышал. Серёжа хотел верить, что он не умрет этой ночью. Со временем жгут стал не нужен, и он наконец-то смог сделать компресс из отвара, надеясь, что он поможет предотвратить воспаление.

Серёжа какое-то время сидел рядом с мужчиной, прислушиваясь к каждому вздоху, который мог бы сигнализировать о том, что ситуация усугубилась. Но со временем дыхание выровнялось, а лицо расслабилось. Красивое лицо, как про себя отметил Серёжа, касаясь лба и проверяя, нет ли у незнакомца температуры. Даже шрамы около бровей в форме молнии и другие незначительные следы прошлых травм не делали это лицо менее красивым.

Серёжа только тогда понял, что впервые за очень долгое время оказался так близко к кому-либо. К горлу от осознания подступил противный комок, а в уголках глаз защипало. Его снова атаковали мысли об одиночестве, на которое он обречен.

Когда мужчина выдавил хриплое: «Во… ды…», так и не разлепляя веки, Серёжа сморгнул непрошенные слезы и убежал на кухню, наливая в чашку теплой воды. Приподнимая голову за затылок, Серёжа помог ему сделать несколько маленьких глотков. И незнакомец снова впал в крепкий сон.

Уже начинало светать, когда Серёжа наконец-то отошел от постели и разместился в кресле у окна, где предпочитал сидеть с книгой. И стоило адреналину в крови поутихнуть как он тут же уснул.

Проснулся Серёжа уже засветло и застонал от того, что все его мышцы за ночь буквально задеревенели. Сонный он не сразу сообразил, почему спал в кресле, но стоило раскрыть глаза и увидеть постель, как события ночи фейерверком вспыхнули в голове.

На постели все также лежал мужчина и, кажется, все еще живой, потому что грудь его размеренно вздымалась. Серёжа протер заспанные глаза и осторожно подошел к нему, едва ощутимо тыльной стороной ладони касаясь чужого лба.

И тут глаза незнакомца распахнулись и уставились на испуганного Серёжу. Все-таки хорошо, что сегодня его день рождения, мужчина хоть не закричит, увидев его истинный облик.

— Где я? — глаза мужчины забегали по сторонам. — Как я здесь оказался?

Серёже стоило огромного труда заставить голос звучать как можно более спокойно:

— Ты у меня… дома. В лесу. Ты пострадал, а я тебя нашел. В лесу, — голос все равно предательски дрожал, а Серёжа и не заметил, как повторил два раза одну и ту же фразу.

Мужчина приподнялся на локтях и принял более удобное положение, из-за чего их лица с Серёжей оказались почти на одном уровне. Сердце снова, как и вчера, забилось где-то под горлом, только от пронизывающего взгляда серых глаз. Незнакомец словно пытался прочитать Серёжу, от чего мурашки бежали по спине.

Но тут взгляд мужчины опустился на свою ногу и рану, к которой прилип высохший компресс. Серёжа мысленно сделал себе пометку, что надо поставить греться воду и отмочить рану.

— Спасибо, — сказал мужчина, вновь устремляя взгляд на Серёжу. — Я у тебя в долгу. Как тебя зовут?

— Сер… Серёжа.

— Игорь.

Серёжа коротко кивнул и отвернулся, пряча лицо в отросших рыжих волосах. С каждой секундой под взглядом Игоря ему становилось все более неловко. Надо было срочно чем-то себя занять, поэтому он убежал на кухню и поставил греться остатки вчерашней воды, разбавленные новой порцией родниковой.

Ему, наверное, стоило вернуться в спальню, поговорить с Игорем, узнать, как тот оказался ночью раненный в глубине леса, но он ужасно волновался. Слишком давно он не общался с людьми, слишком боялся как-то выдать свою истинную сущность. Тем более что до обратного превращения осталось часов восемнадцать. Игорь не должен его таким видеть. Он должен помочь ему выбраться из леса до полуночи. Там ему окажут полноценную помощь…

За размышлениями Серёжа быстро сделал жалкое подобие завтрака. Каша и чай. Игорю определенно нужно восполнить силы после такой кровопотери.

Когда Серёжа вернулся, Игорь уже полноценно сидел на кровати и, кривясь, пытался оторвать компресс от кожи.

— Не надо! Ты только хуже сделаешь, я сейчас помогу! — со звоном посуда опустилась на стол, и Серёжа подбежал к Игорю, прижимая ткань обратно к коже.

Пришлось вернуться на кухню за миской с водой и новой тряпкой. Серёжа заправил прядь волос за ухо, пока понемногу поливал и отсоединял ткань от кожи. Кожа вокруг раны покрылась небольшой корочкой, а из центра выделялась прозрачная жидкость. Конечно, воспаление есть, но серьезной инфекции пока Серёжа не замечал. Наверное, нужно зашить, но это смогут правильно сделать лишь врачи из города.

— Тебе нужно в больницу, — тихо констатировал он, прикасаясь свежей смоченной тряпкой к ране. — У меня нет всего необходимого для лечения таких травм. Мало ли инфекция проникнет глубоко, ты можешь умереть.

— Не умру, — отмахнулся Игорь. — На мне все как на собаке заживает, а самое страшное уже позади.

Серёжа поджал губы, думая, как бы правильно сформулировать то, что вертелось на языке. Когда ты совершенно не общаешься с людьми, забываешь, что и как говорить, чтобы не задеть их чувства и не переступить границы.

— Как ты оказался ночью в лесу? — начал он издалека.

— Я… ловил преступника. Следы вели в лес, но в темноте я заплутал, и наткнулся на какого-то зверя. Он и вцепился в бедро. Только потом смог отбиться от него фонарем и тварь убежала. Сейчас, наверное, зализывает свои раны. Хотя птицы, наверное, не вылизываются.

— П… птицы? Ты же сказал, что это был зверь.

— Ну да. Это наверняка был Птиц, про которого все рассказывают. А ведь никто так и не знает, что эта тварь из себя представляет. Говорят, что он пернатый, но зубы у него острые как ножи. Если укусит — руку оттяпать может. Мне повезло. Не понимаю, почему ученые до сих пор не поймали его и не забрали на опыты.

Руки Серёжи задрожали, а внутри противно заныло. Так вот что про него говорят… Он, конечно, догадывался, что у людей богатая фантазия, но что бы таким его считать. Мало того, что в их представлении он какая-то тварь, так еще думают, что он на людей бросается. Хотя Серёжа никогда такого не делал! А кричал и руки с плащом поднимал только чтобы их спугнуть или защитить от диких зверей. На одного из которых Игорь, видимо, и напоролся.

— У тебя на бедре следы от зубов, — еле выдавил из себя Серёжа, чувствуя, как снова подступают не прошеные слезы. — Скорее всего, ты попался волку. Или, не знаю, рыси. Но тебе очень повезло, что всего лишь один укус. А Птица это ведь… страшилка для детей, не больше.

— Его много раз видели. Это не страшилка, я уверен. Возможно, он выглядит не так, как его обычно описывают, но он точно есть. К нам в участок часто снимки приносят, но не всегда на них можно что-то разглядеть.

Серёже совершенно не хотелось говорить на эту тему. Ему достаточно того, что он видит в зеркале триста шестьдесят четыре дня в году. Поэтому решил просто помолчать.

Закончив обработку раны, Серёжа взял со стола тарелку и протянул вместе с ложкой Игорю.

— Поешь, тебе нужны силы, чтобы добраться до города.

И Серёжа снова ушел на кухню, чувствуя себя до ужаса странно. Ему одновременно и хотелось, и не хотелось находиться рядом с Игорем. Вдруг тот снова заведет тему про Птица… Хотя, может, не так плохо послушать про себя гадости и слухи? Все-таки это лучше, чем вечная тишина, которой наполнен дом. Да, Серёжа определенно не так представлял свой единственный человеческий день в году.

Потребовалось какое-то время, чтобы Серёжа смог вернуться в спальню, где Игорь уже вновь лежал на постели. Пустая тарелка стояла на краю стола. Чашка с чаем тоже оказалась пустой. Что ж, значит, ходить он может. Уже радует.

— Спасибо за еду, — Игорь тут же приподнялся и, кажется, улыбнулся. — Сахара бы немного добавить, но и так неплохо.

— У меня нет сахара. Сахарную свеклу слишком сложно выращивать, — пробормотал Серёжа, усаживаясь на край кровати рядом с Игорем. Ладони зажал между бедер и уткнулся вглядом в колени.

— Зачем выращивать, все ведь в магазинах есть.

— Я… редко бываю в городе, — осторожно увильнул от объяснений Серёжа, думая, что сегодня как раз тот день, когда он мог бы сходить в город. Конечно, много купить он не мог, год не сильно урожайный на грибы был, но хотя бы просто погулять, побыть среди людей было бы неплохо. Но из-за Игоря вынужден остаться дома. Хотя, может, его компания не так уж и плоха…

— Ты из тех, кто за единение с природой, все дела, да?

— Не по своей воле, но можно сказать и так.

Серёжа поймал на себе взгляд Игоря и вздрогнул. Видимо, опять пытался увидеть его насквозь, от этого становилось до ужаса неловко.

— Ладно… И давно ты так живешь? — видимо, Игорь решил как следует помучить Серёжу расспросами. Прям как в детективах. Точно, он наверняка был полицейским, ведь говорил про ловлю преступника в лесу. Вот почему и взгляд такой выпытывающий, и вопросы четко и по существу. Значит, Серёже нужно быть очень осторожным, чтобы не сболтнуть лишнего.

— Почти всю… жизнь? — и прежде чем Игорь успел спросить еще что-то, задал встречный вопрос: — Как твоя нога? Сильно болит? Ты потерял много крови…

— Ну так… Было и хуже, когда меня подстрелили, — Игорь оттянул ворот футболки и показал круглый шрам между плечом и ключицей. — Тогда я долго в отключке валялся. Врачи уже считали минуты для констатации смерти, но я…

Игорь рассказывал историю о своем ранении, а потом в целом обо всем. А Серёжа все слушал и слушал, наслаждаясь звучанием чужого голоса, новыми событиями, которые происходят у нормальных людей. Да и вообще узнавать что-то новое, не из книг, которые уже зачитаны до дыр, интересно. Серёжа даже засмеялся несколько раз, пока Игорь говорил про забавные случаи из жизни.

Возможно, все-таки это не самый худший день рождения. Ведь впервые за многие годы он проводил его не один.

Игорь развлекал Серёжу рассказами несколько часов, которые пролетели как один миг. За это время он успел еще раз протереть рану от выделений и как следует ее перевязать, чтобы после Игорь смог спокойно добраться до города. Он хотел позвонить, но свой телефон потерял в лесу, а у Серёжи техники и не было, все-таки связь в лесу некудышная.

С каждой минутой, проведенной в компании Игоря, Серёжа все меньше хотел, чтобы он уходил. Вот бы время остановилось и они остались вот так за разговорами. Серёжа уже не представлял, каково будет завтра, когда проснется в обличии Птицы в тишине. Думать об этом не хотелось совершенно, но с каждой секундой этот миг был все ближе.

Обедали они уже за столом. Игорь, хромая, прошелся по комнате и даже помог убрать посуду с завтрака, хотя Серёжа настоятельно просил не напрягаться.

— Тебе еще идти долго, желательно добраться засветло, — причитал Серёжа, наконец-то умудряясь усадить Игоря за стол.

— Я понял, что ты хочешь меня поскорее спровадить, — от этой фразы у Серёжи больно кольнуло в сердце. Не хотел он Игоря спровадить, наоборот, был бы рад оставить здесь, чтобы и дальше развлекал рассказами и анекдотами, чтобы просто больше не быть одному… — Но, если ты не против, могу я остаться до утра? Думаю, к завтрашнему дню мне все же станет получше… А я пока не готов с той зверюкой, что на меня напала, снова встречаться.

— Нет! — неожиданно громко даже для себя воскликнул Серёжа. — Тебе… тебе нужна медпомощь, вдруг что с ногой.

— Все с ногой будет хорошо. Я завтра рано утром уйду, обещаю. Тогда я точно засветло доберусь.

Серёжа до боли сжал кулаки, от чего на ладонях отпечатались полумесяцы ногтей. Идея оставить Игоря слишком соблазнительна, ведь они могут просто проговорить всю ночь, но… В полночь он снова станем Птицей. Игорь не должен его таким видеть, пусть запомнит его таким, красивым рыжеволосым юношей, а не уродом в перьях…

Но что если Серёжа спрячется в полночь на чердаке, а Игорь потом сам уйдет? Так ведь можно сделать? Все равно опасно, но хотя бы есть возможность еще немного побыть в чьей-то компании.

— Хорошо… — все-таки заставил себя сказать Серёжа, ощущая, как бешено колотится в груди сердце. — Только утром я должен буду уйти… эм, силки проверить. Так что мы не увидимся.

— Ох, спасибо, Серёж! Я твой должник. Не знаю, как тебя отблагодарить. Проси, что хочешь, — и сжал на столе ладонь Серёжи, который от этого простого действия залился румянцем.

<i>«Просто забудь сюда дорогу, пожалуйста»</i>, — мысленно попросил Серёжа, мечтая, конечно, совершенно о другом.

Серёжа уверен, что лучшего дня, чем этот, у него уже не будет. Они вместе с Игорем запекли кролика (он очень удивился, увидев старенькую плиту на дровах), отварили картошки и плотно поужинали. Когда стемнело и Серёжа затопил печь, Игорь вновь лег в постель, а Серёжа, наплевав на все, попросился лечь рядом. Ему хотелось получить хотя бы толику человеческого тепла, которое ему недоступно. Игорь еле заметно улыбнулся и прижал к себе, стоило Серёже устроиться со стороны здоровой ноги.

— Тебе же скучно здесь, — Игорь кончиками пальцев гладил плечо Серёжи, от чего тому хотелось мурлыкать котом. — И одиноко. Почему не пойдешь со мной?

— Я не могу, — он зажмурился как можно сильнее и сжал пальцы на свитере Игоря.

— Почему?

— Такому, как я, там не место…

Игорь явно хотел что-то возразить, судя по тому, как приоткрылись его губы. Но вместо этого он только очертил пальцем скулу Серёжи и задержал пальцы на подбородке.

— Игорь… расскажи мне еще что-нибудь, — тихо попросил Серёжа, укладывая голову мужчине на плечо. Слишком тепло и уютно. — Можешь о каком-нибудь интересном задании в полиции.

— О, это я могу, — видно Серёжа попал своей просьбой в точку. Вот о чем поговорить, так о работе Игорю определенно было за милую душу. — Ловили мы с Димкой как-то грабительниц в масках принцесс…

Стоило огромных усилий не уснуть рядом с Игорем. Слушая его рассказы, Серёжа несколько раз проваливался в дрему, но каждый раз вздрагивал и открывал глаза. А Игорь каждый раз, словно специально усыпляя, рассказывал тише и ласковее. Это было слишком прекрасно, чтобы быть реальностью.

Уходить от Игоря слишком сложно, но Серёжа должен был это сделать. К счастью, мужчина уснул около одиннадцати, и у Серёжи была возможность напоследок налюбоваться им, запечатлеть в памяти каждую мельчайшую деталь, каждую родинку, которые будет вспоминать холодными одинокими ночами.

Он позволил себе невесомо касаться кончиками пальцев губ, ресниц, шрамов Игоря. В эти моменты словно маленькие разряды тока пробегали по рукам, устремляясь прямо в сердце.

Но за десять минут до полуночи Серёжа заставил себя аккуратно выбраться из постели. Ему так хотелось остаться, но он уже ощущал, как зудит кожа на спине, потому что начинают пробиваться перья. Поэтому он аккуратно, чтобы не скрипнула ни одна половица, вышел из комнаты. Все также осторожно он нацарапал в свете луны на кухне Игорю записку и забрался на холодный чердак. Хорошо хоть он успел заделать летом крышу, иначе сегодня просто бы околел.

В углу лежала куча старых вещей, в которые Серёжа забрался в попытках хоть немного согреться. Но не удавалось, холод пронизывал до костей. Хотелось вернуться вниз, в постель к Игорю, но, увы, ничего уже не вернуть. Он снова стал Птицей. И, утирая одинокую, прям как он сам, слезу, Серёжа поблагодарил судьбу за встречу с Игорем.

Спалось плохо. Еще хуже, чем в прошлую ночь. Серёжа боялся выпутаться из импровизированного гнезда, ведь мало ли Игорь еще никуда не ушел. Сколько времени? Небо, как назло, затянули тучи. Но, наверное, часов девять есть.

В голове сразу мухами залетали мысли. А вдруг Игорю ночью стало плохо? Вдруг нога отекла, и теперь он лежит и не может двигаться? Может, он решил дождаться возвращения Серёжи, наплевав на записку? И заметил ли он вообще записку?

Серёжа почесал челюсть. Свежие перья с непривычки раздражали кожу, но еще хуже птичьи когти, которые невозможно нормально постричь. Спасибо хоть на ногах их не было, иначе об обуви пришлось забыть, а ее и так довольно сложно достать на те деньги, что он выручает раз в год.

В этом году ему вообще ничего не светило, ведь свой человеческий день Серёжа потратил на Игоря. Но если бы кто-то его спросил, жалеет ли он, то тут же бы ответил: нет. Серёжа бы все свои человеческие дни потратил на Игоря, если бы ему только позволили как вчера лежать рядом с ним и слушать бархатистый голос.

Серёжа легкой поступью подошел к двери в полу. Прислушался. Ничего. Приподнял дверь, пропуская немного теплого воздуха наверх. Вроде, такая же тишина, как и все года до этого. Видимо, Игорь все-таки ушел. От осознания этого факта в груди словно образовалась пустота. Но так будет лучше. Для Игоря точно.

Для пущей уверенности решил выждать еще несколько минут, прежде чем спуститься по лестнице.

Видно, что на кухню Игорь заходил: на плите кастрюля с водой, из которой ещё шёл пар. Значит, ушёл недавно. Так даже лучше, что Серёжа не слышал, как за ним хлопнула дверь. Не было соблазна посмотреть в окно и проводить его фигуру взглядом.

В спальне Серёжа тоже не обнаружил Игоря. О нём напоминали лишь оставшиеся со вчерашнего дня испачканные тряпки и смятая постель. Перед глазами так и стояли образы вчерашнего дня, когда они лежали в обнимку. Игорю наверняка было неудобно, но он не подавал виду, позволяя Серёже наслаждаться простой человеческой радостью.

Серёжа сел на край кровати и провёл ладонью по подушке, прежде чем упасть в неё лицом и вдохнуть еле ощутимый запах Игоря. Только все эти незначительные вещи, вода на кухне, тряпки, запах от подушки говорили, что вчерашний день не был сном. Серёжа действительно спас Игоря и позволил ему провести две ночи здесь.

— Серёжа? — послышался знакомый голос у входа.

Серёжа на автомате вскинул голову и, тут же осознавая ошибку, посмотрел на Игоря, в глазах которого в один миг теплота сменилась на испуг. Игорь повел себя точно так же, как и те люди, что случайно натыкались на него в лесу.

— Что… ты такое? — Игорь шагнул в сторону кухни. Серёжа встал с постели и не знал, что делать. Шагнуть навстречу? Остаться стоять? Но стоило ему сделать всего один шаг к Игорю как тот отшатнулся. — Что ты сделало с Серёжей? Почему на тебе его одежда?

Руки дрожали, как и голос, когда Серёжа тихо выдавил:

— Это я, Игорь.

В руках мужчины блеснул нож, который он успел схватить на кухне. Теперь уже Серёжа отступил назад, обнимая себя руками. Вот так он и умрёт. От руки единственного человека, с которым почувствовал тепло. У самого никогда не получалось довести дело до конца, так хоть кто-то сделает это за него. Возможно, так и лучше. Наконец-то одиночество закончится, ведь после смерти наверняка что-то есть, да? Не может же он просто взять и перестать существовать.

Но Серёжа предпринял ещё одну попытку объясниться, прежде чем Игорь дохромает до него и сделает то, что прекратит страдания:

— Я Серёжа. Это правда я, Игорь. Прошу… убери нож.

Серёжа зажмурился и сильнее сжал плечи руками, ожидая наконец-то физической боли. Он ведь даже сопротивляться не будет, хотя силы хватит.

Но никакой боли за его словами не последовало. Просто тишина, прежде чем он услышал шаркающие шаги в свою сторону, звяканье ножа, упавшего на стол, и голос Игоря:

— Серёжа?

И осторожное прикосновение к склоненной голове. Серёжа просто застыл на месте и не переставал дрожать. Непонятно, правда, от чего больше, от страха или от холода.

— Серёжа, это правда ты? — вновь позвал Игорь таким же голосом как и мгновения раньше, пока не увидел птичье лицо.

Из горла вырвался только всхлип вместо ответа. И он быстро закивал головой, надеясь, что Игорь всё поймёт.

— Ох, Серёженька… — услышал он прежде чем его заключили в объятия. И в этот же момент как он уткнулся носом в плечо Игоря из глаз брызнули горячие слезы.