Языки пламени отбрасывают причудливые тени, а свет от костра приятно согревает в отчего-то особенно холодную ночь. Сегодня на ужин не фиалковые дыни и даже не пустые лепёшки без мяса: Люмин готовит неизменно восхитительно, сегодня балует всех ветчиной на сковородке — откуда у них вдруг взялись с собой сковородки? Даже Кокоми, по общему мнению привыкшей к более изысканным блюдам, с трудом удаётся скрывать восторг от ужина.
Одна сковорода остаётся нетронутой, и Горо остаётся лишь гадать, кто должен к ним присоединиться, но имеет смелость — а может, наглость — опаздывать. Ужин проходит в тишине, лишь слышно, как вдалеке волны разбиваются об скалы. Горо старается как можно незаметнее подобраться поближе к костру, ведь накануне он по меньшей мере полдня провёл в морской воде, собирая морские грибы.
«Предоставьте это мне», — негромко произнесла Кокоми, направляясь к морю.
«Ваше превосходительство, нет необходимости, чтобы этим занимались вы! Позвольте помочь!» — именно после этих слов Горо оказался по пояс в воде на долгие часы. По крайней мере, так ему казалось.
Тихую идиллию вечера разрушают громкие энергичные шаги, сопровождающиеся звонкими ударами об мелкие камушки.
— Ой-ой! — доносится из-за небольшого холма неподалёку. — Ой-ой-ой! — причитания становятся всё громче.
Внушительная фигура Аратаки Итто приближается с поразительной скоростью. Лишь оказавшись рядом с костром он останавливается и на несколько секунд замирает в попытке перевести дыхание.
— Извините, что опоздал! — выкрикивает Итто, но люди, знающие его даже немного, понимают, что это обычная громкость его голоса. — Спасибо за приглашение! Всем приятного аппетита!
Итто шумно плюхается возле костра и хватает последнюю сковородку с ветчиной.
В любой другой ситуации его появление неизменно сопровождалось бы чередой косых взглядов и тихих смешков, но у особенного костра Люмин гостей встречают так же особенно: даже Паймон делает вид, что ничего необычного не происходит; Кокоми молча прикрывает глаза, находя умиротворение в чашке чая; а Горо… Первой реакцией Горо отчего-то становится прижаться ближе к госпоже Кокоми, но он быстро себя одёргивает: даже если рядом оказывается демон óни, нет причин выдавать волнение. Тем более перед людьми, которых ты пообещал защищать.
Разумеется, никто не боится Аратаки Итто по-настоящему — что могло бы задеть последнего, если бы он имел желание в это поверить. Но в то же время нельзя сказать, что рядом с Итто Горо чувствует себя абсолютно спокойно. Дело не в страхе, вовсе нет! Просто-напросто Итто, сам того не осознавая, каждым своим поступком… смущает Горо. И от этого все попытки Итто наладить общение и сколько-нибудь сблизиться кажутся Горо почти издевательством.
«О, генерал Горо? — радостно воскликнул Итто при их первой встрече. А после добавил, всё так же громко и счастливо: — Ха-ха, я почему-то думал, ты будешь повыше!»
И рассмеялся. Дальше следовал комментарий про ушки, но его Горо, если быть честным, уже не расслышал — в ушах стоял шум да и только. «Повыше», — крутилось в голове Горо ещё несколько дней. Конечно, Итто легко было рассуждать о росте! Будь Горо демоном óни, он бы… Впрочем, он бы всё равно остался невысокого роста. И в этом не было ничего постыдного, если бы Итто с самого начала не обратил на это внимание.
Со временем их общение сгладилось, но оставалось неизменно приятельски-прохладным.
Возможно, вечер кажется холодным только для Горо. Его не бьёт дрожь, но согреться никак не получается; в костёр подкидывают новые поленья, но это не помогает. Пока Люмин и Паймон с изумлением и восторгом смотрят на намерения Итто проглотить ветчину вместе со сковородкой, Горо опускает взгляд на свой хвост, лежащий на коленях, и печально вздыхает. Как бы Горо ни спасался от морской воды, хвост всё равно промок, и сейчас выглядит довольно плачевно: жёсткая, спутанная шерсть с запахом соли, да и только. Он и не успевает заметить, как его растерянный взгляд и опущенные уголки губ подмечает Итто.
— Потрясающе вкусно! Никогда не пробовал ничего подобного! — восклицает он и опускает сковороду на землю. — Берите меня с собой почаще, ха-ха. Что такое, генерал Горо? — Итто разворачивается и оказывается совсем близко, при этом взгляд его самым бесцеремонным образом направлен на хвост. — Проблемы с волосами? Не волнуйся, у меня есть баночка отличного средства.
Горо поднимает взгляд и в оцепенении смотрит на Итто, не в силах ни ответить, ни сдвинуться с места.
— Я сам им пользуюсь, и погляди на этот шикарный результат! Вот, смотри.
Он извлекает из кармана заветную баночку, и чуткий нюх Горо вынужден признать, что пахнет средство довольно приятно. Добродушный Итто продолжает, но в его словах не слышно ни намёка на насмешку:
— Ты, наверное, и не видел такого никогда, ха-ха! Смотри, берём немного, — он опускает пальцы в светлую мазь, — и наносим по всей длине. Главное здесь: дать средству высохнуть и впитаться. Ничего сложного!
После этих слов Горо чувствует себя, словно поражённый молнией. Оцепенение охватывает его до кончиков ушей и… хвоста, и он забывает все слова, что когда-либо знал.
Итто тем временем с лёгкостью опускает руку на хвост Горо и принимается втирать мазь в шерсть. Не замечая ни напуганного взгляда Люмин и Паймон, ни приоткрытого рта Кокоми, что собиралась его, быть может, предостеречь, он вновь зачёрпывает немного мази и привычными отточенными движениями управляется с шерстью с завидной ловкостью.
Баночка очень быстро подходит к концу. Невооружённым взглядом видно, насколько лучше выглядит хвост Горо, однако Итто этого недостаточно. Он спешит объясниться:
— Как жаль, всё закончилось! Ничего не осталось для твоей причёски, и чтобы пригладить шерсть на ушках.
— Генерал Горо не позволяет никому прикасаться к своим ушам, — раздаётся негромкий голос Кокоми.
«Обычно я не нуждаюсь, чтобы за меня говорили, но в этот раз я не в силах даже поблагодарить вас вслух», — проносится в голове Горо.
— В самом деле? А мне кажется, они просто очаровательные! Я всем-всем детям разрешаю трогать свои рога — конечно, тем, кто на это осмелится. Вот, потрогайте! Госпожа Жрица, Люмин, Горо!
— Спасибо, но мы откажемся, — всё же находит силы ответить Горо. — Это как-то… неприлично.
Итто искренне изумлён:
— Да? А мне кажется, нет ничего такого в том, чтобы потрогать чью-то руку или ногу. Посмотрите, какие у меня мускулы! Разве такие не хочется потрогать?!
Не сомневаясь ни секунды, Горо мысленно отвечает: «Конечно, хочется, но…», — и ничего не произносит вслух.
— Ну, как хотите! — задорно восклицает Итто, прячет пустую баночку обратно в карман и устраивается поудобнее с кружкой чая, поднимая взгляд к звёздному небу.
Отчего-то все предложения Итто неприличные, если не сказать вульгарные! Поухаживать за хвостом? Потрогать уши? Привести в порядок причёску? Дотронуться до рогов? Потрогать мускулы? Горо чувствует, как неумолимо краснеет.
Аратаки Итто! Единственный человек в жизни Горо, ставящий перед ним огромное количество вопросов, на которые невозможно найти ответ. Где это видано, чтобы прославленный генерал впадал в ступор? С другой стороны, нельзя недооценивать грамотное отступление и продуманную оборону — Горо искренне считает свою оборону продуманной. В данный момент суть продуманной обороны заключается в невозможности взглянуть на Итто, не залившись краской, и как можно меньшему количеству мыслей о нём. С каждой минутой мыслей становится всё больше.
В этом сложно признаться самому себе, но ухаживания Итто — если бы хватало смелости их так назвать — оказываются весьма и весьма приятными. В самом деле, Горо никому не позволяет прикасаться не только к ушам, но и хвосту, поскольку все эти прикосновения отдаются слишком глубоко и чувственно. Уши — и вовсе слишком незащищённое и трепетное место, и он скорее отдаст жизнь, чем позволит впредь кому бы то ни было…
Аратаки Итто… Он не только ставит перед Горо вопросы, на которые, кажется, не существует ответа, но и заставляет сами ответы выглядеть непотребно. Нет, Итто вовсе не кажется похабным человеком, но его действия, причём совершенно неосознанные… Почему так хочется, чтобы он вновь зарылся пальцами в хвост? Почему хочется, чтобы он мягко и ласково гладил его, как делал ещё несколько минут назад? Почему кажется, что вот-вот Горо захочется, чтобы его руки переместились выше, прикоснулись к голой спине, притянули ближе… Итто!
Вопросы эти оказываются столь же смущающие, сколь и желанные. Из вопросов, сами по себе, они превращаются в фантазии, и Горо с удивлением обнаруживает, что жажда новых прикосновений захватывает его разум. Прославленный генерал, имеет ли он право проиграть собственным примитивным желаниям? Имеет ли право потерять самообладание? В той части сознания, где разгорелась нешуточная битва, он круто поворачивает ситуацию в свою пользу — постепенно огонь внутри стихает, становится подобен небольшому костру у его ног.
Взгляд Горо неторопливо, придирчиво скользит по хвосту.
Ах, эта мазь! Поистине чудодейственное средство. Шерсть на хвосте, ещё пятнадцать минут назад выглядевшая плачевно, теперь блестит и на ощупь кажется весьма и весьма шелковистой. Горо чувствует себя виноватым за то, что так неблагодарно отнёсся к благому порыву Итто, в котором не было ни капли плохого. Он делает глубокий вдох и выдох. Его сердцебиение приходит в норму, плечи расправляются, взгляд наконец фокусируется на одной точке. Неторопливо повернувшись к Итто, он произносит:
— Большое спасибо, — губы расплываются в мягкой улыбке. — Хвост выглядит замечательно, давно он так не блестел!
— О, не стоит благодарностей, ха-ха! Расскажи, где тебя завтра можно найти, я принесу целых три банки! Нет, пять! — в глазах Итто вспыхивают огоньки.
— Нет, что ты, не стоит утруждать себя! У меня нет времени, чтобы следить за собой, да и обычно я не довожу шерсть до такого, просто сегодня… не слишком удачный день, — и Горо тут же осекается, вспомнив, что госпожа Кокоми, из-за которой его день и стал «неудачным», сидит совсем рядом и всё прекрасно слышит. Решение в очередной раз сменить тактику приходит молниеносно: — Вот, если хочешь, можешь потрогать хвост.
Горо ловко взмахивает хвостом перед самым носом Итто, однако тот даже не успевает до него дотронуться.
— Я сказал, что можешь потрогать, если хочешь? Кажется, я оговорился! — Горо вскакивает на ноги и победоносно восклицает: — Я хотел сказать «можешь потрогать, если одолеешь меня»!
«Что же мы делаем?» — восклицает здравая часть рассудка, напоминающая о том, что сама госпожа Кокоми смотрит на него в этот момент.
— Кажется, мальчикам не хватает соперничества, — негромко хихикает Кокоми, придвигаясь к Люмин и Паймон, так, чтобы чуткие ушки Горо уловили нотки одобрения в её голосе.
Итто, не замечая ни Кокоми, ни Люмин и Паймон, вскакивает на ноги вслед за Горо. Губы его расплываются в широкой улыбке:
— Ха-ха, кажется, маленький пёсик хочет поиграть! А я, знаешь ли, просто обожаю играть и выигрывать!
Сердце Горо пропускает удар. Не позволяя сбить себя с толку, он парирует:
— Тогда и будем играть в догонялки! А своё желание я озвучу тебе, когда доберусь до верхушки во-о-он той горы, а ты меня так и не схватишь!
— По рукам!
Горо срывается с места, и пыль вылетает из-под его ног. Годы тренировок прошли в совершенствовании духа и тела, и теперь Горо в силах преодолевать огромные расстояния, не зная усталости. Украдкой обернувшись, он видит огромную фигуру Итто позади, а значит, когда он взберётся на гору, его желание — единственное желание, о котором Итто стоит знать — будет исполнено.
Спуститься с холма, подняться на другой, а впереди уже подножие. Дальше — ничего сложного, он обойдётся даже без альпинистского снаряжения. Главное: сохранять ровное дыхание. Не оборачиваться. Бежать быстро, изо всех сил, ведь Итто серьёзен и не позволит проиграть просто так. Большой валун. Прыжок! Ни за что не останавливаться. Бежать, бежать, бежать…
И оказаться придавленным к земле.
Так быстро.
Чувствовать, как они кубарем катятся по склону вниз, и ударяться не только о землю, но и об Итто.
Остановиться.
Горо лежит, распластавшись на песке, и шум прибоя звучит совсем рядом. Наверху — звёздное небо без намёка на облачко. Он больше не бежит. «Почему?» — вопрос возникает в голове сам по себе. На самом деле, умиротворение длится доли секунды.
Итто, словно крадущийся хищник, одним рывком оказывается рядом с Горо, нарушая окутавшую их тишину.
— Ага! — победоносно кричит Итто. — Поймал! Я поймал! Ха-ха! Длинные ноги быстро бегают!
— Так не пойдёт! — Горо не привык сдаваться без боя, даже в безвыходном положении. Он садится и протестует: — Новые правила! Если победишь в рукопашном бою, тогда сможешь потрогать хвост.
— Никаких новых правил! Я победил! Аратаки Итто — победитель! Аратаки Итто может потрогать хвост! Маленький пёсик пойман!
— Я не маленький пёсик, — цедит Горо через зубы.
Он хочет подняться на ноги, однако вновь обнаруживает себя придавленным к земле. Итто поудобнее устраивается у него на животе, но Горо чувствует: он давит далеко не всем весом. Должно быть, Итто тяжелее его почти что вдвое…
— Новых правил не будет, — подводит итог Итто и вдруг словно ловит себя на мысли: — В смысле ты «не маленький пёсик»?
— В прямом смысле.
— О, прости, я не хотел тебя обидеть, ха-ха… — Итто неловко посмеивается и чешет затылок. — Просто ты… ну… у тебя ведь хвост и уши… и ты небольшого роста… и выглядишь ты…
— Довольно, Итто! — обрывает его Горо, чувствуя, как краска неумолимо приливает к лицу и ещё одному месту, слишком близко соприкасающемуся с Итто. — Я затеял это только для того, чтобы впредь ты не называл меня «маленьким пёсиком», это грубо.
— Я хотел сказать, что выглядишь ты ну просто очаровательно! — Итто вновь смеётся, уже громче и раскованнее. — Не хотел тебя обижать. И когда хвост твой трогал, не хотел обижать. Но тебе нужно уметь проигрывать, мы сразились в честном бою.
Не в силах больше выносить лучащееся самодовольством и жизнелюбием лицо Итто, Горо отворачивается и закрывает глаза.
— Я признаю поражение, — негромко выдыхает он и шевелит хвостом, укладывая его на живот.
— Да?! Просто супер! Спасибо, Горо! Ты крутой! Знаешь, я даже жалею, что у óни нет хвостов! Рога — тоже круто, но хвост ещё круче! Я был бы хвостатым óни, предводителем банды Аратаки!
Итто вдруг замолкает, но через полуприкрытые веки Горо видит, как тяжело и часто вздымается его грудь, как волосы падают на раскрасневшееся лицо. «И чего он вдруг покраснел?» — мысленно бурчит Горо.
Итто медленно кладёт руки на хвост, аккуратно и нежно опускает в него пальцы, выпутывает мелкие камешки и веточки, застрявшие после падения. Шерсть всё ещё блестит и наощупь очень гладкая. Словно зачарованный, Итто повторяет одни и те же монотонные движения, совсем как в тот раз, когда наносил средство из своей баночки. И всё же кое-что отличается от той ситуации: сейчас поблизости никого нет, и нет даже костра, а Горо всё равно жарко так, словно он лежит под палящим солнцем.
Даже не думая спрашивать разрешение, Итто, всё ещё сидящий сверху, наклоняется и зарывается пальцами в волосы Горо. Бережно поправляет чёлку, невесомыми движениями задевает ушки, чтобы улыбнуться, когда они непроизвольно дёрнутся. Горо ловит себя на мысли, что дыхание его сбивается окончательно, становится тяжёлым, и что воздуха рядом с Итто не хватает. От Итто веет жаром, это точно, а ещё спокойным и родным теплом. Всё тело расслабляется само по себе от его движений, голова сама ложится в его руки…
В следующую секунду Итто слегка чешет нежную кожу за ушком.
— Ит-то… — вырывается у Горо негромкий стон, в царящей вокруг тишине кажущийся оглушающим.
Итто повторяет свои движения.
— Ах…
У Горо в голове только шум и обволакивающее до самых кончиков ушей тепло. Внешность обманчива, и руки Итто очень мягкие, а длинные ногти приятно касаются кожи. Горо так боялся, что Итто коснётся его ушей, и это произошло. Он не в силах больше себя сдерживать, не в силах игнорировать прикосновения и делать вид, что ничего не чувствует.
Итто догнал его.
— Ах, маленький пёсик, — тихо выдыхает Итто на ухо, опаляя кожу раскалённым дыханием.
Его рука опускается ниже, касается оголённой груди, словно успокаивает мягкими и осторожными движениями.
— Ты просто прелесть, — продолжает шептать Итто. — Я не хотел тебя обидеть. Но я знал, что ты меня избегаешь, потому что я большой и страшный демон, ха-ха.
— Ты не страшный… — отвечает Горо. Руки обхватывают Итто за плечи, короткие ногти впиваются в спину. — И не обижаешь меня. Я просто… смущён. Ты так называешь меня, что я…
— Смущён, — не то переспрашивает, не то просто ухмыляется Итто. — Генерал Горо смущён.
Итто трётся носом об его щёку, так, что Горо может думать только об одной вещи, и молить о ней всех семерых Архонтов, даже тех, с кем знаком лично. Но он не позволит себе сдаться без боя. Если это просто игра Итто, так и быть, вот только отступать Горо уже некуда.
Он обхватывает пальцами подбородок Итто и тянет к себе.
Целует.
Долго, торопливо, словно это — единственный и последний их поцелуй. Словно всё вот-вот закончится, и они проснутся от этого чарующего сна. Так не хочется просыпаться.
Горо вновь целует Итто в губы, заставляет себя замедлиться, всем телом чувствует, что Итто не пытается ни вырваться, ни сбежать. Чувствует, как Итто отвечает ему, как длинный язык демона проскальзывает в его рот, как рука опускается на спину и притягивает Горо ближе.
Наконец, Итто отстраняется первым, и со всей серьёзностью, заглянув в голубые глаза, произносит:
— Горо, это не игра.
А Горо вдруг становится так смешно от необычайной серьёзности Итто, от такого искреннего отношения к нему. И добрый, ненасмешливый смех вырывается наружу, заставляя Итто расслабиться и улыбнуться. Он вновь опускается к Горо, мягко целует за ушком и негромко произносит:
— Ха-ха, я победил.
***
Паймон кружит вокруг затухающего костра, помогая с уборкой после ужина. Вдруг она поворачивается и спрашивает:
— Кокоми, а зачем нам нужны были морские грибы?
Кокоми изящно пожимает плечами:
— Пока не знаю… Как думаешь, Люмин, из них можно сварить суп?
— Суп? Не очень хорошая идея. Возможно, отдам их Кадзухе, когда встречу.
— Отличная мысль, — кивает Кокоми и возвращается к чтению книги.
Паймон продолжает с недоумением смотреть перед собой.
— То есть нам не нужна была целая куча морских грибов?
— Нет, — Кокоми кивает ещё раз.
Паймон ничего не остаётся, кроме как мысленно протянуть: «Поня-я-ятно».