Gigil

Гиджил – непреодолимое желание ущипнуть или укусить любимого человека из-за переизбытка чувств к нему.

*

– Это наше место! – заявляет Дофламинго. – Проваливайте отсюда! – и кусает обратную сторону щеки, чтобы унять сильный иррациональный зуд.

Подросток перед ним отвечает громко, это наверняка что-то невероятно едкое и дерзкое по отношению к нему, к негласному королю школы. Любой другой не посмел бы и толики такого обращения к нему, но в этом и заключается гнусная натура Трафальгара Ло – главного неформала и бунтаря против какой бы то ни было системы власти.

Зануда, выскочка и панк, заполнивший своё тело татуировками и пирсингом, совершенно непокорный – он должен был вызывать в Дофламинго только раздражение и ярость – оно так и было, но… Это громадное “но” было достаточно сильным отвлекающим фактором, чтобы все непростительные фразы пролетели сквозь уши.

Какой же он сексуальный. Каждая мышца его стройного длинного тела, погрубевший после слома голос с хрипотцой, насмешливый взгляд, страсть в борьбе за собственное дерьмо – это всё в совокупности стало ядреной гремучей смесью, подсадной бомбой замедленного действия в груди Дофламинго, которая вот-вот рванёт. Он так хотел…

Дофламинго схватил дерзкого Трафальгара за плечи – тот вцепился в его пальцы, пытаясь вырваться, – и наклонился к парню, немного наклонив голову вбок.

– Ты доиграешься, Трафальгар… – прошептал он останавливаясь в нескольких дюймах от манящей шеи.

Как же он хотел покусать Трафальгара. Ему едва удавалось себя остановить, и в каждый раз он чувствовал сожаление. Ожидаемо, более низкий подросток отстранялся от него, иногда используя грубую силу, и бурил непонимающим взглядом. 

Чего Дофламинго никак не ожидал, так это то, что Ло, выглядевший как кто-то способный подраться на ножах с байкером за кожаную куртку, окажется требовательным до ласки и нежностей любовником. Но обо всём по-порядку. 

**

Это случилось в один из самых заурядных дней: в столовой снова было жареное мясо, которое он терперь ненавидел, а  учебный день должен был закончится проверочным тестом по математике, и Дофламинго не мог решить, что их этого было хуже. Однако после уроков у него должна была состояться тренировка с его командой, а между занятиями он непременно бы наткнулся на Ло, и они бы поругались, – на этом приятные моменты должны были уравновесить дерьмо дня.

Только, конечно же, планы пошли по пизде. 

И в этот раз, в порядке исключения, реальность оказалась лучше. 

Дофламинго прижимался грудью к спине Ло, не прижиматься было невозможно – со всех сторон давили бесконечные ряды полок с уборочным барахлом. Ло тоже был прижат – лицом к двери (задом к нему) – и недовольно пыхтел. 

– Какого, блять, чëрта?! Выпустите нас, конченные! – кричал он, но с другой стороны раздавался лишь гогот идиотов. 

Это ведь так забавно – запихнуть самых главных врагов школы в тесную каморку. И запереть их, чтобы поиздеваться, – были такие завистливые ублюдки, которые сами из себя ничего не представляли, но использовали любую возможность, чтобы насолить исподтишка.

– Ты покойник, Багги, – сквозь зубы пообещал Дофламинго, ведь именно отбросы из его банды организовали данную западню. 

– Впервые с тобой соглашусь, – с нежеланием простонал парень, а потом резко ударил по двери. – Откройте, шлюшьи дети!

Ло был разгневан и явно раздосадован, и правда – попался в такую нелепую западню. Его гнев пылал, а этот пыл обжигал кровь Дофламинго через одежду и кожу. Его запах забивался в ноздри, и на языке скапливалась слюна. 

Трафальгар продолжал барабанить по двери, даже пнул еë ногой со всей дури (и попал по колену Дофламинго тоже, не факт, что нечаянно). Донкихот же не долбился в дверь. Да, он мог бы выбить дверь, но большую часть удара ощутит на себе Ло, а ещё тогда Дофламинго придётся отойти обратно. Только он уже не представлял, как можно жить, не разделяя с возлюбленным крошечного пространства.

Теснота опьяняла, темнота раскрепощала самые потаённые мысли: всë то глубокое, запрятанные в самой сути вырвалось наружу. Руки сами легли на стройную талию, при обнимая и поглаживая. Дофламинго наклонил голову вперёд и вбок, чтобы исполнить навязчивое желание. 

Он не был вампиром, оборотнем, каннибалом, это не было каким-то модным омегаверсом, но истинное наслаждение свело скулы, когда зубы Дофламинго сомкнулись на коже Ло. Весь мягкий и горячий под ним – непревзойдённое блаженство. Подросток хотел обладать этим всегда. 

Но Трафальгар явно был против, он закричала:

– Какого черта ты вытворяешь?! – и больно ударил Дофламинго локтем в живот. – Конченный, прекрати это! 

За дверью послышалось любопытствующий шепот школьников: им стало интересно, что произошло между главным соперниками школы. Возможно, настолько интересно, что их сейчас откроют, и Дофламинго может все свалить на свой хитроумный несуществующий план освобождения, и… 

Боже, блять, как он этого не хотел. 

Он накрыл рот другого подростка ладонью (тут тот же попытался укусить его руку) и только тогда отстранился, чтобы прошептал на ухо:

– Заткнись, Трафальгар Ло, – он был так близко, и он не удержался перед тем, чтобы ощутимо вдохнуть терпкий, особенно сильный после выпуска адреналина запах возлюбленного, хотя тот извивался и сопротивлялся. – Давай ты заткнешься, а я тебе отдрочу. 

Это должно сработать, просто обязано: они подростки, либидо из них брызнет изо всех щелей. 

Другого варианта его сдвинутый на этом парне мозг не мог предложить. 

Ло что-то промышленности ему в руку и снова попытался вырваться, будто ему было, куда бежать в этой маленькой тесной кладовой. 

– Просто кивни, – потребовал Дофламинго, а потом более тихо добавил: – Или покачай головой. 

Он ждал, целую бесконечную секунду Ло ничего не делал, а потом едва ощутимо кивнул.

Донкихот впустил в свои лёгкие воздух запах Ло. 

– Ну и хорошо, правильный выбор, Трафальгар Ло, – он не мог сдержать улыбку, пока его свободная рука спускалась по толстовке парня вниз, к его джинсам. 

Но перед тем, как осуществить своё заветное желание – залезть Трафальгар в штаны, – он приподнял верх и коснулся мягкой кожи живота: под пальцами чувствовалось мягкие кудрявые волосы и гусиная кожа. Ло вскрикрул, а Дофламинго снова его укусил, но легче, только дразня себя. 

Одной рукой расстегивать ширинку было неудобно – вторую он не решался оторвать от губ парня, но тут сам Трафальгар пришёл ему на помощь и приспустил джинсы. Впервые Дофламинго пожалел, что в кладовке было темно. Он не видел, какое на Ло бельё, на ощупь это были очень мягкие боксёры, но что же там: строгая классика, что-то дерзкое, непристойное, смехотворной узор или что-то до одури милое? Он хотел знать. 

Он укусил шею чуть выше, и положил свою руку на член: он ещё не до конца встал, но уже был не скромных размеров. Дофламинго сдавил член через ткань, и Ло застонал так громко – скрыть звук не помогла даже ладонь на рту, – что парень сначала опешил.

– Вау, малыш, да ты такой чувствительный, – язык у Дофламинго всегда работал вперёд головы, а тут он вообще не думал. – Тебя ещё кто-то трогал так? – он просунул руку в бельё и сжал член в плотное кольцо пальцев, привычным движением натянул кожу, освобождая головку. 

Ло резко дернулся и повернул голову,  пытаясь уткнуться в собственное плечо. Он так сдавленно выдохнул в ладонь и, кажется, поцеловал еë, может, случайно. Боже, неужели Трафальгар – стесняшка? Он хотел видеть его при свете, запомнить это выражение лица, черт, он бы отдал все деньги мира за это. 

Но вместо этого он поцеловал раскрытую шею и принялся работать рукой. У него не было опыта с другими парнями, он мог опираться только на свои предпочтения: резкие размашистые движения с небольшими перерывами на более щадящий ритм, чтобы не кончить слишком рано. Дофламинго дрочил в своём привычном ритме, чувствовал, как перекатывается крайняя плоть и участившееся дыхание.

А Ло от такого воздействия очень быстро повело: он прижался, почти рухнул спиной на грудь другого подростка и равно подмахивал бедрами навстречу тесному кулаку. И как мило он глушил стоны в его ладонь – Дофламинго чувствовал пожар внутри и кусал-кусал-кусал предоставленную шею, не заботясь о следах. Вообще ни о чем не заботясь – не о собственном дыхании, ни о здравом смысле, не о такой штуке, как время – все перестало существовать за пределами этого сладкого нескончаемого момента. 

И тут Ло качнулся на ногах слишком высоко – задел его стояк, и, блять, у него так крепко ещё не стояло. Кажется, он сам был на пределе, но не замечал этого, купаясь в моменте. 

– Блять, детка, сделай так ещё раз, ну же, давай, – прошептал Дофламинго другому подростку и мгновение позже ощутил, как стрельнул чужой член, а потом и горячую вязкая сперму на ладони. 

Но он не прекратил – продолжал ласкать и ощущал новые небольшие всплески.

Ло от оргазма выгнулся так, что уперся макушке в плечо Дофламинго (возможно, он мог бы и сильнее, если бы не ограниченное пространство), а потом пошатнулся. Дофламинго едва успел среагировать и уперся коленом между ног Трафальгара, так что тот съехал вниз по его бедра и каким-то образом прижался ещё теснее своей возмутительно горячей задницей прямо к вздернутой ширинке.

– Ебать… ты пиздец… блять… – прошептал Ло после этого, поскольку Дофламинго от неожиданности отпустил его рот. 

Это было возмущение? Недовольство? Комплимент? 

Дофламинго после собственного оргазма был тупым и ему было насрать, слишком хорошо. Он обнял парня поперёк талии и поцеловал то, что было прямо перед его лицом – холку. Ло проснулся, чтобы уйти от поцелуй, отчего его центр тяжести переместился, и он сильнее вжился задом в парня. 

И простонал. Это было тихо, но Дофламинго уже приноровился улавливать его приглушенный голос сквозь грохот собственного сердцебиения.

Он завозился, пытаясь избавиться от контакта, но делая все только хуже:

– Я… мне… 

– Детка, у меня из-за тебя все штаны в конче, такого ещё не было. 

Ло не нашелся, что ответить на это, и Дофламинго хихикнул – было что-то милое в таком опешевшем Трафальгара, который растерял все слова. 

И не успел найти, так как за дверью послышался голос учителя Сакадзуки:

– Что вы здесь делаете, звонок уже давно прозвучал?! 

Ло, будто заранее приготовившись, выхватил какую-то моющую дрянь в бутылке и пролил на них. Дофламинго хотел было возмутиться, но послышался шум ключа в замочной скважине – они попытались по-максимуму отстраниться друг от друа, а Ло ещё поспешно застегнул ширинку. 

***

После уроков Дофламинго стоял под деревом у выхода из школы. Да, у него сегодня должна была бы быть тренировка по футболу, но были дела поважнее. Он выжидал.

Он поправил идеально сидящие очки, дёрнул свалившийся с плеча рюкзак и сильнее оперся о ствол дерева, перекрестив руки. Он должен был выглядеть очень презентабельного и немного грозно. Он справлялся, да? 

И вот двери школы открылись в очередной раз, и оттуда вышел чувак из компании Ло, Шачи, а за ним и сам Ло. Дальше шли ещё пара ребят, но Дофламинго до них не было дела. 

Ло общался со своими приятелями и совсем не обращал на него внимания, будто бы и не видел. Это было непростительно:

– Эй, Трафальгар!

Ло посмотрел точно на него, и на его лице промелькнула гремучая смесь чувств, которая не придавала уверенности. А ну соберись, тряпка. 

– Чего тебе? – спросил парень таким же вызывающим тоном. 

Его приятели настороженно выстроились полукругом, будто бы намереваясь защитить друга в возможной драке. Ну кто вообще дерется прямо перед школьными дверьми?  Дофламинго хотел другого. 

Он незаметно выдохнул, а потом подошёл наперерез компании. 

– Я тебя подкину до дома, так что шевелись. И давай сюда свою сумку.

Ло смотрел прямо на него взглядом, будто хотел испепелить всë его дерьмо, а его дружки порядочно так охерели: глаза у всех троих стали как блюдца. 

Ло выступил вперёд. Весь красный, как варёный рак. 

– А сумка моя тебе зачем? – но улыбался при этом, как сука. 

– Не зада–

– Я согласен, – перебил его Ло. – Ты же хочешь предложить встречаться. Вот мой ответ, но не думай, что ты мне сильно нравишься, просто вся школа теперь и так считает…  что мы…  вместе. 

Если начинал Трафальгар как самоуверенный ублюдок, то к концу превратился в само очарование, а иначе такого стеснительного парня назвать было нельзя. 

Дофламинго за считанные мгновения преодолел ничтожное расстояние между ними и поцеловал своего возлюбленного. И не подетски чмокнул в губы, а свирепо и страстно, заставив неожидающего Трафальгара согнуться пополам. Ло ответил нерешительно и робко, будто… это был его первый поцелуй? 

– Детка, ты сводишь меня с ума. 

– Заткнись,  Донкихот Дофламинго. 

– Ой, мы встречаемся меньше пяти минут, а ты уже воруешь мои слова.