Спортакус, как обычно, проснулся на рассвете. В первое мгновение он удивился, что оказался не на своем дирижабле, а где-то еще, но быстро вспомнил, в чем дело. Не то чтобы это случилось в первый раз, но после многих лет пробуждения на одном и том же дирижабле было сложно привыкнуть просыпаться в темном помещении. Рядом похрапывал Робби, чуть ли не впервые в жизни заснувший по-настоящему.

Спортакус оделся, не включая свет, раздраженно подумав о том, что сложновато просыпаться на рассвете, когда из-за Робби засыпаешь гораздо позже обычного. Он вышел из спальни и цапнул яблоко из вазы с фруктами. Это он ее сюда поставил — со смутной надеждой, что Робби, глядя на них, захочет что-нибудь съесть. А еще потому, что Спортакус спросонья плохо соображал, в поисках еды забирался в холодильник и постоянно пытался отхлебнуть этой адской сгущенки, рискуя потерять сознание из-за сахара.

Дальше была утренняя гимнастика. Единственное, чем дом Робби действительно нравился Спортакусу — там было очень просторно. Можно было вволю упражняться, не забывая следить за тем, чтобы не наступить на случайно упавший на пол болтик или пятно машинной смазки. Выполнив приседания, отжимая, прыжки и пробежав несколько кругов по комнате, он наполнился небывалой бодростью, даже несмотря на то, что занимался в этом странном темном подземном доме. Затем он нырнул в туннель, соединяющий дом с парком, карабкаясь одной рукой, а в другой удерживая еще одно яблоко, и…

 — Эй, Спортакус! — Зигги возник перед ним, когда он показался на поверхности. — Что ты так рано делал в гостях у Робби? С ним все в порядке? Он что, болен?

 — Не больше, чем обычно. Я просто заночевал у него, — раздраженно отозвался эльф. — Взрослые ночуют друг у друга, когда встречаются. Кроме того, если бы я не остался на ночь, он бы занялся каким-нибудь своим проектом и вообще не лег спать. Ты почему сам не спишь? Не знал, что вы, детки, любите наблюдать за восходом солнца.

 — Мы наблюдаем не за солнцем, — Зигги улыбнулся. — Мы наблюдаем за воздушным шаром!

Спортакус замер.

 — Чем…?

— Вон, наверху! Видишь?

Спортакус посмотрел туда, куда показывал Зигги, и тоже увидел золотисто-оранжевый шар, парящий в небе. Он выглядел очень старомодно в сравнении с его стильным черно-красным дирижаблем.

Во рту у него пересохло, а по спине побежали мурашки.

 — У нас здесь никогда не летали воздушные шары! — продолжал Зигги. — Как думаешь, что он у нас делает? Может, там какой-нибудь искатель приключений?

— Может быть, — Спортакус тяжело сглотнул. — Знаешь что, Зигги, я вспомнил, что забыл свои очки на кухонном столе. Я сейчас вернусь!

Спортакус расслабил руки, больше не держась за край туннеля, на котором так и висел, и съехал вниз так быстро, как только мог.

 Зигги, нахмурившись, посмотрел ему вслед.

 — Но Спортакус, очки же у тебя на лбу…

***

— Просыпайся! Давай, вставай, тупица!

Робби перевернулся и вздрогнул, когда у него в спине что-то хрустнуло.

 — Спортакус?.. — хрипло пробормотал он. — Что… что такое… я сплю…

Спортакус навис над ним. Его глаза и кристалл тревожно блестели алым. Или, наверное, в глазах просто отражался свет кристалла. Или Робби все еще спал…

 — Вставай, Клепкинс, это срочно!

 — А? — Робби зевнул, присмотрелся к Спортакусу повнимательнее и рывком сел на кресле. — Подожди… Что случилось? Что-то действительно серьезное? Кто-то ранен? Кто-то из детей? О нет, Стефани опять залезла на то самое дерево и что-нибудь себе сломала?

 — Что?.. Нет, Стефани в порядке. Но сюда летит мой дедушка!

 — Твой… кто? Дедушка? Дедушка Итро?

 — У меня только один дед. Átta умер, когда я был еще маленьким.

 — Почему тогда… стоп. Подожди, — на Робби снизошло ужасное осознание. — У него нет с собой бейсбольной биты? Из ореха, с такой оранжевой полосой. Мне еще нужны мои колени! Они помогают моим ногам оставаться целыми.

 — Не знаю. Я еще не видел его самого. Только воздушный шар. Давай вставай и одевайся. Я не хочу разбираться с Afi Итро в одиночку!

 — Хорошо-хорошо, — Робби вылез из постели, как обычно, хрустя всеми суставами. — Успокойся! Я… думаю, он просто хочет проведать тебя, и ничего плохого не случится.

***

Несмотря на спешку, с которой он вытащил Робби из постели, Спортакус не заметил, чтобы шар за все утро хоть чуть-чуть сдвинулся с места. Странно. Его дедушка обычно просыпался во столько же, во сколько сегодня проснулся он сам — именно от деда он унаследовал привычку вставать на рассвете, отличные суставы и любовь к обратному сальто. Если бы они были дома, Итро бы уже встал, устроил вокруг себя ад, ругая детей, что они шевелятся недостаточно бодро, еще до того, как кто-нибудь успел сказать хотя бы «пожалуйста, дедушка, уходи и оставь меня в покое». Но лишь к одиннадцати, когда Робби уже начал всерьез злиться на него за ранний подъем, шар сдвинулся с места и начал опускаться. Он явно намеревался приземлиться в поле на окраине города, на возвышенности.

Дети восторженно завизжали и рванули по полю к месту приземления. Спортакус решил двинуться за ними кувырками, но медленно, потому что Робби был способен максимум на легкую трусцу, да и то с частыми передышками.

К тому времени, когда воздушный шар был в тридцати футах от земли, дети уже собрались внизу и следили за ним, затаив дыхание. Спортакус бежал на одном месте, потому что если он остановится, ему придется начать думать о том, почему дедушка решил появиться здесь, даже не предупредив его заранее.

Когда до них добежал Робби и остановился, тяжело дыша и обхватив руками грудь, гондола с высокими бортами уже задевала траву.

 — В следующий раз, если ты собираешься куда-то бежать, не мог бы ты меня понести или что-то в этом роде? Я просто не могу бегать так, как ты!

 — Конечно, хорошо, если это не будет чрезвычайная ситуация вроде…

Небольшой тканевый сверток вылетел из гондолы и упал на землю с деревянным стуком.

 — Tíu, не мог бы ты принести пользу и привязать нас? Я не обрадусь, если мне придется самому спускаться ради этого, — послышался требовательный голос из-за плетеной стенки.

Спортакус едва удержался от того, чтобы нервно сглотнуть. Здесь были люди, котовые могли увидеть это.

— Да, Afi!

Робби нахмурился.

 — Подожди. «Нас». Кого нас?

 — Кто знает. Может, он привез с собой моего отца, чтобы он снова во мне разочаровался. Давай, нам нужно закрепить концы на кольях.

Дети бросились на помощь, помогая удерживать колья, пока Спортакус вбивал их в землю, а Робби привязывал к ним каждую веревку так надежно, как только мог. Внутри гондолы слышались шорохи и отчетливый звук двух голосов, но собеседники говорили недостаточно громко, чтобы можно было опознать второго. Кажется, они спорили.

Наконец, шар был надежно привязан.

 — Все готово, Afi! — крикнул Спортакус.

 — Долго же ты копался!

Робби зачарованно подался вперед, когда часть стены гондолы со скрипом отворилась.

 — Никогда не видел, чтобы у воздушного шара была дверь.

 — Я тоже, — нахмурился Спортакус. — У него… раньше была не такая.

Итроатальвурин вышел из гондолы. Он выглядел таким же бодрым, как и всегда. Спортакус заметил, что на нем не остроконечный колпак, а кепка для гольфа. На плече висела сумка для гольфа, такая древняя, что была, наверное, старше Спортакуса. В другой руке он нес что-то очень большое, которое, возможно, могло бы стать еще больше, потому что сейчас выглядело свернутым. И было оно преимущественно розовым.

Стоящий рядом Робби вдруг встрепенулся.

 — О боже!

Итро задумчиво огляделся по сторонам и пристально посмотрел на детей.

 — Так, кто-нибудь из вас, подойдите и подержите мой инвентарь. Вот ты, розовая, кажется, хорошо умеешь с ним обращаться.

Стефани просияла, поспешила вперед и приняла у него сумку для гольфа.

 — Да, сэр!

Итро улыбнулся, и вокруг его глаз разбежались улыбчивые морщинки.

 — Какая милая девочка. Спасибо, моя дорогая.

Затем он перехватил ту розовую штуковину другой рукой, разложил и поставил на землю. Это оказалась богато украшенная инвалидная коляска.

 — О нет, — в ужасе выдохнул Робби. — О НЕТ!

— Что это такое? — нахмурился Спортакус.

 — Все гораздо хуже, чем мы думали.

Дедушка вернулся в гондолу. Какое-то время было слышно, как он с кем-то спорит.

 — Ты прекрасно знаешь, что я могу сам преодолеть это расстояние, эльф!

 — Можешь, но ты прекрасно знаешь, какая тут высокая ступенька. Я еще поговорю с этим идиотом Синдри, чтобы переделал ее нормально. А теперь заткнись и прекрати со мной спорить. Я не стану ругать тебя, если ты сломаешь бедро.

 — Ох, ладно, но давай быстрее!

Итроатальвурин на руках вынес из гондолы другого мужичину. Тот, другой, был более высокий и худой, его ноги доставали до края дверцы гондолы. На нем был необычайно широкий розовый плащ с еще более огромным воротником. С руки свисала розовая сумочка. Итро донес его до инвалидного кресла и усадил туда, а мужчина тут же вытащил из сумки ириску и сунул в рот.

Наконец, Итро посмотрел мимо детей, и его глаза сузились.

 — Ах, да, это же мой внук. Мошенник.

Человек в инвалидной коляске издал звук — нечто среднее между рычанием и фырканьем.

 — Ты так говоришь, будто мошенник — это что-то плохое. Посмотри лучше туда. Мой внук — МЕХАНИК! Мы растили его злодеем мирового уровня, а он даже не берет денег за ремонт!

Спортакус понял, что изумленно таращится на них, но тут же взял себя в руки и откашлялся. Если он не представит всех как положено, дед ему все нервы вымотает.

 — Ах, да. Afi Итро, это Робби Клепкинс. А это дети: та, что с твоей сумкой — Стефани, а еще Зигги, Стринги, Трикси и Пиксель.

Дети помахали руками и поздоровались. Зигги робко спрятался за Пикселем.

 — Дети, Робби, это… мой дед, Итроатальвурин.

Итро кивнул детям и серьезно пожал руку выступившему вперед Стинги.

 — Приятно наконец-то познакомится со всеми вами.

Робби взволнованно задышал, когда человек в инвалидной коляске посмотрел на него.

 — Ну что? Так и будешь торчать тут, как горшок с кофискованными шоколадками, или представишь меня?

 — Да… прости. Дедушка, это Спортакус…

 — Десятый, — вмешался Итро. — Хотя, вижу, он приложил все усилия, чтобы избавиться от этого номера на своей форме.

 — А это дети…

 — Да-да, я слышал, как их зовут. Кто из вас Трикси? Ты, с хвостиками? Та самая, которой моя дочь постоянно шлет новые рогатки? — человек в инвалидной коляске посмотрел на нее и одобрительно кивнул. — Рад видеть, что хоть кто-то в этом городе шалит! А тот, с гарнитурой в ухе, наверное, твой маленький помощник.

Пиксель и Трикси пришли в восторг. Робби нервно кашлянул.

 — Да. Дети, Спортакус, а это… это мой дедушка. Гланни Глайпур.

И добавил про себя «помогите нам боги».

***

— Не могу поверить, что они решили остановиться у Бесси, — пробормотал Робби, когда они со Спортакусом закончили разгружать гондолу. — Она же выболтает им ВСЕ!

 — Не могу поверить, что они собираются жить в одной комнате, — Спортакус уткнулся лицом в ладони. — Итро ни с кем не делил спальню с тех пор, как умерла Amma Рикки.

 — А у нас никому не разрешено заходить в комнату Гланни. Меня пугает мысль, что наши деды — давние любовники, или что-то в этом духе.

Спортакус даже не поднял головы.

 — Все гораздо хуже. Они давние смертельные враги.

 — Боже. Это еще ужаснее, — Робби на мгновение задумался и встрепенулся. — Вообще-то теперь, когда ты об этом сказал, я начинаю припоминать, что Гланни говорил о твоем дедушке. Он никогда не называл его имени. Но, перебрав с алкоголем, он мог начать рассказывать об эльфе, с которым все время сражался. И говорил о нем буквально часами, — он замолчал и подумал еще немного. — Я никогда не знал свою бабушку. Они пробыли вместе ровно столько, чтобы успела появиться моя мать, затем она отдала ее Гланни и ушла.

 — Это и правда очень грустно.

 — Не знаю, обычно он становится веселее, когда речь заходит об этом. Наверное, на самом деле они не очень любили друг друга, за исключением… ну, сам понимаешь. Гланни очень любит династическую преемственность, но не очень любит людей, которых ему сложно терпеть. А он не может терпеть почти всех.

 — Итро очень любит людей. Вот только твердо убежден, что лучше них самих знает, что сделает их счастливее.

 — Я хочу приготовить Гланни ужин. Но понятия не имею, как транспортировать его ко мне домой!

— Мне придется показать дедушке дирижабль! — простонал Спортакус. — Он раскритикует мои дизайнерские способности, а затем начнет орать! Ты же знаешь, что этот дирижабль я угнал?

***

 — Итак, — сказал Итро, забираясь в кабину воздушного корабля. — Я вижу, ты покрасил дирижабль своего отца в ЧЕРНЫЙ!..