Вся эта шпионская сеть была настолько сложна и запутана, что Дерек совершил много ошибок, пока выяснил, кто же работает на Блэзиуса Мэвия, если это вообще он украл то самое злополучное письмо. И Миранде, и Дереку пришлось прислушиваться, следить и расспрашивать, каждый был под подозрением, но в итоге выяснилось, кто же всё-таки вхож в покои одного из самых значимых советников монархов Адамаса. Это была миловидная девушка по имени Магдалена, работающая такой же горничной, как и Миранда, и поговаривали, что она спит с личным слугой Блэзиуса, но на самом деле так маскировался сам Блэзиус, сделав Магдалену не только своей любовницей, но и своей шпионкой.

Миранда решила удостовериться, что слухи правдивы, и стала присматриваться к Магдалене: та носила новые туфельки, меняла платья чаще, чем остальные горничные, пользовалась подводкой для глаз и резным гребешком из красного дерева. Семья у нее была небогатая, а обновки появлялись едва ли не раз в неделю, и вывод о том, как она получала деньги, стал очевиден. Ночью, когда Магдалена в очередной раз побежала в чужие покои, Миранда решила полазить в ее маленькой, но тем не менее личной комнате. Съемные рукава, румяна, помада, новые лодочки, личный, да простят боги, дневник, в котором Мира надеялась найти письмо, но который оказался пуст. Под кроватью — одна только пыль, на поверхности шкафа — тоже, однако Миранда не сдавалась. Она осмотрела перину, подушку и добралась до подоконника. Там тоже не оказалось ничего подозрительного. Миранда хотела уже было сдаться, но прищурилась, бросив взгляд на маленький камин. Проверив все кирпичи над зольником и нашла один шатающийся, а под ним лежало письмо с печатью.

Дерек ждал на улице, зевая, но при этом чувствуя, что его нервы на пределе. Если сейчас Миранда ничего не найдет, значит, репутация Джоаннеса Ромула точно пострадает, Дереку некому будет покровительствовать, всё, абсолютно всё пойдет под откос, как и всегда. Однако Миранда выбежала, оглядываясь по сторонам, а потом достала из корсажа смятое письмо. Надеясь, что это именно оно, Дерек бегло пробежался по строчкам глазами и увидел печать Джоаннеса, облегченно вздохнув. В смысл написанного он пока что не особо вчитывался, однако как только начал переписывать… Теперь стало понятно, почему посол так опасался за свою жизнь и репутацию. Он писал одному из советников короля Фрайасфола, и по стилю разговора было ясно, что переписка эта ведется уже давно.

В письме Джоаннес в очередной раз писал о том, что королевский советник по имени Магнус с трудно произносимой фамилией, которую Дерек писал, проговаривая слоги вслух и постоянно сверяя с оригиналом, должен был повлиять на короля Фрайасфола, чтобы тот выбрал себе в жены принцессу из семейства Белитом, а далее расписывались все плюсы такого союза, как для Белитомов, так и для Фрайасфола и самого Магнуса. Это всё меняет! — воскликнул Джоаннес, узнав, что Делисса Скептрум решилась выйти замуж, и тогда это действительно всё меняло, беря во внимание тот момент, что Делисса — дочь верховного короля самого богатого королевства в мире. Вот чем так привлек всех этот союз, если в замке только и разговоров было о том, что фрайасфолцы — дикари и ни одна уважающая себя женщина не продастся им в рабство? Настолько эти Красные глаза опасны?

Дерек переписал всё, прочитал еще раз и дал перепроверить за собой Миранде. Та удовлетворенно кивнула и снова начала озираться по сторонам, надеясь, что рядом никого нет. Письмо было написано на столь же качественной и плотной бумаге, что и оригинальное, всё, что их отличало — отсутствие и наличие печати, а также почерк. Странно было только то, что Джоаннес не зашифровал свое письмо. Или дикари были слишком глупые, чтобы понять шифры, или переписка длилась настолько долго, что посол успел позабыть о бдительности. Зато Миранда о ней не позабыла и быстро проникла обратно внутрь, выдвинула кирпич и положила новое письмо туда. Она намеревалась было выйти из комнаты, но услышала шорохи, за которыми последовали тихие шаги.

Не зная, что делает, Миранда быстро забралась под кровать, запомнив, что дверки шкафа скрипели и тихо выйти из него не получится. Магдалена закрыла за собой дверь и тяжело вздохнула, вся ссутулившись и прижавшись к стене. Счастливой она отнюдь не выглядела, даже наоборот, уставшей и расстроенной. Видимо, спать со старым дураком, даже за подарки и деньги, было не самым приятным занятием… Миранда почувствовала, как ее сердце наполняется сочувствием, и не спешила осуждать. Может, в семье Магдалены кто-то болен, или же она просто пытается вытянуть родных из бедности? Никто не знает, что там на самом деле, однако времени на размышления не было. Скорее всего они с Дереком здорово подставили Магдалену, у нее точно будут неприятности, но это уже не их забота.

Смыв с себя румяна и тени для глаз, Магдалена упала на кровать и долго ворочалась, что-то бормоча себе под нос. Ноги Миранды уже успели затечь, приходилось закрывать рот и нос ладонями, чтобы не надышаться пылью и случайно не чихнуть. Наконец всё затихло: и тихие вздохи, и перевороты с боку на бок. На всякий случай Миранда подождала еще немного, чтобы удостовериться, что Магдалена спит, и только собиралась выйти, как услышала стук в дверь и снова спряталась в самый темный угол под кроватью.

Сонная Магдалена медленно поднялась, чуть помедлила, но когда услышала повторный стук, встала и открыла. Миранда увидела мужскую обувь и нахмурилась.

— Зачем ты сюда пришел?! Мы же договаривались завтра! — взволновано прошептала она и тут же захлопнула дверь назад, пустив своего гостя. — Я только от этого старого вонючего идиота, мне не до тебя!

— Когда ты уже перестанешь спать с ним?! Мне надоело делить тебя с кем-то еще! Я знал, что ты идешь к нему, и подумал, что тебе понадобятся моя поддержка и помощь!

— Ах… — по ногам Миранда видела, что Магдалена подошла к молодому человеку и всем телом прижалась к нему, тихо плача. За этим последовали звуки поцелуев, платье упало на пол, обувь была скинута, парочка влюбленных упала на кровать.

Услышав мужские стоны, Миранда вдруг почувствовала липкий страх. И чем сладостнее вздыхал этот парень, тем больше Миру начинала душить истерика. Она зажала рот ладонями что было сил, но ей хотелось заткнуть уши, чтобы ничего, совсем ничего не слышать. Она зажмурила глаза. В памяти начали всплывать воспоминания о запахах мужчин, их вонючем дыхании, о том, как они наслаждались привязанной возле борделя Мирандой по много раз на дню. Поначалу она вела им счет, сама не зная зачем, а потом сдалась, все они, все те, кто бросался на бедную девушку, как на кусок мяса, слились в один отвратительный и страшный образ, который Миранда не могла забыть, как бы ни старалась. Она думала, что скоро перестанет бояться, но теперь, слыша мужские стоны, Мира почувствовала, будто ей поднимают юбку, требовательно и грубо берут за бедра, а потом низ ее живота и промежность начинают больно терзать, иногда до такой степени, что по ногам бежали струйки крови. И прямо сейчас Миранда чувствовала, будто капли снова поползли вниз.

Если раньше Миранда не так уж и много задумывалась о богах, то сейчас она молилась, чтобы всё это поскорее закончилось, чтобы всё затихло, чтобы воцарилась, наконец, тишина. И неизвестно было, сколько еще времени прошло, казалось, что вечность, прежде чем Магдалена подняла свое платье и принялась одеваться. Они долго говорили о чем-то еще, но Миранда не прислушивалась, не вникала, просто ждала, когда станет тихо, так тихо, чтобы она могла выбраться. К счастью, молодой человек попросил проводить его, Магдалена охотно согласилась и, взяв с собой подсвечник, вышла за дверь. Забыв о безопасности, Миранда тут же выскользнула в коридор, пытаясь унять дрожь в руках и ногах. Колени предательски подогнулись, и Мира скатилась по стене, захлебываясь собственными слезами.

— Что ты здесь делаешь? — оказывается, Миранда просидела так много минут. Магдалена стояла рядом с ней с подсвечником в руках, огонь освещал ее искаженное подозрениями и страхом лицо, но Миранда ничего не могла и не хотела ей отвечать. — Еще раз спрашиваю: что ты здесь делаешь? Почему плачешь и шляешься по ночам?

— Хотел спросить тебя о том же, Магдалена, — Дерек пришел как раз вовремя, когда Миранда пыталась подняться. Он мигом оценил ситуацию и добавил: — Смотрю, ты тоже не в постели посреди ночи. Что же ты делала?

— Вас обоих это не касается.

— Как и тебя не касается то, чем занимались мы, — ответил Дерек, поднимая Миранду и накрывая ее своим плащом. Рассудок начал постепенно возвращаться к ней, но на Магдалену она не смотрела. — Так что давай просто разойдемся без взаимных упреков, мы не обязаны перед тобой отчитываться, — Магдалена фыркнула, взмахнула копной русых волос и пошагала прочь, но Дерек тут же ее окликнул: — И, Магдалена, т-с-с… — он хитро приложил палец к губам. — Я ведь знаю твой секрет.

Магдалена тут же вспыхнула гневом и страхом и скрылась за дверью своей комнаты. Вот и хорошо, пусть поразмыслит.

— Откуда ты знаешь, что к ней приходил жених? — заикаясь, спросила Миранда.

— Я не знал, просто исчезновение посреди ночи — явный признак того, что она хранит какие-то секреты. Будет чем ее шантажировать, если вдруг она решил нас в чем-то обвинить, — Дерек проводил ее до комнаты и напоследок спросил: — Ты в порядке? Тебе что-то нужно?

— Нет, нет… Я справлюсь. Магдалена пришла раньше, чем я успела выйти, спрятав письмо, но всё обошлось. А потом ее жених, и они, они… — Миранда снова задрожала, обняв себя за плечи, и Дерек, не придумав ничего лучше, обнял ее, стараясь успокоить. А потом сам себе поклялся, что обретет достаточно власти, чтобы наказать всех тех, кто причинил Миранде такую боль, и чтобы ни одна девушка больше не была наказана за любовь Святыми обителями с их выдуманными богами.

— Они тебя не сломали, Мира, — сказал он ей тихим-тихим шепотом, — однажды ты исцелишься и пойдешь дальше, я тебе помогу. Иди отдыхай и постарайся забыть то, что ты видела или слышала. Ты молодец, без тебя бы я не справился.

Миранда только молча кивнула и вернулась в свою комнату. К счастью, все ее соседки уже спали, так что никто не услышал тихих шагов и легкого скрипа кровати. Выдохнув и испытав облегчение, Дерек тоже вошел к себе. Храп мальчишки-поваренка раздавался на всю комнату, значит, здесь никто тоже не заметил, что его не было. Достав письмо и прочитав его еще раз при свете догорающих в камине поленьев, Дерек хотел было бросить бумагу в огонь, но вдруг передумал. Всё что угодно может пригодиться, какими бы ни были отеческими нотки в голосе Джоаннеса, как бы самому Дереку ни хотелось верить в то, что посол искренне к нему привязался, всегда нужна подстраховка. Наблюдений было достаточно, чтобы сделать вывод: Адамас — не град любви, мира и дружбы, здесь, как и везде, есть подводные камни, о которые запросто можно споткнуться. Ты никогда не должен терять бдительность, — эти слова сир Эррол повторял третий день кряду, и этот урок Дерек усвоил.

Письмо он спрятал под периной, а затем лег на кровать, но сна не было ни в одном глазу. Дерек снова посмотрел на свои руки и вспомнил, что они могут сделать с простой доской без помощи топора, а значит его сила куда больше, чем он предполагал. И завтра нужно будет воспользоваться свободной минуткой, чтобы потренировать концентрацию и владение своим даром. Он мог как разрушать, так и, по всей видимости, созидать. Сад — вот идеальное место, где никто не заметит, что что-то не так. И с этими мыслями Дерек наконец-то уснул.

*****

Все короли и королевы были взволнованны новостью — король Фрайафола и его свита выдвинулись из своего чертога, как дикари называют все свои дома, включая замок, и направляется сюда, чтобы обсудить все условия союза и наконец объявить, кто же станет женой короля. В честь этого события был собран большой совет, дабы обсудить, как именно будут встречать гостей, насколько любезными нужно быть, как поступить в случае проявления агрессии и что делать, если Фрайасфол выдвинет какие-нибудь немыслимые условия или назначит слишком огромное приданое, являющееся скорее вопросом чести Адамаса, чем потерями в казне. Каждый из королей и королев занял предписанное место в зависимости от иерархии, напротив располагался стол, за которым должны были сидеть советники. Король Нэро Витей украдкой взглянул на Фортиса Белитома, помятуя о том, что тот не смог разрушить столь выгодный семейству Витей брак, и усмехнулся. Пусть лучше думает о Вире и Хэмише и о том, как повыгоднее женить их, чем о чужих помолвках.

Зато король Криспин выглядел спокойным, словно удав, и не участвовал в обсуждениях, в отличие от своей жены, знающей толк в приеме иностранных гостей. Они с Иветтой так долго спорили, что все остальные успели заскучать, и только сидящий за столом старик Блэзиус Мэвий выжидал, зная, чем всех удивить и как снять устоявшееся в зале чувство нетерпения. Джоаннес Ромул чувствовал нервные подрагивания в пальцах, не рискуя позвать Дерека и спросить, всё ли у него получилось, но был готов в случае чего ко всему, что может произойти, и Блэзиус Мэвий не мог не заметить, как нервничает его заклятый враг, перетягивающий на себя всё больше влияния и доверия со стороны почти всех монарших особ.

— Я еще раз повторяю: мы не должны показывать, что этот союз нам настолько важен, иначе из нас начнут тянуть все соки. Фрайасфолом до недавнего времени пренебрегали все, союз с нами поможет ему наладить отношения и с другими цивилизованными странами, к чему стараться больше? — король Нейтон, воплощение здравомыслия, уже устал от всех этих обсуждений, длящихся третий час кряду.

— Если мы не окажем должного почтения, Фрайасфол может подумать, что мы относимся к ним пренебрежительно. Напоминаю: нам нужно их войско и их умение сражаться с Красными глазами, чтобы не растрачивать своих людей понапрасну. И лучше я потерплю дикарей в своем доме и потеряю часть репутации Адамаса, чем позволю своим рыцарям бросаться в заведомо проигрышную войну! — король Бродерс, мирный по своей натуре человек, тоже начинал злиться, однако к нему мало кто прислушивался. Он не так уж и любил все эти дворцовые интриги и не стремился к увеличению своего влияния, что зачастую выходило ему боком, как и сейчас. Король Адаксис лишь отмахнулся и обратился к членам совета, чтобы узнать, что думают они.

— Мы не можем оставить большую часть фрайасфолцев за пределами замка, чтобы в случае команды их короля они начали брать замок штурмом, как и не можем пренебрегать ими, чтобы этот приказ был отдан. Будем с ними так же любезны, как и с ровенианцами и с любыми другими иностранными гостями, — предложил Джоаннес Ромул, стараясь давать как можно больше дельных советов, чтобы минимизировать урон в случае, если его письмо будет всё-таки обнародовано.

— И будем на всякий случай всех воинов держать в боевой готовности. Мы не можем ручаться за то, что дикари не пришли сюда под предлогом сватовства, чтобы напасть на нас и разграбить замок. Оставим их свиту на нижних этажах, некоторых на конюшне, королевскую семью пригласим в гостевые комнаты, — добавил еще один советник. и король Адаксис поднял руку, приказывая закончить все обсуждения. Он выслушал все советы, теперь он сам примет решение и подождет, пока его одобрят остальные короли и королевы.

— Заседание на сегодня окончено.

Все уже принялись вставать со своих мест и собирать бумаги, как вдруг Блэзиус Мэвий, держа в руках письмо, вышел в центр зала и присел в поклоне королям и королевам, почти не скрывая самодовольной ухмылки. Каждый мускул в теле Джоаннеса Ромула напрягся, но с виду он был таким же спокойным, как и всегда, разве что указательный палец правой руки подрагивал. Этот момент станет либо его крахом, либо его вознесением.

— Есть еще одна тема, которую я хотел бы обсудить с вами, Ваши Величества, — сказал он, выпрямившись. — Дело в том, что кое-кто из советников замыслил кое-что против королевского на то дозволения. Этот кто-то решил, что может лично решать судьбу Адамаса и устраивать браки, а потому состоял в длительной переписке с советником короля Фрайасфола, где писал ему, что король должен непременно выбрать себе в жены принцессу Изольду Белитом, а взамен обещал награду в виде огромной пригоршни алмазов. Действовал ли этот кто-то сам или же его кто-то направил — мне не известно, — король Фортис Белитом смотрел на Блэзиуса Мэвия волком, сжимая подлокотники своего стула до побеления на костяшках, а потом зло взглянул на Джоаннеса Ромула. Как можно так подвести своего короля и быть столь неосторожным, выполняя его приказы?! — Однако доказательства подлого предательства у меня на руках. Письмо, написанное почерком вашего советника, с его личной печатью.

— Закончишь ты наконец болтать или скажешь, о ком ты говоришь?! — рявкнул на него король Адаксис, вне себя от гнева.

— Джоаннес Ромул, Ваше Величество! — громогласно и явно рассчитывая на последующие после этого вздохи негодования и удивления, воскликнул Блэзиус Мэвий. — Вот доказательства! — и вручил письмо лично в руки верховного короля.

Король Адаксис быстро пробежался по письму глазами, не заметив, что Иветта тоже смотрит, но не нашел внизу ни печати, ни подписи.

— И где же печать, позвольте спросить? — почти с насмешкой спросил Адаксис. — Как я пойму, что не вы лично написали это письмо и не решили подсунуть его мне в качестве «доказательства»? — Блэзиус Мэвий тут же скривился, не понимая, что пошло не так, и заметил мимолетное выражение превосходства в глазах Джоаннеса Ромула. Этот юнец всё же смог!

— Да это ведь не его почерк! Через мои руки проходили сотни писем сэра Ромула за все его годы службы! — воскликнул король Нейтон Хилмет. — Что за представление вы устроили, сэр Мэвий? Считаете нас настолько глупыми?

— Что вы, Ваше Величество, я…

— Прошу всех успокоиться! — воскликнула вдруг Иветта, встав со своего трона и делая так, чтобы шепот умолк. — Мы должны провести расследование, сэр Ромул мог запросто попросить написать это письмо своего секретаря или любого из своих слуг! Нам нужно посадить этого негодяя в тюрьму до выяснения всех обстоятельств!

— Здесь нечего выяснять, моя дорогая, — возразил ей супруг, требовательно усаживая жену на место. — Сэр Мэвий четко сказал нам: у него есть доказательства, а именно — письмо с личной печатью сэра Ромула и написанное его же почерком. Но мы не видим ни того, ни другого. Значит он лжец.

— И нам любопытно, даже если бы это письмо было оригиналом, где вы могли его взять, сэр Мэвий? — спросила королева Вильма. — Если у вас были какие-то подозрения, вы были обязаны сообщить о них нам. Мы приказали бы провести обыск со всеми надлежащими правилами и законами. Если вы не клеветник, то вы вор, а если не вор, то клеветник. Так что же из этого?

— Ваши Величества, я не понимаю, я служил вам всю свою жизнь, я помню ваших родителей, я…

— Не думайте, что ваши прежние заслуги спасут вас, сэр Мэвий! — оборвал его король Адаксис, вскочив со своего трона. — Королева Вильма задала верный вопрос, и всё, что я вижу в этих напоминаниях о выслугах лет — попытку сохранить нашу лояльность и свое тающее положение! Вы не можете смириться с тем, что ваше влияние угасает, и прибегаете к дешевым трюкам, клевещете на человека, который тоже служит нам верой и правдой уже много лет! — королева Иветта недовольно поджала губы. Этот дурак как всегда не видит того, что скрывается глубже, чем он может усмотреть. Однако ей это даже на руку, теперь Белитом не сможет выдать свою дочурку за короля Фрайасфола, чтобы не скомпрометировать себя и своего верного пса.

— Но короли милостивы, — раздался тихий голос короля Криспина, и все мгновенно замолчали. — Я предлагаю отправить сэра Мэвия в его поместье и назначить ему жалование за выслугу лет. Отныне за клевету и ложь он не будет вхож в Лам-Диамонд и любую другую королевскую резиденцию.

— Согласны, — тут же сказали Хилметы, а за ними потянулись и остальные.

Блэзиус Мэвий стоял посреди зала едва не плача, не понимая, что пошло не так. Он лично видел письмо, его шпионы проследили за Магдаленой, было известно, куда она это письмо спрятала… Было очевидно, что Джоаннес Ромул его переиграл. Все советники выпорхнули из зала, опасаясь монаршего гнева, короли и королевы тоже вышли и приказали страже проследить, чтобы Блэзиуса Мэвия рядом с ними больше не было.

— В следующий раз поосторожнее выбирай соперников и не играй, если не умеешь, — проходя мимо побежденного врага, прошептал Джоаннес Ромул и усмехнулся. Блэзиус Мэвий хотел было броситься на него, но стража удержала его за плечи и повела вниз по лестнице. Проклятья слышались еще долго, но вскоре стихли и они, а посол, довольно улыбнувшись и радуясь тому, что все эти досужие сплетни прекратились, поспешил в свой кабинет и приказал привести к нему Дерека. Парень заслуживает вознаграждения.

Дерек прибежал сразу же, как услышал, что его зовут, и не сказать, что он не был доволен собой. Он смог доказать свою полезность, теперь главное не расслабляться и помнить, что к нему обратятся не один раз.

— Как твои уроки фехтования, Дерек? — спросил внезапно посол, будучи в самом добром расположении духа.

— Не уверен, что могу судить. Лучше вам спросить у сира Эррола, — ответил с улыбкой Дерек.

— Хм, хм, осторожный и правильный ответ. Быстро учишься, — похвалил Джоаннес, садясь за стол, — и ты хорошо служишь.

— Спасибо нужно сказать больше Миранде, чем мне, это она проникла в комнату служанки сэра Мэвия и достала письмо, а потом положила новое обратно. Она заслуживает большей благодарности, чем я.

— Что ж, тогда и ей тоже передай подарок от моего имени, — Джоаннес протянул четыре монеты с маленькими алмазами. — Сегодня можете праздновать наш успех, но не забывай, что ты еще мне понадобишься, много раз понадобишься. И лучше тебе служить мне так же исправно, как ты послужил мне в этот раз. А теперь иди и позанимайся с сиром Эрролом, я жду от тебя успехов, — требовательно сказал он и принялся за какие-то бумаги, явно намекая на то, что разговор окончен.

— Спасибо, сэр, для меня честь служить вам, — Дерек поклонился и тут же вышел за дверь. Что ж, наверное, свой первый успех и правда можно отпраздновать. А еще пожелать про себя Джоаннесу Ромулу, чтобы впредь он тоже был осторожнее.