Кассандра никогда и не была художницей

А знаете, Кассандра ведь никогда и не была художницей. Она была студенткой четвёртого курса и училась на факультете военной журналистики, но, честно признаться, никогда ей не нравилось данное направление. Молодая девушка этого не признавала, но всегда чувствовала, что её предназначение, точно предначертанное и уготовленное судьбой - это рисование.

Кэсс с самого детства хотела выучиться на художника, хотела, чтобы её картины заметили, хотела, чтобы ее творчество было признано людьми... Планка была задана, было просто огромнейшее стремление, но все её планы на жизнь были разрушены суровыми реалиями, а если вдаваться в подробности, то главной причиной краха всех мечтаний девушки был отец.

Отец Кассандры был человеком дела. Являлся он полковником и носил своё звание гордо. Даже хотел попасть в высший начальствующий состав, стать, если и не генерал-лейтенантом, так генерал-майором, но на эту ступень службы он так и не продвинулся, хоть амбиции действительно были, так что звание полковника стало для него пиком карьеры. Мужчина большую часть времени находился на службе, так что дома бывал только ночами, отчего его поведение и характер даже дома напоминал чёткие приказы, которые было необходимо исполнять. Уютный домашний очаг и служба уже очень давно стёрли границы меж собой, отчего стали фактически единым целым.

Когда пять лет назад дочь заявила, что делает связать себя с искусством, то отец сразу же пришел в бешенство. После долгого разговора, порой переходившего на крики и истерики, полковник смог надавить на девушку настолько, чтобы её не сломать и не потерять доверие к себе, но настолько, что та для себя приняла как должное одну "истину": "искусство - это удел слабых и оно никак не должно её касаться. Она не добьётся успехов, идя по дорожке такого заветного душой творчества. Гораздо лучше приносить пользу государству журналистикой, а ещё лучше военной, чтобы в жизни всегда была доля риска и адреналина, которого так не хватает в обычной повседневной жизни..." Кассандра запомнила это....

...Запомнила, но так и не смогла принять. Девушка не смогла перечить отцу, в какой-то степени согласившись с его словами, но также и не смогла бросить все упорные годы самообучения различным техникам рисования. Её очень привлекал акрил и масло, казалось, что эти яркие и густые краски такие... живые. Кассандре нравился её родной город, но за свои двадцать с лишним лет она изучила весь этот серый ландшафт вдоль и поперек, и казалось, что она знала каждый закоулок в своем родном городе даже лучше, чем саму себя. Но факт оставался фактом: город оставался сер и не красочен. Возможно, яркие краски смогли бы это исправить...

Главной и излюбленной привычкой девушки стала традиция рисования по воскресеньям. Каждое воскресенье она садилась на автобус, который обычно всегда пустовал, ведь люди всегда стремились попасть в центр города, чтобы всегда быть в гуще событий, а этот невзрачный автобус следовал такому же невзрачному, как и он сам, маршруту. Автобус доезжал прямиком до края города, близ красивого холма, покрытого травой и необычайными желтыми цветами, с высоты которого был виден маленький и неприметный водоём, который не числился даже на городских картах: как на современных, так и на более старых, со времён образования городка.

Девушке так понравилось это место, что она, словно под чарами, каждое воскресенье возвращалась сюда. При ней всегда, из раза в раз, был набор - большая черная папка, внутри которой покоился одинокий холст, сколоченный на скорую руку, ведь будни всегда были расписаны чуть ли не по минутам, так что приходилось все делать несколько небрежно, хоть и с душой. Также лежало всего пять кистей, которые были куплены на первые деньги, полученные со стипендии, рядом находился скудный набор акриловых красок, который уже изрядно так потрепался, коробочка местами пошла трещинами, но даже спустя долгое его использование, краски в нем на удивление как не закончились, так и не высохли.

Так и наступило очередное излюбленное Кассандрой воскресенье. День начинался просто невообразимо. Светило яркое солнце в начале ноября, которое хоть и не грело, но создавало такое тёплое и родное ощущение в душе.

Кассандра по своей излюбленной привычке шла неспешным шагом к автобусу, который всегда был пуст, но именно в этой пустоте и была изюминка.

Девушка зашла в автобус, поздоровалась с милым мужчиной, что всегда вёл этот транспорт, а после села на свое любимое одиночное место, которое было близь вторых дверей.

Стоило дверям начинать закрываться, как в дверь забежал... мальчишка? Хотя нет, когда он вытянулся после, судя по всему, длительного бега стало видно, что это не какой-то школьник. Это был парень, именно так, наверное, даже студент.

Кассандра, когда только увидела неожиданного "гостя", сразу вжалась в кресло руками. Ей не было страшно, ей было именно не комфортно и чуждо это. Пару лет она была здесь одна, наедине с тишиной автобуса и такими привычными "привет-пока" с водителем, что ей даже в голову не могло прийти то, что может что-то изменится. Видимо, могло.

Парень достал из своего огромного рюкзака( что он мог в нём носить?..) мелочь на проезд и начал идти всё ближе к концу автобуса, всё ближе и ближе к Кэсс. С каждым его шагом девушка всё больше сжималась в кресло. Юноша остановился и повернулся в сторону места, где сидела Кассандра. Он посмотрел на неё так, словно тоже не ожидал никого здесь увидеть. Они смотрели друг на друга около минуты, пока автобус не двинулся с места, и только тогда, когда парня начало сносить против движения автобуса он опомнился и сел на место напротив.

Кассандра уткнулись взглядом в свои колени, а руками теребила край своего пальто. Парень нервничал, весь путь хотел заговорить, но не мог решиться.

Шла станция за станцией, девушка и парень сидели молча, пока второй не разрушил тишину, поздоровавшись.

Кассандра начала вслушиваться к его словам не сразу, пока он конкретно не окликнул её.

Юноша представился Вэрианом. Как оказалось, они с Кэсс обучаются в одном университете, только учатся на разных курсах: она - на четвёртом, он - на первом.Ну и направления, собственно, тоже были различны. Вэриан, по его словам, обучался на химическом факультете. Говорил он достаточно быстро и суматошно, но голос был достаточно приятен, хоть и смущаеюще высок.

Кассандра прослушала почти всё, что он говорил, мимо ушей. Ей вообще не хотелось знакомств, она просто ехала на своё излюбленное место, чтобы дорисовать пейзаж, а тут нашёлся некий Вэриан, который решил завязать с девушкой если не дружбу, то хотя бы знакомство.

Рассказ Вэриана прервал голос водителя, который сказал, что это конец маршрута. И тут до Кэсс дошло: этот несносный мальчишка тоже выходит здесь. В этот раз Кассандра, даже не попрощавшись с водителем, буквально вылетела из автобуса.

Она смотрела прямо, бежала к своему месту, чтобы не дай бог, этот парень не увязался за ней.

Кэсс прибежала, даже не запыхавшись. Она огляделась вокруг: всё на своих местах. Поляна не изменилась, парня не наблюдалась. Отлично, можно перевести дух. Кассандра смогла приступить к работе только после получаса, но на удивление после этого работа пошла хорошо. Небольшая кисточка словно выполняла всё за девушку, сама вырисовывая деталь за деталью.

Кассандра продолжала работу над картиной, как краем уха услышала неспешные шаги. Она резко вскинула голову, а после обернулась за спину. Там она увидела того паренька, кажется, Вэриана. Он не ожидал резких движений со стороны девушки, так что стоило той повернуться к нему, как тот молниеносно отскочил назад, чуть не рухнув с ног.

После этого парень начал сильно жестикулировать руками, начал рассказывать, как тот случайно набрёл на девушку в лесу, как засмотрелся на то, как она рисует, как грациозно она владеет кистью и ещё целую гору слов и сравнений. Так много суматошной речи Кэсс, пожалуй, не слышала никогда.

После парень встал рядом с тем красивым и раскидистым деревом, что усердно вырисовывала Кассандра. Он продолжил что-то рассказывать студентке, но та решила игнорировать его речи. Игнорировала, пропускала мимо ушей, пока парень не стал чуть ли не постоянно ее спрашивать. Он пытался что-то узнать, пытался что-то спросить, пытался выбить из девушки хоть что-то. Кэсс начал раздражать говор Вэриана, она не могла сосредоточиться на работе, так что через пару фраз юного химика она сделала резкий мазок по холсту и накричала на парня. Сказала, как парень мешает ее работе и бдительности. Она высказала ему всё что о нём думала: раздражительный и нескончаемый поток слов, постоянное хождение около древа, что она рисует и ещё массу вещей.

Когда Кассандра выговорилась её будто осенило. Она приложила кисть правой руки ко рту и застыла в удивлении. Она вскинула свой взгляд на парня. Он смотрел на нее потрясённо, застыл на месте словно он вовсе не живой. Словно он марионетка в чьих-то руках, которую оставили в застывшем положении.

Прошло более пары минут, Кассандра хотела взять удар на себя, и, стало быть, подойти к парню и сказать простое человеческое "прости", но когда она сделала один лишь шаг вперёд, парень издал смешок. Потом ещё один, потом ещё, а потом вовсе залился смехом. Таким нервным, таким...словно наигранным смехом, каким обычно смеются герои фильмов и мьюзиклов. Во время смеха парень даже зажался. Вэриан быстро успокоился и извинился перед Кэсс. Он снова заговорил своим быстрым звонким голосом, а потом повернулся всем телом в противоположную сторону от той, где располагалась автобусная остановка.

Он прокашлялся, в потом сказал:

-Прости меня, я не знаю, что на меня нашло. Давай просто забудем об этом, ха? Я правда не хотел тебе помешать, понимаю, искусство - это сложно, а тут ещё и я со своими историями. Пока,.. - Кажется, здесь парня осенило, что тот даже не знает имя своей спутницы, - Как я могу тебя назвать?

-Кассандра, - ответила ему девушка, после неловкой паузы.

-Да, Кэсси, прости. Удачи тебе с картиной, мне кажется, ты отличная художница, - сказал ей парень и удалился.

Кассандра осталась в остолбенении наедине с холостом. Когда она смогла осознать произошедшее, она так и хотела сказать, что никакая она ему не " Кэсси", но поняла, что это не имеет никакого смысла. Когда она посомтрела на свою работу, то в глаза ей сразу бросился небольшой мазок бирюзового цвета у того самого дерева. "Прямо как у него" - пронеслась в голове мысль. И правда, цвет был один в один похож на прядь в волосах несносного парня. Этот мазок выделялся на фоне всей картины: среди гаммы жёлтых, оранжевых, бурых и алых цветов раскинулся мазок красивого бирюзово-синего цвета. Девушка, заприметив его, сначала постояло, а после решилась замазать, но рука словно не слушалась её и все выходило крахом. Полоса краски, была словно окалдованная, никак не выходило её перекрыть. Девушка сошлась на мнении, что слишком перетрудилась, да и вообще выпустила весь пар, в целом-то на невиновного парня. Она быстро собрала свои вещи и неспешным шагом побрела к автобусной остановке, где её уже поджидал полюбившийся автобус, который в этот раз не принёс никакого чувства лёгкости. Завидев Кассандру, водитель, стало быть, хотел вновь с ней поздороваться, но завидев глубокую задумчивость на лице девушки не стал ей ничего говорить, оставив ту наедине со своими мыслями.

Кэсс казалось, что автобус едет слишком уж медленно. Впервые тишина казалась не умиротворяющей, а гробовой. Юной девушке хотелось как можно скорее оказаться дома. В начале дня она даже и не представляла, какой стресс ей предстоит испытать.

А потом девушка задумалась: почему она вообще переживает на этот счёт? Неужели её, такую холодную и отстранённую девушку волнуют чувства какого-то несносного парня, который ей испортил день? Эй, Кассандра, куда запропастилась вся твоя гордость? Где вся твоя отчуждённость, которой ты так гордишься?

Почему её волнует то, что она ответила грубостью парню, который намеревался испортить ей весь день?

А хотел ли он этого?

Кассандра ещё долго бы думала об этом, если бы она не почувствовала, как её кто-то усиленно трясёт за плечи. Как оказалось, это был водитель автобуса. Они доехали до той остановки, где всегда выходила девушка, но на этот раз она погрязла в мысли с головой, что даже чуть не пропустила свою остановку. Она поблагодарила водителя и вышла из вагона, оплатив за проезд.

Девушка всегда приходила раньше отца, что позволяло ей уходить с огромной сумкой с принадлежностями для рисование незамеченной. Сейчас ей это как никогда не играло на руку, ведь она понимала, что сейчас она мало того, что не сможет придумать оправдания на счёт холста с кистями в сумке, так и не сможет объяснить ему своё эмоциональное состояние. Войдя в комнату и не обнаружив там отца, девушка убрала все свои вещи. Затем, обессиленная Кэсс рухнула на кровать, провалившись в сон.

Всю неделю девушка пыталась забыть об этом злополучном воскресенье. Но как бы она не пыталась из головы не выходил образ того мальчишки-химика, который стоя перед ней смеялся, как остервенелый. На парах девушка параллельно с занятиями всегда рисовала. Обычно она рисовала мифических существ и гордых воинов, но сейчас все её листки заполоняли наброски Вэриана.

У Кэсс с поступления в этот колледж появилась одна подруга с художественного факультета – милая и добрая Рапунцель. У них иногда пересекались предметы, так что, когда это случалось, девушки всегда садились за один стол.

Как бы Кассандра не общалась с Рапунцель, сокровенное и личное она никогда не выдавала. Так что о своих мыслях о Вэриане она тоже предпочитала молчать. Но однажды девушка совсем забылась на какой-то скучной лекции, опять рисуя засевшего в голову парня. И к её огромному огорчению, это увидела Рапс. Девушка сразу начала расспрашивать о том, кого же рисует девушка. Кассандра, хоть и не любила врать, отвечала подруге фразами «не знаю» или «я просто придумала его». Рапунцель, кажется, поверила, хоть и выглядела так, словно почуяла что-то неладное. Зато, своим враньём Кэсс избежала лишних вопросов.

Наступило воскресенье. Девушка за эту неделю приняла решение, что на этот раз не поедет на своё любимое место, чтобы ненароком не встретить Его. Так она для себя и решила.

Решила и пообещала, но слова, данного себе, так и не сдержала.

Девушка, собрав все инструменты для рисования, принялась ждать автобус. Она пришла несколько раньше, чем планировала, из-за чего 10 минут ожидания казались ей кромешным адом. Она словно попала в порочный круг из которого ей не удавалось вылезти. Кассандра оглядывалась по сторонам, тщетно надеялась увидеть его.

Когда приехал автобус, что был столь родным и ставший убиенным, Кэсс не смогла сдержать нервной улыбки. Она пыталась идти так, как шла в тот день, двигалась поступательными движениями, пытаясь воспроизвести картинку того злополучного дня. Кассандра озиралась по сторонам, ожидая звука быстрых шагов в тяжёлых ботинках, ожидая звонкого голоса, ожидая взора голубых глаз, что так сильно напоминали ей ясное небо.

Стоило автобусу тронуться с места, как молодая леди вскочила, словно ошпаренная кипятком. Она искромётно направилась прямиком к окну, лихорадочно мотая головой с одной стороны в другую. Она пыталась найти химика взглядом, найти яркую бирюзовую прядь в волосах каждого прохожего с угольно-чёрными волосами. Но все её попытки были тщетны. На дрожащих ногах Кассандра опустилась вниз на сидение автобуса, в то время роняя свою папку с кистями и картиной на пол движущегося автобуса. Что же она сделала не так? Она повторяла действие за действием того злополучного дня, так стремилась встретить этого парнишку, так хотела несвойственно для «ледяного сердца» попросить прощения, но даже с таким чувственным порывом всё обернулось крахом. Кэсс считала себя столь виноватой, словно убила человека. В своих глазах она видела себя монстром, что смогла разбить сердце юного парня своим неосторожным словом.

Взглянув в окно мчащегося вперёд автобуса, она видела своё лицо с размазанной по щекам тушью и красными от слёз глазами. Видеть себя такой слабой Кассандре прежде не доводилось: девушка всегда держала себя в руках. Но сейчас… В своём отражении та лишь видела свою подругу Рапунцель, такую же хрупкую и несчастную. Рапс всегда прибегала к ней, когда они ссорились с Юджином – возлюбленным сердца Златовласой.

Когда автобус приехал к месту назначения, девушка успела собраться и взять силы в кулак. Подобрав все свои кисти и убрав их в сумку, она отправилась к тому самому месту, чтобы если не найти парнишку, стремительно занявшего место в её сердце, так хоть закончить пейзаж, над которым она так кропотливо работала.

----

Достав холст, кисти и краски, девушка расставила всё на самодельный ещё несколько лет назад мольберт. Когда приготовления закончились, она взглянула сначала на дерево, что она рисовала в тот день, а потом перевела свой взгляд на свою картину. Кажется, что сердце пропустило ещё один удар, когда она опять заметила тот злополучный мазок, цвета пряди мальчишки-химика.

Кассандра поджала губы, понуро опустила взгляд на свои ноги, сжав деревянную кисточку в своей руке. Осмыслив всё, она, дёрнув головой, для себя решила: будь что будет, она закончит эту работу. Закончит, даже если ей прийдется дорисовать на то место Вэриана, что терзает её мысли, уже (целую вечность) неделю.

Пока Кэсс рисовала, она думала о разных вещах. Помнит ли её Вэриан? Вспоминает ли он то, что было на прошлой неделе? Или, быть может, его и вовсе не волнует эта история, произошедшая между ним и Кассандрой? Может, ничего и не было? Может, это только девушка накрутила себе с голове? Она не знает. Не может дать ответа на этот вопрос. Но во всяком случае, ей приятно думать, что парень о ней не забыл. Её невероятно терзают, сказанные ею слова о "несносном мальчишке, что вертится под ногами и говорит ну просто невообразимое количество слов". Но она просто хочет верить.

Проходит несколько часов с начала работы, уже начинает темнеть, кажется, что пора идти домой, но Кассандра продолжает рисовать, словно заворожённая. Она почти закончила свою работу, собирается её закончить сегодня, даже если прийдется, наконец, оправдаться перед отцом за нелепое рисование, что предназначено для "слабаков". После пришедшего, Кассандра думала, а не слабая ли она? Она помнила, как на одной паре она даже искоса спросила об этом Рапунцель. Та, улыбнувшись, ответила, что Кассандра - самая сильная из тех, кого она знает. Слова блондинки многое значат. Её зелёные глаза никогда не лгут.

Кассандра решает, что картина почти завершена. Осталось лишь сделать блики в этих пустых глазах мальчишки. Он вышел, как считает Кассандра, достаточно похожим, но его взгляд...Он словно мёртвый. Она думает, что этот взгляд похож на тот, что был во время "приступа" мальчишки. Такой взор кристально-чистых глаз она просто не может оставить на этой работе! Кассандру он пугает, а также заполоняет все мысли о том, что это случилось из-за неё

Когда Кэсс доделывает последние штрихи на картине, она вновь поднимает глаза. Смотрит на картину - потом на лес, на картину - на лес, на карту - на Вэриана, на картину....Стоп. На Вэриана? Она посмотрела на Вэриана?

Сердце пропустило удар, когда Кассандра поняла, что Вэриан, самый настоящий Вэриан смотрит на неё. Постояв около минуты, она направилась к нему быстрым шагом. Когда расстояние стало меньше шага, парень машинально сделал шаг назад.

В следующую секунду Кэсс набросилась на него с объятьями. Вэриан же настолько удивился этому шагу со стороны девушки, что стоял как вкопанный. Кэсси его обняла. Та самая Кэсси, что в прошлый раз сказала, как же он ей надоел. Та самая Кэсси, о которой в университете ходят слухи, как о "чёрствой девушке, которой нельзя переходить дорогу", даже учитывая разные курсы и факультеты. Она действительно это делает? Обнимает несносного химика?

Они продолжали стоять в объятиях, а Вэриан спросил Кассандру сиплым голосом, мол, зачем она эта делает? Кассандра распахнула свои глаза, "разрушила" эти объятия, а после поступила свой взор в землю. А после также резко подняла своё покрасневшее лицо на студента.

-Я просто решила, что ты... - она взяла его руки в свои. - Можешь называть меня Кэсси.