Свидание с камнем

Лорд Витинари стоял в тени от потертого грязного дома и смотрел на площадь. Круглая яркая луна в почти безоблачном небе (разумеется, безоблачном по мере Анк-Морпорка, что переводится как «сквозь пелену дыма и смога мог пробиться лунный свет) озаряла лицо Ваймса, выделяя его скулы и подбородок.

Над площадью высоко в небе пролетел маленький дракончик, выпущенный на ночную прогулку.

- Засланец леди Сибиллы? - Усмехнулся Витинари и поднял глаза.

Он и дальше стоял в тишине еще пару минут, ожидая неизвестно чего.

- Знаешь, а ведь я не должен тут быть. Если бы охрана прознала, что их драгоценный тиран торчит тут совсем один, они бы ужасно разволновались.

Сейчас Хевлок чувствовал ту самую запретную боль в животе, когда ты так хочешь замолчать и провалиться под землю, но в то же время тебе так нужно высказаться.

- Я не должен всего этого переживать, - продолжал он, - Слышишь? Я - Тиран. Я - убийца. Ох, как же по-детски это звучит. Послушай, сколько еще мы будем избегать оставаться наедине? Сколько еще мы будем обмениваться иносказательными признаниями, ничего не говоря напрямую?

Зима плавно перетекала в весну, отдавая ночи напоследок весь скопившийся холод. Мурашки на коже Витинари можно было интерпретировать и на этот счет, но никто еще не видел, чтобы патриций позволял своему телу даже такие обязательные и казалось бы неконтролируемые вольности.

- Знаешь, а я ведь действительно с первого дня боялся тебя. Никого так не боялся. Всё потому что знал, что буду готов меняться и проигрывать. Ради тебя. Всё и сразу ради тебя. Сколько раз я должен был просто продолжать игру, но шел напопятную, позволяя тебе, мелкому стражнику, навязывать свои правила! Ты хоть понимаешь, сколько?

Патриций шумно выдохнул и закрыл глаза. Но тут же открыл их, услышав ритмичный стук колесиков. Из-за угла вывез свою тележку Себя-Режу-Без-Ножа Достабль и неспеша направился прямо в переулок, где стоял Витинари. Но тот не сдвинулся с места, он замер и провожал взглядом грязного делягу. Крехтя и что-то насвистывая Достабль прошел в метре от патриция и продолжил свой путь вглубь переулка.

Витинари дождался, пока Себя-Режу не уйдет достаточно далеко, что уже даже тележку не будет слышно, и только потом продолжил:

- Всё это бессмысленно. Ты пробовал его, как вы это называете? Стряпню? Конечно, ты пробовал. Вот он вкус нашего города. И таким достоянием я должен гордиться. Всё, чем я тут занимаюсь изо дня в день, это лью горчицу на такие хот-доги, купленные втридорога, чтобы сделать их хотя бы терпимыми.

Он помолчал еще с минуту.

- Да, дурацкая у меня метафора вышла. Но хорошо вот так иногда постоять с тобой, понимаешь? Говорить о нас, о хот-догах и совершенно не усложнять каждый свой вдох. Я могу купить для нас город. Красивый город можем отстроить где-нибудь в Овцепиках, жить там спокойно и наслаждаться воздухом, видами и свободой. Ты мог бы перестать гнить на службе без отпусков и больничных. Я мог бы прекратить наращивать власть в своих руках, забывая про всё человечное, что живет где-то во мне по сей день.

Ветер усиливался и погода явно портилась, тучи уже подкрадывались плавно, но уверенно, так что теперь и Ваймса было плохо видно в темноте.

- Нет, Сэм. И ты, и я знаем, что никогда не сможем отказать себе в выбранном нами пути. Я скоро пойду. Только посмотрю на тебя немного, хорошо? Такое приятное чувство, ненадолго представлять, будто нам можно вот так проводить время вместе.

И действительно, уже минут через десять лорд Витинари исчез в переулке.

Никто во дворце не заметил отлучки патриция. И только один маленький дракончик в ту ночь видел, как мрачный задумчивый тиран с каменным взглядом молча стоял пол луной, глядя в глаза статуи предка Сэмюэля Ваймса, которую зачем-то сделали точь-в-точь похожую на последнего.