солнце за окном едва село. от ламп на стенах исходило теплое свечение, погружая комнату в мягкий полумрак. квинлан, развалившись на кровати, читал книгу, подсвечивая себе её светильником у изголовья. с улицы был слышен приглушенный шум летательных аппаратов и привычный гул корусанта, но в комнате было совершенно тихо – только едва слышимый шелест страниц был различим в этой тишине. квинлан полностью погрузился в чтение, расслабляя свою голову после насыщенного дня, полного тренировок. он так глубоко ушел в свои мысли, что даже не услышал тихого скрипа двери и мягких шагов по каменному полу. он заметил чье-то присутствие, только когда матрас рядом с ним прогнулся под чужим весом. опустив книгу, квинлан увидел оби-вана, смотрящего на него особенно тоскливо и этот тоскливый взгляд вынуждал отложить книгу на стоящую рядом тумбу и сесть ровнее, чтобы заглянуть в эти грустные глаза.
– мастер? – вос спросил это тихо, наблюдая, как брови оби-вана сдвигаются к переносице, не то изображая трогательный излом, не то хмурясь почти зло. квинлан мягко улыбнулся – у них это не в первый раз. не в первый раз кеноби приходит к нему после очередной миссии со своим мастером – не обязательно провальной в целом, но обязательно провальной для оби-вана лично. он привык терпеть недовольство квай-гона – привык, что его ругают, что с ним наотрез отказываются соглашаться, что его никогда не будет достаточно, чтобы заслужить похвалу. вос завел руку за голову и выключил светильник, чтобы яркий свет не отвлекал падавана и их общение могло ощущаться чуть более уединенным. квинлан подвинулся ближе к оби-вану и провел ладонью по его предплечью.
– скажешь, чего ты хочешь? – вос спросил это тихо, над самым ухом кеноби, обжигая его кожу горячим дыханием и пуская по его шее мурашки.
– чтобы ты поцеловал меня, – голос почти не дрожит. оби-ван повернул голову к квинлану и перевел взгляд с его темных глаз на его губы, застывшие в усмешке, и обратно. вос, смотря все так же спокойно и уверенно, положил руку на щеку кеноби и огладил его скулу большим пальцем. квинлан только начал постигать тайны своей врожденной способности к психометрии и постигать их, но даже без особых усилий, когда он коснулся чужого лица и обратился к силе, его глаза на пару секунд заволокло темнотой и он прочувствовал всю чужую обиду, боль. разочарование. страх и гнев. он почувствовал все, что чувствовал оби-ван. когда темнота спала с глаз, он с сожалением посмотрел на друга. вос заметил, как кеноби ластится к его ладони. это всегда заставляло улыбаться. квинлан подался вперед и накрыл губы оби-вана своими, увлекая его в медленный и вдумчивый поцелуй. вос никогда не любил спешить, но в такие вечера он был особенно нетороплив. он растягивал каждое движение, каждый поцелуй и осаждал нетерпеливого оби-вана, желающего поскорее получить то, чего он так сильно жаждет. квинлан улыбался в поцелуй, удерживая чужое лицо нежно, но настойчиво, и не давая кеноби самовольничать.
– это все? – вос снова говорит лихо, едва ли не одним дыханием, почти в самые губы оби-вана, – может, ты хочешь, чтобы я сделал что-то еще? – кеноби сглатывает, тяжело дыша и чувствуя, как бешено колотится его сердце. ему всегда было так тяжело говорить, что ему нужно, но это смущение, этот стыд, что он испытывал, только поддразнивали его, накаляя и обостряя ощущения. он ненавидел делать то, на что его каждый раз толкает квинлан, но больше всего на свете он обожал то, что он за это получает.
– нет, я… – замялся, делая глубокий вдох и борясь с желанием молча прильнуть снова к губам квинлана, чтобы его поняли без слов. конечно, квинлан понимает его каждый раз и для этого стоит только подумать о том, чего так хочется. но в эти вечера, когда оби-ван приходил таким разбитым, единственное, чего об него требовал квинлан – говорить, – я хочу, чтобы ты целовал меня, чтобы заставлял меня говорить, чего я хочу. чтобы ты хвалил меня за все, что я делаю. я хочу, чтобы ты занялся со мной сексом, – выпаливает быстро. на одном дыхании в самые губы квинлана и к концу переходя на шепот. с каждым разом у него выходит это все лучше. квинлан улыбается широко и переводит взгляд с мутных глаз оби-вана к его губам.
– молодец, кеноби, – усмехается, выбивая одной фразой воздух из чужих легких, – радуешь меня сегодня, – подается вперед и и целует. снова медленно и вдумчиво, запрещая торопиться и вынуждая отдаться целиком в его руки.
квинлан снимает пояс с робы оби-вана и пускает под неё широкие ладони. не прерывая поцелуй, оглаживает его ребра и сжимает талию. стягивает с его плечей одежду медленно, неторопливо. отрывается от губ и оставляет поцелуи на его щеках, снова касаясь ладонью лица и оглаживая скулу большим пальцем. целует шею нежно, осторожно, целует и чувствствует под губами его бешеный пульс. когда руки оби-вана тянутся к воротнику чужой робы, квинлан тормозит его, мягко беря за запястье и, улыбаясь качает головой. целует тонкую кожу руки, совсем над венами.
– не надо делать того, о чем я не прошу, – квинлан не ругает. он никогда не ругает. он улыбается мягко и в глазах его тёмных плещется тепло, – понимаешь? – оби ван кивает потерянно, смотря точно в глаза воса. видя в них немой вопрос, отвечает тихое “понимаю”. в награду получает улыбку.
квинлан укладывает оби вана спиной на постель и продолжает медленно зацеловывать его шею и его ключицы, дразня своими касаниями и мучая. он стягивает с него штаны вместе с бельем и проводит ладонями по бледным бедрам. оставляет поцелуи на его груди, едва касаясь кончиками пальцев нежной кожи на косточках таза, внизу живота, на выступающих рёбрах. дразнит. он снова обжигает своим дыханием ключицы и чуть прикусывает выступающую косточку, оставляя на месте укуса поцелуй.
– ни о чем не хочешь меня попросить? – он усмехается и оби-ван эту усмешку ощущает своей кожей. выдыхает рвано и старается собрать мысли в кучу. сознание путается от обилия ощущений, но квинлан ни на секунду не собирается упрощать ему задачу.
– рас…пожалуйста, растяни…меня… – он едва слышит свой голос. зажмуривается и краснеет, стараясь не дышать, лишь бы квинлан не останавливался и продолжал целовать его грудь. чувствует нежной кожей чужую улыбку.
– хорошо, – тихо соглашается вос. выпрямляется и скидывает на пол с плечей робу.
два пальца касаются входа, он толкает их медленно, накрывая губы оби-вана своими и ловя поцелуем судорожные вздохи. он двигается мучительно долго, растягивая удовольствие и мучая медлительностью. когда две фаланги оказываются внутри, он чуть разводит пальцы, снова ловя губами рваные вздохи.
– молодец. расслабься… ты можешь расслабиться, – улыбается, едва отрываясь от поцелуя. продолжает двигать пальцами, погружая их глубже. снова разводит их и медленно вынимает, растягивая вход. он всегда уделяет этому этапу много внимания, растягивая удовольствие и с упоением наблюдая за возбужденными мучениями оби-вана. тот пальцами сжимает простыни и дышит тяжело, рвано. еще не хватает до стонов, но квинлан точно знает, что до них осталось совсем немного.
когда два пальца выходят совсем легко, квинлан, выдохнув распаленное “приготовься”, приставляет к входу три и входит снова медленно, припадая губами к шее. слышит резкие рваные вздохи и с упоением ждет, когда из горла вырвется звонкий стон. подушечки касаются нежных стенок и снова выходят медленно, бесконечно мучая кеноби.
– не молчи. я знаю, что ты можешь. я хочу слышать тебя, хорошо? – квинлан говорит это над самым ухом оби-вана и сразу улыбается, услышав сдавленный стон, от которого кеноби привычно закусывает губы. вос целует его снова и улыбается шире, – хорошо? я хочу, чтобы ты мне ответил, – обжигает дыханием распаленную кожу и слышит задушенное “да… да, хорошо…”.
разведенные три пальца выходят достаточно свободно, чтобы заменить их, но квинлан будет ждать просьбы. это их договор. их правило. это было одним из немногих правил. оби-ван любит правила, потому что правила можно запомнить. записать, проштудировать, усвоить. полная противоположность принципов работы его мастера. вос двигает рукой чуть быстрее, надеясь, что оби-ван вспомнит, что ему нужно сделать. квинлан, уткнувшись носом в его шею, обжигая её дыханием и поцелуями, слышит малейший вздох и каждый судорожный стон. он ловит каждое движение кеноби и терпеливо ждет его просьбы.
– ты помнишь, чего я жду? – он спрашивает тихо, внезапно отстраняясь и заглядывая в голубые мутные глаза. улыбается широко и наблюдает, как оби-ван старается сфокусировать взгляд.
– да, я…пожалуйста… – он выдавливает из себя слова и краснеет. зажмуривается и вздыхает сдавленно, когда квинлан, нарочно дразня, двигает пальцами снова.
– ты сможешь. просто попроси, я жду, – улыбается, смотря как мучается кеноби. смотрит на его раскрасневшиеся щеки и обкусанные губы.
– пожалуйста, просто… – он стонет снова рвано и теряет мысли, – ты можешь… – квинлан тихо смеется. откровенно издевается, снова припадая губами к шее и чуть прикусывая нежную кожу между поцелуями.
– пожалуйста, ты можешь… войти, ты… я хочу, чтобы ты… – сжимает губы и срывается на громкий стон, когда квинлан нарочно сгибает пальцы, чуть разводя их и вынимая.
– хорошо, – улыбается спокойно, отстраняясь и оглаживая его бедра обеими руками. стягивает свои штаны и проводит ладонью по своему члену, шумно выдыхая, – ты молодец. делаешь все правильно, – оби-ван выдыхает рвано и от этих слов вновь изламывает брови.
квинлан подставляет головку ко входу, придерживая член рукой. второй же он поднимает ногу кеноби, крепко сжимая ладонью её под коленом. оби-ван зажмуривается и сжимает пальцами простыни.
– так не пойдет, – вос улыбается, не войдя ещё ни на сантиметр, – смотри на меня. я хочу видеть твои глаза, – он ждет, когда кеноби раскроет веки и посмотрит на него. голубые глаза выглядят мутными и ему трудно фокусироваться от нарастающего с каждой секундой возбуждения. квинлан улыбается и медленно подается вперед, входя в оби-вана.
его член ощущается больше трех пальцев с первых же секунд. кеноби заставляет себя смотреть на квинлана, лишь бы тот не останавливался. из горла рвутся стоны и он дает им волю. с губ падают сдавленные и задушенные, но стоны и они заставляют воса улыбаться только сильнее. он двигается медленно, он мучает, делая это совершенно специально. он почти больно сжимает ногу под коленом оби-вана, оттягивая бедро, и от этой сладкой боли ощущения лишь острее.
когда головка оказывается внутри, квинлан замирает и смотрит на оби-вана пристально, следя за его реакцией. он туманно пялится в ответ и судорожно кивает, умоляя продолжать.
квинлан продолжает двигаться, входя в оби-вана. оглаживает его кожу пальцем ногу под коленом, там, где держит крепко. он улыбается совершенно невозмутимо, наблюдая за раскрасневшимся кеноби, пытающимся привести свое дыхание в норму. тот задерживает вдох, напрягаясь всем телом, кусает губы и изо всех сил старается не закрывать глаза. квинлан, не останавливаясь, но преступно замедляясь, проводит свободной рукой по животу оби-вана с легким нажимом.
– расслабься… я хочу, чтобы ты расслабился, – он говорит тихо, но почти даже строго. оби-ван откровенно плавится от его серьезного тона и выпускает воздух из легких. вос чувствует, как под его ладонью расслабляются мышцы кеноби. тянет уголки губ в довольной улыбке. наконец, касается пахом бедер оби-вана и втягивает носом воздух, проводя ладонью по чужим ребрам.
кеноби чувствует, как его грудная клетка ломится от ощущений, со всего тела стекающих в оба легких, в которых и так не хватает места даже воздуху, в одно сердце, которое колотится так бешено, будто вот-вот пробьет ребра. он сжимает пальцам простыни и шумно дышит через рот. от тяжелого дыхания сохнут обкусанные губы и он часто облизывает их, каждый раз кусая все сильнее. из горла рвется протяжный и звонкий стон и оби-ван опускает веки, чтобы озвучить его, но потом послушно открывает глаза и смотрит в лицо квинлану.
кеноби чувствует наполненность каждой клеточкой своего тела. он чувствует, что его переполняют ощущения – чувствует грудью, чувствует кончиками пальцев, чувствует членом, так болезненно жаждущим касаний. он чувствует, что переполнен не только физическими ощущениями, но и эмоциями. ему хочется стонать и кричать, рыдать и биться головой. ему хочется, чтобы все это напряжение, накопившееся после неудачной – неудачной только для самого оби-вана – миссии с мастером. ему больно, но боль эту он не может выплеснуть и он копит её, прячет её и все свои неудобные эмоции, пока не начнет чувствовать, что больше места нет, что он вот-вот взорвется.
оби-ван зажмуривается, вжимая голову в плечи и почти до боли сжимая пальцами простыни.
– плачь.
хрипловатый голос раздался так неожиданно и так близко, что кеноби распахивает глаза и вздрагивает, отчего по телу идет дрожь из-за того как внезапно остро ощущается член, все еще находящийся полностью внутри.
– я хочу, чтобы ты плакал, – рука отпускает его бедро и ладони ложатся на его талию. пальцы опасно близко к паху, заставляют скулить. оби-ван чувствует, что его начинает трясти – от возбуждения, от напряжения, от всего того, что его переполняет и норовит выплеснуться наружу.
– ну же, я знаю, что ты хочешь. я знаю, что тебе это нужно.
кеноби снова зажмуривается. чужая ладонь ложится на его член и он резко всхлипывает. прикусывает губу и задерживает дыхание. уговаривает себя расслабиться и отпустить все.
не двигая ладонью на чужом члене, квинлан начинает медленно выходить, свободной рукой держа оби-вана за талию. вос продолжал говорить тихо. он поощряет кеноби и говорит, как сильно хочет увидеть его слезы. квинлану не доставляет удовольствия смотреть, как кто-то плачет, но больше всего на свете он любит, когда ему удается доставить настоящее наслаждение, заставить партнеров расслабляться и отпускать себя – отпускать полностью. и он знал по богатому опыту, что для оби-вана в таких особенных свиданиях расслабление означает слезы. иногда это был крик – злой крик обиды, боли, но чаще всего нужно было выводить его на слезы. и ничто не могло заставить его плакать лучше, чем похвала вперемешку с возбуждением.
когда квинлан выходит полностью, он проводит по члену оби-вана рукой, чувствуя дрожь во всем его теле. не медля, вос начинает входить снова и в этот раз быстрее. когда его бедра ударяются о пах кеноби, тот всхлипывает и зажмуривается сильнее, прикусывая губы. квинлан убирает руку с его члена, мимолетно надавив на головку и снова заставив оби-вана вздрогнуть всем телом. вос наклоняется, прижимаясь губами к груди кеноби. он целует осторожно и нежно, не двигая своими бедрами и продолжая путанно уговаривать его расслабиться и отпустить себя. горло оби-вана сдавливает ком с режущей болью. одной только этой боли было бы достаточно, чтобы вызвать слезы.
– ты заслуживаешь этого, оби-ван. ты можешь плакать, – его голос звучит хрипло и все его тело содрогается от возбуждения, но он не собирается торопиться. он снова касается губами груди кеноби и она начинает дрожать в неровном вздохе. квинлан бросает взгляд наверх и видит, что оби-ван поднял хрустальные глаза с мокрыми ресницами к потолку. что он часто хватает ртом воздух, редко и быстро моргает. кеноби чувствует, как щиплет уголки глаз и как глубже в горло опускается ком. слеза обидно обжигает разгоряченную кожу. её губами ловит квинлан – он целует оби-вана в щеку осторожно и медленно, едва касаясь его члена ладонью.
– молодец, – шепчет хрипло и продолжает целовать, – молодец, ты все делаешь правильно. не бойся, плачь, ты молодец.
квинлан отвлекается от разгоряченного лица кеноби, по которому во всю бегут теплеющие слезы, и проводит ладонью по всей длине его члена. с обкусанных губ срывается рваный вздох-полустон и оби-ван зажмуривается, продолжая часто хватать ртом воздух. квинлан улыбается довольно и неожиданно громко стонет, когда чувствует, как кеноби сжимается на его члене. вос зажмуривается и медленно выходит, не убирая руку с чена оби-вана и заставляя его скулить и тихо всхлипывать. за закрытыми веками то ли сила, то ли живое воображение совершенно четко рисует словно изможденное лицо кеноби, его дрожащие мокрые ресницы и излом бровей. квинлан, продолжая двигаться медленно, мысленно рассматривает его тело. его белые плечи, покрытые бледными веснушками, его грудь, неравномерно вздымающуюся от сбитого дыхания и рыданий, его живот, крепкий и совершенно чистый, без родинок, чересчур напряженный теперь, его острые коленки, прежде задранные едва ли не до плечей квинлана, но сейчас согнутые совершенно естественно и будто бы в бреду дрожащие. его бедра, так же, как и плечи, покрытые веснушками, дрожали тоже – кажется, сильнее всего его тела. будто бы через каждую мышцу проходил электрический разряд и вос видит это совершенно четко, потому что чувствует это своим пахом при каждом толчке. постепенно ускоряясь, квинлан тяжело дышит и запрокидывает голову, все еще жмуря глаза. подняв же веки и вновь взглянув на оби-вана, он низко стонет, потому что видеть его вживую в сотни раз прекраснее, чем то, что и так достаточно четко рисуется в мыслях.
начав плакать, кеноби не может больше сдержаться. он дышит рвано и с каждым толчком квинлана он стонет отрывисто и будто с болью, голос его срывается на хрип и он кусает губы, чтобы этого не слышать. вос все ускоряет темп и с каждым движением тело его будто прошибает электрическим разрядом. ток проходит по каждой мышце снова, снова и снова. напряжение растет бесконтрольно, норовит выплеснуться наружу и квинлан не может заставить себя сконцентрироваться на мимолетных мыслях, чтобы довести метафору до конца. он смотрит на лицо оби-вана и снова видит, как тот жмурится и кусает губы, тихо поскуливая. решает, что это в корни неверно. замедляется резко – настолько резко, что кеноби вдруг перестает дышать и невольно сжимается, заставляя воса простонать снова.
– почему ты молчишь? – он говорит глухо, хрипло, снова не ругает и спрашивает мягко. наклоняется сильно и выходит преступно медленно, скрывая дрожь в собственном теле. снова касается рукой члена оби-вана и проводит по всей длине, распределяя по члену вязкую смазку, и надавливает на головку, – так не пойдет. я хочу тебя слышать.
квинлан повторяет действия руки и оби-ван стонет протяжно, заглушая стон, снова прикусив губу. квинлан показательно цокает языком и отрывает от его члена руку. подушечки среднего и указательного пальцев касаются обкусанных губ и кеноби приходится поддаться – он раскрывает губы и впускает пальцы в рот. проводит по ним языком и чувствует собственную горечь. из глаз уже скорее по инерции катятся слезы и оби-ван дышит тяжело. из-за того, что у него во рту пальцы квинлана, он не может кусать губы и заглушать стоны – вос улыбается довольно. он начинает двигаться снова медленно, придерживая кеноби за талию.
оби-ван проводит языком по пальцам квинлана, между ними. он водит кончиком языка, прижимается всей его поверхностью. он обхватывает их губами и стонет глухо, но громче, чем раньше. он закрывает глаза и продолжает двигать языком. по его губам и ладони воса течет слюна, но от этого почему-то только растет и без того запредельное возбуждение.
квинлан ускоряет темп все сильнее и он уже практически с размаху бьется пахом о бедра оби-вана. он, прерываясь на низкие стоны, бормочет похвалу кеноби, на которую тот отдается скулежом. оби-ван сжимается будто специально, продолжая играть языком с его пальцами. они оба чувствуют, как их переполняют ощущения. они будто оголенные провода, что сталкиваются и искрят, новоря устроить пожар.
квинлан отнимает руку от талии кеноби и касается его члена, отчего тот сжимает губами его пальцы. вос чуть тянет руку на себя, а потом толчком возвращает ей в прежнее положение, и оби ван стонет глухо, вновь проводя языком между пальцами. вос касается большим пальцем линии челюсти кеноби, чтобы удержать руку. он продолжает двигать бедрами быстро и движения его ладони на члене оби-вана становятся рваными.
не в силах терпеть больше это напряжение, квинлан вытаскивает пальцы из чужого рта и непроизвольно размазывает слюну по его подбородку – оби-ван выдыхает рвано. вос наклоняется и упирается лбом в плечо кеноби. он продолжает двигаться быстро и теперь все движения его становятся резче, будто он не находит сил контролировать их плавность.
– мастер…
хриплый шепот оби-вана пробивается сквозь его скулеж и стоны. квинлан слышит это далеко не впервые и лишь улыбается почти безумно в его плечо, но реагируя никак больше.
– да… мастер…
оби-ван стонет протяжно, будто бы все это просто один длинный стон. его голос скачет на толчках и он едва вскрикивает местами. он не успевает следить за состоянием собственного тела – целиком и полностью отдается чужим действиям. он чувствует огромное напряжение и это мутит его мысли, не позволяя думать ни о чем совсем. он лишь вцепляется пальцами в плечи квинлана и стонет ему на ухо – то звонко, то глухо, слыша в ответ тяжелое дыхание.
кеноби вдруг вскрикивает громко и прикусывает губы. он вскидывает бедра и поджимает колени. он сжимается так сильно, что квинлан замедляется на секунду и стонет громко. оби-вана трясет сильнее, чем прежде, его будто колотит и он коленями стискивает талию квинлана. он чувствует, что все скопившееся наконец-то выходит из него, оставляя лишь пьянящую пустоту и оголенные нервы, которые продолжает задевать вос. он чувствует снова, как щиплет уголки глаз.
квинлану в ладонь бьет сперма и он замедляет ладонь, бессознательно размазывая вязкую жидкость между их тел, но не замедляя бедра. узкий вход сдавливает член и почти не проходит времени, как толчки его становятся редкими и грубыми, становятся сильнее. мышцы его бедер содрогаются снова и он кончает внутрь с глухим стоном, сжимая пальцами ягодицу оби-вана.
глаза у оби-вана мокрые и он шмыгает носом тихою смотрит куда-то в пустоту. он лежит, привалившись к плечу квинлана и чувствует его крепкую ладонь на спине. кажется, он всегда плачет после такого их секса.
– спасибо, – он говорит севшим голосом тихо, будто через силу выдавливая слова. несмотря на его тон, квинлан знает, как сильно тот ему благодарен. за все. за то, что он понимает. за то, что он знает, что нужно делать. за то, что он игнорирует то, о чем не хочется говорить. за то, что он никому не рассказывает. оби-ван, кажется, никогда не сможет подобрать слов, чтобы сказать восу это все. тот в ответ лишь улыбается и смотрит тепло.
– останешься тут? – квинлан опускает глаза на его лицо и ловит его взгляд – потерянный и грустный. вос слишком часто в последнее время видит такой его взгляд.
– если можно…
квинлан усмехается невесело. он поворачивается на бок и прижимает к себе кеноби осторожно. поглаживает ладонью по его бледным лопаткам, снова слыша неровный вздох.
– всегда можно. всегда.