Тепло

Скарамушу было тревожно, Дотторе было не все равно.

Когда Скарамуш только постучался, посреди ночи, когда дождь беспощадно бил по стеклу, а вдалеке сверкала молния, то на себя обычного он был мало похож: волосы распушились, отдельные пряди торчали вверх, взгляд уставший, измученный. Чем-то Предвестник походил на подбитого воробушка.

Они ложились в кровать аккуратно, боясь случайно коснуться друг друга, попасть в неловкую ситуацию. Хотелось обнять, слегка сжав руками этого беззащитного воробушка, но без разрешения — нельзя. Голова заполнилась размышлениями:

Их отношения можно назвать дружескими. В лаборатории Дотторе всегда шумно: бурчащие, гудящие, присвистывающие механизмы и болтающий без остановки учёный. Кого-то это раздражает, но Скарамучче нравится: возвращаться с холода, на исходе сил, когда голова гудит от мыслей, в тепло и заботу, в знакомый гул — это и есть счастье. Мужчина, похожий на одуванчик, улыбается ему каждый раз широко и до́бро.

В комнате было прохладно, даже немного холодно. Хотелось прижаться, прибиться к тёплому дотторному боку, но без разрешения — нельзя. Грозы страшные, грозы разрушительны, опасны, но паника отступила. Дотторе напоминал облачко, мяту, может кусочек пуха или хлопка. С ним становилось спокойнее, мышцы начинали расслабляться, а сон окутывать разум.

***

— Тебе страшно? - тело слишком сильно дрожит чтобы не заметить. Он снова тут, лежит в кровати Дотторе. На улице темно, безоблачное небо позволяет хорошо рассмотреть луну. От тишины создаётся ощущение, что во всем огромном Дворце только они не спят.

— Да, немного, - оба они понимают, что "немного" — невероятное преуменьшение. Юноша всхлипывает, утирает слезы рукой.

— Давай я тебя обниму? Хочешь? Друзья так делают, я читал в книгах! - шестой улыбается устало, становится легче.

— Хочу, - Его аккуратно обхватывают, прижимая к себе. Тепло. Скарамуш шмыгает носом ещё пару раз, но плакать перестает. Специально для него звучит сочувственное мурчание. В комнату пробивается лунный свет, через пару часов рассвет. Лежа достаточно близко, появляется возможность разглядеть лицо напротив, - Ты очень приятно обнимаешь. И глаза красивые!

— Хуру-рур! - "Спасибо-спасибо!" улыбается, демонстрируя острые зубы.

— Тебе удобно спать в маске?

— Не очень, но это не страшно, хур-хур. Я буду охранять твой сон, а ты постарайся расслабиться и уснуть, хорошо? - в ответ на кивок, мурчание усиливается. Совсем не холодно, очень спокойно.

***

Дотторе не часто издает этот звук — чтобы замурчать, как и любому другому кэцлайну, ему нужно как следует обрадоваться. Радует вкусная еда, солнечный свет, успехи на работе, и Скарамуш.

Предвестники заняты почти все время, но в то когда свободны — делают что хотят. Помимо чтения лёгких романов по ролям, друзей невероятно увлекают пазлы. Если Скарамучча представляет свою родину с точки зрения родной кухни, готовя вкусные данго, острую лапшу или десятки рисовых блюд, то Дотторе заказывает по почте самые разнообразные фонтейнские развлечения: пластинки для граммофона, конструкторы, а теперь ещё и пазлы.

— Как думаешь – тысяча кусочков это не слишком много для нас? - им не жаль тратить час на то, чтобы добраться до "летнего дома" Фатуи, только чтобы собирать пазлы и есть клубнику в красивом месте: в июне тут нет никакого снега, только обширные зелёные леса с одной стороны, да поля клубники с другой. Сама коробка пазла выглядит очень красочно: яркие красители сделали картинку живой, а покрытие заставляет это великолепие блестеть. Картина, которую предстоит собрать — одна из серии « Тридцать шесть видов на храм Наруками»>: большая волна, вместе с лодкой которую она переворачивает, на переднем плане, остров Рито на среднем, а сам храм на заднем.

— Я видел в продаже набор на две с половиной тысячи кусочков, - клубника крупная, оттого приходится разрезать каждую ягоду напополам — маска мешает есть.

— Сколько?! - Скарамуш аж привстает, - У этих людей нет работы? В Фонтейне настолько много механизмов? Что за паззлы на две тысячи кусков? Сколько их собирать-то придется?

— На наш, думаю, хватит вечера три-четыре, - «примерно месяц» - отмечают оба у себя в голове, - Солнце село... - один за другим вспыхивают фонари.

— И вправду... - в тишине можно услышать песнь сверчков. Этот "летний дом" занимается какими-то исследованиями, но только с осени до весны, а в остальное время практически пустует: немного людей нужно для обеспечения автоматизированных систем, созданных Дотторе. На деревянном столике есть свечка, которая и не свечка вовсе — это лампа в виде свечки! Из коробки достают пакет деталей, - Я рад, что могу просто сидеть вот так, с тобой, тут.

— Я тоже. Хотя шум машин очень приятно слушать, тишина тоже... Хорошо звучит, очень-очень даже хур-хурно, да-да, - не касаясь рук друг друга, Предвестники начинают перебирать детали одну за другой, распределяя их по группам, - Я немного волновался, что выбрал слишком распространенную картину, - Дотторе старается не смотреть в глаза собеседнику, - И ты очень расстроишься.

— Почему? - а вот Скарамуш отвлекается, спрашивает обеспокоенно. Руку кладет не поверх чужой, но рядом.

— Хур-хур, я выбрал этот набор потому, что слышал о популярности данной серии картин в Инадзуме, - оба смотрят на, напечатанное на коробке, изображение, - Думал, может, ты обрадуешься увидев родину? Тут очень холодно, нет больших гроз, нет сакур — совсем не как в Инадзуме. Может, ты немного тоскуешь по ней? Или много? - мужчина поворачивается, смотрит в глаза, наклоняет голову на бок - Я не знаю, я не знал, но решил купить что-то, что было бы хур-хурным для твоей памяти — знакомым и очень-очень приятным. Но я выбрал самую популярную серию и самый популярный номер — первый. Разве это не оскорбительно? - Скарамуш слушает, не в силах оторваться от этого человека. Спокойный, даже немного монотонный голос, алые глаза, смотрящие куда-то в душу... "Он потрясающе красив," - Любовь к этим картинам... Почти что стереотип? Они прекрасны, но знать и думать об Инадзуме и ее культуре, как именно об этой серии работ — как думать о Петрикоре, представляя себе только пар, шестеренки и багеты — крайне поверхностно. Ты не считаешь это оскорбительным? Ты не чувствуешь себя оскорбленным?

— Нет, Дотторе, не чувствую, - шестой осторожно, спрашивая прикосновением, только касается руки Дотторе, чтобы затем впервые взяться с ним за руку, - Я... удивлен, приятно удивлен, что ты так тщательно подошел к выбору. Но это не обязательно, - вторая рука ложится на открытую щеку — теплая, - Мне хватит и того, что ты просто выбрал тематику моей родины. Не нужно волноваться о "стереотипичности" своего выбора, он вполне нормален, - он все еще смотрит без отрыва, прямо в зрачок. Если бы мог — не моргал, - Вот если бы ты считал, что у всех в инадзуме диета только из риса, путал бы нас с Ли Юэ и что-нибудь еще из той же оперы, то да — было бы неприятно. Но ты ничего такого и не думаешь, правда? - кивок, - Ну вот! Все хорошо, Тору, не переживай.

— Хуру-ру-ру! - "Хорошо-хорошо, не буду!". Прикрыв глаза покачивается из стороны в сторону, улыбается.

— Мы что-то поздно начали... Пойдем спать, Дотторе? - почему-то они не отпускают друг друга, продолжая держатся за руку.

Для Предвестников есть аж три комнаты на верхнем этаже, там же где и "пазловый" балкон. Темно. Кажется что никого кроме них тут и нет.

— Хочешь поспать вместе? - неожиданно нарушает молчание Дотторе, в ответ получая кивок. И все ощущается каким-то странным, похожим на сон.

Кровати в номерах предназначены на одного человека, никак не на двух. Почему-то Скарамуш не чувствует стеснения или дискомфорта, смело кладя голову на дотторную грудь. Друг его — человек тактильный и ни раньше, ни сейчас никак не возражает, наоборот — по языку, по горлу проходит нежный звук похожий на потрескивание дров в камине.

— Как думаешь, сколько в сумме мы уже вложили в экономику Фонтейна? - молодой человек устраивается по-удобнее.

— Сколько бы не "вложили" — Панталоне мы рассказывать не будем.

— "Лучше спросите, какая сумма потенциально могла бы поддержать нашу страну? Матушку Царицу? Задумывались ли над этим? Если бы вы тратили меньше на свои расточительны развлечения, бу-бу-бу, бу-бу-бу" - он намеренно говорит, пытаясь пародировать тембр и манеру речи коллеги. Дотторе тихонько хихикает.

— Приходи ко мне когда захочется, хур-хур. Не обязательно с проблемой, просто приходи. Я буду рад, - тепло, не только спокойно, но и расслабленно. Тело мягкое, прямо как тесто. Или это сон — тесто, а небольшой Скарамуш как злосчастный изюм — медленно проваливается все глубже и глубже?

***

Это чувство очень сильное: оно похоже на лёгкое перышко, парящее на ветру. Юноша отчётливо слышит каждый свой шаг, поворот за поворотом идёт в знакомую, родную комнату. Приходится проходить через длинный, высокий коридор. Окна похожи формой на окна, типичные для собора, заодно заливая светом все пространство. Скарамуш останавливается, жмуриться от солнца, смотрит на позеленевшие горы Снежной. Этот момент особенный.

Дотторе дремлет, подставляя солнцу свой бок. Сквозь сон доносится стук в дверь, до которого учёному нет дела — в его планах расплавится и начать капать с кровати.

Кто это?

— Дотторе? - тихо, еле слышно касается слуха, - Дотторе, можно войти?

Он знает кто это!!

— Уру-ру-ру! - аж проснулся! - Да-да-да, заходи.

Тяжёлая дверь отворяется, и вот небольшой Предвестник уже лежит рядышком. Смотрят друг на друга: солнце играется со светлыми волосами, делая их ещё больше похожими на облако. Пальцы зарываются прямо в этот нежнейший пух, слегка массируя голову. Они оба ощущают эту нежность, мягкое лёгкое чувство в груди. Прикосновение к руке.

— Закрой глаза, хур-хур, - Скарамуш кивает уверенно, выполняя просьбу, но внутри него происходит почти что ураган. Прикосновение губ к губам осторожное, совсем лёгкое, но то как сильно Предвестники держат друг друга за руку, насколько усиливается хватка...

— Дотторе... Поцелуй ещё, пожалуйста, - все внутри плавится, почти что обжигая сердце. Дотторе не умеет целоваться, но очень старается, вкладывая в каждый поцелуй огромное чувство.

— Ты можешь открыть глаза, если хочешь.

Впервые Скарамучча видит его лицо: треть является одним большим ожогом, даже брови нет. Но это совсем не уродство, нет, это... Нормально. Непривычно, нетипично, но красиво.

— Ты такой красивый, Тору, - наконец можно ласково погладить обе щеки, наблюдая как те наливаются краской.

— Я-я?! Ур-у-у-у-ур! - учёный садится в кровати, надеясь сбежать от смущения, - У-у-у, спасибо... Ох! - Скарамуш с лёгкостью усаживается сверху, их разница в росте невелирована. Сердце стучит громко, пускай и слышно это только Дотторе, - Ты... Хочешь поцеловать меня, мой хур-хур?

— Верно, хочу. Если ты не против, конечно, - кивок, - Вот и славно. Торушка, постарайся расслабиться, милый мой. Ты замечательный, ты потрясающий, ты самый-самый лучший, самый красивый мужчина, - О Архонты! Небольшие слезинки таки выступают у уголков прекрасных алых глаз. Скарамуш умеет целоваться, в том числе и с языком, но Дотторе, возможно, от такого сожмется в крохотную пушинку, так что пока стоит ограничить себя чем-то попроще. Поцелуй за поцелуем, партнер расслабляется все сильнее и сильнее, его "ответы" от пассивного принятия становятся активным участием.

— Ох, хватит, я сейчас умру, - лицо красное, его прячет руками, - Так хорошо... Я хочу чтобы ты целовал меня ещё, но... Попозже. Я плавлюсь и скоро совсем расстаю, - Скарамуш слезает, ложится рядом, - Спасибо. Чувство такое большое, такое сложное, но такое приятное!

— Мы сможем исследовать его вдвоем, Дотторе, - Объятия, новые, отдающие другим чувством. Это и есть любовь? Скорее всего, - Подремлем, а потом займёмся работой?

— Хур-хур, да-да! - поцелуй в макушку, - Хур-хур-хур, очень люблю тебя.

— Я тебя тоже, - Скарамуш закрывает глаза, ощущая себя абсолютно счастливым человеком (может чуть-чуть дураком)

***

Утро. Скарамушу дышат в макушку, сопение забавное, тихое.

Кошмары больше не снятся. Может, они боятся Дотторе? Разумеется, вступить в отношения — не решение всех проблем, но вдвоем куда легче. Собранные и склеенные пазлы красуются в рамках, словно настоящие картины. Диски с музыкой и аудио книгами стоят упакованные, на специальной полочке.

Шестой приоткрывает глаза, услышав знакомое сопение, улыбается. Сегодняшний день наверняка будет сложным, наполненным работой, но это и не страшно.

Чмок в дотторный пух!

Они вдвоем, им тепло.