“За каждым словом — пощечина.
— Бог…
Бац!
—...есть…
Бац!
—...любовь!
Бац! Бац! Бац!”
в церкви прохладно. сидеть на жесткой скамейке неудобно. стоять, хватаясь за деревянную спинку невыносимо тоже. падать на колени, потому что забыл, что нужно опуститься, еще и обидно. коленки больно ноют от каменного пола. она давит на затылок, заставляя опустить голову, и лоб едва не встречается со скамейкой.
когда ракшор встает, чтобы идти за причастием, баффорт остается на месте, пригвожденный к, будь она, блять, проклята, скамейке. на лице матери выражение ужаса, злости, ненависти и разочарования одновременно. баффорт смотрит в пол, ожидая удара.
— ты не исповедывался? — её шепот грозный, злой. её губы около лица и её бледные руки хватают за плечо, — мы поговорим с тобой об этом!
они не поговорят. говорить будет только она. кричать. ты разочаровываешь меня! кричит она. ты ужасный сын! кричит она. ты мой позор! кричит она.
ладонь касается щеки. не такими должны быть материнские прикосновения. бледные руки покрытые едва заметной сеткой возрастных морщин хлещут по щекам, едва не царапая ногтями. баффорт благодарит её, что она сняла кольца.
ему двенадцать лет.
в соседней комнате ракшор. когда он так далеко — страшно. когда он наедине с ней — страшно.
пощечина. звук приглушенный. брат шмыгает носом.
отец перелистывает страницу книги. поправляет очки.
баффорт не может понять, почему отцу наплевать.
ему тринадцать лет.
луна оставляет на полу комнаты светлую дорожку, перерезанную оконной рамой. карандаш скользит по бумаге. ракшор кусает губу и стирает линию. баффорт светит тусклым фонариком и смотрит завороженно за движениями брата. загорается свет.
— ах, вы по хорошему не понимаете!
страшно. в воспоминаниях пусто. темно. баффорт не помнит что она говорила. было больно.
комнату заполняет шум. что-то мелкое бьется о пол.
— слова вы не понимаете, будете, значит, как я в детстве! коленками на горох!
лицом в стену. будто на расстрел. ни звука.
в тонкую кожу впивается горох. это попросту смешно. смеяться нельзя. можно раскаиваться. она стоит за спиной. под её ногами разорванные листы. у ракшора на щеках слезы, а в глазах пустота. он смотрит в стену, словно её и не видит. губы обкусаны в кровь. баффорт отводит от него взгляд. воспаляется иррациональное желание биться головой об стену — так, чтобы лоб в кровь разбить. так, чтобы никто не останавливал. так, чтобы она сама испугалась того, что сделала. так, чтобы багряные слезы были, чтобы они по шее стекали и пачкали футболку, чтобы пол залили. так, чтобы на стене кровавое пятно въелось в светлые обои. так, чтобы на её лице ужас не смешивался больше со злостью.
горох впивается в бледные колени. кажется, что на паркете под ногами растекается красная лужа. кажется.
ему четырнадцать лет.
— где твой крестик?
он готов к побоям. смотрит, как брат натягивает рукава сильнее на запястья и опускает голову. у них одинаковые.
баффорт откладывает ложку и выпрямляется. на неё не смотрит. давит жалкое «потерял». пощечина тыльной стороной руки. кольцо не сняла.
— ты знаешь, сколько он стоил? мы с отцом убиваемся на работе день и ночь, лишь бы у вас все было! неблагодарный!
полотенцем мокрым по шее. это не больнее бледных рук. она причитает, причитает, кричит. дрожащие руки ракшора не могут удержать ложку и она со звоном бьется о тарелку. тонкие пальцы отпускают рукав — натягивают обратно так же быстро. он смотрит виновато. баффорт сам предложил, он его не винит. ему не привыкать терпеть от неё побои. не первый раз и явно не последний.
жмурится. хочется встать, уйти, убежать, хлопнуть дверью. никогда больше её нежных рук не видеть. терпит.
терпит. терпит. терпит. она кричит. бьет ладонью по столу. приплетает бога — так неумело. баффорт знает, что она заставляла их зубрить священное писание, потому что сама не могла запомнить оттуда ни слова. от каждого громкого стука они оба дергаются невольно. жмурятся. баффорт покорно ждет ударов.
на щеке щиплет царапина от камней на её кольце. она награждает его подзатыльником, на удивление сильным. кричит. боже, почему она так кричит. из-под носа забирает тарелку. отправляет в комнату. хочется попросить её лучше ударить лицом об стол, чтобы наверняка. чтобы в последний раз и как следует. хочется спросить
мама, почему ты так?
они сидят на кровати молча. баффорт уложил голову на плечо ракшора и расплылся в ощущении чужих тонких пальцев в волосах. они никогда об этом не говорят. взгляд упирается в голый пол, смотря будто сквозь него, в пустоту.
под соседней кроватью поблескивает в лунном свете серебряный крестик ракшора.
ему пятнадцать лет.
летние вечера для того, чтобы их вспоминать зимой.
баффорт давно прячет от неё всю свою жизнь, ему удается.
он не гуляет за ручки с девочками, он не гуляет за ручки с мальчиками. он собирает волосы в хвост, жует по пачке мятной жвачки в день. он пьет пиво только днем и только немного. он стонет мальчикам в ладони только у них дома.
он забывает, что окна квартиры выходят во двор. мальчик целует его неожиданно и опасно. баффорт в поцелуй улыбается и не сопротивляется. думает, что один раз оступиться можно.
у мальчика волосы темные. у мальчика волосы короткие. у мальчика фигура крепкая. с девочкой его не спутаешь. она не путает.
встречает у порога. молча ждет, пока он снимет обувь. смотрит, прожигая взглядом. молчит. баффорт напрягается и, кажется, еще чуть-чуть и начнет молиться.
— что за мальчик тебя провожал?
она видела, она видела, она видала…
— я его знаю? он не из твоих одноклассников.
— друг. со школы.
— ах, друг, значит!
пощечина. её любимое. наотмашь. баффорт пятится.
— со всеми друзьями так целуешься?!
красные кудри падают на лицо. ему нечего сказать. она криком призывает смотреть на неё и он поднимает свои уставшие пустые глаза. ему нечего сказать.
тонкие пальцы хватают с полки новый завет. баффорт не успевает подумать — благодарность за то, что ей не попалась полная библия приходит позже. жесткая обложка встречается с лицом.
баффорт отшатывается и чувствует, как жжет его глаза. он чувствует горячие слезы. чувствует боль. так много боли. прижимает ладонь к горящей щеке. больнобольнобольно.
голос такой знакомый, как будто он у нее никогда не менялся. она кричит, кричит, не останавливаясь. она такая громкая…её наверняка сейчас слышат соседи. им наверняка сейчас все равно. книгой прилетает по плечам. по спине. она бьет его, куда попадает. будто у нее получится вбить в него слово божие и выбить проклятое мужеложство. грех. грех. грех. она лишь прикрывается богом.
баффорт зажмуривается, поднимая руки к лицу. она его за руки дергает и снова бьет по голове свящёнными писанием. зачем нужны эти пышные кудри, если они от её побоев никогда не спасали.
вот зачем.
она хватает его за волосы, почти у корней. тянет на себя. баффорт её за руку пытается ухватить, пытаясь хоть что-то сделать, чтобы больно было хоть немного меньше. она кричит, чтобы он её не трогал. новый завет летит на полку, а она волочит баффорта к ванной. рывками дергает на себя. он запинается и едва не летит на пол. кусает губы до крови, лишь бы не кричать. она не любит, когда они кричат. у них нет на это права.
толкает его внутрь и снова хватает за волосы. чтобы держать его голову было удобно. включает воду. холодная. баффорт зажмуривается. холодно.
на макушку льется вода. такая холодная. она стекает по шее и мочит футболку. холоднохолоднохолодно. он хватается пальцами за борт ванной. в лицо хлещут ледяной водой.
грязный. ты стал такой грязный от одного проступка. очищение приходит через боль.
— я не для того сына растила, чтобы он был…таким!
сует его лицо под сильную струю воды. холоднохолоднохолодно.
он не чувствует лица. он не открывает глаз. страшнострашнострашно.
надеюсь, она наконец-то меня убьет.
за шумом воды не слышно её слов. она не замолкает ни на секунду. такстрашно.
баффорт не чувствует рук. кажется, он их отпустил стало больнее — она тянет наверх. снова водой в лицо. он так устал.
— чтобы больше я этого не видела.
она выключает воду и отпускает его, снова толкая. он едва не падает. оседает на пол, дышит рвано. глотает слезы и накатывающую истерику. пялится вниз. боится поднять глаза. кивает. она замахивается — он вжимает голову в плечи. удара нет. она уходит.
страшнострашнострашно. в ушах пищит. он зажмуривается, опускает голову. дышит. пытается дышать.
дергается от осторожного прикосновения к плечам.
— это я…
шепотом.
— прости, что я не…
баффорт судорожно мотает головой. он не будет винить ракшора. они оба её боятся.
страшнострашнострашно.
им шестнадцать лет.