Им было по пять лет, когда они познакомились. Маленькие, нахохленные как воробьи, стояли в куче таких же детей и недовольно смотрели на преподавательницу по пению, пальцы которой едва касались клавиш, вызывая прекрасную музыку, которую портил нескладный хор детских голосов.

Маленький, слегка пухлый мальчик отдавил ей ногу, пятясь от другой девочки. Эта казалась безопасней, не пытаясь к нему прижаться. Даже пятилась в сторону, не желая, чтобы новые туфельки — ярко-желтые, от которых она пищала в магазине, прыгая как заведенная — пострадали от этого болвана.

— Ай! Что ты делаешь?! — Сбилась с песни, злобно нахмурившись и уставилась на мальчика.

— Прости… — Но девочка в желтых туфельках уже толкнула его, сбив еще несколько детей и гордо шагала к выходу, наплевав на занятие. В раздевалке в детском саду, где уже собирались родители. Появление ребенка взбудоражило ждущих — значит скоро пойдут и их дети.

— Прости, занятие уже закончилось? — Вежливо спросил мальчик, ещё не подросток, но скоро им станет, когда темноволосая девочка с двумя хвостиками злобно захлопнула кабинку, оглядываясь в поисках кого-то из своих. Заметила взгляд тёмных глаз, направленный на неё, и немного успокоилась.

— Нет, там…Я просто ушла. — Сощурилась. — А Учиха Саске не твой брат? — Мальчик с отросшими до плеч волосами кивнул, смотря на неё с подозрением. Её ноздри так забавно расширились от гнева, прежде чем она топнула ножкой. — Дурак! Ненавижу его! — Учиха понимающе улыбнулся. Что его младший натворил, он же безобидней мухи.

— Я уверен, он сделал это неспециально. Кстати, что он натворил?

— Туфелька пострадала от его лапищи! — Воскликнула она, решив продемонстрировать пострадавшую обувь непосредственно носу собеседника.

— Какая жалость. Предлагаю дождаться виновника, и он попросит прощение. — Миролюбиво предложил он, на что, девочка неохотно, но кивнула. За ней всё равно ещё не пришли. — Меня, кстати, меня зовут Итачи.

— Аканэ.

Дети появились спустя десять минут. Саске насторожено смотрел на девочку с яркими глазами, которые пронизывали насквозь. Рядом с Аканэ стоял Итачи, смотря в пустоту и дёрнулся, заметив брата. Она уже нажаловалась?

— Аканэ, прости меня пожалуйста, я не хотел, просто та девочка была слишком близко! — Тут же выпалил он, покраснев от любопытных взглядов.

— Туфелька не оттирается. — Тихо сказала она и Саске уставился на свои кроссовки, виновато шмыгая. Итачи кивнул — он отдал всю упаковку влажных салфеток, но след не стирался с лакированной поверхности. К ним подошел высокий мужчина, оглядывая всех троих.

— Аканэ, твои родители уехали сегодня в больницу, у твоей мамы начались схватки, и поэтому тебя заберу я. — Раздался шепелявый голос сверху, заставив всех троих поднять головы. На них смотрел длинноволосый мужчина с глазами, отдающими в желтый. Темные пряди были идеальными — словно на улице не было сильного ветра.

— Дядюшка! Случилось нечто ужасное! — Новая попытка сунуть туфлю в нос не увенчалась успехом — Сэннин был слишком высоким для неё. Она нахмурилась. — Наклонись, пожалуйста, ты недостаточно хорошо рассмотрел весь масштаб катастрофы. — Итачи смущенно улыбнулся. Маленькая воительница с приличным словарным запасом, сама по себе такая яркая в этом желтом комбинезоне, забралась на маленькую скамеечку с одной босой ногой и продолжила тянуть руку с пострадавшей туфлёй. Её дядя устало улыбнулся, слегка наклонившись и подхватил одной рукой девочку, позволив ей сесть на локте и зацепиться одной рукой за крепкую шею. Во вторую руку он взял её туфлю, рассматривая.

— Досадно, крайне досадно. Тогда сейчас мы заедем в магазин и поменяем твою пару. Молодые люди, прошу нас извинить, но я обещал её родителям спокойный день. — Аканэ, сидя на дяде недовольно поморщилась. — Спокойный день с книжками и теми огромными зефиринами? — Она кивнула, смутившись. Итачи уже даже не прятал слабую улыбку, пока его младший брат возмущенно сопел где-то ниже и Итачи даже знал причину. Читал его младший пока что плохо. — Проблема решена. — Кивнул детям из семьи Учиха и понес Андо к выходу, желая успеть проскочить мимо воспитателя. — Что ты так из-за туфли расшумелась? Не помню, чтобы капризничала. — Аканэ смутилась, дернув ногами. Её босая ступня смотрелась крайне комично.

— Этот мальчик целый день как светился, постоянно его видела, раздражал. — Призналась она, позволив посадить себя в детское кресло, которое смотрелось донельзя нелепо в его пафосной машине. Её дядя слабо улыбнулся, словно всё поняв.

— Не злись на мальчика. Предложи ему завтра перекусить вместе.

На следующий день Аканэ села рядом с мальчиком во время обеда и похлопала его по плечу, заставив обернуться. Саске, напугавшись, обернулся и девочка сразу же показала ему новые туфельки. Он догадался, что прощен, а потому предложил ей рисовые шарики, которые ему приготовили дома. Прощен он был до следующего топтания ног, которое произошло спустя полтора года во время урока танцев, пока старший брат снимал их на камеру. Тогда она была в носках, туфли не пострадали, но Андо всё равно стукнула друга сумкой его старшего брата, пока Итачи до неё не добрался. Пальцы было жалко.

Андо, вспоминая своё детство до смерти лучшего друга, была уверенна в том, что это лучшая часть её жизни. Она помнила похороны. Ей было девять, она была напугана, не понимая, почему всё так произошло. Пришла на похороны с дядей — отец был слишком занят на работе, а дома она часто пугалась его долгих задумчивых взглядов, а мама уделяла всё своё внимание театру. Даже младший брат не удостаивался такой чести — провести время со старшими. Аканэ только потом задумалась, что это и могло быть причиной его ненормального поведения. Страх одиночества и желание привлечь к себе внимание.

На похоронах было много незнакомых людей — никто из их общих друзей не пришел. Их родители попросту не хотели, чтобы отпрыски так рано узнавали о смерти. Аканэ смотрела на всё это безрадостно. Всё было серым, унылым, пропал тот странный свет. Держалась ближе к дяде всю церемонию, крепко сжимая его руку.

Думала, что никто не видел, как она села недалеко от фамильного надгробия, желая проститься с другом, и попробовала на вкус горсть земли. Было невкусно, но не выплюнула, не позволяя себе снова плакать. Сэннин сел рядом, недолго осматривая Аканэ и её поступок, после чего молча протянул бутылку воды и вытер своим платком остатки земли с её лица.

У неё было три безрадостных года до того момента, как отец впервые коснулся её против воли. Два адских года пыток и полной безнадёги. Даже дядюшке не могла рассказать о подобном — те два года он был в отъезде и навещал её крайне редко.

И после этого три года до побега.

***

По всей комнате разносились звуки нового исторического подкаста, который Андо слушала слишком внимательно, рассчитывая на то, что это поможет на вступительных экзаменах в старшую школу. Она могла думать только о будущем, мысли о прошлом поглощали её, отправляли в состояние отрешенности.

Где-то в доме кричал Тей, наверняка снова что-то не устраивало в словах его воспитательницы. Даже монотонный голос из динамиков не заглушал его истерику. Мама не вмешивалась, практически всё время проводя в театре. Отец старался не появляться дома, а когда он был, Аканэ делала вид, что его не существует. С виду идеальная семья — отец-политик, мать-певица, двое красивых детей. Красивая картинка, которой люди верили. На деле же все было куда менее красиво. Мать с отцом не любили друг друга и практически не общались, сестра и брат не контактировали даже между собой, и только в обществе все клеили на себя фальшивые улыбки.

Встала с пола, услышав, как открывается дверь в её комнату. На пороге стояла мама. Высокая, бледная, изящная, с прямыми волосами и темными глазами, взгляд которых безразлично прошелся по дочери.

— Через неделю приём. — Сухо сказала мать, закрывая дверь. Андо кивнула, ложась обратно на ковер и уставилась на белоснежный потолок. Зачем она пришла? О приёме могла сообщить через персонал, а тут пришла сама. Странно это. Раздался смех Тея, который поспешил ворваться к ней в комнату, переглушив подкаст об отцах-основателях.

— Тебе крышка! Крышка! — Сквозь смех прокричал он и убежал, не закрыв за собой дверь. Аканэ не придала значения его очередному загону и встала, бесшумно подходя к двери и закрывая ту. Устала сидеть дома, а потому достала мобильный, написав своей подруге, Сакуре, о том, что она хочет пройтись. Подошла к шкафу, доставая темно-синюю юбку в пол и легкую светлую кофту, как раз на теплую погоду и в которой она не вспотеет. Поправила длинные волосы, которые струились вниз водопадом, доходя до лопаток. Кудрявые волосы ей нравились меньше, так она казалась себе более симпатичной. Чуть наклонила голову вбок, рассматривая своё отражение. Сощурилась.

— Красиво ведь, да? — Спросила саму себя, заглушаемая монотонным голосом из динамиков.

***

— Последний экзамен был такой сложный! — Устало протянула Сакура, потягиваясь. Её волосы уже были выкрашены в светло-розовый, хотелось что-то новое перед старшей школой. Они сидели в кафе в третьем секторе, на открытом участке. Андо слабо улыбнулась. Для неё экзамены не были проблемой — она запоминала всё ещё с детства, спасибо дядюшке. Практически все столики этого кафе были пустыми, только светловолосый юноша, сидящий к ним спиной, который кого-то ждал. То и дело потирал шею и оглядывался. — Чем займёмся? — У школьниц было не так много выбора, куда пойти. Бары и клубы они отметали сразу — не было интересно. В музее они уже были в прошлом месяце. Океанариум надоел. В кино ничего нового не было. По магазинам с Сакурой ходить было опасно, они рисковали скупить весь магазин. Но туда было нужно.

— Через неделю приём. Если не буду выглядеть прилично, родители меня заклюют. — Сакура сощурилась.

— А прилично, по их мнению, или по-твоему? — Аканэ усмехнулась.

— Только ничего розового. Я ощущаю себя десертом.

— Кстати о десертах. Тут очень красивые цветочное желе. Внутри прозрачного желе настоящие цветы, представляешь? — Андо только слабо улыбнулась. Она бы хотела так радоваться десертам, но пища стала банальной необходимостью, чтобы жить.

Девушки вздрогнули, когда светловолосый парень вскочил и начал орать на кого-то по телефону не своим голосом. Орал плохо, девушки слышали акцент и неосознанно для себя проговаривали ошибки. Парень, закончив орать, взял со стола кепку, надвинув ту на лицо козырьком и, кинув деньги на стол, быстрым шагом ушел с веранды, опустив голову и спрятав руки в карманы. Аканэ посмотрела ему вслед. Интересно, что ему такого сказали? Моргнула, теряя интерес к незнакомому парню и Сакура вновь завязала диалог, отвлекая от этого неприятного инцидента.

***

Аканэ вновь устало посмотрела на своё отражение, поправляя складки традиционного наряда. Ярко-красного модернизированного кимоно. Раньше, они были настолько тяжелыми в обращении, что женщина не могла надеть их самостоятельно. Провела рукой по собранным волосам, слегка задевая рукой заколки, держащие волосы.

Сакура была права, этот наряд лучший. Да, он стоил дорого, но она платила с карточки отца, а для него это была незначительная сумма. Некая интуиция в тот день заставила её остановиться у банкомата и снять наличные. Это же шестое чувство, усиливавшееся каждый день, настигло своего апогея перед приёмом. Что-то должно было произойти.

Мимо комнаты пробежал Тей, в красном наряде, одетым наспех и без явного желания.

— Мам, а её комнату забрать можно будет? — Слишком громко прокричал младший брат, чтобы слышал весь дом. Аканэ покосилась на выход.

— Пока рано. — Донесся усталый голос матери и ненормальный визг брата, который побежал обратно. До приёма, о котором появились смутные сомнения, но Аканэ слабо мотнула головой, отгоняя домыслы. При совсем плохом раскладе, она испытывала веру, что на приёме будет дядюшка. С ним хоть весело.

***

За спиной Аканэ стоял отец. Она ощущала его присутствие, а после отражения на тонкой поверхности бокала, в котором плескался сок, отрицать это было бессмысленно. Он не уходил, а Андо уже устала разглядывать стол с закусками, возле которого она тёрлась уже полчаса вместе с дядюшкой Сэннином, искусно уничтожая креветки. Обернулась, разглядывая высокого мужчину, чьи волнистые короткие волосы были уложены воском в стильную прическу. Вежливо улыбнулась. Они на людях, нельзя показывать неуважение.

— Отец. — Вежливо улыбнулся в ответ, кивнув.

— Заговорила со мной. — Кивнул Сэннину, который выпрямился, сощурившись. — Мать тебе рассказала? — Поинтересовался мужчина, отмечая, что с возрастом она будет всё больше и больше походить на него. В двадцать её процесс старения приостановится, а он… Его поколение в скором времени уйдёт в небытие.

— Я догадалась. Кто? — Она прекрасно понимала, чего добивалась мать. Она всё знала, чуть ли не с самого начала, но не перечила, забываясь в работе. А тут предоставилась возможность избавиться от, как же смешно от этого идиотизма, соперницы. Нет бы, подождать пару лет, Аканэ бы сама уехала куда-нибудь подальше, от этого города. Хоть в Рю, хоть в другую страну, чтобы доучиться и жить своей жизнью, не находясь в тени интриг своей семьи. Забыть их. Забыть навсегда и не вспоминать ни при каких обстоятельствах. Отец кивнул в сторону, где стоял смутно знакомый парень с длинными волосами, собранными в высокий хвост. Его не сразу можно было узнать из-за челки, которая обычно скрывала лицо — сегодня она была так же убрана. Аканэ рассматривала его с любопытством ученного, взирающего на необычную зверушку. Он, ощутив её взгляд, обернулся, сталкиваясь с насыщенным взглядом ярких синих омутов. Её глаза напоминали сапфиры. Она посмотрела на отца. — Серьёзно? Это? — За спиной слабо рассмеялся её дядя. — И ты ничего не сделаешь? — Она не хотела это спрашивать, сорвалось как-то само.

— Твоя мать настаивала. Я вас представлю. — Не слишком охотно произнёс отец, прося дочь следовать за ним. Оглянулась на дядю.

— Вы знали?

— Догадывался. Не злись на свою мать. Уверен, она желает тебе добра. — Андо устало прикрыла глаза.

— Добро — понятие относительное. Вы сами меня этому научили.

— Но тем не менее, решения принимаются только тобой, моя дорогая. — Это точно. Решение уже было. Оно пришло стремительно, но почему-то казалось единственно верным. Оставалось попасть в свою комнату и дожить до конца этого вечера.

— Господа, разрешите представить вам нашу старшую дочь — Аканэ. Выдающаяся девочка. — Отец сделал попытку приобнять её за талию, но Аканэ, приклеив к лицу эту омерзительную вежливую улыбку, сделала едва заметный шаг в сторону, не позволяя себя коснуться, и мужчина, чтобы не казаться глупцом, стряхнул невидимую пыль со своего костюма. Старшее поколение предпочло стандартные наряды, а молодое решило отдать дань традициям. На предположительном женихе был традиционный, но такой же модернизированный, наряд с гербом семьи Учиха. Заметив край этого герба, девушка вздрогнула. История её страны была прекрасна, без преувеличений. Были тёмные времена, были светлые, добро и зло, живущее в человеческих сердцах шло рука об руку, но то, что творил, на тот момент, клан Учиха… При любом прочтении учебника, хотелось взвыть. Эти ребята если зацикливались на какой-то теме, то шли по головам.

— …наш сын, Мадара. Что скажете, господин Андо? Оставим молодых наедине? Уверен, им есть что обсудить без старшего поколения? — Мадара, перед тем как вновь покоситься на девушку, зацепил взглядом её отца, отмечая, что в его точно таких же глазах промелькнуло нечто странное. Что это? Ненависть? Гнев? Неужели ревность? Но отец девушки уже растянул губы в улыбке, предлагая отцу Мадары пропустить по стаканчику. Они остались вдвоём.

Аканэ не умела заводить знакомства с новыми людьми. Как-то в младшей школе она познакомилась с Ино, да и то, по инициативе самой девочки, а при переходе в среднюю школу, Яманака заботливо передала её в руки Харуно Сакуры, которая и составляла весь круг общения Андо. Ей не было страшно говорить, просто… Не хотелось, из-за чего её везде считали скрытной, зажатой, скромной. Сакура знала это, но никогда не давила на подругу, хотя бы по причине того, что её тоже бесила в некотором роде тупость людей.

Мадара тоже молчал, поглядывая на свой бокал с алкоголем. Ему уже было можно, но тем не менее, надираться, как ровесникам, получившим доступ к алкоголю, не хотелось. Они просто стояли рядом.

— Я Мадара. — Начал первым, пересилив себя. Андо снова обратила на него свое внимание. До этого её забавляло как младший брат пытается уговорить воспитательницу взять ему что-то покрепче сока или воды. Воспитательница, которая не хотела лишаться работы, активно сопротивлялась. Аканэ повезло и её воспитание на себя взял дядя, избавляя от вечной сиделки. Даже было как-то неловко перед ним из-за этого, он тратил на неё всё своё свободное время, которое, как она поняла, было крайне малым.

— Знаю. — Она не хотела грубить. Правда не хотела, но рефлексы сработали раньше, чем мозг предоставил набор стандартных фраз для знакомства. Учиха хмыкнул, второй рукой поправляя черный наряд. Андо была красивой, без всяких прикрас, но в ней была какая-то жесткость, словно стержень. Может, подумал он, это защитный механизм на новые знакомства. Интересно, она вообще знала о том, что всё это в их честь?

— Я вам не нравлюсь? — Не сомневался, что её семья сможет в короткие сроки найти дочери другого жениха. Андо пожала плечами.

— Какая разница. — Слабая усмешка коснулась его губ, как что-то мимолётное, например, порыв ветра, который был так необходим в этом душном помещении.

— Действительно. Прогуляемся? Здесь неплохой парк.

— Да, у нас неплохой парк. — Подтвердила она. У неё было любимое место в этом парке, ограждённое от остальной части кустами с дивными ягодами, которые таяли на языке, стоило положить горсть в рот. Там же был небольшой пруд, в котором плавали маленькие карпы и тишина. Тишина, которая нужна была, как чертов воздух в этом доме. Она приходила, когда было тепло, не сильно жарко, и когда брат выводил её своими криками. Не хотелось ему показывать это место, но тем не менее, последовала за парнем, отмечая его широкие плечи.

Глубоко вздохнула, когда они покинули зал, попадая в необходимую тишину, прерываемую ветром.

— Какие у вас интересы? — До Учиха дошло, что первой она не заговорит. Или же высокомерная или же необщительная. Он склонялся к первому, но второе пока не отрицал.

— История. Мне нравится история. — Вышли на узкую тропику, отчего приходилось идти рядом, слишком близко. Изредка её тонкое плечо касалось его напряженных мышц руки. Мозг подкинул нужный вопрос. — А у вас? — Мадара задумался.

— Сейчас все мои мысли отданы учебе. — Слабо усмехнулась. Это был стандартный ответ для тех, у кого не было каких-то особых интересов.

— И на кого же вы учитесь?

— В нашей семье многие уходят в военное ремесло, но армия меня не прельщает, а потому я выбрал охрану города. Буду полицейским. — Уловил едва слышное хмыканье. Такой звук обычно издавали, не соглашаясь с собеседником, но и не собираясь высказывать своё мнение. — Что?

— Не люблю полицейских. — Просто ответила Андо, смотря прямо. Для Мадары это не было новостью — новое поколение вообще с сомнением относилось к органам правопорядка, но без этих самых органов преступность процветала бы. Хорошо, что эту фразу он не сказал ей — Андо из будущего тыкала бы его носом в дело каждого из преступной группировки Акацуки.

Снова шли в тишине. Мадаре было неуютно.

— Вы ведь знаете? — Тихо спросил он, боясь того, что она не знает тему мероприятия.

— Догадалась. — Выдохнул. Значит, не знала до последнего. И значит, согласия своего не давала.

— Тогда должен признаться, что сейчас мне этот брак тоже не нужен. И вы слишком молоды.

— Да. — В груди появилась надежда, что Учиха сам соскочит. Она за один диалог дала ему массу поводов расторгнуть договорной брак, догадываясь, что у неё такой возможности не представится.

— Мы ведь можем и развестись. Например, через год или два? — Андо остановилась, разворачиваясь, и чуть подняла голову, внимательно смотря на парня. Мадара не отпустит её. Он не будет искать себе нового партнёра и постоянно будет предлагать перенести развод, до тех пор, пока она не смирится. Вежливо улыбнулась. Эта искусственная улыбка ей осточертела.

— Конечно.

***

— Мы договорились о свадьбе через два месяца. — Сухо бросила мать, наблюдая за тем, как старшая поднимается по лестнице. Аканэ лишь кивнула, продолжая подъем. Сейчас было важно не вступать в конфликт, иначе разрастётся скандал и Тей, желающий спать, начнёт орать. Ей нужна была тишина. Отец, находящийся дома, бросил на дочь взгляд, но ничего не сказал.

Спустя час, когда в доме воцарилось безмолвие и все разошлись по комнатам, Аканэ, смыв с себя макияж и переодевшись в удобную одежду, собрала небольшой рюкзак, выходя из комнаты и не создавая лишнего шума. Замерла возле комнаты отца, слыша тихую перебранку по телефону. Дернула головой, двигаясь дальше. Забыть. Просто забыть. Забыть то, что он делал, называя всё происходящее между ними любовью и воспитанием.

Уйти отсюда, черт знает куда, в саму неизвестность. Идти к дядюшке или к Сакуре не было вариантом — родители проверят их в первую очередь, она просто это знала. Ввела код от сигнализации и выскользнула из дома, избегая встреч с охраной. Перелезла через забор, едва не порвав штанину, но было плевать, самое главное и, возможно самое правильное, решение в жизни она уже сделала. Она обрубила связи.

Ночной воздух пах свежестью, которая подбадривала её, пока Аканэ гуляла по третьему сектору, не попадаясь камерам. В этом секторе всегда было многолюдно, даже ночью, легко затеряться. В одном из маленьких парков нашла музыкальную группу, солист которой хрипло кричал о неразделенной любви. Такая заезженная тема, но тем не менее, она осталась, послушать. У неё теперь было много времени. Слушала их до четырёх утра, пока организм не напомнил о своих нуждах. В парке был питьевой фонтанчик, позволивший ей восполнить запас воды в бутылке. Выйдя из третьего сектора, нашла заправку, на которой умылась, пытаясь освежиться, сходила в туалет и купила себе еды, планируя растянуть её на несколько дней, чувства голода всё равно не было, как такового, это была банальная необходимость. Всё же не зря она послушалась свою интуицию.

Нужно было найти место для сна. Вряд ли хорошей идеей будет заночевать прямо в центре Конохи, а потому она побрела в сторону дальних секторов.

Заночевала только днем, в седьмом секторе. Она нашла металлический мост, перевесившись через него и обнаружила углубление, в котором с легкостью могла поместиться.

Спать уже не хотелось, а потому она лежала, рассматривая металлические крепления моста и думала о том, что делать дальше. Деньги закончатся. Она могла бы найти нелегальную подработку, да только кто захочет иметь дело с ребенком? Интуиция говорила не беспокоиться. Всё разрешится. Именно с этой мыслью девушка заснула, слыша лишь проносящиеся над головой машины.

***

Прошла неделя с момента побега старшей дочери семьи Андо. Мать, как бы это не было странно, срывалась на отца, обвиняя его. Тей перестал выходить из комнаты, не рискуя даже показаться на глаза родителям. Весь его маршрут из дома теперь был исключительно до школы, а единственным собеседником, стала перепугавшаяся воспитательница, которая жалела старшую дочь, но ничем не могла ей помочь. Она бы укрыла её у своей матушки, но вот только как найти девочку. Наверняка ей плохо. Она не была у своей подруги, и даже дядя не был поставлен в известность. И все были поражены её поступком.

Во время такого скандала в их дом и пришел Мадара, желая предложить помощь в поисках потерявшейся невесты. Для него она именно потерялась на прогулке и теперь никто не мог с ней связаться. Не говорить же пареньку, что Аканэ сбежала именно из-за свадьбы. За ним шел её дядя, прислушиваясь к очередному скандалу, который достигал своего пика, в рабочем кабинете отца.

— Это твоя вина в том, что она сбежала!

— Моя? Не я её решил впихнуть какому-то пареньку! Первому встречному!

— Ну да, прости, как же я могла забыть. Твоя забота куда более правильная, да? Мне нужно было дождаться, пока моя дочь залетит от тебя! Как бы ты объяснил это журналистам? — Мадара замер, слыша каждое слово, пропитанное ядом и ненавистью. Сэннин даже не удивился. Он был прав. Его троюродная племянница просто хотела защитить свою дочь от приставаний отца. Было бы куда проще, поговори она со своим ребенком.

— Я провожу вас к выходу, юный господин. — Его голос напоминал некое шипение, от которого становилось не по себе, но Мадара кивнул, всё поняв.

— Не неси глупостей, я никогда не…

—Ты! Её! Коснулся! Не смей говорить мне о том, что ты никогда бы такого не допустил! Интересно, почему же ты перестал? Испугался? Последствий? — Ответа не было. Долгое время о содержании того диалога знали только Учиха Итачи и будущий губернатор.

— До свидания. — Произнес Мадара несколько грубо и смазано, уходя. Не обернулся, чтобы увидеть вежливую улыбку на лице Сэннина, известного далее, как Орочимару. Мужчина только хмыкнул, задумываясь о том, что уже можно вернуться к настоящему имени и некоторое время пожить на своей территории. Неплохо бы инсценировать свою смерть. Неплохо бы было забрать с собой и малышку Аканэ, но вряд ли бы она поняла, что её дедушка в каком-то там колене, которого она называла дядей, имеет преступное прошлое.

***

Деньги закончились месяц назад. Аканэ спала, где придётся, вместо ремня на спадающих штанах был кусок найденной веревки. Куртка порвалась, но тем не менее, люди от неё не шарахались. Внешность всё равно оставалась опрятной, остальные думали, что это очередное веяние моды. При себе была только бутылка с водой, которую не смогли выкрасть бездомные во время стычки. Андо устала, не знала, что делать дальше, но тем не менее, интуиция, чтоб её, просила не беспокоиться и бродить дальше. Она шла уже без цели, бормоча себе под нос исторические факты, чтобы просто не сойти с ума. Сейчас она бы даже младшему брату была рада, этому неуравновешенному засранцу.

Последний раз она ела неделю назад и тело, жившие на воде и упрямстве подростка, уже с трудом слушалось свою хозяйку. Может, вернуться? Выйти за этого Мадару и стать типичной домохозяйкой. Собирать книги, которые уже вовсю заменяются электронными аналогами, как хобби, и прятаться за сухими страницами от мужа, возможно от детей и от самой себя. Звучит неплохо.

Нет. Ни за что.

Остановилась, ощущая слабость. Она не могла больше идти черт знает куда. Села у дряхлого забора, опираясь на него спиной и прикрыла глаза. Было уже всё равно поймают её или нет, сознание ускользало в темноту. Не сопротивлялась, когда чужие руки подхватили её, только ощущала, как ноги тащатся за таким никчемным телом. И их постоянно кто-то трогал, будто пытаясь проверить, жива ли она.

Пришла в себя от резкого запаха, от которого закашлялась. Что-то крепкое, похожее на алкоголь. Когда зрение восстановилось, она заметила слабую понимающую улыбку тощего парня, который убрал фляжку во внутренний карман кожаной куртки, явно большой ему и местами потёртой.

— Привет. Я Сора. — Смотрела на него с недоверием, но парень, смахнув засаленные темные пряди, успокаивающе показал ладони. — Всё хорошо, мы здесь в безопасности. Этот сектор вообще не трогают большую часть времени, изредка шугают, для профилактики. — Привстала, оглядываясь. Её положили на стопку старых матрасов, от которых несло потом. Повсюду стояли зажженные свечи — замена отоплению и способ умереть раньше срока. — Дети в другой комнате, я их спать уложил, а то они достали меня, спрашивая каждые пять минут, очнулась ты или нет. Хорошо встретить ровесника. Тебе ведь еще нет двадцати, да? — Он говорил и, что было странно, не ждал быстрых ответов.

— Мне семнадцать. — Прохрипела она, скидывая одеяло. — Аканэ.

— Приятно, Аканэ. Ты можешь остаться с нами. — Слабо, даже несколько печально, улыбнулся он, сидя на такой же стопке матрасов напротив её собственной. — У нас не очень много одежды, но мы нашли тебе ремень и куртку. — Кивнул на то, в чём была Аканэ. — Если голодна, есть печенье. Больше я вынести не смог. — Виновато пожал плечами парень.

— Откуда ты берешь всё? — Он усмехнулся.

— Тут недалеко порт. Там есть склады. Охрана слабая, вообще не замечают, если что-то пропадает. Ночью, когда мелкие спят, хожу, беру, что нужно. — Протянул ей печенье и воду. Андо ела медленно, ощущая, что насытилась уже половиной печенья. Посмотрела на парня, отмечая странный цвет глаз. Словно трава и дорожная грязь.

— Если…я могу остаться, могу помочь. Не одобряю воровство, но, если там дети. — Указала на дверь, не зная, где именно они находятся. — Нам нужно о них заботится. — Сора улыбнулся, кивнув. Она понимала. Он сделал правильно, что подобрал её без сознания. Неловко потёр шею.

— Слушай… Тут такое дело. Я обычно сплю в этой комнате. Ты не против? Дети там группируются, с ними засыпать неудобно. А ты взрослая девчонка, я не знаю, тебе нужна своя…

— Всё…нормально. — Прохрипела она, переставая узнавать свой голос. Слишком долго провела в молчании. Она надеялась, что это пройдёт. — Мне самой будет лучше быть сейчас с кем-то. — Сора видел, как тяжело ей даётся признание, а потому просто кивнул.

Утро началось шумно. Оголтелая толпа детей и только-только вступивших в подростковый период, ворвалась в комнату, окружив матрасы. Андо резко открыла глаза, быстро сосчитывая детей. Шестеро. В основном все девочки. Их было четверо и два мальчика, близнеца, которые прыгали точно так же, работая лучше любого будильника. Последние были чуть младше.

— Очнулась, очнулась!

— Ниджи, не кричи так громко! — Протянул Сора, больше улыбаясь, чем злясь. Такое забавное имя у этой светловолосой девочки с яркими глазами, напоминающими изумруды. Как у Сакуры. Было чертовски стыдно перед подругой, та, несомненно, прибьёт её, как только поймает. Ниджи, невысокая девочка, прячущая светлые волосы под серой вытянутой шапкой, была забавной. Остальные замолчали, как только она перестала прыгать.

— Ты ведь останешься с нами? — Аканэ кивнула, и дети снова загалдели, вызывая у неё робкую улыбку. Такие милые.

— Эй, разбойники! Ну-ка марш отсюда! — Прикрикнул недовольно Сора, закатывая глаза и пытаясь не смеяться. Дети выскочили, оставляя их вдвоём. Сора встал, надевая куртку. — Пойдём, покажу тебе, где тут что.

В тот день Сора помог отстричь волосы, чтобы те едва касались плеч. Она знала, что в скором времени те начнут завиваться и станут ещё короче, но сейчас так было удобней. Ниджи дала свою запасную шапку, такую же вытянутую и серую, которую Андо подвернула несколько раз. Это было удобно при беге, бегать им приходилось часто, и к тому же скрывало засаленность волос. Все старались мыться хотя бы раз в неделю, чтобы не чесаться. За домом стояло несколько больших пластиковых бочек с водой, куда попадала дождевая вода. Когда с дождём не везло, пользовались влажными салфетками, которые Сора и Аканэ нашли в порту, украв приличный запас.

Тем вечером они впервые отправились в порт, чтобы Андо запомнила местоположение и усвоила, как быстро сбежать в случае чего. В тот день они нашли рюкзаки. Целая партия больших рюкзаков! До этого Сора показал, как взламывать замки так, чтобы их можно было закрыть и не обнаружить своего присутствия. В ту ночь они набрали еды, в основном это были всякие печенья и крупы, какие-то сладости для детей и овощи. Настоящие овощи, которые вот-вот должны были отправить! Ещё нашли немного одежды, в следующую вылазку им повезло с одеждой больше — Аканэ настаивала на том, что всем нужно соблюдать личную гигиену. Да и сам парень придерживался мнения, что трусов много не бывает. А постираться можно и в соседнем жилом секторе, где была круглосуточная прачечная, мелочь у них была постоянно — дети находили и собирали. Сора так широко улыбался, когда они бежали нагруженные обратно. Андо, не привыкшая к таким марафонам, сдалась уже на половине пути, отчего пришлось затормозить.

— Дети будут рады. — Слабо улыбнулась в ответ, во время передышки. Нет, он всё же возьмется за её физическую подготовку.

Их первый поцелуй произошел спустя два месяца. День тогда выдался слишком радостным. Близнецы начали правильно выговаривать предложения, Андо не зря занималась со всеми детьми. Бумаги, настоящей бумаги, не которую считывали мониторы, а на которой можно было писать, у них не было. Она начала исчезать из продажи спустя два года, но в тот момент у них не было возможности её купить и Андо, используя аэрозольные баллоны с краской, писала на стенах, поверх каких-то граффити. Лицо Соры было бесценно, когда он вернулся в один из таких дней и обнаружил на своём огромном драконе, занимавшем всю стену лестницы, правила правописания. У детей были серьезные проблемы с речью и письмом, а потому Андо занялась их воспитанием. И детям это нравилось. Они впитывали информацию с жадностью губок. В тот день Ниджи смогла решить уравнение, хвастаясь своими успехами вообще перед всеми, Андо, под руководством Соры, смогла оббежать сектор, уложившись в нужное время и ни разу не остановившись, а сам Сора принёс домой мясо. Жарили на костре, на улице, зная, что полицейские их не накроют — облава была пару дней назад, можно было не переживать. Дети ели, шумно переговариваясь, а Андо сидела рядом с Сорой, прижимаясь своим плечом к его. Рядом с костром было тепло, после дождя в воздухе пахло сыростью, и Аканэ впервые за долгие месяцы было просто хорошо.

Сора ткнул палкой в костёр, не позволяя тому загаснуть. Их порции были гораздо меньше, а потому съели они все гораздо быстрее. Покосился на неё, слабо улыбнувшись, когда девушка опустила голову на его плечо, смотря на огонь.

— Всё нормально? — Тихо спросил он, чтобы не привлекать внимание детей. Она кивнула. — Устала?

— Нет. Просто захотелось. — Ответила она. — Ты не против?

— Нет. — Он усмехнулся. — Это приятно. — Прикусил губу, не зная, стоит ли спрашивать. — Хочешь, покажу тебе, что рисовал на верхних этажах? — Аканэ подняла голову, всматриваясь в его глаза. Это же было приглашение, да?

— Хочу. — Слабая улыбка тронула её губы. Дети не обращали на них никакого внимания, когда они встали и, взявшись за руки, ушли в сторону дома. Ниджи, единственная заметившая их уход, затушила костёр, когда дети захотели спать и направились к бочкам, чтобы умыться.

Андо никогда не забиралась выше второго этажа. Здесь кругом валялась мебель, стёкла были давно выбиты, а потому она следовала точно за Сорой, который обходил все препятствия даже в темноте. Зажег принесенные свечи, вкладывая одну в её ладонь. Аканэ подняла ту чуть выше головы, рассматривая изрисованные стены.

— Так, ты художник?

— Нет. Просто нравится, когда эмоции находят выход. — Подошел сзади. — Почему ты ушла из дома?

— Тебе правду целиком или сокращенную версию?

— Мне хватит той, на которую ты сейчас готова. — Андо выдохнула.

— Меня хотели выдать замуж. Мой отец он… — Мотнула головой. Не могла сказать это вслух, но парень, положив руки на её плечи, попросил не продолжать. Она сказала достаточно. И кратко.

— А меня мой отец проиграл. В карты. Приёмный. Родного не помню. Я год как сбежал. — Кратко изложил он в ответ. Аканэ обернулась, слегка задрав голову. Сора был выше? Она и не замечала. Слегка наклонился, убирая свечу из её рук и вопросительно посмотрел на Андо. Она слабо кивнула, ощущая его губы на своих. Это был её первый поцелуй. Она представляла его иначе, явно не в заброшенном доме в статусе беглянки, но уже было как-то все-равно. Сора не напирал, ощущая неловкость и неопытность. Где-то под ногами шумели дети, готовящиеся ко сну.

Разорвали поцелуй, внимательно разглядывая друг друга. Сора задул свечу, взяв её за руку, и повел обратно к выходу с третьего этажа. Бесшумно зашли в комнату. Сора зажег несколько свечей, стягивая с себя куртку. Аканэ замешкалась, что почуял её друг, оборачиваясь.

— Что такое? Если ты не хочешь, ничего не будет. — Андо кивнула. Сегодня она не была готова.

— Давай просто полежим вместе? — Прикусила губу, пытаясь сформулировать фразу. — По согласию у меня ещё никогда не бы…

— Я понял. Прости. Да, хорошо. — Оборвал он, не дав договорить её тихое бормотание. Легли в штанах и кофтах, неловко держась за руки. — Отец?

— Да. — Сжал её ладонь крепче, хмурясь.

В ту ночь уснуть не получилось. Лишь под утро Аканэ сумела задремать и вздрогнула, обнаружив себя прижавшийся к Соре. Тот смотрел в потолок, рассматривая все трещины.

— Ты не спал?

— Нет.

— Почему?

— Боролся с мыслью разбудить тебя и вытрясти из тебя адрес твоего дома. — Привстала, выдохнув, и провела ладонью по лицу. Она больше никогда и никому не расскажет, даже не попытается. Слишком затратно в эмоциональном плане. Жалко, что на алкогольную пелену её обещание не распространялось.

— Забудь. — Усмехнулась Андо. — Нам будет лучше не менять ничего в наших отношениях. — Сора приподнялся следом.

— Уверена? — Кивнула. — Ладно. Сегодня будешь пытать детишек географией? — Снова кивнула. — Не царапай поверх моих граффити. Ну пожалуйста. — Начал канючить парень, но Андо, свесив ноги с матрасов, гоготнула.

— Ничего не могу обещать.

В таком темпе прошло несколько месяцев. Сора забавно бесился, находя новые и новые пометки то краской, то царапинами, поверх своих рисунков. В порту он нашел кошелек. Очевидно, выпал у кого-то из охранников, и он смело отдал Андо весь, прося купить бумагу и письменные принадлежности для занятий. Андо уже очень давно не отходила от этого дома в одиночестве, но она знала, где купить всё, что нужно. А потому, одев самое приличное, что отталкивало ненужное внимание, но не привлекало лишнего, ушла из дома в сторону метро.

Она на самом деле потом плохо помнила тот временной отрезок, а потому и сказала Хидану в таком далеком будущем, что пошла с тем мужчиной сама. Наркотик, который нанесли ей на открытый участок кожи, не подействовал, но дал сбой в модификации памяти, она в принципе не была уверена в происходящем. Она помнила, как к ней подошел приятный на вид мужчина, спросил о времени. Получив ответ, достаточно простой, Аканэ просто посмотрела ему за спину, где было табло с часами, он начал разговор о погоде. Андо не сильно хотела отвечать, но тем не менее, он как-то добывал от неё ответы. Потом это касание и сознание, которое ускользнуло в темноту. С тех пор смазливым парням она не доверяла. Этот фрагмент никак не восстанавливался.

В норму всё приходило только в момент, когда с головы сдирались наушники, в которых неслась непонятная для неё ересь. Одежда на ней была её же, не успели переодеть, но, отодвинув монитор, на котором мелькали картинки, она обнаружила таких же девушек, практически обнаженных. Их глаза были стеклянными.

— Что за бред?! — Шикнула Аканэ, отслеживая провода мониторов. Её мутило и шатало, но она приказывала себе действовать. Подошла к выключателю, вырубая систему, но девушки остались на местах в гробовом молчании. В свете единственной лампы мелькнул отблеск чего-то…медицинские инструменты! Мать вашу, зачем они здесь? Они словно ненормально подсвечивались желтым. Один скальпель в руки и несколько еще в рукава. Сора как-то в пьяном состоянии показал ей метательные ножи, которые научил бросать и держать в руке. Теперь использовать ножи умели все дети. Это было не то же самое, но тем не менее, лучше, чем ничего.

— Эта партия уже готова, покупатели ждут. — Мельком посмотрела на девушек, услышав голоса за дверью. Партия. Покупатели. Девушек продадут как товар? Встала за шкафом, когда дверь открылась. Прикрыла глаза, впервые молившись, даже не знала кому. Обязательно найдет свою веру. Первую, которую на глаза попадётся, если она выберется. Это был тот самый мужчина, который подошел к ней в метро. Остановился, оглядывая помещение. — Эй, одна сбежала! — Аканэ, не пришедшая до конца в норму, сделала выпад, защищаясь рукой со скальпелем. Он не успел вскрикнуть, падая со скальпелем в шее. Её трясло.

В поисках выхода она заметила только одного бугая, который каким-то чудом не увидел её. Память начинала функционировать, а потому нашла выход со второго раза и только на улице вскрикнула, глядя на руки. Они были в крови, рукава, одежда, всё пропиталось кровью с запахом металла. Она не помнила, как склонялась над похитителем. Почему она вообще тут была?

— Уходи. Быстро. — Раздался спокойный голос позади, но Андо не обернулась. Словно получив команду, она направилась подальше от этого места.

Заблудилась. Понятия не имела в каком она секторе, но после долгого бега на неё навалилась чудовищная усталость. Оглядела дома, такие милые и аккуратные. Слабо усмехнулась. Она хотела бы жить в таком районе. То-ли это была игра света, то-ли галлюцинация, но ей показалось, что тот дом с яблоней во дворе словно подсветился. Что-то настойчиво заставляло её идти к тому дому.

Аканэ с трудом помнила, как надавила на звонок, такой старый по современным меркам. Уже не видела, кто открыл дверь, но отчетливо слышала женский встревоженный голос. Напоминал старушечий. Послушно переставляла ногами, повалившись на что-то мягкое.

— Вот блядь, кровь-то хоть не твоя, дорогая? Руки-то подыми, срань с тебя эту снимем. Лежи-лежи, куда ты встать-то пытаешься? Тощая какая, не жрешь совсем?!

— Сора. — Пробормотала в беспамятстве.

— Угомонись ты, бестолочь. Найдется твой Сора. — Протянула женщина. — Надеюсь, ты не его грохнула. — Добавила на чужом языке.

Очнулась спустя несколько часов, на том же диване, на который упала. Заметила в кресле, стоявшем недалеко от неё круглую бабушку, которая хмурилась, ловко орудуя спицами.

— Очнулась-таки. Ну, давай, рассказывай, что же тебя заставило ломиться мне в дверь в крови. — Аканэ привстала. — Имя-то скажи, болезная.

— Аканэ. Простите, я…

— Лежи уже. Просто так ко мне не ломятся. — Когда старушка вязала, она надевала очки, поверх которых сейчас смотрела на Андо. У неё был такой внимательный взгляд, что Андо выложила всё. И про побег, про замужество, про детей, с которыми провела практически год, даже про нападение и случайное убийство, в котором не была уверена. Рассказ занял много времени, Дзимпачи Хитоми несколько раз прерывала её историю, чтобы влить в девушку суп. Еда в твёрдом виде в неё почему-то не вмещалась. Очевидно, голод оставил свой отпечаток и девочку нужно было лечить. — А адресок того заведения не запомнила? Нет? Жаль. Я бы сына туда отправила, он бы все разнёс, дурной еблан. — Вот так она отреагировала на всю историю, сделав выводы.

— У вас есть сын?

— Ага. Идиот из пробирки. — Махнула рукой, явно не желая о нём вспоминать при испуганной девушке.

— Зачем вы так, госпожа Хитоми?

— А с этим долбоёбом по-другому нельзя. И прекрати называть меня госпожой, я тебе в бабки гожусь!

— Хорошо, бабушка. — Согласилась Аканэ. Это женщину устроило. Ей было лет семьдесят или восемьдесят, свой возраст она не говорила, как и не распространялась о сыне. Только ругала его, на чем свет стоит. Ругалась она яростно, но Аканэ, не привыкшей к такой речи, это казалось даже забавным. Она отпустила свою новую знакомую, когда высохла её одежда. Аканэ помнила фрагментами пятна крови на одежде, но рукава были идеальными. В добавок она дала огромную спортивную сумку с одеждой, деньгами и едой в контейнерах. Такую сумму девушка не могла принять, но в попытке вернуть их обратно, получила новую порцию ругательств.

— Милая, ты только через неделю зайди, я вам еще наготовлю! — Крикнула в спину ошалелой девушке, которая грузила вещи в вызванную машину. Аканэ прикусила губу, прежде чем развернуться и направится к этой малознакомой женщине. Крепко обняла её.

— Спасибо вам, бабушка. — От неё пахло свежей выпечкой и мылом. Аканэ понимала, что вернется, когда полноватые руки достаточно крепко сжали её в ответ.

Она полагала, что Сора будет орать благим матом, но он только сдавленно выдохнул, затащил её в комнату вместе с сумками и заставил выложить всё. Аканэ было тяжело так много говорить, но она вновь рассказала ту часть, с момента метро. Пришлось рассказать о модификации памяти и о многих модификациях своего тела. Сора почему-то не удивился. Вообще не удивился, только сжал ладони.

— Тебе повезло смыться. Мой отец этим помышляет. Возможно, ты попала на его банду.

— О чем ты? — Сора явно не хотел об этом говорить, но она чуть не потеряла жизнь, а потому пришлось рассказывать.

— Одно из его дел — работорговля. Находят симпатичных девушек, иногда находят мальчиков, гипнотизируют их на подчинение и продают покупателям. Обычно такие долго не живут. Их либо убивают извращенцы, либо сознание постепенно проясняется, и они находят способ прервать свои мучения. — Признался он. — Ещё у него зависимость от азартных игр, несколько наркопритонов... — Выставила ладонь, прося замолчать. Это было выше её сил.

— Я поняла и больше не хочу к этому возвращаться. — Провела рукой по волосам, у которых давно пропал опрятный вид. Искусственное выпрямление продержалось после побега три месяца и сейчас волосы на голове жили собственной жизнью, курчавым хаосом. Это были и мелкие завитушки и большие кудри, словно Аканэ сама не смогла определиться при рождении, какую же завивку ей выбрать. Достала из кармана куртки, которую ей дала бабуля взамен поношенной, кошелёк, показывая деньги. На самом деле, как она поняла, эта куртка, пахнущая мятой, въевшимся парфюмом, явно мужским, и дезодорантом, когда-то принадлежала сыну Хитоми. У неё была даже забавная светло-серая меховушка на капюшоне. Вроде как сын больше не влезал в неё, Хитоми окрестила сынка "быком-переростком". Аканэ нравилась эта куртка. Она была как память о доброте этой женщины. И куртка была тёплая, дальше Андо носила её при сильных заморозках, пока не выпустилась из академии. Потом это была только память.

Хидан, нашедший эту куртку при переезде, ничего не сказал, только удивленно вскинул брови, но все же бережно сложил её в одну из коробок. Ему не особо нравилось, что половина его старых вещей кочевала из дома в квартиру Андо, а потом и обратно. Он бы выбросил, но мозг услужливо подбросил мысль, что бесить детектива не стоит. Но это будет только в будущем, почти через девять лет, сейчас Сора непонимающе моргал, смотря на крупные купюры, вытащенные из кошелька.

— Ты что, её ограбила?

— Дурак? Нет конечно. Она мне всучила и пообещала мучительную смерть от её рук, если я их верну. Но я предлагаю покончить с такой жизнью. Детям нужно что-то более...нормальное. — Она была права, с этим он поспорить не мог. — Мне уже восемнадцать, меня не смогут затащить домой. Если я восстановлю документы, мы снимем квартиру. Думаю, пятнадцатый сектор мы потянем. Найдём работу. — Сора кивнул. Он беспокоился, что Аканэ утащит её чудовищная семейка, если она восстановит документы, но она говорила здравые вещи. Слишком здравые.

— Постой, когда тебе исполнилось восемнадцать? — Сора сощурился. Аканэ слабо усмехнулась.

— Что скажешь, любопытный мой? — Делиться таким знанием она не собиралась.

— Давай попробуем. — Просто согласился он. Аканэ кивнула. Она вернёт бабуле всё, когда будет на это способна.

***

Как оказалось, снять квартиру в пятнадцатом секторе было просто. Ей за несколько дней восстановили документы, Сора нашёл маленькую квартирку и когда пришло время заключать договор (а Аканэ настаивала на законности этой сделки, пятнадцатый сектор был хорошим местом для тех, кто прячется от закона, не хотелось бы пострадать), она оплатила жилье на несколько месяцев. Детям было сложно привыкнуть к столь мизерным благам цивилизации в виде душа, пусть достаточно примитивного, и отдельного туалета. С соседями не повезло, но в этой одной комнатке, в которой все ютились, исчезал любой страх. Теперь, когда все спали вместе, дети начали требовать на ночь сказки и Андо, призывая на помощь всё своё воображение и учебники истории, создавала такие легенды, что периодически начинала в них верить. Сора, слушая её рассказы начал записывать на бумаге краткие версии, переделывая их в длинные стихи и они стали чередоваться — одну ночь Аканэ, сидя между футонами сочиняла на ходу истории, а на следующую ночь детишки получали новую версию в поэтической и немного агрессивной форме, строчки которой составлялись во время подработки. Ниджи тогда предложила старшему попробовать читать рэп и Сора загорелся этой идеей.

— Я нашла подработку. — Она думала, эта новость обрадует бабулю, к которой стала заходить слишком часто, начиная привязываться. Сейчас она могла позволить себе даже оставаться тут на ночь. Хитоми её не гнала, даже как-то поощряла, дети начали ходить в средние и младшие школы, нагоняя материал, они были сыты, одеты и в тепле. Андо волновалась за них чуть меньше. Она хотела такую бабушку.

— Ишь ты! Лучше бы об образовании подумала, долго ли ты продержишься на таких подработках! — Аканэ лишь сжала губы. Сама это знала, но старшая школа не была ей по карману. Если бы у неё были деньги, она бы попробовала поступить в какой-нибудь колледж или академию, чтобы получить среднее специальное образование. Озвучила это, но получила спокойный ответ. — Ну так выбери себе хотя бы колледж или академию эту сраную, денег я тебе дам.

— Бабушка, я тебе и так много должна, я не...

— Так, а ну-ка рот закрыла! Если попробуешь вернуть эти деньги, я тебе их в пиздень твою запихну! Тоже мне, нашла из чего раздуть проблему!

На этом и было решено. Андо воспользовалась монитором на месте работы, чтобы посмотреть возможности. Хотелось бы в исторический колледж, но было слишком дорого и вряд ли бы она нашла работу по специальности после обучения. Она старалась игнорировать эту академию в списке предложенных, но свет как-то странно падал на монитор и почему-то именно эта строка словно выделялась, подсвечивалась. Всё же открыла, читая условия поступления в полицейскую академию. Оплата была ниже для тех, кто хорошо сдаст вступительные экзамены и будет прилежно учиться каждый семестр, Андо бы за неделю догнала материал, а во что не успела бы вникнуть, просто запомнила. И была возможность трудоустройства сразу после учёбы. Это было важно для неё.

Интуиция уже буквально кричала о том, что ей нужно именно в это заведение, а потому девушка сдалась. Бабуля была рада, когда Аканэ ей сообщила о своём выборе. Они в тот момент были в храме Джашина, появилась привычка ходить и помогать ей и служителям храма. Бабуля тогда посмотрела на неё крайне внимательно и достала из сумочки маленькое колечко. Кажется, это было серебро. Знак был странный, она никогда такой не видела. Треугольник, вписанный в круг. Она видела этот символ у многих монахов, но в основном это были кулоны. Кольцо она видела впервые.

— Полиция значит. Надень-ка! Надевай давай! — И Аканэ снова подчинилась бойкости бабули, с трудом просовывая кольцо через вторую фалангу безымянного пальца. Ей казалось, что именно этот палец тоньше остальных или же это опять была игра света. Хитоми довольно хмыкнула, глядя на то, как кольцо, миновав фаланги, слегка свободно поворачивается на пальце. — Ну ничего, так даже лучше. Не снимешь, значит. Оберегом будет.

— От чего, бабуль?

— От долбоёбов. — Не стала говорить, что от одного конкретного долбоёба кольцо её точно защитит. Но всё равно было забавно, что она надела кольцо именно на этот палец.

***

Вступительные экзамены показались Андо слишком лёгкими. Может, дело было в её модификации памяти, а может тесты были составлены так, чтобы прошла хотя бы половина. Девушек в группе было крайне мало, всего три штуки и никто не шёл на контакт, но тем не менее, парней из группы они бойкотировали крайне сплоченно.

Занятия казались ей интересными, домашние задания и наброски к ним она делала в планшете, полученном для учёбы, пока ехала домой или на подработку в магазин товаров для дома, где работала кассиром. Страха перед семьёй уже не было — её попросту никто не искал, а потому по городу она передвигалась уже с большей уверенностью.

Не все шло по плану. Своих денег на личные нужды ни у Аканэ, ни у Соры не было, всё шло на детей, а потому они вечно выглядели как попало, меняясь друг с другом одеждой и перекусывая, где придётся. Зато дети были в комфорте и в безопасности. Она и сама замечала, что стала есть меньше — большие порции просто вызывали у неё рвотный рефлекс, но к врачу она никак не могла попасть, всё откладывала этот момент. Бабуля ругалась, Сора переживал, но сама Андо уже как-то привыкла.

Первыми из их гнезда вылетели девочки, спустя три года. Аканэ закончила академию и стала патрульной при центральном управлении полиции Конохи, Сора сумел пробиться в какую-то студию, где был пока что на подхвате, и их скромных зарплат и накоплений хватило на то, чтобы устроить детишек в колледжи с общежитиями. Дальше они обещали крутиться уже сами.

На новой работе у Андо возникли непредвиденные проблемы. Учиха Мадара, проскочивший несколько званий в силу своего гения, стал самым молодым капитаном и возглавлял центральное управление. Он сразу её узнал и, как показалось Аканэ, сразу решил припомнить ей обиду за сорванную свадьбу. Она дерзко отвечала этому болвану, которого окрестила в самом начале Сатаной, но рабочего места не лишилась.

В тот момент она каким-то чудом нашла себе парня, искренне веря в то, что он слепой, раз согласился встречаться с ней. Андо не следила за своим внешним видом, она даже волосы стригла дома над раковиной и делала это крайне небрежно. Все равно заливаются, никто не поймёт, что они разной длины. Косметикой не пользовалась, даже базовыми средствами, на них практически не было денег, половина вещей в её гардеробе была явно поношенной и мужской. Ниджи повезло затащить её в магазин нижнего белья и практически заставила старшую раскошелиться на бельё.

Его звали Кён или как она его называл Сора "Кён три П". Пофигист, пацифист, пессимист. Встречалась с ним почти полтора года. Это были первые долгие отношения в её жизни. Кён хоть и был придурком, но придурком с честью, позволив ей самой решить, какой у них будет секс и вообще какими будут их отношения. Он никогда не трогал её без согласия, что Андо казалось дикостью, но со временем она поняла, что вот такое отношение, адекватное, и есть норма. Ей ещё многое предстояло узнать об отношениях мужчины и женщины. Но все хорошее, к сожалению, заканчивалось, как оказалось, он был не только слеп к её внешнему виду, он был несколько туп. Почему-то решил, что патрульная она не в полиции, а в каком-то эко-движении, бережёт улицы города от мусора. Технически так оно и было, только понятие "мусора" у них было разным.

В тот момент среднюю школу окончили последние подопечные, которых тоже пристроили и отпустили в жизнь. Напоминаниями были родительские собрания, где они представлялись старшими братом и сестрой.

А потом в её жизни появился Обито.

Тот корпоратив был обязательным для всех. Андо не любила такое столпотворение, а потому старалась держаться знакомых лиц. Патрульные молчали, не шибко радуясь своему нахождению здесь. Им просто не о чем было разговаривать — о школьных деньках, бейсболе, до первого разногласия, да о найденных трупах, список был не самым впечатляющим. Она столкнулась с ним взглядом несколько раз. Первый раз случайно, он как-то неловко улыбнулся. Второй раз он поймал её взгляд целенаправленно, стоя в группе детективов.

На третий раз их случайного столкновения взглядами он решил подойти.

— Ребят, вы же не против, если я похищу вашего товарища для непринужденной беседы? — Вежливо поинтересовался он у патрульных. Один из патрульных моргнул.

— Если поймаете. Она уже при вашем приближении начала пятиться к выходу. — Мотнул головой. — Андо! Детектив с ума сошел, тебя требует! — Протянул он. Кто-то гоготнул.

— Если я с тобой в патруль пойду, я тебя с моста скину, Нара. — Буркнула девушка, глядя на приближающегося мужчину. От него пахло странно. Резкий парфюм перекрывал что-то знакомое, похожее на кровь. Они отошли в сторону и Обито предложил Аканэ выпить. Она покосилась на бокал. У неё был опыт. Ей не понравилось. Сора тогда плеснул ей немного из своей фляги и она, по его рассказам, рыдала на лестнице, бормоча что-то о безрадостном будущем и после с трудом заползла наверх по лестнице.

— Я не думаю, что это хорошая идея. Мне противопоказано. Я…становлюсь буйной. — Это его позабавило и Учиха слабо рассмеялся, слегка опустив голову.

— Думаю, от одного бокала ничего не случится. — Но всё же нашел взглядом графин с соком, решив разбавить крепкий напиток в её бокале. — Вы давно с нами работаете?

— Скоро будет два года.

— И всё еще патрульная? — Искренне удивился он.

— Пока да. Старшая патрульная. Я бы с радостью уволилась.

— Не нужно. Кто же тогда будет защищать Коноху?

— Так и быть, оставлю эту привилегию мужчинам. — Он снова рассмеялся.

— Не стоит. По статистике женщине удаётся лучше расследовать дела.

— Я вижу. Сколько барышень. — Кивнула на толпу детективов, состоящей целиком из мужчин. Вновь засмеялся.

— Поэтому я и не хочу чтобы вы уходили. Ну пожалуйста. — Мягко пробасил он. — Хотите, я вас познакомлю с детективами? — Она смотрела на него внимательно. Сощурилась, отчего Обито стало немного жутко. В детстве на него так смотрела его бабушка, когда он позволял себе пакости.

— Не стоит. — Произнесла она спокойно, замечая пялящегося на них Мадару. Обито повернулся, проследив за её взглядом и вопросительно кивнул своему родственнику, на что тот отвёл взгляд. — Вы родственники?

— Ага. Не особо близкие.

— Вы уж простите, но Учиха вызывают у меня антипатию.

— Мы друг друга тоже не любим, всё хорошо. — Рассмеялся Обито, прекрасно понимая, о чём идёт речь. — И меня тоже пугали главы в учебниках истории. Клан Учиха там всё портил.

— Да, ваша семья прилично страниц подпортила до основания Конохи.

— И после основания.

— И в Рю здорово облажались.

— А та история с феодалом вообще на анекдот похожа. Многостраничный. — Они перебрасывались фразами и саркастичными шутками, позабыв об остальных. — Позвольте вас проводить до дома? — Обито покосился на время. Как он понял, сегодня ей не нужно было в патруль, а держать её дальше на мероприятии, на котором ей быть не хотелось, он не желал сам.

— Не позволю, я живу в пятнадцатом секторе.

— Тогда можете переночевать у меня. — Тут же поднял ладони в примирительном жесте, отчего едва не пролил остатки алкоголя на свою темную водолазку. — Без подтекста. Вы, кстати, с парнем живёте? Этот сектор достаточно опасный. — Ну конечно он спрашивал без подтекста. Как еще узнать, состоит ли она в отношениях?

— С братом, раньше с нами еще младшие жили, но они разбежались по академиям, теперь в общежитиях, постигают взрослую жизнь. Брат сейчас ищет себе жильё. Хочет поближе к центру. — Просто ответила она и, подумав, кивнула. — Вы за рулём? — Он кивнул.

— Вызову такси.

***

Итачи внимательно смотрел на Учиха Обито, которого все здесь знали как Тоби. Мужчина, чтобы отвести напряженный взгляд от себя, решил завести беседу, продолжая играть дурака под прикрытием.

— А Тоби хотел спросить, что можно подарить девушке на три месяца отношений? — Слегка изменил голос, чтобы тот не казался грубым. Мужчины, сидевшие в комнате и бездумно пялившиеся куда придётся, недоверчиво покосились на мужчину. Первым отозвался высокий беловолосый мужчина, удивленно вскинув белые тонкие брови. После этого дела у него было забинтована шея и половина головы — какой-то мудак разрезал ему ухо. Сасори предложил восстановить, но тот отказался, сказав, что раз Джашин допустил его ранение, пусть остаётся так. Без кусочка уха.

— Тоби, блядь, какая девушка? — Обито едва сдержал усмешку. — Тебе животное с трудом доверить можно? Да ты за Дейдарой недавно бегал, крича о том, что ты влюбленная в него школьница!

— Не напоминай, мне это в кошмарах снится, ун. — Донеслось из-под пледа на старом диване. Обито поправил маску на лице, обычную тканевую, скрывающую половину лица.

— Но у Тоби правда девушка! И Тоби не знает, что подарить!

— Ну если твоё воспаленное воображение считает соседскую девушку, не просто соседкой, а своей девушкой, подари ей хомяка.

— Хидан, как бы мне не хотелось это признавать, но у Тоби действительно есть девушка. — Произнес Итачи, мрачно выдохнув. — Сколько нам ещё здесь торчать, Пейн не сказал?

— Он сказал переждать здесь дня три, потом по отдельности недельку, пока шум не уляжется. Тут есть что пожрать? Тоби, может тебе твоя, — хохотнул, — дама твоего сердца тебе бенто сделала? Жрать хочу. — Обито выпрямился и поставил на стол свой рюкзак, вытаскивая из него оружие, планшет и нашел на самом дне коробку с едой, который на самом деле сделала Андо. Глупо моргнул, но протянул товарищу. — Бляха, от души просто! Подари ей денег и пусть купит себе, что хочет. Что там бабы любят…

— Тоби думает, что это неправильно.

— Неправильно хвастаться регулярным сексом и готовкой своей девушки, ун. — Протянул Дейдара. Привстал, глядя на жующего Хидана. — Нам оставь, ящер.

— Пофол нафуй.

— Пусть ест, отстань от него. — Вновь заговорил Итачи. Дейдара недовольно фыркнул, посмотрев на Итачи, который даже не удосужился стереть кровь с лица. — Сытым его хоть терпеть можно.

— Итафи, фы фоже ифи нафуй. — Итачи только пожал плечами. Обито с неким сожалением смотрел на то, как Хидан натурально сжирал его обед. Аканэ, которая оставалась у него всё чаще и чаще, просто не в силах добраться до дома из-за новой должности, решила освоить готовку заново и Учиха, хотел он того или нет, стал главным дегустатором. Но ему нравилось возвращаться из прикрытия в настоящую жизнь, извиняться перед девушкой за долгое отсутствие и пробовать новое.

Пока Обито скрывался с Акацуки, Андо, решив отдохнуть от работы, встретилась с Ниджи и Сорой в кафе. Ниджи неслась впереди самой себя, выдавая новости о младших пулемётной очередью.

— И мы сегодня идём делать татуировку! — Заключила светловолосая бестия, поправляя серую шапку, чтобы скрыть широкий лоб и нежелание мыть голову. Аканэ нахмурилась.

— Никаких тату. Запрещаю. Сора, скажи ей! — Сора, поправив куртку, моргнул.

— Что? Я прослушал. — Ниджи захохотала, но повторила своё наглое требование. — Давайте. Аканэ, двуличная ты коза, сама ведь пьяная ныла, что хочешь себя разукрасить. — Ниджи засмеялась ещё громче, пугая посетителей. — Мы в деле.

— У меня денег нет. — Тут же возразила Андо, но младшая протестующе замычала, размахивая руками.

— Ниджи сегодня богатая, она платит за кафе и за татушки! Она уже нашла мастера, арендовала его на целый день, его нужно будет покормить.

— Мелкая, ты кого ограбила? — Ниджи прикусила губу.

— У меня был секс с каким-то мужиком, недельки две назад. — Сора посмотрел на Аканэ отсутствующим взглядом. В продолжении рассказа он не нуждался и Ниджи это ощутила. — Да-да, знаю, секс за деньги вы не одобряете, но он их просто сунул. И я хочу потратить их на вас, потому что, если я куплю что-то себе, я буду смотреть на это и вспоминать на какие деньги это было куплено. И секс был так себе, он напился и у него с трудом встал. Самые грустные три минуты в моей жизни. — Недовольно поморщилась и высунула кончик языка. У старших не было претензий к самому сексу, но вот к откупным были вопросы. В конечном итоге они согласились.

— Поэтому ты решила потратить наш выходной?

— Твой. У Соры каждый день чертов праздник в этой студии. А ты на новой должности пашешь. Ещё и парень твой, который существует, потому что ты его когда-то видела, но не существует, потому что на работе его нет неделями! — Устало вскинула руки, показывая всё своё негодование. Ниджи, её милая и бойкая Ниджи, она всегда считала, что Аканэ больше всех заслуживает счастья. — Всё, отрываем свои задницы и идём делать то, о чём будем жалеть в старости!

Мастером оказался смуглым мужчиной средних лет. Он был чуть полноватый, имел внушительный живот, но все же в его теле было полно мышц. Такому было бы жутко попасться на глаза в темное время суток без электрошока. Оглядел всех троих, почесывая татуировку на скуле, прямо под очками, которые он носил даже в помещении. Было похоже на рога. Точно, Аканэ была уверена, что это были синие рога. Не совсем понимала, чьи они.

— Йо, малышка Ниджи, друзей привела. Всё как договаривались, что на счёт бабла? — Старшие переглянулись. Он говорил достаточно чисто, едва улавливался акцент, но его рифмы...Сора обреченно вздохнул.

— Вопрос денег решим после того, как ты нас разукрасишь! — Ниджи стянула шапку, позволяя волосам заструиться по спине. — Как у тебя здесь душно, Би. — Мужчина махнул рукой, словно приглашая их осмотреть студию. Аканэ и Сора получили два толстых альбома с эскизами, пока Ниджи виртуозно рисовала то, что хочет набить на ноге. Би лишь подправлял недочёты. Аканэ без интереса листала альбом, слыша довольное хмыканье Соры. Он-то точно быстро определится с желаемым, но вот Аканэ хотела, чтобы у её рисунка был смысл, который бы напоминал о том, откуда она сбежала и почему она продолжает двигаться дальше. Котики, бабочки, черепа, странные рога и непонятные хвостатые животные, напоминающие демонов, ей не нравились. Нашла листок и карандаш, делая собственный набросок. Сора, взяв второй альбом в руки, покосился на подругу.

— Придумала?

— Вроде того.

— И что это будет?

— Надпись. — Сора разочарованно хмыкнул. Он бы понял рисунок, но простой текст… Закончила спустя десять минут, выбрав верные иероглифы и будто успокоилась, показывая надпись другу.

— В преисподней закрылись двери. Забавно. — Все же выдал он, продолжив. — Я думал, ты напишешь глупость какую-то, о которой потом пожалеешь. Что-то вроде «Люби меня вечно или не люби никого».

— Не изменяй мне, а то превратишься в осла. — Усмехнулась Аканэ, поддерживая череду тупых фразочек, таких избитых временем, но тем не менее, их можно было часто услышать, прочитать, использовать в речи против своей воли.

— Меня трудно найти, легко потерять и невозможно забыть.

— Если за моей спиной пускают слухи, то я впереди.

— Волк не тигр, но в цирке не выступает. — Андо слабо засмеялась, снова посмотрев на листок. Эти световые галлюцинации ей уже порядком поднадоели, но тем не менее, врач ещё в детстве, с момента их проявления, заверил, что у неё нет никаких отклонений. Разве что нюх у неё излишне сильный. — Обито своему о татуировке расскажешь? — Аканэ пожала плечами, глядя на то, как Кира Би зачитывает что-то, отвлекая Ниджи от боли. Его огромные руки работали быстро, взгляд стал сосредоточенным.

— Если он на этой неделе появится.

— Кстати, ты от квартиры избавляться будешь? Просто ты уже прописалась у своего Обито. — Мотнула головой.

— Пусть будет место, куда наши могут вернуться. — Посмотрела на друга. — Я надеюсь, ты ведь меня не поженил мысленно с ним?

— Нет, что ты. Расписал. — Слабо улыбнулся он в ответ.

Когда с друзьями было покончено и они держались за свои побаливающие конечности, настала очередь Андо распластаться на этой кушетке. Кира Би ободряюще улыбнулся ей.

— Можно не стихами? — Слабо усмехнулась. В случае чего она хотела бы понимать.

— Не бойся малышка, будет не больно. — Наглая ложь, думала она, но все равно стянула с себя толстовку и футболку, ложась на кушетку. — Кем работаешь? Ниджи говорила, что ты в полиции.

— Да. Младший помощник детектива. До этого была патрульной. — Вздрогнула, когда рука в перчатке коснулась кожи. Провел несколько раз.

— Слушай, проверить надо, приживется ли татуировка на твоей коже. Анализ пятиминутный, просто я теперь проверяю всех со странной кожей. — Серьёзно сказал он.

— Что не так? — Кивнула, поворачивая голову. Ощутила слабый укол в районе плеча. Би отошел материалом и запустил какой-то аппарат.

— Да у меня кадр такой есть. Раз в полгода прибегает. Он когда первый раз прискакал, оказалось, что его модификация от рождения, регенерирует весь организм и не даёт сделать ничего нового. Краска постепенно отторгается. Он ко мне приходит либо когда тату на шее уже блеклая, либо когда она вообще пропадает. Регенерация, все дела.

— На шее? Это же ещё больнее.

— Да. Он морщится, но ничего не говорит. Выдержка у него просто на высшем уровне. — Помолчал минуту и усмехнулся. — Всё хорошо, красавица, у тебя такого не будет. — Аканэ облегченно выдохнула. Наконец её кожа будет иметь хоть один изъян, порицаемый в этом идиотском обществе.

***

Андо с каждым годом все меньше любила третий сектор. Слишком шумно, напряженно, но бывать здесь было необходимо. Её психолог повадилась устраивать свидания, то ей, то новенькому судмедэксперту, Шизуне Като, с которой имела несчастье сродниться, когда её дядя сделал Сенджу Цунаде предложение.

Этот бешенный крик она услышала сразу. Такой мат с истеричными нотками привлёк не только её внимание, но и нескольких прохожих. Обернулась, замечая знакомую копну кудрявых волос и яростный взгляд, направленный, слава богам, не на неё. Проверила наручники в кармане, пересекая дорогу с односторонним движением.

— Офицер Андо, что за шум и мат в общественном месте? — Парни развернулись, глядя на неё. Тей удивленно вскинул брови, на несколько чудных мгновений перестав орать.

— Ты?! — Устало выдохнула, достав из кармана широкой куртки рацию.

— Приём, это Андо. Третий сектор, выдайте мне пару крепких патрульных. — Назвала адрес, посмотрев на брата. — Гадишь даже здесь. Ты мне перерыв на обед испортил. — Тей намеревался сбежать, но Аканэ достала из кармана шокер. — Знаешь, что это такое? Заряда этой малышки хватит на двоих, бьёт на десять метров. Я бы не шевелилась.

— Кошмар, что за полиция. — Андо покосилась на проходящего мимо мужчину и качнула рукой с шокером.

— Всё нормально, это мой брат, я мщу этому каратисту за удар ногой в голову. И вообще сейчас он нарушает общественный порядок. — Мужчина понимающе кивнул. — Хотите, я его отпущу, и он продолжит донимать всех?

— Да! — Рявкнул Тей и шокер опасливо покачнулся, заставив его замолчать. Мужчина вежливо улыбнулся, но мотнул головой. — Что?! Да ты хоть знаешь, кто я? Я всё расскажу отцу, сук… — Парень дёрнулся и упал без чувств. Андо театрально подула на шокер, впервые за долгое время довольно улыбнувшись. Она ощутила себя откормленным котом, который добрался до верхней полки в холодильнике и обнаружил сливочный торт, оставленный хозяевами.

— Рука соскользнула. — Посмотрела на друга своего брата. — Так что его опять завело?

— Назвал его ботинки детскими. — Смущенно признался парень. — А его можно задержать? Наши хоть вздохнут спокойно, он всех достал. — Она нисколько не удивилась.

— Беги. За пьяный дебош можно получить суток пять.

— Но он же трезвый.

— Тогда трое. — Губы снова растянулись в улыбке. Его друг убежал в сторону четвертого сектора, а Аканэ, села на корточки, оглядывая брата. — Ну какой же ты придурок. — Достала из кармана визитку своего психолога и вложила в кармашек на груди рубашки брата, похлопав по нему. — Тебе нужнее, малыш. — Обернулась, махнув патрульной машине.

— Андо, что тут?

— По знакомству, организуйте ему одноместную палату в нашем не самом роскошном санатории. Если будет орать о нашем родстве или угрожать политиками, игнорируйте, он вам ничего не сделает. — Патрульные усмехнулись и понимающе кивнули, забирая Тея.

— Подбросить?

— Я всё же дойду до той кофейни. Сдохну, если не выпью кофе. — Привычным голосом протянула Аканэ, посмотрев на противоположную улицу. Ей показалось, что там прошел Обито в тканевой маске на лице, который активно размахивал руками в компании беловолосого мужчины, но они слишком быстро скрылись в улочке. — Они же все одинаковые. — Вырвалось у неё. Она видела подобных Обито стабильно раз в неделю. Дёрнула головой. Бред какой-то.

***

Андо моргнула несколько раз, пытаясь понять сказанное. Обито устало выдохнул, взъерошивая отросшие волосы. Она всё еще была помощницей старшего детектива, но поговаривали, что в скором времени он уйдет на пенсию, а потому каждый грыз свою часть работы, желая получить хорошую рекомендацию.

— Я всё это время работал под прикрытием в Акацуки. — Повторил он. Аканэ улыбнулась.

— И как, всё успешно?

— Не могу пока рассказать. Но теперь я лейтенант. Буду помогать Мадаре. — Андо пожала плечами. Обито снова дернул плечом. — Слушай, год был непростым, ты с этим портом…

— Не напоминай про порт. — Он согласно кивнул. Аканэ провалялась в больнице неделю, едва не попав туда снова из-за детектива-начальника. Ну кто знал, что она догадается первой и попрётся без подмоги?

— Давай поужинаем сегодня где-нибудь? — Пожала плечами и Обито, поцеловав её в макушку (единственное, что они себе позволяли на людях), ушел к себе. Ему стало жалко этих парней, он хотел проработать дальнейшие шаги, чтобы их не депортировали без возможности вернуться.

На следующий день Андо взяла у начальства отгул и уехала к бабуле.

— Он сделал мне предложение, и мы расстались. Предложение! — Хитоми удивленно вскинула брови, пропуская внучку в дом. Она первый раз была столь эмоциональной. Поставила внушительный рюкзак на пол в прихожей и стянула куртку, разматывая бинты на руках под удивленный взгляд бабули.

— И почему ты отказалась, дорогая?

— Я не хочу сейчас! Что за бред? Зачем мне заводить семью прямо сейчас? Мы жили прекрасно, мы могли нормально общаться, секс просто великолепный, но его переклинило сразу после отказа. Блядство! — Рыкнула Андо, хмурясь. Её бабушка слабо рассмеялась.

— Пойдём чайку попьём, милая. Есть примета такая. Если в личной жизни всё плохо — значит на работе ждёт повышение.

И через полгода, как и говорила бабуля, Андо стала младшим детективом. Из плюсов — у Аканэ появилось своё рабочее место, она больше не ютилась по углам. Из минусов — Мадара стал её прямым начальником, адекватность которого была под вопросом. Нормальным он был крайне редко, а потому диалоги с ним рисковали перейти на уровень мордобоя. Зато Обито оттаял. Она не могла называть его никак иначе, кроме как «скотиной», но тем не менее, они попытались реанимировать дружбу.

Андо ненавидела новую должность, новую ответственность и самое важное, она возненавидела саму себя. В таком апатичном состоянии она провела больше года, пока в жизни не появился Хидан.