Фиалковый рассвет

Наруто сколько помнит — его не любили. Каждый второй относился презренно, ненавистно, угрожающе, жестоко и у этого списка, казалось, нет конца.

Сам мальчик в возрасте трёх лет не понимал: за что? Почему? Что он такого сделал? Почему-то никто не стремился ему рассказать правду. Правду о родителях, о таком грязном отношении к себе.

Время шло, а эмоции мальчика начинали выгорать. Та его постоянная улыбка начинала постепенно потухать, а глаза прекращали также ярко гореть небесным пламенем.

Узумаки больше не хотел понимать окружающих — нет необходимости. Его ведь никто о мнении не спрашивал. Не спрашивали, что чувствует, хочет ли поговорить — им было плевать. В любом смысле этого слова.

Пакости к возрасту пяти лет перестали вообще появляться. Было не так увлекательно уже делать глупости. Наруто становился с каждым днём всё более умней, таинственней, молчаливей.

На тот момент Узумаки не понимал, что стал взрослее и не в плане возраста — он начинал мыслить, как какой-либо взрослый шиноби их деревни.

Один лишь Хокаге мог задуматься об этом мальчонке. А ведь когда-то он дал обещание Четвёртому присматривать за его сыном внимательнее. Кажется, он провалился с этой задачей.

В возрасте шести лет Наруто начал ходить в Академию для ниндзя. Там он вёл себя тише воды, ниже травы. Одноклассники сторонились его, не хотели связываться с ним — считали странным. Однако не все таковыми были.

Сакура Харуно — девочка, что влюблена в брюнета с глазами чернее, казалось бы, самой тьмы. Почему бы ей не найти также отличного друга? Верно, друг ей необходим.

Ей не нравилось большинство учащихся: кто-то был чрезмерно ленив, кто-то слишком шумным, кто-то вообще бесящим до мозга костей.

Стоило её глазам попасть на Наруто, как та поняла, что он отличный кандидат на роль друга. Сама того не понимая, её начало притягивать к нему. Что-то было в этом мальчишке интересное, притягательное и в то же время отталкивающее.

Сакура из кожи вон вылезет, но добьётся взаимности от парня, в которого та влюблена, и обязательно подружится с блондином, который в свою очередь был отстранён от всех.

Учиха Саске — мальчик, который не интересуется почти никем. Ему плевать на своё окружение. Его интересовала только месть родному брату.

Вот только деревня постоянно трещала о Демоне — Девятихвостом и зачастую, видимо, боялась этого неизвестного.

Неизвестный — тот, кого боялась вся деревня жителей, а Хокаге позволял им слишком много. Так считал Саске и навряд ли стал бы думать иначе.

Время от времени он начинал приглядываться к такому же тихому, молчаливому, отстраненному от всех мальчику. Он словно был противоположностью его самого, но…

Учиха чувствовал притяжение к нему. Противоположности притягиваются или ему так просто кажется? Пока у Саске не было точного ответа на собственный же вопрос.

Пожалуй вот ещё одна цель появилась перед ним, которая по всей видимости отнимет не мало сил. Стать другом этого парня, а также узнать его как можно ближе.

Они не знали, что ему никто не нужен.

Он нужен только сам себе.

Так ли это?

Нара Шикамару — мальчишка — лентяй. Ещё один из гениев своего знаменитого клана. Чаще всего брюнет сидел либо за игрой в шоги, либо за наблюдением плывущих облаков, либо времяпровождением с его лучшим другом.

Каждый день он думал о своей будущей далёкой жизни. Чего он от неё хотел бы? Что вообще представляло время — будущее? Так он размышлял на протяжении всего дня.

Если говорить начистоту, ему не нравилось отношение деревенских жителей к одному парню.

«Девятихвостый»

«Умри, убирайся»

«Тебе здесь не рады, проваливай»

Именно это слышал Нара почти каждый день от жителей. А ведь правда, чем этот тихий и скромный парень мешает им? Они боятся? Хотя Наруто даже не реагирует на эти ядовитые оскорбления и унижения.

Это поражало. Желание быть рядом с ним горело внутри сильнее. Быть рядом. Стать другом — не дать в обиду. Согласен ли на такую дружбу Наруто?

Он не знал и, кажется, впервые у Шикамару были сомнения, что делать и как быть в случае, если его станут избегать.

Ирука Умино — классный руководитель Наруто Узумаки. С чего бы начать? Пожалуй, стоит начать с того, что этот самый учитель такой же, как жители Конохи.

Смотрит на него так, словно Узумаки уже сделал что-то критическое. Будто стал дезертиром или убил кого-то важного для этого мужчины.

Вот только, Ирука видел в нём действительно «опасность». Он знать не знал, как реагировать на его нынешнего ученика. Умино мог с уверенностью сказать, что… Наруто никогда не был таким… Пустым, отстранённым, молчаливым.

Мальчик до переломного момента всегда кричал, смеялся и, кажется, даже слишком много двигался. Таким уж креативным являлся Узумаки в то время.

Умино даже в один момент показалось, что этот парень никогда не сможет погаснуть. Сможет улыбаться, светить ярче самого солнца целую вечность. В самом же Ируке появилось чувство тепла и дополнения чего-то необходимого.

Кто знал, что через пару дней он изменится. За те пару дней, пока его не было в Академии. Что конкретно произошло, джоунин не мог сказать, но что-то ему в Наруто ему не нравились.

Когда тот пришёл на занятия, мужчина заметил: спокойное приветствие, разрешения пройти в класс, сталь в голосе. Самым главным примечанием стали глаза.

Глаза, что горели ярче самого голубого неба или синего пламени. Они словно пропустили ураган, что оставил после себя серые тучи. Они стали темными, тусклыми и безразличными? Да, именно так показалось.

Сколько же времени прошло? Не больше года, сказал бы Умино, а Наруто так и остался таким, каким пришёл в тот день.

В классе была настолько давящая для сенсея тишина, что казалось, ещё немного и тот сойдёт с ума. Ему правда стало не хватать лучезарной улыбки, пакостей, криков и задорного смеха Узумаки.

По мнению Ируки — Наруто стал смышленым, лучше учиться, не пытался и не пытается с кем-то подружиться, вечный взгляд, словно, в пустоту. Это было только самым началом списка «кардинальных изменений» в мальчике. Ируку это пугало.

Со временем учитель понял свои ошибки и осознал их. Однако, когда джоунин подошёл к своему лучшему ученику в классе попросить прощения, то оцепенел.

Такой холодный, безразличный, опустошенный взгляд. На тот момент Умино не смог сказать даже слова, а Узумаки лишь мимо прошёл, скрывая свои глаза за челкой так, что падала тень.

По Наруто стало понятно, что говорить он не намерен. Даже если и заговорит, то только по теме урока. Теперь для учителя стояла цель — извиниться, а также подружиться с Узумаки. Возможно ли теперь сделать это?

***

В этот раз на занятия пришёл сам Третий Хокаге. Он наблюдал за прогрессом обучения детей в Академии. Также с ним присутствовал Данзо — основатель Корня. Так уж получилось, что они оба оказались в Академии для наблюдения будущих ниндзя, чтобы увидеть тот или иной прогресс.

Возможно, что среди учеников есть более одарённые и их следовало бы взять под другое обучение. Поэтому и Третий, и Данзо прибывали в данный момент на одном из школьных уроков.

Ученики являлись талантливыми. Клан Нара, клан Акемичи, последний из клана Учиха, Харуно и большинство других. В этом классе практически каждый был по своему гениален и талантлив.

Никто даже представить себе даже не мог, что тот самый Демон — Девятихвостый окажется лучше, чем остальные. Ведь в нём появились отличительные черты, которых раньше не было.

Пока другие только учились метанию сюрикенов, использованию куная — Наруто умел это без особых проблем. Будто для него использовать оружие, как попить воды с утра.

Спарринги оказались не менее увлекательным зрелищем. Особенно интересно стало именно, когда Учиха и Узумаки начали спарринг. Два ребёнка, что пострадали от несчастных обстоятельств, оставшись одни.

Отличные выпады, прекрасная блокировка от удара, хитрость и смышлёность. Они передвигались так будто синхронность их второе имя, дышали одними лёгкими на двоих и мыслили, как не суждено любому другому.

Наруто превосходил Учиху раза так в два по каким-либо критериям. У него словно на момент спарринга отключилось всё: слух, зрение, внимание, обоняние. Будто то, как располагались движения, означало только одно — постоянные тренировки.

Данзо заметил, что мальчик не в реальности, а словно где-то в другом месте. Ему нравился джинчурики — определённо. Тьма, что поглощала Наруто — он видел её. Она чернее тьмы ночью, густая, словно болото и такая маняще-отталкивающая.

Данзо обязательно заберет его в Корень. Там он нашёл бы своё место — считал Шимура. Да и по его мнению джинчурики являлся полезным оружием.

Поэтому использовать его когда-нибудь было бы полезным делом. Лишить оставшихся эмоций, чувств и даже возможно собственного мнения. План этого мужчины «идеальный».

— Сложите печать перемирия. Наруто победил, — проговорил учитель, держа лист с результатами в руках.

Он был не менее всех заворожен спаррингом Саске и Наруто. Ему нравились их движения и тактика против друг друга. Однако…

Если Учиха был в реальном мире, то о Наруто этого сказать нельзя. Его будто никто не волновал — абсолютно. Отстранённость окутывала мальчика, которая позволяла расслабиться хотя бы сейчас.

Двигался так словно не впервой. Разум тоже где-то в другой параллельности отсюда. Заметно стало по еще более потухшим глазам. Глазам, которые становились будто темная гладь дна моря или океана.

Когда Узумаки встал с Саске, все были поражены, не исключен даже Третий. От джинчурики за несколько вёрст чувствовался холод. И он гласил: «Подойдешь ближе, убью».

Ранее никто такого не ощущал даже рядом с противником. О чём говорить, если даже сейчас Орочимару рядом не стоял с ним.

У Саске шестое чувство кричало бежать, как можно дальше. Он не понимал, что случилось за пару месяцев, что Узумаки стал таким отталкивающим от себя людей.

Поднявшись на ноги, обладатель шарингана и джинчурики сложили печать перемирия. Руки Наруто были такими же холодными, как и сама аура.

— Сенсей, можно идти? — совсем без эмоций спросил Наруто у Ируки.

Железный тон лишь говорил о том, что ему не интересно мнение окружающих. Словно никого не существовало сейчас и был лишь он один.

— Эй, хватит, мы же ещё на занятиях, — возразил Саске.

Его попытки подружиться с этим отстраненным парнем обернулись провалом. И он никак этого не мог понять. В чём дело? Он сделал что-то не так?

— Вообще-то последним занятием был как раз спарринг.

— Конечно, Наруто, можно идти.

Верно же, у Умино уже долгое время не получалось найти подход к Узумаки. Второго, кажется, даже всё вполне устраивало.

Сколько же попыток Ирука сделал, чтобы нормально поговорить со своим любимым учеником? Сколько предложений было сходить в Ичираку поесть рамена и погулять позже? Сколько раз он оставлял Наруто после уроков на попытку разговорить его?

Не сосчитать — каждая идея была обречена неудачей. Наруто либо молчал, либо игнорировал, пропуская всё мимо ушей, либо вообще смотрел так будто видел в учителе очередного монстра. Хотя почему «будто»? Он ведь также раньше относился к нему, как и другие жители деревни.

Вновь промолчав, Наруто только развернулся и пошёл в сторону дома. Даже не попрощался ни с кем — для него это было не обязательным делом. Нет, не так.

Ему не нужно говорить «привет» или «пока», тем кто считает его чудовищем. Он ведь не дурак, давно понял, почему такое отношение отовсюду обращено на него.

Проникнуть в архив с запрещенной информацией было не так уж сложно. Там-то он и узнал о своем клане, родителях, происшествии в деревне с Девятихвостым.

Узнал всю запрещённую информацию. Именно тот роковой день и стал «радикальным изменением» ко всем и всему.

Больше вопросов нет, желаний нет, цель потеряла свой смысл, друзья могут оказаться такими же как и жители деревни — жестокими.

Нет — ему больше этого не нужно. Он лучше будет для себя всю жизнь жить, чем примет предательство своих «друзей».

— Да, что с тобой не так? — не выдержал уже Саске, закричав в половину голоса.

Точно, может этот вопрос наконец заставит обратить внимание Узумаки на Учиху. Ведь правда же есть шанс? А если нет? Как тогда подобраться к нему?

Наруто остановился, этот вопрос его бесит. Какая ему вообще разница? Чего он хочет? Посмеяться, унизить и сказать какое он ничтожество?

— Можете, лицемеры, начинать, — достаточно громко сказал Наруто, но не поворачивался.

Сказанное заставило всех присутствующих встать в неумении. Что он имел ввиду под этим предложением?

— Что? Ты вообще о чем? — в разговор вмешался Шикамару.

Впервые Нара увидел, как тот обращает внимание на что-либо — это его не радовало. Чувства внутри говорили, что сейчас они узнают то, чего не должны.

— Не делайте такой вид, словно не понимаете, о чём я говорю.

Снова резко тишина. Не простая, а давящая не только снаружи, но и внутренне. Они продолжали молчать, потому что не понимали, о чём Узумаки говорит. Медленно развернувшись в сторону своих одноклассников — он поднял на них взгляд.

Нет, не смотрел, он был будто слепым котенком, который вроде смотрел на тебя, но не видел ничего. Это пугало их, тех, кто пытался подружиться с ним.

— Все вы лицемеры, которые отрываются на мне. Нет исключений, — Наруто замолчал, подбирая нужные слова. — Обвиняете в том, в чём я никогда не был виноват. Оскорбляете за спиной, в лицо, про себя, а спустя время делаете вид будто это не ваши противные слова летят из вашего рта. Даже если я носитель Девятихвостого — это значит, что я монстр? Тот кто даже понятия ранее не имел в чём виноват, — правая рука потянулась к району груди, а чёлка падала на глаза так, что та скрывала их.

— Говорите я монстр, ничтожество. Даже чтобы сдох к чертям или ушёл из деревни, — голос становился дрожащим, но таким же достаточно громким и ясным. — Даже Вы, Третий, та ещё мразь, которая делает всё ради своего блага, прикрываясь тем, что это ради этой прогнившей деревни. Пока Вы молчали, я всё узнал от начала и до конца. И что я вижу? Вы удивлены, — он нервно посмеялся, как будто на грани истерики. — Посадите теперь меня на цепь, чтобы мной ничего не предпринималось? Да все, кто в Конохе живет, все ненавидят меня, — теперь они услышали ту боль.

Боль, что пожирала мальчика с самого начала, душила изнутри, а все остальные только подливали масла в огонь. Думали, что это ради его же блага, хотя на деле спасали свои шкуры.

Ровесники только молча смотрели на Наруто, что впервые уделил столько внимания, да ещё и открылся в какой-то степени.

— Чего же вы все от меня так хотите? Смерти? Или использовать мою силу в качестве первоклассного оружия? — с губ срывались волнующие Наруто вопросы. — Те, кто постоянно пытается найти со мной контакт, потом будут предателями в итоге — так ведь?

Что-то блеснуло на щеке. Саске увидел слезу, что скатилась вниз. Ему самому стало больно от одного только вида, не говоря уже ничего о тембре голоса, менявшегося с каждым словом всё больше и больше.

Ирука понял что тогда случилось. Теперь всё встало на свои места. Понятное дело, почему Узумаки стало плевать на всё в кратчайшие сроки. Этого все жители, включая Хокаге добивались?

— Я такой же как и вы, но только с монстром внутри. Так почему бы просто не посмотреть на меня хоть раз, как на человека? — голос стал до жути хриплым и заполненным болью.

— Наруто… — Саске замолчал.

Что сейчас сказать? Он думал, Наруто делал такой вид, потому что хочет быть крутым. Делал так, потому что ему нравится внимание. Всё оказалось в разы хуже и проще, чем можно представить.

Больше не в силах сдерживаться, Узумаки заревел во всё горло, что есть силы. Этот немой крик был поистине душераздирающий, желающий прекратить эту пучину ада, в которой он жил и продолжает жить.

Слёзы безжалостно стекали по щекам, а горло саднило от одного только крика боли. Стоя на коленях и сжимая в кулак пряди волос, что и так были непослушны. Он рвал их также, как и разорвали его сердце эти жестокие люди.

Сил не хватало морально ни на что. Ему больно, больно уже не в первый раз, но раньше, если хулиганство и фальшивая улыбка скрывали ломающегося ребенка, то сейчас нет.

Даже когда он узнал, облегчение всё равно придавало сил терпеть и делать успехи, но не сейчас. Сейчас грудная клетка болела от душевной боли, которая съедала Узумаки внутри.

Третий, Саске, Шикамару, Ирука и Сакура хотели сделать что угодно, лишь бы не слышать этот плач, что просит остановиться издеваться над ним. Не такого Наруто они хотели видеть. Не такое внимание им нужно было.

Каждый из ребят представлял свою картину в голове, как они вместе с этим парнем сидят где-то едят мороженое или просто разговаривают о чём угодно, болтая ногами.

— Хватит! Хватит трогать меня. Делать вид, что вам не плевать на меня, мне противно от одной мысли.

Тишина снова давила на них. Что теперь? Они ведь искали возможности поговорить? Получили, а дальше?

— Третий, я хочу в Корень, — утвердил мальчик. Это повергло даже Данзо в немой шок, — Я знаю, что в Корне служат по определенным критериям, хочу попробовать, — снова утверждение хриплым голосом.

— Ты хочешь в Корень? — ещё раз решил убедиться Данзо.

— Да.

— Тогда, ты пойдёшь со мной, если так желаешь, — скрывая неверие, сказал Шимура.

— Ты не можешь просто взять и уйти, когда наконец открылся нам, — отозвался Саске, его руки и голос дрожали.

Осознание, что Наруто уходит от его словно песок сквозь пальцы, било по голове. Только не сейчас.

— Это моё решение, Саске, — также сказал парень. — Я буду в Анбу. Там мне самое место.

***

Наруто пришёл домой весь уставший, будто из него выжали все соки. Сил ни на что не осталось, было только два желания: принять душ и лечь спать.

Мышцы болели после спарринга, как и, собственно, кожа головы после вырванных волос. Что говорить уж о голосе и больном горле. В голове не осталось никаких мыслей, только пустота. Даже не задумался о том, как там — в Анбу.

Пришлось принять тот факт, что он ломался. Ломался психикой, физически и даже душой. Ему было противно от людей, которые возомнили о себе, черти что, так ещё и издевались над ним. Над ребёнком.

«Мне никто не нужен».

«Лицемеры, трусы».

«Придёт время — пожалеют все».

Постоянно утверждал мальчик у себя в голове, заранее понимая, что будет прав. Также знал, что как только выпадет возможность, с чудовищем внутри себя он подружится.

Наруто только раз показал слабину на глазах у других. Больше такого не повторится. Потому что шиноби не должны проявлять что-либо — это база, которую знает каждый.

Пока Узумаки употреблял свой излюбленный рамен, ему в голову почему-то стукнула идея прогуляться. Зачем? На этот вопрос у него ответа нет. Просто сегодня его тянуло погулять.

Закончив с трапезой, Наруто переоделся в чистую одежду и вышел из дома. После проверки закрыт ли дом, он со спокойной душой отправился гулять.

О спокойствии и речи быть не может, если каждый житель кидался омерзительными оскорблениями и пожеланиями в него. Наруто уже привык, поэтому старался не обращать внимания.

Промежутками пролетали камни, а потом всё по новой. Шёл Узумаки уверенно и не обращал внимание на отпрысков, которые сейчас делают, что взбрело в голову.

Уши болели слушать бред каждый день. Как у них ещё языки не заболели, повторять одно и тоже из раза в раз? Этого Узумаки не понимал, да и не хотел. Ему было всё равно.

Наруто забрался на самый высокий столб, что имелся в деревне, куда никто из жителей не полез бы и не скажет гадость. И даже если и будут продолжать что-то говорить, то до ушей уже не дойдёт.

Всматриваясь в лица Хокаге, Наруто искренне когда-то, несколько месяцев назад, желал стать одними из них. А сейчас — нет. Зачем?

Он не видел в этом необходимости. Что говорить, у мальчика вообще ничего не было: стремлений, желаний, целей или мечты. Ничего. Пустая внешняя оболочка, а внутри этой оболочки только разочарование, боль, сожаление и горечь.

На улице подул прохладный ветерок. Стихия трепала волосы блондинистого цвета и делала их ещё более непослушными. Эйфория и спокойствие сидели где-то за спиной, окутывая собой, заставив расслабиться.

Узумаки прикрыл глаза и наслаждался. Наслаждался одиночеству и приятно бьющему сердцу. Как ни странно, но его никто не намеревался тронуть или вновь начать причитать.

Где-то внизу шёл последний выходец из клана Учиха и пытался найти хоть что-то для себя интересное, чтобы отвлечься от пожирающего одиночества.

Однако с момента возвращения из Академии ему это так и не удалось сделать. С мыслью об этом он пошёл прогуляться. И понял — не зря. Стоило только запрыгнуть на одну из крыш, чтобы осмотреться, как его взору открылась завораживающая картина.

Лучи солнца будто поглаживали загорелую кожу ребёнка ластили, успокаивали. Расслабленные черты лица, что не дрогнули даже не дрогнули.

Длинные ресницы подрагивали, как только равномерно двигалась грудь — вдыхая воздух. Растрепанные волосы, что скорее всего владелец недавно пытался привести в порядок, но не получилось. Даже спокойная поза ему шла с какой стороны не посмотри, дополняла внутреннее спокойствие.

Наруто умиротворенно сидел на месте и кажется слушал себя, других и много прочих звуков.

Учиха не мог оторвать взгляда от него — ему нравилось наблюдать со стороны. В груди больно защемило от понимания, что именно Узумаки в скором времени уйдёт.

Саске, понимал что Наруто приходиться терпеть в разы больше, чем кому-либо. Поэтому его душа тянулась медленно к маленькому Наруто. К тому, кто без слов мог бы понять его.

Саске решил пойти на этот широкий и длинный столб. Тихо прыгнув, он сел спина к спине рядом. Чужое тело вздрогнуло от неожиданности, что покой потревожили. Однако каких-либо возгласов или возмущений не последовало.

Учихе хотелось бы хоть что-то сейчас рассказать, но не знал что именно. Разве Наруто стал бы слушать? Не пропустит мимо ушей? Не пошлет? Было до боли в животе страшно. Наруто продолжал молчать.

Учихе потребовалось ещё какое-то время, чтобы понять насколько тёплое тело рядом. Пару часами ранее оно было ледяным, как у покойника.

Солнце ли согрело его? Или Наруто что-то приятное вспоминал? Вопросов было множество, а ответов и вовсе не находилось.

— Я могу тут остаться?

Конечно, как тут быть уверенным. Узумаки медленно лениво повернулся, разглядывая гостя. Ничего особенного не увидев, он продолжал молчать. Молчание настолько сильно затянулось, что у Саске начала болеть голова.

— Если хочешь, — наконец-то ответил будущий сосед. Сказать, что Саске был рад, не сказать ничего.

Сев поудобнее, Саске подловил ту же комфортную атмосферу и наслаждался. Временами даже облегченно дыша, зная, что им двоим никто не помешает.

После захода солнца за горизонт, парни сидели еще какое-то время вместе. Ощущение тепла и умиротворение не хотелось прекращение — этого они искали долго.

«О чём сейчас думает, Наруто?» — подумал Саске, наблюдая за ночным копошением жителей.

Где-то ходили орали пьяные, где-то парочки за углом обнимались, где-то просто смеялись. На мгновение у него появилось желание провести время с семьей.

Как только эта мысль посетила его голову, Наруто поднялся на ноги, видимо собирался домой. Саске не хотелось снова быть одному, особенно сейчас, когда чувство одиночества начало пожирать его.

— Уже уходишь? — шёпотом спросил Саске у Наруто, который только подумал об уходе домой.

— А что? — Учиха молчал, а правда ведь, почему изгой деревни должен быть с ним?

— Я просто не хочу оставаться один, сейчас.

Повисло молчание. Наруто хотел также грубо ответить, однако что-то дёрнуло за ниточку в голове и остановился.

Узумаки честно признался сам себе — ему тоже не хотелось снова остаться одному. Зародившееся идея в голове, решила вопрос сама собой.

— Если пойдёшь сейчас со мной, есть вероятность, что ночь один не проведёшь, — всё было в руках самого Саске, как решит так и будет.

Немного подумав, Учиха поднялся на ноги. Наруто стоял спиной к краю, поэтому заметив движение со стороны, он понял всё без слов. Позже Узумаки спрыгнул вниз.

Следом за ним Саске. Приземлившись на землю, Наруто начал двигаться дальше, не удостоверившись идут за ним или нет. Зачем? Он знал.

Саске молча шёл следом и думал о своём. О том, что будет дальше и что следовало бы сделать, чтобы вновь не остаться у разбитого корыта? Да, может быть итог всё равно останется прежним, но попробовать хотелось.

Когда надоело думать и искать ответы, он мотнул головой из стороны в сторону. Сейчас он не собирался упустить шанс, который ему дали. Возможно, он будет за всю жизнь единственный.

— Подожди меня здесь, я скоро вернусь.

Ничего не ответив, Саске только кивнул в знак согласия. Выбора всё равно не было, поэтому сев на лавочку рядом с деревом, принялся ожидать. Так прошло около пятнадцати минут, а Наруто так и не было.

Появилась уже мысль, что он не вернётся, но стоило ведь подождать ещё немного? Так и прошли следующие пять минут и из магазина Наруто всё же вышел. Облегченно вздохнув, Учиха посмотрел на Узумаки и, в который раз рассматривал его.

— Здесь есть место недалеко отсюда, пойдёшь? — спросил Наруто у одноклассника. Снова кивок.

Десятиминутный путь немного вымотал без того уставших детей. Прибыв на место, Саске подметил, что это заброшенный двухэтажный дом, который вот-вот развалится.

Наруто, кажется, это вообще не волновало, поэтому он тихо и спокойно сел на крышу и открыл пакет, в котором были сладости, а также какие-то закуски.

Вид с крыши и правда был потрясным, диск белой луны и множество звёзд, что осыпали ночное небо. Свет от фонарей, едва заметное движение ниндзя, а так вполне было себе тихо. Нужная атмосфера для двух разных людей, но так похожих.

Учиха сел рядом удобно усаживаясь, не успел он и глазом моргнуть, как перед лицом оказалось мороженое. Недоуменно посмотрев на него, тот понял, что его решили угостить и принял предложенное. Ребята сидели, ели мороженое, так не сказав друг другу ничего.

Впрочем так длилось недолго пока Саске не спросил о чём-то незначительном. Медленно начался разговор, в котором не было вообще никакого смысла, порой даже слышался детский смех.

Наруто узнал, что Саске тот еще сладкоежка, поэтому отдал все сладости ему. А сам он ел не особо питательную и полезную пищу. Такое как чипсы, лимонад или что там было ещё.

Однако, Учиху огорчало, что полезного так и не узнал от Наруто. Одноклассник не рассказал о себе даже грамма информации, чисто только по теме разговора.

— Ты правда с завтрашнего дня будешь в Анбу?

— Да, думаю, там меня примут хотя бы нормально.

— Тебя не переубедить уже?

— Нет, добе, — твердый ответ, а главное будто дружеское прозвище прозвучало в адрес Саске.

— Идиот, теме.

Конечно, через время они снова увидятся. Как долго будет разлука? Этого никто из них не знал. Саске верил, что в следующую встречу они будут сидеть, где-то также. Как друзья и болтать ни о чем, узнают об успехах друг друга. В следующий раз с Учихи будут угощения.