Это было маленьким сюрпризом. Они могли появиться на прикроватной тумбе в любой момент и день. И эта непредсказуемость Гермионе очень нравилась.
Чаще всего такие моменты происходили утром. Девушка просыпалась и видела пустое место рядом с собой и большой букет ромашек. Рядом всегда лежала записка с пожеланием хорошего дня, написанная в спешке. Это заставляло улыбаться.
Грейнджер не верила своему счастью. И всё ведь хорошо было: дом Уизли охотно принимал её у себя, Молли и Артур души не чаяли в своей невестке, не смотря на её происхождение. Эта семья была лишена предрассудков о чистой крови и прочих идиотских вещах. Они любили друг друга и готовы были вставать друг за друга горой.
И Гермиона была рада, что стала частью такой любящей семьи.
Но иногда, самую капельку, это всё казалось… нереальным.
Рон видел сомнения в глазах любимой женщины. И всегда, как только такое случалось, он оставлял ей букет ромашек.
— Почему именно ромашки? — однажды спросила Флёр.
Билл с супругой приехали однажды погостить, и у белокурой волшебницы появился в голове вопрос после увиденных на столе ромашек в вазе. Гермиона забыла убрать записку, а потому девушка успела прочитать её содержимое.
— Не знаю. Как-то само пришло в голову, — пожал плечами Рон.
— Эм… А ты в курсе, что они вообще на языке цветов означают?
— Ну… нет…
— «Жизнерадостность и счастье». Вот их значение.
Весь вечер Рон был в своих мыслях. И только ночью, когда уже все укладывались спать, Гермиона обеспокоенно глянула на возлюбленного:
— Что-то случилось?
— Нет. — Уизли улыбнулся и оставил на щеке любимой поцелуй. — Просто теперь я буду тебя радовать ещё чаще.
Ромашек стало больше.
Как и улыбок Гермионы по утрам. Это радовало Рона не меньше.
Один раз она всё же застала Рона утром на кухне. Он перевязывал лентой букет, после чего брался за записку. Девушка мягко обвила руками возлюбленного со спины.
— Сюрприз не удался, полагаю? — тихо спросил Рон, касаясь её ладоней.
— Он удаётся каждый раз, — не согласилась Гермиона.
Развернувшись, Рон целует любимую женщину, крепко обнимая. У него медвежьи объятия, и Гермионе это очень нравится. Он пахнет солнцем. Он словно маленькое счастье. Её счастье.
И это тоже нравится Грейнджер. Нет, уже не Грейнджер.
Теперь уже Уизли.
Поцелуи становились более жаркими, а объятия — крепкими. Солнце сияло всё больше и больше. И теперь утро на кухне будет более жарким, чем раньше.