Напряжение и тоска. Вот что витало в прохладном воздухе на улице. Сегодня все жители деревни скрытой в Листве идут на кладбище. Я не исключение, и Мито, что вела меня за руку, тоже.

Тобирама, шедший подписывать мирный договор с Облаком, попал в засаду из каких-то ниндзя и, не сумев выбраться, скончался. Тело привезли разведчики с границы. Цуна была уже возле надгробной плиты своего двоюродного дедушки и какой-то соседней — вижу фамилию Сенджу (наверное, отец или, может, дядя какой) — и плакала, держа за руку блондинку с моном Сенджу на рукаве. Я слегка удивилась, и взгляд сам собой приковался к женщине, что не показывали в манге. А вот отца не видно — скосив взгляд на соседний, явно выделяющийся гроб Тобирамы, разгадала: он в соседнем от Тобирамы гробу лежит. Вздохнув, покачала головой, понимая, что мысли совсем не те, что должны быть на похоронах: странно, что дети с одним блондинистым родителем не перенимают преобладающие гены своего второго родителя из Узумаки. Говорили, что у них очень сильный ген, но видно уж второй раз, что блондины выиграли в схватке за внешность. То Наруто, теперь Цунаде. Что не так с блондинами? Предполагаю, что у Мито и Хаширамы родился мальчик с красными волосами и умер как раз вместе с Тобирамой. Его брали как охрану? Тобирама — придурок. Хотя чего его винить? Он будущего не видел — не знал, что Цуна лишится двух родственников по ближней крови.

Отцепившись от Мито, пошла вперёд, оставив её одну. Ей надо побыть в одиночестве, а не нянчиться с ребёнком. Ещё один близкий человек умер. Подойдя к плачущей на коленках девочке, обхватила сзади на плечи, как бы обнимая. Сразу слышу оповещение системы, что подсказало о скрытом наблюдении. Скорее всего мать Цуны незаметно изучает её подругу — меня.

— Цунаде, успокаивайся. Дорогие люди рано или поздно уходят в чистый мир. Но они живы для тебя, пока ты о них помнишь и хранишь воспоминания в сердце, — почувствовав одобрительный взгляд, сразу исчезнувший с моего виска, я погладила вздрогнувшую девочку.

— Вставай с колен. Замёрзнешь на холодной земле. Тем более Хокаге идёт, — и, взяв её за руку, потребовала этим действием вытянуться во весь рост. Приложив усилия над собой, Цунаде вытерла руками намокшее лицо и улыбнулась мне натянутой улыбкой — я улыбнулась мягко в ответ.

Хирузен встал перед надгробиями Тобирамы и остальных, по ту сторону от народа, неловко кашлянул и начал свою занудную речь, которую пропагандирует до конца своей жизни: воля Огня и всё такое. Так что я бессовестно отключила мозг на ближайшее два часа своей жизни, напоследок чуть сжав руку принцессы Сенджу.

* * *

Вернувшись домой с пакетом продуктов, я прошла в пустую, серую кухню и, бросив наполовину пустой пакет на гарнитур, уткнулась лбом в стол, тяжело выдохнув.

Устала. Я пиздец устала. Я здесь меньше полугодав сознании, но успела свыкнуться с мыслью, что я теперь часть этого мира: что этот дом мой полностью, что дорогие мне люди будут умирать, что я рано или поздно убью человека и что, возможно, меня будут пытать на какой-нибудь войне, если поймают за шпионажем во вражеской стране. Я устала учиться каждый грёбаный день: единственный выходной в неделе — долбаное воскресенье, в которое я даже поспать подольше не могу. Мои мозги кипят от перестройки жизненных ценностей и всего, о чём мне толкуют каждый день. Я тут всего полгода и уже морально устала. Что будет дальше? Как я буду расслабляться? Была бы старше, купила бы табак от клана Сарутоби. Хотя мне банально страшно. Я попала в мир, где каждый поголовно — убийца с покореженной психикой, который, даже не посмотрев на тебя, кинет кунай в лоб. Да и я такая же буду: я же не какая-нибудь доброта на крыльях гуманности, которая будет сыпать словами о том, что не будет убивать из принципа. Нет, буду. Я уверена. Рано или поздно. Лучше, конечно, раньше, чтобы привыкнуть к тем ощущениям, — да и психика гибче будет. Я, конечно, всё-таки пообещаю себе, что спасу того, кого захочу. А я захочу. Мне много кого жалко из аниме, но они ещё не родились. Хотя, погодите, один уже четыре года топчет землю-матушку. С белой гривой. И шилом в заднице, который будет писать порнокнижки. Что мне надо сделать, чтобы спасти Джирайю? Сблизиться с Нагато? Звучит как глупый, посредственный, необдуманный план. Надо будет просто найти его раньше тройки саннинов и «приручить», не дать «погибнуть» Яхико на глазах Нагато и не пропадать на несколько десятилетий, не навещая их. Я помогу ему чем смогу, и он мне будет по гроб жизни обязан. Я попытаюсь его буквально из дерьма вытащить, а он умный малый — поймёт. А когда придёт время «умирать» Джирайе, я просто попрошу его не убивать, пообещав, что белобрысый больше не сунется в Аме и не покажется на глазах Нагато. И всё! Наруто будет счастлив!

Хмыкнув своим тупорылым мыслям и не менее тупорылой идее по «приручению» Нагато, я поднялась с высокого стула, прыгнув на гладкий пол, и прошла к табуретке у раковины, параллельно прихватив пакет на столе. Приготовлю омлет по-русски. Не знаю, как японский омлет едят — он же не прожарен внутри, фу.

Надев фартук, и встав удобнее, спустя мгновение по дому начала разносится мелодия из моего старого мира.

* * *

С момента смерти второго Хокаге прошло семь месяцев. Сейчас апрель. Прошёл почти год с того момента, как я оказалась в Конохе. Этот год был наполнен разными воспоминаниями, и большую часть составляли счастливые. Такие как новый год в Кругу Сенджу. Мама Цунаде — Асука Сенджу. В девичестве фамилии нет. Она бесклановая. В чём я очень сомневаюсь. Смотря на её запас чакры и генетику Цунаде, начинаешь задаваться вопросом о родословной этой загадочной женщины. Также были Мито, Ашино и сама Цунаде. Взрослые тогда знатно налакались, уходя сразу из храма, как прозвучали 108 ударов колоколовВ Японии в новогоднюю ночь храмовые колокола звонят 108 раз. 107 — число пороков, которые следует изгнать, а последний, 108-й, удар провозглашает наступление Нового года.. Хотя нам повезло, что Ашина оставил нам клона. Мы дошли до моего дома, попрощались с клоном деда и начали открывать подарки. Я подарила Цуне милые серьги. Она пищала от радости — я аж растерялась. Ей так нравится? Как она потом призналась, это первый милый подарок. Ещё и от девочки. Ещё и от подруги. Я понимающе покивала. С тех пор она их носила не снимая, как и ожерелье первого. Вот оно — проклятое ожерелье. Я несколько раз видела его: от него исходила мощная аура, неизвестная, но отдалённо похожая на ауру Тобирамы. Мито сказала, что там целебная чакра Хаширамы. Я покивала, мол, узнала только-только и вообще не представляла что это. Ага. Вот в чём прелесть знаний будущего и всех подробностей, когда не влияешь на канон.

Цунаде подарила мне на Новый год кольцо из розового золота с маленькой бабочкой, мини-печатью запечатывания и регулирования размера. Она сказала, что, когда выбирала подарки, увидела это кольцо с бабочкой у одного Узумаки, что торгует в лавке на торговой улице, и эта бабочка напомнила ей меня, — вот и купила. Скептически посмотрев на кольцо, первые пару секунд пыталась вспомнить такого Узумаки у нас в рядах. Во всяком случае, отбросив эту затею хотя бы до следующего дня, я обняла свою подругу в порыве чувств. Она с секундной заминкой тоже крепко меня обняла.

Было ещё одно, на 14 февраля. Тогда был День святого Валентина. Я называю его шоколадный день. Все кому не лень дарят друг другу шоколадки. В этом убедилась, когда увидела Джирайю, что дарил шоколадку и валентинку — красивую, между прочим — принцессе-подружайке. Она тогда стукнула его по голове, засмущалась и тихо поблагодарила. Комбо просто. А вот Орочимару, предусмотрительный мальчик, подарил валентинку Джирайе, Цунаде и мне. Я тогда раскрыла глаза в изумлении и не поскупилась на обнимашки. Клятвенно заверив, что прицеплюсь к нему как клещ, мысленно, конечно. Буду ходить в будущем к нему в лаборатории и помогать с экспериментами, я так тронута. Хотя я была в шоке от наплывших эмоций. Это так влияет женское тело? Хм. Я, кстати, подарила валентинки Цунаде и Мито. А потом сбегала до дома и сделала шоколадку чёрную с орешками и отдала Орочимару. А то он один остался без подарка. Он так мило засмущался! Я не могу с него! Такой милаш в детстве. А вот Джирайя один в дураках остался. Ему подарили, конечно, шоколадку. Но только один Орочимару.

А также в апреле был набор в «Академию Шиноби», куда все трое друзей успешно попали.

Следом незаметно наступило лето. Однажды, когда выдался жаркий день, мы с Мито отправились на речку, подцепив по пути Цунаде с Асукой, а потом к нам присоединились Орочимару и Джирайя. Я понять не могу: они вдвоём всегда ходят друг с другом будто прилипшие — они что, в одной квартире живут? Оказалось, что они жили в общежитии рядом друг с другом и заходили иногда друг к другу в гости, — так и познакомились. А потом Джирайя увидал Орочимару в подготовительной академии и прилип окончательно. Вот такая история начала долгой дружбы…

И плескались там до вечера, пока взрослые не засобирались.

Давно я так дни не проводила.

* * *

Спустя два года.

Сейчас середина лета семнадцатого года после основания Конохи.

Месяц с небольшим назад мне начали преподавать физкультуру.

Сейчас я стояла на стуле в позе ласточки с горшками моих любимых цветов в каждой руке по одному. Под палящим солнцем. Без косынки. Волосы мне было откровенно жалко, потому что к ним я уже прикипела сильно и любила всей душой, а сжечь их под палящим солнцем не хотела! Однако Мито была беспощадна. В одних коротких шортах и перевязанной бинтами грудью. Солнце в зените, а по мне ручьями льётся пот. А Мито нормально: она устроилась на террасе, на таком же стульчике, что и у меня под ногой, и обмахивается веером часа три, как только мы начали.

— Ещё десять минут и можно передохнуть. Дальше будем учить элементарные стойки тайдзюцу клана Узумаки, — расслабленная Мито произнесла это, попивая прохладный напиток.

Честно, от такой наглости я чуть зубами не скрипнула, но, благодаря специально-осторожной — чтобы, не дай бог, не потерять баланс — дыхательной гимнастике, не сдвинулась ни на миллиметр, не приоткрыла глаза. Ничего. Тренировки дают свои плоды. Постепенно, долго, как будто взращиваешь цветок, с трепетом смотря на то, как он медленно раскрывается, но потом видишь — твои старания окупаются сполна.

Спустя минут семь подул освежающий ветерок, а ещё через три раздался голос Мито о закончившемся времени. Аккуратно начала принимать ровное вертикальное положение, чувствуя, как затекло всё тело, — мышцы в голенях и бёдрах будут завтра просто разрываться от боли, руки трясутся, а мурашки, не прекращая, бегают по телу. На ватных ногах спустилась со стула и, присев на землю, опустила горшочки с цветами.

— О боже… Мито, ты демон, — проскрипела я от сухого горла, сразу же закашлявшись.

— Пф, это ещё цветочки. Вот пойдёшь в академию и мы усилим тренировки — тогда пойдут ягодки, — покачав указательным пальцем руки, в которой находится стакан холодной воды, проговорила красноволосая. — На, попей, — не дождавшись ответа, всунула мне в руки полный стакан, который буквально мгновенно перестал быть таковым.

— Ара, куда ещё сложнее? — еле пролепетала я, опустив голову к земле, покачав ею — мне всего-то пять.

Дёрнув ухом, Мито, которая развернулась ко входу в дом, остановилась. Посмотрев на меня из-за плеча, она угрожающе-мило заговорила:

— Ми, ты что-то сказала? — после этих слов от красноволосой женщины повеяло ЯкиКи (яп. 気) — японский термин, обозначающий энергию. (есть еще энергия ци — это одно и тоже, только в Китае) .Если это переводить на наш язык, то это постоянная энергия в каждом из нас.. Меня хорошенько пробрало. Неподготовленное к такому тело отреагировало соответственно: мураши бегали табунами, а не прошедшая дрожь в руках только усилилась. Она, наверное, не понимает или не замечает, но туда вставляется немного частички Курамы. С последней встречи с Хвостатыми моя закаленность к Ки хвостатым и полу божественных существНамек на Хагоромо исчерпала себя, из-за чего придётся заново накаливать себя. Внутренне я поставила галочку на том, что, возможно, с печатью какие-то проблемы. Не оценив перспективу рассказать ей об этом, умолчала, вместо этого вытянулась по струнке и шутливо сказала:

— Никак нет, мэм. Разрешите идти, мэм?

Убрав Яки, Мито мило улыбнулась и, прищурив глаза, ответила:

— Да, иди. Чтобы через десять минут была в саду. Тайдзюцу. Не забывай, — и, повернув голову обратно, проплыла в дом. Она так элегантно ходит, иногда прям порхает. Или плывёт, как вам удобнее. Тоже так хочу. А то хожу в развалочку от плеча.

Отдохнув десять минут, протерев тело влажной тряпкой, я вышла в сад, замечая, как Мито поливает цветы. Уловив меня проницательным взглядом, она отложила лейку и растёрла полотенце руками, убирая всю грязь, пыль, землю. Постепенно, плавной походкой она вышла из-за кустов во дворе, представляя мне вид на штаны и майку на ней, что, признаться честно, я видела впервые на ней, о чём позже и сказала. На траве, возле стула, лежали запечатывающий свиток и свиток, где рассказывается про стойки клана, — что-то типа учебника.

— Ара, первый раз вижу тебя в штанах. Я удивлена, хм, — озорные искорки, могу поклясться, то и дело скакали у меня в глазах. Автоматически я прикрыла рот ладонью, подавляя более восторженные комментарии по её фигуре в этой одежде, — эта привычка уже никогда от меня не отделается, она даже для меня незаметно появилась, как и слово паразит в начале каждого предложения. Это на меня так влияет кровь Узумаки или всевышние силы? Ответом мне были подмигивающий смайлик в системе от греха Похоти и письмо от греха Чревоугодия. Он мне послал какую-то штуку, которая ему в своё время помогла быстрее развиваться. Кивнув на это в знак благодарности, я вернула фокус взгляда на лицо Мито, что сейчас рассказывала азы боевых исскуств.

Я поняла, что это смешанные боевые искусства из нашего мира с добавлением новых. Из этого: если совместить то, что показала мне Мито, в правильных руках это будет похоже на танец. Озвучив это вслух, женщина покивала, и добавила:

— Агрессивный танец. Все, кто видел то, как мы сражаемся, как один повторяют, что выглядит это так, будто мы всю накопленную злость через стойки и удары пропускаем вместе с чакрой, — и, пожав плечами, продолжила показывать, как надо поставить ногу так, чтобы не упасть от дуновения слабого ветерка. Покивав в знак понимания на это, я продолжила слушать.

Открыв сёдзи в спальную комнату, скинула полотенце, что пробыло на моей шее большую часть дня. Всё грязное, потное и тёплое. Я завалилась на футон в штанах и тех бинтах, что растянулись со временем. Уткнувшись в подушку носом, я, вдохнув воздух через неё, устало простонала. Боже, как же сложно. Мито целый день меня учила. Это было трудно. Она сказала, что мы вовремя начали тренировки. Из-за того, что тело маленькое, у него есть больше времени привыкнуть ко всяким странным для него телодвижениям.

Пролежав неподвижно животом на футоне, я поднялась и пошла в ванную, чтобы содрать мочалкой всю ту грязь, что накопилась за весь день. Параллельно я раздумывала над тем, чтобы в свободное время совершенствоваться по тому, что мне хочется, а не то, что надо. Прикинув примерные мысли на счёт этого, пообещала себе позже зайти в магазин системы или в крайнем случае на аукцион, чтобы приобрести там полезные инструменты, книги, бестиарии, и всё что только можно и что пожелает моя душенька. Как-никак я — это я, и отказывать себе в чём-то я не намерена.

Помыла тело, тщательно шоркая кожу, и два раза помылила уже отросшие красные волосы, что стали светлее на пару оттенков. Всё так: гипотеза про то, что волосы посветлеют со временем, сбылась. На самом деле, я к ним уже привыкла за два с лишним, почти три года. Они, как и этот мир, стали уже родными. Они сейчас достают до нижней половины лопаток. Я один раз подстригла волосы, а когда Мито это узнала, так уставилась на меня как баран на новые ворота, совсем забыв, что клановые неофициальные традиции я не знаю. Она тогда что-то зло проговорила себе под нос, прикрыв глаза, и, сев на татами, распустила два бублика на голове. Её волосы, что струились по плечам, рукам, спине, далее плавно упали меленькими комочками возле щиколоток — до конца длину она не показала, но могу поклясться, что они будут спокойно протирать полы, пока она будет ходить. Увидев это, уже я на неё вылупилась так же, как и она на меня несколько секунд назад. А Мито, посмеявшись с моей реакции, гордо хмыкнула. Она сказала, что все Узумаки, в частности женщины, гордятся своими волосами, поэтому отращивают их всю жизнь, не давая срезать врагу или ближнему своему. Плюсом к тому когда-то создали техники, для которых нужны длинные волосы, поэтому некоторые, кто стесняется своей гордости за них, называют ту причину. Хотя в это мало верят.

Мито в тот тёплый вечер посоветовала их отращивать. Тем более они у меня очень мягкие. И чтобы удостовериться, она прикоснулась к макушке, немного пожмякав, после чего опустила руку к палочке данго, будто ничего не произошло. Я осталась под впечатлением. Мито дотронулась до меня просто так: не на тренировке, а чтобы просто потрогать волосы. Её замёрзшее сердце тает? Я рада. Мне тогда было всё равно, какая длина волос у меня будет — не принципиально. Так что, раз Мито нравится, почему бы и не отращивать? Но, если мне будет мешать длина на заданиях, я их бессовестно срежу.

Выйдя из ванны и подойдя к раковине, над которой висит зеркало с «потайным» шкафчиком, посмотрела в отражение. Девочка четырёх-пяти лет, в глазах которой скрывается многолетний опыт жизни в мире людей. Неважно, какой по счёту: всё равно они почти одинаковы. Глаза болотные, как сказала Цунаде, очаровательно поблёскивают, когда я рада или у меня хорошее настроение. Родинка под глазом очень мило вписывается в эту гармоничность на лице. Волосы, как я и сказала, достигли почти поясницы, а губы, что сейчас расслабленно лежали в лёгкой улыбке, немного пухлые, бледные и погрызенные. После того, как я осознала, как мне будет трудно в этом мире, у меня начался какой-то невроз, при котором начинаю заламывать пальцы, хрустя ими, и кусать губы, иногда проходя фалангой пальца под нижним веком.

Конечно, как тут не занервничать? Ходишь буквально по улице, по МИРУ, в котором убийство у шиноби — это обычное дело. Если ты сделаешь что-то не так, тебя могут четвертовать, а главе деревне сказать, что подозревали в шпионаже или диверсии. Это откровенно стрёмно. В этом мире учат, как убивать людей, с четырёх лет. Теоретически. Но, когда ребёнок сталкивается с этим на практике, детский мозг ловит когнитивный диссонанс, а далее ломается его нежная психика. Это ужасно! Правителю деревни абсолютно похер, что это только-только выпустившиеся дети, не видавшие нормального детства только потому, что они родились с чакрой. В какой-то момент мне вспомнился Саске с Наруто. Да, их жалко, откровенно говоря. Но сказать им это в лицо я не посмею. Если они и дети, не видавшие всего дерьма мира, то это не значит, что они не знают, что такое гордость. Они, может, и закопают злобу внутри, но когда-нибудь эта обида будет накапливаться из-за мелких будущих ошибок, и человек, достигший пика, взорвётся, наорав на тебя.

Открывая шкафчик, нашарила глазами мази от синяков, что отдала мама Цуны, некоторые — Мито, и одну мазь — Орочимару. Смешная, лично для меня, последняя история…

Воспоминание

Я тогда шла с тренировки вся побитая, захотела купить несколько палочек данго и попробовать другие сладости. Но, проходя мимо одного из прилавков, заметила знакомую длинную шевелюру, что что-то активно выбирал. Конечно, можно было пройти мимо, но он по идее мой друг, знакомый и, в конце концов, хороший, пока, человек. Подойдя к нему со спины, я разглядела какие-то серёжки-висюльки в виде мангекьё Итачи Учихи. Приподняв брови в удивлении, я дунула ему поток воздуха в ухо, на что тот шарахнулся от меня, как от чумы, ошалело смотря в глаза. Я невинно похлопала ресницами, а потом, спокойно улыбнувшись, спросила:

— Себе выбираешь? — и, закрыв губы рукой, стала ждать ответ. Мальчик успокоился спустя несколько секунд, немного озадаченно смотря на меня, но потом, будто вспомнив, что держит в руке, неловко кивнул. — Миленькие. Они какие-то особенные или просто понравились? — продолжила я.

Немного стеснительно прикрыв глаза, Орочимару взглянул на меня со спокойствием:

— И то, и другое. Это накопители чакры, так что я подумал, что они могли бы быть кстати на миссиях. Однако и выглядят они красиво.

— Логично, однако. В общем я согласна — и правда миленькие. Но стой, это, — показав на серёжки в его ладони, — накопители чакры, а ты, — уже кивнув на его лицо, — бесклановый. Прости, конечно, но они дорогие, у тебя есть деньги? Я как твой верный друг могу тебе отдать нужную сумму, — улыбнулась ему, прищурив глаза, следя за реакцией человека на такую грубость. Я ещё в прошлом теле вела себя прямолинейно, так что это закрепилось у меня в сознании, и от этого не отделаться так легко. К сожалению. От этого бывают проблемы.

Вскинув брови, Орочимару с искорками недоумения и немного обиды посмотрел сначала на меня, а потом перевёл взгляд на украшение.

— Спасибо, что сказала. Я же не знал, что бесклановый. У меня есть половина суммы, так что, думаю, если их не купят, смогу забрать через неделю, — и, последний раз взглянув на них, положил на место, схватив меня за руку и поведя в сторону парка.

— Ладно тебе, я не считаю это недостатком. Тем более мне важно, какой человек внутри, а не из какого он клана или что у него в кошельке. Ты уж прости, я бываю прямолинейна. Иногда это и меня раздражает. Как насчёт того, чтобы принять от меня ту половину суммы и купить сейчас? — схватив его за ладонь, уже сама направляла его в сторону лавочки.

Удивлённо взглянув на мою макушку, Хеби немного улыбнулся.

— Нет, спасибо, я лучше сам накоплю. И если тебе так хочется мне что-нибудь подарить, лучше подари их мне сама, за полную сумму.

Теперь уже я на него удивлённо глазела. Увидев реакцию на свои слова, Орочи хмыкнул.

— Я шучу, — сев на ближайшую лавочку, он положил пакет продуктов на траву возле скамейки.

Он умеет шутить? Я в шоке. Стой. Подарить? Я никогда не спрашивала, когда у него День рождения. Серьги были дорогие, так что, скорее всего, решил себе что-нибудь подарить на День рождения.

— Ара, когда твой день рождения? — беспардонно взяв за предплечья, я развернула его к себе спиной, чтобы запустить пальцы в волосы. Он хотел повернуться обратно, но я была уперта. Вздохнув от такой наглости, он ответил:

— 27 октября, — сказав это, он ещё раз вздохнул. Я же в то время немного удивилась. До его дня рождения буквально четыре дня. Надо поздравить его. Ухмыльнувшись, я уже поняла что буду делать. Так как пить ему нельзя, значит, закатим вечеринку на четырёх человек. Я гений.

— Я поняла. Ты не против, если мы придём тебя поздравить? — невинно уточнила я, зная, что его ответ не понадобится. Наглость — второе счастье. Похоже, он подумал о том же, так что быстрая мысль, промелькнувшая в голове: «Мы?», быстро перестала его волновать, и он забыл о ней. Вздохнув, он кивнул, за что получил тычок под рёбра и тихое:

— Не двигайся.

Минуты две спустя на его голове покоилась растрёпанная косичка собственного производства. Закинув ему её на плечо, я гордо вздёрнула подбородок, осматривая свою работу.

В это время Орочимару скептически поглядывал на меня, но изменился во взгляде, присмотревшись к моему телу.

— Ты тренировалась? — без интонации спросил он.

— Да, немного. Мито-сан в последнее время гоняет, — неловко подняла рукав на уровне губ.

Посмотрев на меня долгим взглядом, он чему-то кивнул и, подойдя к пакету, пошуршал немного. Разогнувшись из положения, он поравнялся со мной и сунул что-то в руки.

— Это чтобы заражения не было и быстрее зажило. Мазь, — и отвернулся, уходя вперёд, вероятно домой. Посмотрев на баночку в руке, я умилённо прищурила глаза. И, встрепенувшись, громко произнесла, чтобы точно услышал:

— Спасибо, Орочи! — специально сократила его имя. Оно слишком длинное, тем более клички сильнее сближают. Послышался еле уловимый бубнёж и показались красные кончики ушей. Не бойся, дорогой мой, я на ту кличку всех твоих знакомых подсажу. Хехе.

В итоге спустя два дня я купила те серьги и подарила ему на День рождения. Он на них так лупился, что я не сдержала мягкого смешка и, обняв, сказала:

— С Днём рождения, Орочи! — он вздрогнул, и я прям чувствовала, как он покраснел.

— Спасибо, — послышалось совсем уж тихо. На секунду ближе прижавшись, он тут же отпрянул.

— Я пошутил тогда, чтобы ты мне его за всю сумму купила. Зачем? — прищурившись, следил за моими действиями и эмоциями, пытаясь уличить во лжи.

— Ты же мой друг — конечно, мне хочется сделать приятно, — пожав плечами, попросила Цунаде достать наш торт собственного изготовления. Она же, что следила за нашими взаимодействиями, улыбнулась на это, издевательски протянув:

— Орочи! — протянула ему подарок, идя за мной с тортиком в свитке.

Джирайя перенял кличку. Всё по плану, хе.

Конец воспоминания

Да, было время. Выйдя из ванной, начала сушить волосы, продумывая план на завтрашний день. Составив график, сложила небрежно полотенце, повесив в открытую форточку с краю, и улеглась спать.

Следующие семь месяцев не были чем-то примечательны, кроме того что будущие саннины закончили академию после года обучения, став генинами. После года, Карл! И через почти полгода D-ранговых миссий с утра меня встретила радостными криками Цунаде о том, что они идут на С-ранговую миссию, и трясом перед глазами.

Ух ты, Хирузен, спустя четыре месяца после окончания академии решил поднять жопу с деревни? Дольше, чем команда номер семь в будущем. Они продержались месяц, а эти вот затычки в каждой жопе — четыре месяца. Я в ах… Недоумении! Хотя я понимаю, для чего Хирузен придумал такую систему. Ему надо было удостоверится в том, что они имеют хороший запас нервов для таких кропотливых работ как D-ранг. Ещё ему, скорее всего, нужна была командная работа. Хотя популярность на командные работы пошла от Минато, если я не ошибаюсь. Ладненько, я понимаю его и теперь с гордостью в глазах смотрю, как маленькая Цуна прыгает от радости от повышения ранга. Но в то же время это значит, что и опасность повышается. Хоть в каноне она не умерла даже спустя 60 лет, кто сказал, что она не может прийти раненой? И как она дошла до такого, что стала полевым ниндзя-медиком? Что-то случилось на её миссии в прошлом? Или что? Я не оглашусь с теми теоретиками, которые говорят, что её заставил дед. Нет, он любил внучку, как и говорил в аниме, даже баловал. Так что заставлять её что-то учить вряд ли будет. Сама захотела? Переведя взгляд на гиперактивную Цунаде, я прищурила глаза: нет, должен произойти какой-то переломный момент, который повлияет на неё так, чтоб она станет той властной женщиной в будущем. Медик — это очень сосредоточенная, сложная и кропотливая работа, требующая идеального контроля чакры. Тем более у неё бьякуго. В будущем. Значит, она либо нашла свиток Мито с печатью, либо красновласка сама рассказала ей об этом. Прикрыв глаза, вполуха слушала щебетания Цуны, а сама вспомнила прошлую жизнь. Патологоанатом — моя профессия до смерти. Я пошла по стопам матери учиться на медика. Я с самого детства слушала её рассказы о медицине и о том, что можно сделать с ней. Я сильно вдохновилась и пошла на патологоанатома. Мама, конечно, ожидала, что я пойду на хирурга, но мне почему-то захотелось на него. Впрочем, неважно. В этом мире она понадобится в разы сильнее, чем в том. А так как большую часть знаний я не могу выкинуть из головы, могу попробовать отучится на медика ещё раз. Я же всё-таки хотела помогать Орочимару? Да. Ну вот и будет повод. Он медиком не был. Скорее генетиком. А я буду помогать ему лечить всяких там людей. Сложно воспринимать себя новой формой жизни, на земле которых всего девять, и один — запечатанный.

— Ты меня слушаешь? — открыв глаза, увидела перед собой карие глаза принцессы.

— Хочешь пойти на медика? — сменила я тему, так как она прекрасно знала, что я её не слушала. — Я просто решила: как время представится, пойду на курсы, — подойдя к столику, начала прибирать его, полунапряжённо слушая тишину, что возникла после моего вопроса.

— Нет, не пойду… Хотя не знаю. Это сложно для меня. Ты же знаешь, усидеть на месте у меня не получается. Хотя контроль хороший, — сложив руки на груди, задумчиво проговорила Цунаде.

— Ара, я вот думаю, что у тебя всё получится. Ты станешь лучшим медиком! Хотя нет. Я буду лучшим, а ты только второй, — прикрыв губы рукавом, я следила за реакцией. Блондинка широко раскрыла глаза и глубоко вздохнула. Начинается, я её раззадорила. Хм.

— Что?! Ты? Я стану лучшей! А ну иди сюда, — увидя, что я закатила глаза, она понеслась на меня играючи. Я же, уклонившись от щекотки, побежала по дому, посмеиваясь.

Ну вот. Стимул я ей дала — осталось подождать с пятачок лет.