она не называет его по имени. в основном — что-то вроде “как тебя вообще земля носит”, “вот это у тебя эго, конечно”, “помогите, я вожусь с мошенником”. ян — так, изредка, когда он ведёт себя не излишне, а всего лишь достаточно хорошо. согласитесь, такое бывает довольно редко.
эми обожает его. возможно, яну просто хочется так думать, но он считает, что это видно: по тому, как свободно она себя с ним ведёт, как зовёт его каждый раз, когда находит на берегу что-то красивое. они партнёры в вечных пранках над лирой, они отпетые негодяи, они — то простое, что лежит к сердцу ближе всего. она угадывает его с полуслова, потому что где-то глубоко внутри она знает его, он угадывает её с полуслова, потому что знает её тоже.
ян рисует её лицо на песке, и через секунду ветку в его руках омывает водой. эми сидит рядом, положив ладони на песок и в блаженстве прикрыв глаза. она не увидит ничего, чтобы он ни сделал, потому что всё, что ей интересно сейчас — это прохладные волны, накатывающие на её руки, холодный ветер и горячий солнечный свет.
я люблю тебя, пишет ян на мокром песке.
она оборачивается к нему и накидывает мокрую противную водоросль ему на шею.
— не знал, что у тебя есть кинк на связывание, — смеётся ян, чувствуя, как она тянет водоросль на себя. у него сил оказывается больше, и эмиля напирает всем весом, отклоняясь к земле, только для того, чтобы водоросль порвалась. она падает на то самое место, на котором уже давно смылась надпись, вода омывает её волосы, ткань на её плечах становится мокрой.
— ты что о себе возомнил? — восклицает она, скашивая на него взгляд и тыкая в его направлении пальцем. ян тянет её ближе к себе — так, чтобы нужно было смотреть не вперёд, а просто вниз; ну, не может он ничего с собой поделать. тем более так её не окатит водой слишком сильно. — думаешь, ты на тысячу шагов впереди меня, весь такой неприступный и хитрый? я обведу тебя вокруг пальца, и ты даже не заметишь.
ну, думает ян, я знаю твою прошлую жизнь, а ты нет. я знаю, что лира на самом деле твоя дочь, а ты нет. я впереди тебя всего лишь на одну жизнь, так сложилось.
— стой, — осекается он, потирая мокрую шею. — так это ты стащила пудинг, который я припрятал за банкой огурцов?
эмиля смеётся, забираясь пальцами под ткань его футболки. становится немного щекотно.
— так вот, где ты их прячешь.
— погоди, если это была не ты, то кто?
— дома вечно миллион людей, и ты серьёзно ожидал, что никто не заметит?
— я очень внимательно наблюдал.
— тогда ты точно должен знать, что это не я!
да, думает ян. я очень внимательно за тобой наблюдал, это точно была не ты.
\\\
— мне нужен массаж.
— интересные желания у тебя приходят в три часа ночи.
она ничего на это не отвечает, просто ложится рядом на кровать, уткнувшись лицом в подушку. ждёт пару секунд и капризно заявляет: — ну? долго мне ещё ждать?
действительно, вертит им как хочет.
обычно она спит с лирой — ян готов поспорить, что шон бесится по этому поводу как ненормальный. обычно ян делит комнату с туа, хотя в последнее время туа очень часто пропадает с пеле по ночам. комфортные обстоятельства образовываются как по щелчку, стоит ей только захотеть.
он усаживается на неё, пытается размять плечи, и ткань ночной рубашки елозит по ней вслед за его пальцами. мысль приходит против воли: мне мешает твоя рубашка, сними её, — но ян, конечно, ещё достаточно в здравом уме, чтобы держать рот на замке. он поколачивает её лопатки, фыркая с вибрации её голоса, спрашивает: — ты же постоянно носишься как угорелая, что случилось с твоими мышцами?
— с ними всё в порядке, наверное, — голос у неё так и скачет из-за его рук, и она взрывается: — давай что-нибудь другое, я чувствую себя глупо! так вот, с ними всё в порядке более или менее, просто словила сонный паралич, теперь мерзкое ощущение внутри.
— лира хорошо делает массаж.
— я её не будила. как-то в голову не пришло.
— это буквально первое лицо, что ты видишь при пробуждении, — смеётся ян, надавливая ей на поясницу.
— чтобы быть полностью справедливой, лицо я её не видела! — эми поворачивает голову, скашивая на него глаз. чистый, драгоценный янтарь. — она закручивается в одеяло как в кокон, можно только гадать, есть ли под этой горой человек или нет.
— что-то похожее на неё, согласен, — ткань опять едет вместе с его ладонью, когда он пытается растереть её плечи, и эми что-то ворчит, просит его на секунду слезть и стягивает рубашку на кровать рядом.
ян смотрит на скомканную рубашку. хорошая так-то рубашка, плотная, в серую клетку, ему в самый раз. он её, в общем-то, и купил, а потом она как-то ненавязчиво приватизировала её себе.
перевести глаза на её голую спину и короткие шорты он себе не разрешает.
— что ты творишь?
— мне нужен массаж. залезай обратно.
девчонки в эти дни. ни стыда ни совести.
ян скидывает ноги на пол.
— куда это ты собрался? если не за маслом, я официально запрещаю тебе уходить.
она приподнимается на локтях, и он быстро залезает на неё обратно. как минимум с этого ракурса он не увидит ничего лишнего.
— тебе что-нибудь снилось?
сердцеедка бессовестная, выводит он у неё на спине, растирая кожу ладонями. кожа у неё бледная, горячая — хочется проводить по ней лёгкими движениями, наслаждаясь мягкостью.
— ты выводишь на моей спине что-то гадкое, я это знаю, — она хмурится и дует губы, и становится ещё моложе, чем есть на самом деле. в голову мимолётно приходит мысль, что если бы мир работал нормально, им бы сейчас было около пятидесяти. — я особо ничего не помню уже, ну, ты знаешь, как оно бывает, когда воспоминания свежи только первые несколько минут. но мне как-то стало одиноко. и пусто. будто я была на глубине океана, не зная, куда мне плыть и чего искать. хотя, буду честна, я иногда ощущаю себя похоже. все мы, наверное? ты так-то тоже выглядишь грустно, когда думаешь, что на тебя никто не смотрит.
он останавливает пальцы на её шее, рядом с позвонком.
— я так понимаю, ты тоже не можешь удержаться, чтобы на меня не заглядываться? ничего, в этом нет ничего постыдного, это просто природа.
— я не о том! — она снова приподнимается на локтях, и ян импульсивно прижимает её обратно к кровати. теперь дело принимает уже совсем странный оборот.
— когда ты так себя чувствуешь, приходи ко мне. я что-нибудь придумаю.
— не уверена, что думать — твоя сильная сторона.
— о боже мой, — он оставляет на её ухе поцелуй — мимолётный, она не должна заметить. шепчет в ушную раковину: — мы оба знаем, в чём моя сильная сторона. каким-то образом ты всегда чувствуешь себя лучше, когда ты рядом со мной, и даже не пытайся отрицать.
— это твоё эго, — она отворачивается, поднимает руки и складывает их у себя под лицом. — это всего лишь твоё эго. не думай, что ты меня переиграл.
— хорошо, — она выглядит так мило, что ян всё-таки подыгрывает. волосы у неё пахнут лавандой. ей идёт этот запах. — думать всё равно не сильная моя сторона.
\\\
— она чем-то напоминает мне кори, — задумчиво говорит лира, когда они уходят в магазин за новыми семенами.
— согласен, — отвечает ян, — на мать здесь скорее похожа ты. смешно, согласись?
— как думаешь, она бы хотела знать своё прошлое?
— о том, как всю свою жизнь она была несчастна и умерла, всё ещё страдая? даже не знаю, лир, как по мне, звучит как прошлая жизнь мечты.
— ты говоришь так, как будто такие люди, как офелия, не существуют.
— люди, которые любят упиваться жалостью к себе? существуют, конечно, — он отводит взгляд на землю, потому что глаза начинают болеть от солнечного света. — но не думаю, что эми такая. иногда я думаю, что было бы здорово быть кем-то вроде туа. прийти к ней, сказать: хочешь, я расскажу тебе историю моей первой любви? жила была девушка, которая с первой встречи называла меня отпетым негодяем, но каждый раз как-то так получалось, что мы продолжали видеться с ней на берегу. я называл её наивной дурой, она называла меня проклятым мошенником, и мы сидели возле океана, смотрели друг на друга, размышляли по поводу своей жизни и, очевидно, очень друг друга любили. ну или я её очень сильно любил. а потом её серьёзно ранили, физически и морально, она назвала меня своей самой большой ошибкой в жизни и исчезла. надеюсь, ей станет скучно в середине рассказа.
— будто ты когда-нибудь ей это расскажешь.
— тоже верно. но если она вдруг узнает, что её прошлая жизнь была связана со мной, если она захочет узнать, кто она такая на самом деле — хотя не то чтобы в итоге она узнает, кто она такая на самом деле, тогда её тоже мучал этот вопрос. если она спросит меня — я отвечу.
но буду надеяться, что это случится и что этого никогда не случится.
они заходят домой, и эми лениво оглядывает их, сканируя взглядом. цапает его за футболку рукой, вытягивает из заднего кармана штанов шоколадный батончик.
— спасибо, — говорит. — тебе оставить половину?
— нет, кушайте на здоровье, ваше высочество, — отвечает ян, — зачем мне сладости, я же их не для себя покупаю.
— кусай, пока я не передумала! — говорит она это не очень внятно, но достаточно разбираемо, чтобы ян откусил палочку, торчащую из её рта. такая своеобразная игра в поки.
она легонько проводит по его шее, скользя рукой к плечу — мимолётно, так, чтобы всё, что осталось, это его смешанные чувства по этому поводу.
лира ничего не замечает, но она никогда и не приглядывалась, что с яном творится в обычное время.
\\\
эми обожает его. возможно, яну просто хочется так думать, но он считает, что это видно: по тому, как она всегда ищет физический контакт, как эксплуатирует его везде и всюду.
эми обожает его, а он любит её уже вторую жизнь, и вот как-то так это и ощущается, когда у тебя всё хорошо.
— я знаю тебя, — это она говорит ему, когда ян утаскивает у шона лодку и отправляется в плавание. ян хотел побыть один, но она не хотела оставлять его одного — и теперь они одни посреди целого океана, и, конечно же, ян не имеет ничего против.
— ой, правда? какой мой любимый цвет? что я делаю после обеда? какое моё любимое время года?
— золотой, проверяешь, как дела между лирой и шоном, и почему-то мне кажется, что это зима.
— я не ожидал, что ты действительно знаешь на это ответ.
— а я не про это изначально и говорила.
они знают, оба. эми опять хмурится, надув щёки, и в свете солнца её глаза будто блестят золотом. короткие волосы собраны в милый, неопрятный пучок. она в очередной раз стащила его рубашку, повязав к ней пояс и превратив её в платье, и на данный момент ян действительно чувствует, будто его обвели вокруг пальца — как правило, это он должен был вытянуть у неё что-то важное обманом, а не она нагло забирать себе его вещи.
не то чтобы он действительно недоволен, конечно.
— в той жизни, которую я не помню, мы были с тобой знакомы. даже лира тогда не знала меня, но у меня есть уверенность, что ты всё равно назойливо маячил где-то рядом. расскажешь?
— а что, если я скажу, что подошёл к тебе в нашу первую встречу, просто потому что ты красивая обаяшка?
— сомневаться в этом не буду, но это не единственное, ведь так?
— а если скажу, что лучше тебе не помнить?
эмиля присаживается рядом с парусом, приложив ладонь к колыхающейся ткани, прикрывает глаза. она любит так делать, одновременно сливаться со всем, происходящим вокруг, но как будто уходить далеко-далеко.
— тогда звучит, как аргумент. но ты когда-нибудь думал об этом: твой день никогда не окрашен полностью в чёрный цвет. если я была несчастлива, значит ли это, что ты был несчастлив тоже?
— да.
— всегда?
— нет.
— почему?
— слушай, это начинает выглядеть так, будто ты пытаешься залезть мне в душу.
— ах, ты слишком быстро меня раскрыл, — она смеётся и нацеливает на него пистолетик из пальцев. они в нескольких километрах от берега, одни посреди целого океана — и яну особо некуда от неё бежать. — но ты понял, что я имею в виду, да? как мы с тобой на самом деле впервые встретились?
он садится позади неё, утыкаясь головой ей в плечо. волосы у неё нагрелись от солнечного света.
впервые за долгое время он ощущает некого рода стеснение.
— я попытался обманом продать тебе дешёвые украшения, хотя ты несколько минут назад видела, как я делал такое же с другими девушками. ты сказала, что у меня нет совести.
следующие десять минут он ничего не говорит, потому что эмиля не может успокоить свой смех.
\\\
получается, что ян не может понять лиру с шоном целиком. почему они так волновались, зачем так цеплялись за воспоминания. может, дело в том, что их прошлое в тысячу раз светлее и драгоценнее его. может быть, в складе ума — всё-таки, яну не особо интересно паниковать каждый раз, когда ветер дует холоднее обычного.
потерял что-то? просто воссоздай это заново. они уже сблизились один раз, будучи абсолютными незнакомцами, это не должно было быть так сложно сблизиться ещё раз — и не было. потому что в прошлой жизни она тоже его обожала: приходила именно в то место, где он проводил своё основное время, специально садилась там, где он сможет её найти, была рядом каждый раз, когда ей хотелось быть рядом. тогда он думал: как здорово, что каждый раз, когда я хочу её увидеть, она здесь, она как будто знает мои желания, но сейчас ян понимает, что в ней было просто достаточно эгоизма.
эми не меняется, утратив воспоминания. просто — становится счастливее и свободнее. просто — ещё прекраснее, чем была до этого.
когда-нибудь она решит отправиться в путешествие и уговорит его быть её партнёром, и он чисто для вида подумает пять лишних секунд. когда-нибудь она поймёт, чего на самом деле хочет от жизни и он когда-нибудь тоже это поймёт, и тогда это всё обретёт какой-то более сакральный и ценный смысл, чем уже есть. золото превратится в платину, дешёвые украшения — в настоящий жемчуг.
а пока — она смеётся над его историями, как они ругались под дождём, и говорит, что это очень похоже на них. и воспоминания об этом у яна сохраняются такие же ценные и сакральные, как всё, связанное с ней.