В день коронации она бела как снег. Губы скривились в нитке, грудь затянута парчой, и венец в золотых волосах будто тянет к земле.
Она сидит недвижимая, как мраморная статуя, и как у мрамора холоден взгляд её, а ногти впились в подлокотники — того и гляди брызнет кровь.
Никто не хотел видеть её на троне, даже она сама.
Король смотрит на неё с вожделением, как в их первую встречу. Предвкушает сладость трофея, добытого не благодаря, а вопреки — такие слаще всего. Он долго этого ждал.
Эльвор знает его мысли, как знает и то, что ему воздастся.
Она молится о смерти, а на безымянном пальце горит рыжим пламенем медный перстень.
***
В день появления первенца она окружена врагами. У знати льстивые речи, они желают ей здорового мальчика, но втайне надеются, что все её дети родятся мёртвыми. Тогда не будет на престоле грязной крови, по велению короля она сгниёт в монастыре, а королевой станет другая.
Эльвор мечется в постели, крича от боли и ненависти. Ей не нужен этот ребёнок, но без него умрёт и она.
Рождается мальчик. Эльвор смеётся в лицо знати, бросает быстрый взгляд на орущее существо и велит найти кормилицу.
Сегодня победа на её стороне. Она засыпает в изнеможении, и на подушках лежит кольцо с чёрной сетью прожилок.
***
В день своего двадцатилетия она довольна. Король наконец уступил её просьбам назначить казни именно на этот срок, и теперь плаха блестит от крови, а мешок для голов полон. Предатели получили своё.
Эльвор ловит каждое предсмертное слово и задыхается от восторга. Удивительно, как глуп король и как легко она убедила его, где искать изменников. С годами он растерял остатки разума, зато не растерял жар чресел — страна полнится его ублюдками. Эльвор они не страшны. А когда старший сын достигнет положенного возраста, старую похотливую свинью можно будет отправить на убой.
Королева улыбается и ест виноград. Сок его стекает по ладоням и по тёмно-ржавому перстню.
***
В день смерти короля она ликует. Всё сложилось даже лучше, чем в её мечтах: он подох сам в постели очередной шлюхи, аккурат перед совершеннолетием их первенца.
Мальчик зависим от мнения матери, и ей не составит труда управлять страной его руками. Пожалуй, он даже боится её — и правильно, за ним ещё двое братьев, более сговорчивых и послушных, и четыре сестры, уже обещанных монархам соседних государств.
Эльвор явственнее чем прежде ощущает власть в своих руках. Её пьянит предчувствие кровавых реформ, о которых этот жалкий народ ещё не знает.
Она стоит на балконе, смотря на королевство, лежащее у её ног, и впитывает белоснежной кожей лунный свет. Совершенно нагая, если не считать кольца, чёрного как гниль.