Порой Люмин кажется, что у её друзей есть такое развлечение: придумывать для неё проблемы. Дело, с которым на этот раз обратился Аратаки Итто, было лишь вопросом времени — и это время пришло.
Итто, словно чёрт из табакерки, появляется рядом с Люмин, когда та неосторожно задерживается в Гильдии искателей приключений, и бодро приветствует фразой:
— Ты не поверишь!
«Видимо, придётся», — про себя неутешительно отмечает Люмин, ничего не произнося вслух.
— В издательском доме Яэ мне наконец назначили встречу с госпожой Хиной! Завтра! Только почему-то не сказали, где именно она будет проходить. Наверное, в издательском доме и будет проходить, зачем усложнять?
Люмин быстро прикидывает все за и против, после чего уточняет:
— И тебе пообещали, что госпожа Хина придёт?
— Ха-ха, ещё бы, я же столько денег заплатил за это! Несколько дней не могли от меня отделаться, — Итто невольно отводит взгляд и отворачивается, стараясь скрыть выступивший на щеках румянец.
— А что если — просто представить — госпожа Хина завтра не придёт? Вдруг ей срочно придётся ответить на множество новых писем, или у неё будет встреча с главным редактором журнала? — Люмин движется осторожно, чувствуя, что тонкий лёд чужих чувств вот-вот треснет под её шагами.
— К чему ты клонишь? Нет, она не может не прийти! Она ведь такая… такая… Нет, исключено, не прийти она не может!
От холода в сердце Люмин не остаётся и следа. Беглого взгляда на румянец на щеках Итто и тяжело вздымающуюся грудь хватает, чтобы понять, что Инадзума просто не выдержит того потрясения, которое испытает, если кто-то попытается обмануть Итто в столь важном деле. В конце концов, Итто — её друг.
«Возможно, если Итто узнает правду, всем от этого станет легче», — мысленно заключает Люмин.
— Не волнуйся, Итто! — заверяет его Паймон. — Госпожа Хина обязательно придёт на встречу с тобой. Обещаем, мы всё проконтролируем. А пройдёт ваша встреча… — Паймон пытается как можно быстрее придумать подходящее место.
— В чайном доме «Коморэ»! — подхватывает Люмин. — Наш друг Тома поможет решить любую проблему, к тому же, заправляет всем в этом чайном доме. Мы попросим его устроить вашу встречу.
Сначала Итто какое-то время издаёт множество неразборчивых звуков, после чего, рассыпавшись в благодарностях и чрезвычайно довольный таким полезным знакомством, удаляется готовиться к предстоящему… свиданию. Люмин и Паймон провожают его тяжёлыми вздохами.
***
Чрезвычайно приятно то обстоятельство, что Тому всегда можно найти примерно в одном и том же месте — имении Камисато. И хотя домашних дел у него хватает, такой отзывчивый человек как Тома попросту не может проигнорировать просьбу о помощи. Иногда кажется, будто Люмин может попросить его о чём угодно.
В общих чертах они с Паймон обрисовывают сложившуюся ситуацию. Поначалу Тома решает, что это неплохая шутка, однако смех его быстро стихает, когда приходит осознание, сколь незавидная сложилась ситуация, и как щекотливо положение Итто и… госпожи Хины.
— Разумеется, вы можете воспользоваться чайным домом, не вопрос, — улыбается Тома. — Вот только что по этому поводу вам ответил генерал Горо?
Люмин и Паймон переглядываются в оглушительной тишине.
— Понятно, — протягивает Тома, — вы его и не спрашивали… Что же, это несколько затрудняет наше положение. Ведь обещание уже дано, а обещания нарушать ни в коем случае нельзя. Но у меня есть идея! Вы помните, как при первой встрече госпожа Аяка была скрыта от вас ширмой?
— Тома, ты гений! — Люмин едва не подпрыгивает от радости.
— Это неправильно, но можно сказать, что госпожа Хина неважно себя чувствует. Или просто слишком застенчива! Признаться, я и сам читаю её колонку, и можно сказать, что в… кхм… интимном общении с мужчиной она весьма и весьма неопытна. Но ей нужно сохранять лицо при встрече с поклонниками, и поэтому она вынуждена общаться через ширму.
Люмин и Паймон энергично кивают.
И всё же мысли о необходимости объясняться с Горо не дают покоя Люмин. То, что они делают, по сути своей, является обманом — даже если это и не обман вовсе. Итто так страстно жаждет встречи с госпожой Хиной, и единственный способ устроить её достоверно — привести госпожу Хину собственной персоной.
— Но ведь Горо знать не знает, кто такая госпожа Хина! — комментирует ситуацию Паймон.
Изо рта Люмин вырывается протяжный изнеможённый стон. «Горо даже не знает, кто такая госпожа Хина», — повторяет она про себя до боли точное замечание Паймон. Имение Камисато Люмин покидает с тяжёлым сердцем: множество мыслей роится в её голове, и пока ни одна из них не скрашивает ситуацию.
***
До самой последней секунды перед встречей с Горо Люмин не покидает предчувствие надвигающейся катастрофы.
Итто — без всякого сомнения — без памяти влюблён в госпожу Хину; так, как мужчина может быть влюблён в образ понимающей и добросердечной женщины, созданный в собственной голове. Немалая смелость требуется, чтобы осознавать, что в жизни госпожа Хина может оказаться грубой и уж точно не такой ласковой, как в мыслях — и всё равно так жадно дожидаться встречи.
Горо… О, как сложно и страшно представить его реакцию! Даже если он, будучи верным другом, согласится или сыграть роль в разворачивающемся спектакле, или раскрыть Итто горькую правду — сделает ли он это с лёгким сердцем? Не будет ли после этого мучиться угрызениями совести? Кто-кто, а Горо в сложившейся ситуации уж точно не виноват.
В Сангономии Люмин и Горо вскоре остаются наедине. Не представляя, как начать подобный разговор, Люмин решает изложить несколько фактов:
— Сегодня я встретила Итто, и он был очень рад сообщить мне, что в издательском доме Яэ ему назначили встречу с госпожой Хиной на завтра, — стараясь не расхаживать из стороны в сторону, Люмин с трудом сохраняет невозмутимый вид.
— Госпожа Хина? Я слышал о ней, она ведёт очень популярную колонку в журнале. Должно быть, у неё настоящий талант, — доброжелательно отзывается Горо.
— Яэ Мико, случайно, не связывалась с тобой сегодня? Вы не должны были встретиться в Великом храме Наруками?
— Нет, ни о чём подобном я не слышал. Признаться, Люмин, я хоть и генерал, но пока стратегия твоих мыслей ускользает от меня… — его хвост принимается легонько покачиваться из стороны в сторону.
— Наверняка неприятно узнавать это вот так, но… госпожа Хина — это ты.
— Ха! Как такое возможно? С чего ты взяла? — Горо оказывается искренне удивлён.
— Яэ Мико ведь обещала тебе анонимность, когда приглашала вести колонку в журнале? Госпожа Хина — твоя анонимность. Чтобы никто не узнал, что генерал Горо может помочь с любым жизненным советом, пришлось создать личность, которая совершенно не похожа на тебя. Не представляю, почему, но этой личностью стала…
— Женщина, — догадливо заканчивает Горо. Люмин, плотно сжав губы, кивает ему. — Что же получается? Если все мои ответы публикуются под женским именем, читатель — особенно если он мужчина! — легко поверит в то, что я очень добрая, понимающая, мудрая и рассудительная… женщина. Нет, ни в коем случае не подумай, что я оскорблён таким псевдонимом, просто… Ох! И ты говоришь, что они назначили завтра встречу Итто и госпожи Хины?!
— Он заплатил издательскому дому, должно быть, небольшое состояние моры… — неутешительно подсказывает Люмин. — Я пообещала помочь ему.
— Люмин, у нас огромные проблемы! — едва ли не вскрикивает Горо. — Что же нам делать? Нужно идти к госпоже Кокоми! Нет, забудь, ни в коем случае не стоит впутывать в это госпожу Кокоми! Я сам во всём разберусь. Раз уж ты пообещала Итто, тогда мы… мы… мы…
— Успокойся, Горо, — Люмин подходит ближе и кладёт руки на плечи. Горо бьёт мелкая дрожь, он не в силах поднять взгляд. — Я и мой друг Тома уже обо всём позаботились. В Инадзуме есть замечательное место: чайный дом «Коморэ», он принадлежит клану Камисато, и посторонним вход туда закрыт. Тома пообещал, что завтра весь чайный дом будет в вашем распоряжении, там и пройдёт встреча.
Горо пытается вырваться и сделать шаг в сторону, но Люмин сильнее надавливает на плечи, заставляя остаться на месте. Голос её звучит ровно, успокаивающе и абсолютно рассудительно — любые предложенные действия кажутся необычайно продуманными и уместными.
— Встретитесь вы в одной из комнат. Мы поставим ширму, через которую Итто никак не сможет тебя разглядеть, всё, что он увидит — это силуэт. Тома пообещал принести подходящее кимоно и толстое одеяло, одеялом можешь воспользоваться, чтобы изменить силуэт, и сказать, что тебе нездоровится. Думаю, Итто будет слишком взволнован, чтобы тебя тревожить.
— Когда ты всё объясняешь подобным образом, ситуация вовсе не кажется безвыходной, — слабым голосом отзывается Горо.
— Но есть проблема, о которой я не сказала. — Люмин чувствует, будто Горо немного оседает, словно колени его подкашиваются. — Итто влюблён в госпожу Хину.
***
Итто должен войти в чайный дом «Коморэ» с минуты на минуту. Люмин и Тома ждут у входа, они обещали, что проводят Итто внутрь и сразу выйдут на улицу — подслушивать столь откровенный разговор будет верхом неприличия.
Горо сидит на отведённом ему месте и никак не может унять бушующее внутри волнение. Руки его трясутся, но благодаря ширме этого не видно. На каждое своё сражение он выходил с ясной головой и уверенностью в сердце, а сейчас — подумать только — не может прийти в себя.
Сначала он надел кимоно, но оно оказалось велико в груди, сдавливало в талии, а плечи то и дело старались оголиться, так что теперь Горо сидит, накрыв плечи одеялом. Каждый шорох, каждый выкрик, доносящийся с улицы, заставляет сердце бешено колотиться. И как он только оказался в этой ситуации?!
Горо размышляет о том, как удивительно, что некую личную встречу с госпожой Хиной продали именно Итто — óни, который наверняка неделю ночевал у порога издательского дома, а после целый месяц ходил бы мрачнее тучи, если бы встреча не состоялась. Нет никакой гарантии, что от издательского дома впоследствии осталась бы хотя бы пара книг. Наверняка в издательстве и не думали устраивать эту встречу. В самом деле, ведь Яэ Мико даже словом не обмолвилась о госпоже Хине. И вот что имел в виду тот странный редактор, выдающий ему гонорар! Не явиться на встречу Горо тоже не мог: получилось бы, что он подводит своих верных читателей, которые, к тому же, заплатили за это немалые деньги.
Вдруг новая, не менее пугающая мысль возникает в голове Горо: а что если после успешного обмана число желающих встретиться многократно увеличится?! Тогда ни в коем случае не стоит обманывать Итто!
Горо ясно помнит, что вчера, когда Люмин сказала о влюблённости Итто в госпожу Хину, он отчётливо подумал: «В какую же ловушку я загнал сам себя!». Ведь Итто влюблён в женщину, а он… даже в женском кимоно совсем на неё не похож. И зачем он так оделся?!
Мгновения тянутся мучительно медленно, подобно самой изощрённой пытке. Горо вынужден сидеть, поедая себя сомнениями изнутри, и представлять сотни различных вариантов развития событий. Если бы всё могло быть так, как он сам того желает… Они бы начали небольшой официальный разговор, Итто бы рассказал о цели своего визита, о преданности госпоже Хине, и как только речь зашла бы о госпоже Хине, Горо бы вышел из-за ширмы и признался во всём.
«О архонты! И как я покажусь на глаза Итто в таком наряде?!»
И тогда — лишь возможно, ведь Горо и надеяться на это не смеет — Итто задумается о том, что не важно, мужчина или женщина даёт такие чуткие советы, поддержит в любой ситуации и будет рядом в сложные времена.
Дверь отъезжает в сторону. Итто входит в комнату.
***
Итто нервно крутит шипастые браслеты на запястьях. Такой грозный — а волнуется как мальчишка. Молча садится напротив ширмы, не совсем представляя, зачем она здесь нужна. Он хотел поздороваться, как только войдёт, но забыл об этом, и теперь с каждой секундой сказать хоть слово становится всё труднее.
Освещение в комнате приглушено, но силуэт на ширме проступает отчётливо. Отличительная черта госпожи Хины — собачьи уши — призывно торчат на макушке фигуры, сидящей по ту сторону. Хвоста не видно, и Итто быстро смекает, что госпожа Хина чем-то укрыта. В стороне стоит стол с напитками и едой, часть которого уходит по другую сторону ширмы: чтобы госпожа Хина тоже могла попробовать. Отчего-то ни есть, ни пить совершенно не хочется, хотя с самого утра в желудке Итто не побывало даже росинки.
— Добрый день, госпожа Хина, — начинает Итто, делая акцент на обращении. — Я очень, очень-очень рад, что наконец могу встретиться с вами! Меня зовут Аратаки Итто, я предводитель великой банды Аратаки. Возможно, вы слышали обо мне? Как ваши дела?
— Добрый день, Итто. Спасибо, у меня всё хорошо, — доносится из-за ширмы негромкий голос.
Итто глубоко выдыхает и опускает взгляд на колени. «Что же сказать теперь?» — его глаза бегают из стороны в сторону.
— Я хочу сказать, что вы и ваша колонка в «Это жизнь» занимают совершенно особенное место в моём сердце, примерно на одном уровне с боями оникабуто! Знаете, я провёл уже больше тысячи боёв оникабуто, и надеюсь, что смогу прочитать больше тысячи ваших колонок! Я собираю все выпуски журнала, и когда передо мной встаёт, казалось бы, неразрешимый вопрос, у вас уже готов на него ответ.
— Благодарю, — шепчет госпожа Хина из-за ширмы.
— Сегодня я принёс на встречу мой любимый выпуск.
Он достаёт из кармана небрежно скрученный и потрёпанный журнал — видно, что его постоянно перечитывают. Пальцы ловко открывают нужную страницу, а глаза быстро находят обожаемый раздел.
Итто сидит, не в силах найти себе место и начать чтение, и кажется, что госпожа Хина совершенно точно не хочет сейчас находиться в этом месте и участвовать в этом разговоре. И всё же, она пришла. Подумать только, пришла! Итто ни за что не простит себя, если упустит такой шанс изъясниться в чувствах.
— Мне очень нравится тот выпуск, в котором вы рассказываете, как ухаживать за Глазом Бога, очень познавательно, знаете ли, можно даже подумать, что он есть и у вас, ха-ха! Но однажды вам пришёл вопрос от девушки: «Госпожа Хина, помогите советом! Как признаться в чувствах молодому человеку? Он солдат, возможно, у него нет на меня никакого времени, но я боюсь, что с ним случится что-то плохое, а я не смогу быть рядом». Ой-ой, ситуации этой девушки сложно позавидовать! Все знают, что вы нечасто отвечаете на вопросы про любовь, но тут даже вы не смогли пройти мимо. В последнее время жизнь в Инадзуме стала спокойнее, даже для солдат, но мы все и всегда переживаем за тех, кого любим. Вот что вы тогда ответили: «Насколько мне известно, девушкам не пристало первым изъясняться в своих чувствах, однако видно, что ваша ситуация требует решительных действий. Для начала попробуйте выяснить, возможно, молодой человек испытывает к вам схожие чувства». Отличный совет, госпожа Хина! Важно знать, есть ли у твоих чувств шанс, или о твоём существовании даже не подозревают. Но, хочу я вам сказать, это может быть очень непросто! Продолжим: «Мне кажется, даже генерал целой армии найдёт время, чтобы провести его вместе с близкими. Поэтому если вы смелая девушка, попробуйте честно обо всём рассказать молодому человеку — даже если чувства пока не взаимны, отношение к вам кардинально изменится». Ох, госпожа Хина, это очень рискованный совет. Но я очень много думал о ваших словах, бывало, даже целую ночь уснуть не мог, ха-ха, и решил, что вы абсолютно правы. Ведь на самом деле не важно, женщина признаётся в чувствах мужчине, или мужчина женщине, или, может, даже мужчина другому мужчине, это ведь всё те же чувства! Вы со мной согласны?
— Да, вы абсолютно правы, — голос госпожи Хины звучит ещё тише, едва различимо.
— Я, может, сейчас скажу большую глупость, но ничего, мне не привыкать. Ведь мужчина может любить другого мужчину точно так же, как женщину! Ничего, поначалу и мне эта мысль казалась немного странной, но я быстро смекнул, что это правда. Наверняка и две женщины могут полюбить друг друга, но, знаете, я не силён в этом вопросе… Так вот, я очень много перечитывал ваш ответ на этот вопрос, пока однажды всё не встало на свои места. Не имею ни малейшего понятия, кто эта девушка, влюблённая в солдата — знаете, вот даже не догадываюсь! Но прекрасно её понимаю. Все говорят, что я невоспитанный малый, но всё же кое-какие представления о манерах у меня есть, ха-ха.
Итто поднимается на ноги и оказывается совсем близко к ширме.
— Могу я сделать кое-что довольно наглое?
— О чём вы? — Итто кажется, что в голосе госпожи Хины проступают нотки испуга.
Он ни в коем случае не хочет никого пугать!
— Ничего страшного. Я уже облегчил перед вами душу, но мне хотелось бы знать, что вы думаете о моих словах на самом деле.
В несколько лёгких и быстрых движений Итто складывает и отодвигает ширму в сторону.
Перед ним оказывается госпожа Хина собственной персоной — точнее, не совсем собственной. Укрытый одеялом, в женском кимоно с голыми плечами, покрасневший до кончиков ушей и выглядывающего из-под одеяла хвоста, перед ним сидит Горо — прославленный генерал, не знающий страха на поле битвы.
Итто садится напротив и, широко улыбнувшись, произносит:
— Привет, Горо!
Возможно, в первое время им действительно удавалось обводить Итто вокруг пальца с этой госпожой Хиной, однако он довольно быстро смекнул, в чём тут дело. Первые сомнения зародились в нём как раз после советов о том, как правильно натирать Глаз Бога для яркого блеска — едва ли обычная писательница что-то в этом смыслила. Тогда Итто рискнул и, прикинувшись на бумаге влюблённой дамой, послал животрепещущий вопрос в редакцию — о чудо, госпожа Хина на него ответила! И не просто ответила, а посоветовала не скрывать свои чувства, да ещё и так верно заметила, что время на дорогого человека найдёт даже генерал армии. За столько лет жизни в Инадзуме Итто знал не так много генералов. Он перечитывал этот ответ днями и ночами, пока окончательно не убедился, кто стоит за личностью госпожи Хины. Но раскрывать большую авторскую тайну он, конечно же, никому не собирался.
Тем временем в каждый день выхода журнала «Это жизнь» возле издательского дома Яэ собиралась небольшая толпа из поклонников и поклонниц госпожи Хины, которые тут же принимались обсуждать свежие ответы. Для Итто такая компания очень быстро стала неприятна: кто-то принимался утверждать, будто лично знает госпожу Хину, а кто-то непременно рассказывал очередную историю о том, как столкнулся с госпожой Хиной возле лавки, и та дала ему ценнейший совет, которым человек спешил поделиться с остальными. Вздор да и только! Они все не имели ни малейшего представления о Горо, но всё равно каждый раз собирались, чтобы его обсудить.
И только Итто знал правду — знал, и не смел никому о ней рассказать. Читая каждую новую колонку госпожи Хины, он всё сильнее укоренялся в мысли, что Горо — просто замечательный человек. Будучи отважным воином, он всегда оставался очень чутким и чувственным мужчиной, способным в любой ситуации найти нужные слова. Путешествуя вместе с ним и Люмин, Итто не мог не отметить замкнутость Горо, соседствующую с бесконечной преданностью друзьям.
Сложно сказать, в какой именно момент Итто вдруг понял, что влюбился. Когда они вместе помогали мастерить мебель в чайнике безмятежности? Или когда Горо, этот маленький отважный пёсик, закрыл собой Итто во время боя с бесконечным механическим массивом? Или же всё случилось, когда Итто принёс горсть жемчужин Санго в лагерь к Горо, а тот и слова не мог произнести от волнения?
Обо всём этом Итто радостно сообщает Горо, приправляя рассказ гордостью величайшего детектива Инадзумы.
Горо сидит красный как помидор, не в силах поднять взгляд. Его глаза упираются в собственные голые колени, а дрожащие пальцы то и дело стараются прикрыть их подолом кимоно.
— Итто, извини, мне очень стыдно, что мы с Люмин пытались тебя одурачить! — наконец произносит Горо. — Я и подумать не мог… До вчерашнего дня я даже не знал, что моя колонка ведётся от лица госпожи Хины! Мне очень стыдно, я… я…
Итто подаётся вперёд и накрывает руки Горо своими:
— Ха-ха, это всё не важно, — он пытается успокоить Горо почти невесомыми поглаживаниями. — Скажи только одно: ты согласен с тем, что мужчина может вот так влюбиться в другого мужчину? Ты веришь мне?
— Да, Итто, я тебе верю, — слабым голосом отвечает Горо.
Итто едва не подпрыгивает от радости:
— Правда? Это же круто! Нет, ты не думай, я ни за что не собираюсь на тебя давить, или заставлять, или… Кхм, в общем, я просто очень рад, что ты, ну, допускаешь такую возможность… Что я и… ты… Мы… Мы с тобой… если ты этого захочешь, конечно… Мы могли бы…
— Кажется, ещё пять минут назад ты звучал увереннее, — с улыбкой замечает Горо.
— Легко звучать уверенно, когда знаешь, что тебе нечего терять! Знаешь, если бы я только мог, я бы…!
— Ты можешь, — Горо кивает ему. — Давать советы всегда проще, чем действовать самому, но в ответ на твоё признание я могу сказать, что очень рад. Да, всё верно, я очень рад. Как ты сам и сказал, ты уже облегчил душу, настал и мой черёд. Я совершенно ничего не понимаю в делах сердечных — абсолютно! У меня, признаться, нет никакого опыта… Но госпожа Хина — а она наверняка что-то знает — очень правильно заметила: даже у генерала Горо найдётся время на любимого человека. И если ты в самом деле переживаешь, что со мной что-то случится, то, пожалуй, всё что я могу предложить — это быть рядом с тобой. Чтобы ты не переживал, и чтобы каждый день мог видеть, что я цел и невредим. Потому что… говоря откровенно… я бы тоже хотел быть с тобой каждый день.
В следующую секунду, едва дождавшись окончания рассказа, Итто бросается на Горо с объятиями. Им едва удаётся удержать равновесие, и Итто тянет его на себя, вынуждая Горо усесться на чужие бëдра. Наконец, они оказываются лицом к лицу.
Итто радостно ерошит волосы Горо и приговаривает:
— Ах, Горо! Мой милый маленький пёсик! Я так рад, ты и представить себе не можешь! Я так долго этого ждал, и столько всего навыдумывал, а иногда мне вообще казалось, что ты никогда не обратишь на меня внимания, ха-ха. Мне пришлось даже купить билет на встречу с тобой, чтобы вот так поговорить, с глазу на глаз. Глупости, конечно, и не говори! Но теперь получается, что мы остались одни, и в нашем распоряжении целый чайный дом?
Щёки Итто тут же заливаются румянцем.
— Эй, почему ты покраснел? — интересуется Горо. — Что ты придумал? Что?
Итто опускает взгляд на голые плечи Горо и принимается осыпать их поцелуями. Он подхватывает Горо под бёдра и чуть приподнимает, чтобы не приходилось сильно наклоняться. Его плечи покрыты шрамами. От Горо пахнет свежей травой и морской пеной, а ещё горьковатым запахом дыма от костра. Сползающее кимоно ещё совсем новое, пахнет дорогим шёлком и едва уловимо — какими-то духами. Итто не в силах оторваться. Так долго ему приходилось лишь мечтать об этом, что сейчас Горо, самый настоящий, сидящий на его бёдрах, кажется таким родным и вместе с тем бесконечно непознанным.
Горо и сам тянется ближе, прижимается, обхватывает плечи Итто, зарывается пальцами в длинные белые волосы. Хочется оказаться ещё ближе.
Итто проводит дорожку поцелуев от плеча к ключицам, поднимается к шее, целует медленно и мягко, иногда прерываясь, чтобы вдохнуть запах и прошептать:
— Горо, ты такой… такой…
Итто поднимается ещё выше, прикрыв глаза, находит губы Горо и проводит по ним языком, дразнит, не целует, облизывает пересохшую кожу. С Горо невозможно сильно хочется играть, дразниться, заманивать его всё ближе и ближе, подкрадываться издалека. Итто поглаживает красивые твёрдые бёдра, одной рукой поддерживая их снизу, чтобы Горо оказался повыше. Как приятно видеть его так близко, как приятно чувствовать, что момент вот-вот наступит… Итто не выдерживает, целует в губы, старается запомнить каждое мгновение: тяжёлое дыхание, бешено колотящееся сердце, дрожь в руках, но не от тяжести чужого веса. Сладкий вкус губ захватывает все мысли Итто. Хочется целовать снова, и снова, опуститься ниже, подняться… Едва оторвавшись, он переходит на щёки, целует скулы, подбородок, нос и лоб, опускает Горо и целует в мохнатую макушку и мягкие — какие же они мягкие! — ушки.
Что может быть приятнее, чем слушать сбившееся дыхание Горо? Ловить рваные вздохи, обрывки стонов, слышать тихое «Ит-то». Он перехватывает сильные, но маленькие руки, целует ловкие мозолистые пальцы, огрубевшие в битвах, каждую костяшку и фалангу. Прижимает ладони к щекам и трётся об них носом. Снова целует в губы, жадно, чувствует слабые покусывания на губах и, улыбаясь, постанывает, не в силах сдерживаться.
— Нравится кусать меня? — спрашивает Итто, не справившись с любопытством.
— Не знаю, почему, но это вдруг так приятно, — с жаром выпаливает Горо чистосердечное признание.
— Тогда кусайся, сколько хочешь, я крепкий, — он вновь треплет его по макушке и добавляет: — Хороший мальчик.
Вместо ответа Итто получает укус в плечо, слабый, словно Горо и правда боится сделать больно. Но Итто совсем не больно. Он гладит нежную кожу на шее, спускается ниже, под кимоно, и одним движением стягивает его вниз, краем уха улавливая треск швов. «Надеюсь, за него не придётся платить», — проносится мысль в голове Итто, но не задерживается, всецело уступая место мыслям о том, как прекрасно и чувственно выглядит полуобнажённый Горо.
Словно стараясь скрыть смущение, Горо сам тянется за поцелуем, почти робким, и вместе с тем быстро набирающим обороты. Губы у Горо очень мягкие.
Итто поудобнее перехватывает Горо, чувствует, как руки уже соприкасаются с пушистым хвостом, и подсаживает повыше, чтобы лицом оказаться на одном уровне с его грудью. Мягким языком Итто медленно касается соска, сначала едва ощутимо, постепенно ускоряясь и двигаясь настойчивее. Он чувствует, как твердеет сосок во рту, как отзывается Горо на его ласки, выгибаясь и прижимаясь ближе, стонет всё громче, должно быть, невообразимо этого стесняясь.
— Мы точно одни здесь? — на одном вдохе произносит Горо.
— Люмин обещала, что они уйдут и не будут нам мешать, совсем-совсем, — отвечает Итто, неохотно отрываясь.
— А-ах, надеюсь, это правда…
Итто прокладывает влажную дорожку поцелуев от одного соска к другому, захватывая по пути множество мелких, давно заживших шрамов. От приятных ласк тёплого языка Горо вновь зарывается пальцами в волосы Итто, а тот в свою очередь чувствует, как намокло кимоно и влажным пятном трётся об грудь. Итто не останавливается, а когда замечает, как рука Горо скрывается под подолом кимоно, то лишь ускоряет движения.
— Итто, — слабым голосом зовёт его Горо, — если ты не остановишься, может случиться что-то непоправимое…
Но Итто не останавливается и ничего не отвечает. Он чувствует, как поначалу неуверенные движения Горо упираются в его грудь, как они ускоряются и набирают темп, становятся быстрыми и рваными. «До чего же приятно видеть его таким, как же классно чувствовать его так близко», — ловит Итто себя на мысли. Ласки языком становятся настойчивее, он полностью вбирает сосок в рот, посасывает, облизывает, и вновь водит языком вверх-вниз.
Горо не может найти себе места. Он полностью оседает в руках Итто, наваливается на него всем весом и кончает в руку, пачкая и себя, и кимоно, и даже грудь Итто стремительно распространяющимся мокрым пятном.
Итто сразу отстраняется, сначала не осознавая, что произошло с Горо, но быстро понимает и едва не теряет сознание от радости. Он быстро опускает его обратно на бёдра, позволяя сесть и прижаться к себе, и крепко обнимает, утыкаясь всем лицом в макушку. Когда Итто наконец приходит в себя, то начинает осыпать голову и уши Горо невесомыми поцелуями, словно тот способен рассыпаться от любого неосторожного движения. Ногой Итто поддевает лежащее поблизости одеяло и ловко притягивает к себе, чтобы накрыть Горо, мелко подрагивающего на руках.
— Я должен спросить, — произносит Горо, придя в себя, — ведь теперь и я должен сделать тебе приятное. Разве нет?
Итто давится воздухом.
— Ой, кхм-кхм, ах, эм… Нет, ты что! Я не могу, аргх, заниматься любовью до свадьбы, ха-ха! Ну, то есть, кхм… сексом.
— Это потому что ты óни? — искренне интересуется Горо.
— О, нет, это здесь ни при чём! Просто как я могу сделать с тобой такое…
— То есть то, что ты сделал со мной только что, это нормально? — Горо заливается смехом.
— Конечно, это нормально! — разводит руками Итто.
— Тогда никакой свадьбы, пока не займёмся любовью.
— Это жестокое условие, — в голосе Итто звучит нескрываемая, хоть и наигранная обида.
— Наш мир жесток и несправедлив.
Горо! Мог ли Итто ещё накануне подумать, каким упрямым и своевольным окажется этот очаровательный пёсик? Мог ли Итто представить, как он будет стонать и выгибаться в его руках? Не помутнился ли Итто рассудком, если бы посмел представить вкус его сладких губ и приятную тяжесть тела на ногах?
В одном Итто теперь уверен: он будет ещё преданнее охранять тайну госпожи Хины, ведь никто в целом мире не достоин знать правды. Всё остальное, что касается Горо..? Во всём остальном Итто был уверен и прежде.