Решиться и уехать с Игорем было слишком сложно. Даже пока Серёжа ходил по комнате, собирал самое необходимое, в голове продолжала крутиться навязчивая мысль: а стоит ли это вообще того? Покидать безопасное место ради малейшего шанса изменить свою жизнь. Ведь нет никаких гарантий, что та цыганка, которую нашел Игорь, действительно сможет помочь.

И хоть Серёжа уже давно перестал верить в чудеса и сказки, в сердце после слов Игоря все равно зажглась надежда. Вдруг есть шанс начать жить нормально, перестать быть Птицем.

Серёжа складывал в сумку самое важное, но что важнее другого, определить было непросто. Насколько сильно ему нужна энциклопедия, которую подарили на пятнадцатилетие? А какую одежду взять? У Игоря дома наверняка тепло, но ведь зима все ближе…

— Серёж, если что потребуется, я привезу или куплю. Не беспокойся, — Игорь словно умудрился прочитать его мысли. Либо же просто догадался, ведь Серёжа застыл на месте, разглядывая полупустой сервант.

— Я… просто боюсь что-то важное забыть, — Серёжа схватил небольшой потертый конверт и бережно положил в сумку, боясь помять. — И напрягать тебя еще больше не хочу.

— Ничего страшного. Я ведь сам все это затеял…

Серёжа еле заметно улыбнулся и поправил перья на шее. Он все еще не понимал, зачем Игорь так с ним нянчится, заботится. Но… это было приятно, хоть и ужасно непривычно после стольких лет знать, что кому-то небезразлична твоя судьба.

На сбор вещей потребовалось совсем мало времени — оказалось, все важное, по мнению Серёжи, помещалось в старую сумку. От мыслей об этом стало даже как-то грустно. У нормальных людей наверняка все иначе, а у него вся жизнь здесь.

Взгляд бегал по дому, в котором Серёжа провел всю жизнь. Он и не думал, что однажды его покинет. Может, еще не поздно отказаться?

<i>«Твоя жизнь все равно ничего не стоит, так почему бы не рискнуть. Хоть раз в жизни!»</i> — говорил внутренний голос.

— Серёж… — он вздрогнул от легкого прикосновения к руке. И как Игорю не противно каждый раз к нему прикасаться? — Пойдем?

— Да… пойдем, — словно робот произнес Серёжа и подошел к печи, чтобы убедиться, что точно ничего не загорится.

Уже на веранде Серёжа вспомнил про дневник, который тут же отправил в сумку ко всем остальным вещам. Без него он никуда. Вот здесь точно вся его жизнь за последние несколько лет.

Сердце словно пронзали тысячи маленьких иголок, когда Серёжа в последний раз обернулся на дом. Он ведь так мечтал его однажды покинуть, хотел стать частью общества, слышать за окном шум дороги, а не треск деревьев под сильным ветром. Но теперь, когда мечта исполнялась, пусть и не так, как планировалось, расставаться с лесом и домом было слишком сложно.

Может, он еще и вернется, если задумка Игоря не сработает… Но в глубине души Серёже так хотелось верить в лучшее.

<center>***</center>

Серёжа с интересом оглядывал помещение, в котором оказался. Просторная квартира, с большим окном в потертой раме, из которого хорошо видно огни города.

— Ремонт, конечно, нужен, но пока нет времени, — пожал плечами Игорь, показывая, где что находится.

От этого стало смешно. Ремонт нужен? Да для Серёжи, который всю жизнь провел в лесу в обычной маленькой деревяшке без водопровода и отоплением от печи, квартира Игоря казалась просто идеальными хоромами! И плевать, что с потолка в углах уже полностью осыпалась штукатурка.

— Все хорошо, Игорь. Мне… нравится. Спасибо тебе, — осторожная улыбка тронула губы, а желание снова прикоснуться к Игорю стало невыносимым, но он сдержался.

— Ладно. Может, есть хочешь? Или в душ и спать?

Душ… Ох, Серёжа о таком мог лишь мечтать в лесу. Конечно, он мылся, но нагретая на печи вода, а потом поливание себя из ковша совершенно не походило на душ. Тем более что зимой это было проблематично — перья сохли долго, а хоть иммунитет из-за проклятия и хороший, но все равно было мало приятного и кашель потом мог замучить.

— Я бы помылся, да. Но, может, лучше завтра. Чтобы не ложиться с мокрыми перьями.

— Ерунда какая. У меня фен есть. Высушим тебя. Юлька как чувствовала, подарила на прошлый день рождения.

Кто такая Юлька, Серёжа не стал уточнять, просто кивнул. Упоминания фенов встречалось в книгах, что дарили родители, так что он хотя бы имел представления о таких вещах. А то Игорь бы еще решил, что он совсем дикий.

— Так, ладно. Иди тогда на кухню. Новую шторку я повесил, так что можешь не волноваться, подглядывать не буду. Сейчас принесу тебе полотенце и шампунь.

Серёжа, конечно, удивился, увидев ванну на кухне, но, может, это была распространенная вещь в городе. Поэтому не стал медлить, ловко выбрался из одежды и забрался в ванну.

— Аккуратно! Забыл предупредить, что красный вентиль — холодная вода, а синий — горячая, — послышалось из-за стены. Вовремя, конечно. А то Серёжа уже чуть не врубил на полную «холодную».

Под струями теплой воды стоять хорошо. Чувствуешь себя гораздо легче. Серёжа подставлял лицо под душ и просто какое-то время так стоял. За шторой мелькнула фигура, а потом на бортике появилась синяя бутылка с клапаном.

— Я полотенце и свежую одежду тут оставлю, — сквозь шум воды услышал Серёжа Игоря. А потом фигура за шторой скрылась.

Серёжа быстро помыл голову с шампунем, который пах так же терпко и приятно, как сегодня Игорь. От мыслей, что и Серёжа теперь будет так же пахнуть, защекотало в животе. Слишком странное чувство.

Из душа Серёжа выбрался лишь минут через десять — никак не мог заставить себя вылезти из-под теплой воды. Сразу же потянуло в сон, словно все это время он совсем не замечал усталость. Хотелось так же, как и в первую встречу с Игорем, прижаться к нему, но в этот раз наконец-то уснуть вместе…

— С легким паром! Ну что, пойдем я посушу твои перышки? — заглянул в кухню-ванную Игорь, а Серёжа, который только и успел надеть низ одежды, кивнул. Он даже не сразу обратил внимание, что Игорь устремил взгляд на его грудь, а, точнее, на шрам.

— Пойдем, — и только тогда он заметил этот взгляд, и сразу попытался объяснить: — Это просто шрам, который остался по моей глупости.

— Но… как?

— Перья выдергиваются с корнем и оставляют маленькие ямки. Я сначала это не знал, иначе бы не делал подобного.

Игорь молчал, все еще продолжая разглядывать шрам Серёжи, от чего становилось очень неловко.

— Игорь, я спать хочу, — тихо он привлек внимание.

— Да, пойдем быстро высушу и ляжешь.

Серёжу усадили на табуретку. От звука фена он сначала вздрогнул, но после расслабился, прикрыв глаза, когда почувствовал теплые потоки воздуха в волосах. Еще и Игорь прикасался к нему так осторожно, что хотелось просто застыть в этом моменте. Когда же очередь дошла до перьев, Серёжа аккуратно приспустил шорты, но, чтобы сильно не смущаться и не смущать Игоря, взял фен самостоятельно. А вот ноги и грудь Игорь все равно уперся и сушил сам. Словно эта странная близость ему нравилась не меньше, чем самому Серёже, который уже в открытую зевал.

— Ну, вроде, все. Ложись спать в моей комнате, а я буду тут, на диване, — сказал Игорь и протянул Серёже футболку.

От услышанного Серёжа надулся. Игорь серьезно хотел спать на диване, а его планировал оставить одного? Нет, так не пойдет. Да и он так надеялся, что сможет уснуть вместе с ним.

— А почему ты тут, а не в спальне? — буркнул Серёжа.

— Чтобы тебе не мешать. Ты устал, да и все же мой гость.

Сонный мозг Серёжи сейчас генерировал ужасные мысли на этот счет. Наверняка Игорь просто не хотел спать в одной постели с таким уродом. Определенно! В прошлый раз Серёжа был нормальный, а сейчас… Он Птиц. И на что он надеялся?

— Ладно, понял, — тихо сказал Серёжа, стараясь не показывать расстройство. — Тогда я пойду. Спокойной ночи, Игорь. Спасибо за все.

— Эй, ты чего? — Игорь тут же вовлек его в объятия, и по телу Серёжи растеклось легкое тепло.

— Ничего. Устал. Пойду спать. <i>Один.</i>

Тут, видимо, до Игоря дошло, и он тихо рассмеялся. Серёжа только сильнее к нему прижался, обхватывая руками поперек талии.

— Ты хочешь спать вместе? Так бы и сказал. Я просто хотел дать тебе отдохнуть нормально.

— А я и с тобой отдохну, — Серёжа громко зевнул, утыкаясь носом в плечо Игоря. — Поспи со мной, Игорь. Пожалуйста. Или тебе неприятно?

— Не говори ерунды. Я лягу с тобой, если тебе будет удобно.

— Будет-будет! Пожалуйста, — Серёжа поднял блестящие желтые глаза на Игоря, закусив губу.

— Хорошо. Только дай мне несколько минут и приду.

— Тебе точно… нормально? Я не обижусь, если тебе мерзко спать с таким у…

— Прекращай, — Игорь мягко щелкнул его по носу и улыбнулся. — Я лягу с тобой не только потому, что ты просишь. А потому что я сам этого хочу. Понял? И не смей больше даже пытаться произнести это слово на «у».

Серёжа кивнул. Ладно, может, Игорь не врал. Так хотелось верить, что не врал! Он ещё раз на мгновение к нему прижался, а потом быстро ушёл в спальню, где уже была подготовлена постель.

По размеру она была чуть больше, чем в доме Серёжи, и заправлена в какое-то постельное с выцветшим рисунком. Но внешний вид мало волновал, потому что стоило забраться под одеяло, как Серёжа довольно застонал от мягкости матраса и подушки. У него постель за все годы потрепалась, матрас свалялся в плотный ком, а вот в постели Игоря можно было с удовольствием утонуть.

Серёжа до носа закутался в одеяло, вдыхая еле ощутимый запах стирального порошка. Свежее, совершенно не пахло Игорем, что немного расстраивало. Но он же обещал прийти, так что Серёжа спокоен.

— Я смотрю тебя все устраивает, — раздалось из дверного проема. Серёжа открыл глаза и увидел Игоря в одних лишь спортивных шортах. Он старался не задерживать взгляд на чужом теле, поэтому быстро закрыл глаза и кивнул.

— Да, очень устраивает. А если еще ты будешь рядом — все будет просто замечательно.

— А что, без меня спится плохо?

Игорь выключил свет и спальня погрузилась во мрак. Серёжа только уловил птичьим взглядом силуэт, когда соседнее место заняли, а под одеялом ног коснулись холодные ступни.

— Одиноко, — тихо произнес Серёжа, и, недолго думая, приник к Игорю. — Если буду колоться — говори.

— Не бойся, не колешься. У тебя мягкие перья.

Серёжа прикрыл глаза, подставляя щеку под ласковое прикосновение. Игорь был с ним так добр… и, казалось, его действительно не смущали перья. Неужели Серёже могло так повезти?

— Спасибо за все, Игорь, — пробормотал Серёжа, когда наконец-то устроился поудобнее. — Спокойной ночи.

— Спи, Серёж. Завтра трудный день.

<center>***</center>

Наверное, еще никогда прежде Серёжа так крепко и хорошо не спал. Да и никогда прежде у него не было настолько хорошего утра, как это. Хоть Игоря уже и не оказалось рядом, когда Серёжа открыл глаза, но все равно можно было почувствовать его близость. И учуять запах чего-то жаренного.

Оказалось, Игорь решил сделать для них завтрак. Банальная яичница и кофе, но для Серёжи это был самый прекрасный завтрак за всю его жизнь.

— Я вообще не особо готовлю. Не мое это.

— А я люблю готовить. Если хочешь, с завтрашнего дня вся готовка будет на мне, — предложил Серёжа, добавляя в кофе сразу три ложки сахара. Как позже оказалось, он переборщил, но сладкое в его жизни было нечастым гостем, вот и не рассчитал.

— Ты не обязан, если что.

— Я не хочу быть обузой. Хочу помочь хоть чем-то.

— Тогда с меня продукты, а с тебя вкусная еда.

— Договорились!

После завтрака Серёжа побродил по квартире, все разглядывая с большим интересом. Вчера сонный мозг не особо уловил какие-то мелкие детали в обстановке, но сейчас появилось время и возможность.

Игорь оказался не самым аккуратным и педантичным человеком: чистые вещи скомканы и свалены в одну кучу на тумбочке (Серёжа не удержался и разложил все по ящикам), глубокие и мелкие тарелки в стеллаже над раковиной сложены в разнобой (Серёжа и здесь все поправил) и полы он подметал нечасто (Серёжа все убрал и даже полы протер). Конечно, Игорь просил не напрягаться, но у него просто не получалось усидеть на месте. Цыганка обещала позвонить ближе к вечеру, а занять себя чем-то было нужно.

— Серёж, давай остальное ты потом сделаешь, — услышал он, когда собрался наносить средство для чистки ванной.

— Я не могу сидеть на месте. Волнуюсь перед звонком, — честно признался Серёжа, стягивая с рук перчатки, которые с большим трудом нашлись под раковиной в кухне.

— Давай я тебя отвлеку как-нибудь…

— И как?

— Как хочешь. Можем что-нибудь посмотреть. У Димки, вроде, на ноуте какие-то фильмы были.

Серёжа кивнул и пошёл следом за Игорем на диван, тут же прижимаясь к чужому боку. Всё ещё было до ужаса непривычно вот так проводить с кем-то время, не чувствовать себя одним в этом мире.

— Мне всё равно, Игорь. Просто я хочу отвлечься от мыслей о проклятии и… звонке. Ведь вдруг ничего не поможет и эта цыганка не знает способа избавиться от проклятия? Я боюсь, что…

— Серёж, — ласковое прикосновение к щеке заставило его прикрыть глаза, — будем верить, что всё пройдёт хорошо. Но я обещаю, что в любом случае не оставлю тебя.

У Серёжи заболело в районе солнечного сплетения. Зачем Игорь так говорил? Это ведь неправда. Рано или поздно, вне зависимости от исхода разговора, Серёжа будет вынужден остаться один. Ведь не может он всю жизнь провести подле Игоря, это неправильно и нечестно. У Грома своя жизнь, в неё не вписывается проклятый рыжий парень, чье тело покрыто перьями. Рано или поздно кто-то случайно про него узнает и… Нет, Серёжа всё равно потом уйдёт от Игоря. Сам. Так будет правильно.

Но, прижавшись к Игорю сильнее и уткнувшись лбом в плечо, он сказал совершенно другое:

— Я в это верю.

<center>***</center>

У Игоря действительно получилось хоть ненадолго, но отвлечь Серёжу от лишних размышлений. На ноутбуке обнаружилась целая папка рассортированных по жанрам фильмов, из которого они выбрали фэнтезийную трилогию. Серёже, который уже и не помнил, смотрел ли когда-то кино, было очень интересно наблюдать за происходящим.

— А как они так сделали из человека фавна? Они же не существуют!

— Грим и графика. Я в этом не особо шарю, но могу потом у Димы узнать, он специалист по фильмам.

— Рахат-лукум это что? Ты пробовал такое?

— Да, но для меня слишком сладко. Могу завтра купить, если хочешь.

— Хочу!

Первые два фильма Серёжа только и делал, что прерывался на очередной вопрос. Даже думал, что успел поднадоесть Игорю, даже пытался по его лицу понять реакцию, но… ничего. Ему только улыбались и спокойно всё разъясняли.

Серёжа периодически поглядывал на профиль Игоря, пока лежал на диване, разместив ноги на его коленях. <i>«Красивый»</i>, — проносилось в голове. Может, он и не похож на принца, что появился во второй части фильма. Но все равно обладал чем-то таким, что цепляло и заставляло не отводить взгляд. В некоторые моменты, когда в кадре появлялся этот Каспер, Каспиан, или как там его, Серёже даже больше нравилось отвлекаться на Игоря, который так приятно касался перьев на коленке…

— Серёж… — до него не сразу дошло, что к нему обращались. Он так сильно погрузился в раздумья, что не сразу заметил титры на экране и легкую музыку. — Устал? Может, третью часть на потом оставим, все равно Уля скоро будет звонить.

— Не-а, не устал, — Серёжа спустил ноги с дивана, но тут же подогнул одну под себя. — Скоро она позвонит?

— Сейчас… — Игорь принялся выискивать что-то в телефоне. — Так, Уля пишет, что через час. Она уже прислала ссылку.

У Серёжи от мыслей, что уже совсем скоро он хоть и дистанционно, но встретится с цыганкой, внутри все похолодело. После этого его жизнь разделится на «до» и «после». И либо ему помогут, либо ему придется окончательно смириться со своей участью. И тут даже неизвестно, что лучше.

— Хочешь пока перекусим? Сделаю бутерброды и чай.

Серёжа попытался выдавить самую непринужденную улыбку, на которую был способен и одобрительно кивнул.

А в уме продолжал отсчитывать минуты до звонка.

<center>***</center>

— Давай-ка голову. Вот, отлично! Если вдруг окажется, что все подстава, она не сможет увидеть тебя.

На Серёжу Игорь натянул толстовку с капюшоном, которая скрывала все перья, в том числе и те немногие, что были на щеках. Он еще предлагал солнечные очки, чтобы было не видно глаз, но Серёжа убедил, что это лишнее.

У Серёжи до ужаса сильно колотилось сердце, а тело потряхивало от переполнявших эмоций. Он даже попросил Игоря его обнять и просидел с ним так больше десяти минут. Но и это успокоило лишь на время.

На экране ноутбука часы в правом нижнем углу показали девятнадцать ноль ноль. Серёжа спрятал ладони в рукавах и кивнул Игорю на вопрос: «Звоню?». Хотелось сбежать, когда на экране появилось изображение вибрирующего телефона.

— Все будет хорошо, не… — услышал Серёжа Игоря, но тот запнулся, когда на мониторе появилось изображение молодой рыжей девушки в очках.

— Дубри՛дин, Игорь и… — прозвучало с легким треском из динамиков.

Даже через расстояние Серёжа ощущал на себе пронизывающий взгляд цыганки. Словно она видела сквозь одежду и разглядывала его перья. Может, так казалось из-за волнения, но не удавалось отделаться от этого чувства.

— Серёжа, — тихо представился он, впиваясь когтями в ладони.

— Серёжа, приятно познакомиться, — стекла блеснули по ту сторону экрана, и Серёжа кивнул.

Надо было как-то начать, но он не знал как. Язык словно прилип к нёбу, а в голове образовалась пустота. Хотелось взять Игоря за руку, почувствовать его поддержку, но вместо этого Серёжа просто прижался к его плечу. Так чуть спокойнее, нет ощущения, что ты один.

— Уля, спасибо, что все-таки решили помочь, — первым нарушил паузу Игорь, за что Серёжа был ему благодарен.

— Я… не знаю, честно, насколько поможет то, что нашла.

— Все равно это хоть что-то, — уже вступил Серёжа, набравшись смелости. — Вы, может, подарите мне надежду. Хоть какую…

— Надеюсь, — Уля поправила большие круглые очки и еле заметно улыбнулась. — Все зависит от многих факторов. Я… нашла записи дей про проклятия по изменению облика. Пришлось потрудиться, потому что она их еще хорошо зашифровала. Мы часто так делаем, чтобы никому постороннему не пришло в голову им воспользоваться. Это очень… очень плохая магия, которая забирает силы у обеих сторон.

Серёжа только кивнул, внимательно вслушиваясь в каждое слово Ули. Почему-то ей хотелось верить, внимать каждой фразе, обрести надежду на нормальную жизнь…

<i>«Но одинокую»</i>, — добавил внутренний голос.

<i>«Или с Игорем»</i>, — отвечала та самая часть души Серёжи, которая все еще верила в лучшее.

— Серёж… — он в очередной раз слишком сильно погрузился в собственные мысли — старая привычка, помогавшая забыть хоть на секунду об одиночестве. — Ты слышал?

— А, что? — он посмотрел на Улю, а потом на Игоря, который приподнял край его толстовки.

— Уля хочет посмотреть на тебя. Позволишь? — он еще немного приподнял край толстовки, но не спешил, видимо, позволял Серёже решит, готов он к этому или нет.

Он на секунду помедлил, решаясь. Перед Игорем он не стеснялся показывать перья (кроме тех, что скрыты футболкой и штанами), а вот перед Улей, хоть она и была по ту сторону экрана, это было неловко. Но Серёжа все равно коротко кивнул и поднял руки, позволяя Игорю избавить себя от толстовки, в которой уже было немного жарко.

Серёжа не удержался, обнял себя за плечи и тряхнул головой, скрывая лицо за волосами. Стоило посмотреть на Улю, но не выходило. Желание выключить камеру и сделать вид, что звонок так и не состоялся, было чересчур сильным. Особенно когда Игорь приобнял его за плечи. В его руках слишком тепло и комфортно, Серёжа хотел сейчас лишь одного — провести в них всю жизнь.

Из динамиков прозвучал вздох, который не предвещал ничего хорошего. Серёжа заставил себя поднять на Улю взгляд, чтобы услышать вердикт.

— Мне очень жаль… — начала она, и Серёжа весь напрягся, закусывая губу. — Я не думала, что проклятие так сильно тебя задело.

Серёжа усмехнулся. Он и от Игоря слышал слова сожаления, но не хотел их. Ведь люди всегда говорят «мне жаль» в случаях, когда они не виноваты. Это так… странно. Виноват здесь только предок Серёжи, никто больше.

— Снять его будет гораздо сложнее, чем я рассчитывала… — пробормотала Уля, и прежде чем Серёжа успех хоть что-то сказать, он слышал Игоря:

— Но ведь это возможно, да?

— Серёжа, как много времени ты проводишь в таком облике? — Уля явно решила пока проигнорировать вопрос.

— Почти весь год. Только в день рождения становлюсь… нормальным, — Серёжа еле заметно улыбнулся, вспоминая последнее тридцатое октября и встречу с Игорем.

— А перья? Они исчезают или просто осыпаются?

— Осыпаются. Обычно я их сразу сжигаю. Только одно оставляю. Так лучше видно, насколько хуже стала ситуация.

— То есть, раньше не все тело было покрыто перьями?

— Детство я плохо помню, но, по словам родителей, у меня было что-то похожее на оперение птенца. Со временем перья грубели и превращались в это, — Серёжа, стиснув зубы, выдернул черное перо из предплечья. Место, откуда оно росло, заныло, явно потом будет еще один шрам, но сейчас это не волновало. Перо он продемонстрировал в камеру, надеясь, что Уле нормально его видно.

Уля молчала, слегка опустив очки, видимо, разглядывая перо. Серёжа в это время накрыл ладонью руку Игоря, желая вновь почувствовать себя под защитой. Казалось бы, они почти друг друга не знали, но ничем друг другу не обязаны, но их контакт и близость были такими, будто они знакомы целую вечность.

— Извини за немного личный вопрос, но это важно. Перья у тебя… везде?

Серёжа бросил короткий взгляд на Игоря, ужасно смущаясь отвечать. Особенно при нем. Но все же набрался смелости и произнес:

— Почти. В некоторых местах их нет…

Он надеялся, что не придется объяснять, а тем более показывать те места, где перья отсутствовали. На такое он не согласен. Но, к счастью, судя по выражению лица Ули, все было понятно без демонстрации и детального описания.

После его слов повисла тишина. Уля периодически коротко кивала, словно в такт своим мыслям, что оставались неизвестны для Серёжи и Игоря. Становилось волнительно, словно подготовка к вынесению приговора. Возможно, приговором это и было.

— Уля, у вас есть идеи, как помочь Серёже? — вновь первым заговорил Игорь. Видимо, он из них двоих был самым нетерпеливым, хотя решалась не его судьба. — Я заплачу сколько нужно…

— Проклятие сложное. Гораздо сложнее, чем я предполагала. Оно проникло уже в самое сердце, с таким даже моя дей сталкивалась лишь… однажды, если верить записям. Избавиться от него сложно.

— Но возможно ведь, да? — не унимался Игорь, а Серёжа только и делал, что облизывал в миг пересыхающие губы. Сердце начинало колотиться в груди как ненормальное в ожидании следующих слов.

— Да, думаю. Но никаких зелий или обратных заклинаний. Здесь они уже просто не помогут. Ты ведь не первый носитель проклятия? — Серёжа кивнул. — Ну вот. Из-за этого все усложняется. Если бы была жива та, кто проклял предка, было бы проще. Но здесь…

Серёжа грустно усмехнулся, чувствуя как ненависть к себе и предку только увеличивалась. Несправедливо! Дети не в ответе за ошибки родителей. Так не должно быть. Это неправильно и нечестно. У Серёжи могла быть полноценная жизнь все эти годы, а в итоге… У него не было ничего.

Игорь, словно читая его мысли, перевернул ладонь под рукой Серёжи и сжал пальцы. <i>«Теперь у тебя что-то есть»</i>, — читалось в этом простом жесте, и становилось чуть легче.

— Уля, как снять проклятие, что нам сделать? Пожалуйста. Серёжа не заслужил такой… такого существования, — воскликнул Игорь.

— Я не уверена… Но есть один способ. Я надеюсь, что это поможет, пока не стало слишком поздно. Чем человек старше, тем сильнее эти боль и злость, что вложены в проклятия, пожирают его.

— Какой? Какой способ? — не унимался Игорь, а Серёжа все ощутимее чувствовал хватку на ладони.

— Помните все эти сказки про красавицу и чудовище? «Аленький цветочек» или «Красавица и зверь»?

Серёжа вынул из своей памяти сказки, которые читал вместе с мамой в детстве. Ему не особо любили читать подобное, боясь разбередить рану, но Серёже такие истории нравились больше всего. Ведь это так похоже на него! И чудовище в конце всегда становится человеком! В то время он верил, что и его ждет та же участь, иначе и быть не могло. Но, становясь старше, вера в сказки исчезает, а им на смену приходит пугающая реальность.

— Чудовище начинали любить и оно становилось принцем, — пробормотал Серёжа, думая, каким образом это может быть применено к его ситуации. Кто его такого полюбит? Он же не в сказке. В жизни люди, как бы не притворялись, но все равно любят за внешность.

— Именно так! Но это все-таки сказка.

Серёжа кивнул, чувствуя, как ком подступал к горлу. Еще заплакать не хватало. Ужасно, просто ужасно. Вот бы сбежать и больше не слышать этого.

— Уля, но вы ведь не просто так вспомнили истории, верно? В каждой сказке есть доля правды. Мне еще батя так говорил, — Игорь ослабил хватку на ладони Серёжи, и тот поспешил ее убрать. Желание оставить всю эту историю позади было слишком невыносимо.

— И он говорил верно, — абсолютно спокойным голосом продолжала Уля. — Но в сказке всегда кто-то любил чудовище. В нашем случае нужно, чтобы Серёжа себя полюбил.

Хотелось истерически смеяться. Любить себя? Что за бред? Как можно было себя полюбить, будучи совершенно непохожим на остальных? Когда отсутствует возможность любить кого-то и дарить ему свое тепло? Если Уля права, и это единственный способ избавиться от проклятия, то Серёжа обречен. Он никогда не сможет даже принять себя, не то что полюбить.

— То есть… — у Серёжи чуть не надломился голос, — то есть, я должен полюбить себя, всего такого в ужасных перьях, с птичьими глазами и только тогда я смогу стать обычным человеком?

— Боюсь, что да.

Серёжа закрыл лицо руками, ощущая невероятную боль внутри груди, от которой никуда не деться. Он отшатнулся, когда Игорь попытался коснуться лопаток. Казалось, что достаточно малейшего прикосновения, чтобы слезы хлынули из глаз, а крик вырвался из горла.

— Но… это же бред, — выдавил он. — Несусветный бред!

— Я понимаю, это сложно, — все таким же спокойным голосом продолжала Уля. — Особенно когда ты отличаешься от остальных. Но ты пойми, что пока ты не примешь себя, никто другой не сможет. Как писал Уайлд: «Любовь к себе — это начало романа, который длится всю жизнь». Если ты хочешь, чтобы любили тебя, сначала полюби сам себя.

Серёжа всхлипнул. Невыносимо было слышать все эти слова про любовь. Его никто не любил и никогда не полюбит. Он сам себя не полюбит. Это невозможно. Родители любили его потому, что он их ребенок. Но они пропали, и что с ними — Серёже не суждено узнать.

— Нет! — не выдержал Серёжа и вскочил с места. Игорь попытался взять его за руку, но он уже отступил в сторону. — Ничего не выйдет. Я не полюблю себя. Никогда.

И, не обращая больше внимания на ноутбук и на Игоря (что давалось нелегко), Серёжа ушел в спальню. Он не желал больше слышать ничего про любовь к себе и проклятие. Это невозможно. Ему суждено остаться Птицем. Навсегда.