1.
Неправильно. Все было неправильно. Злые люди. Крики матери. Стон умирающего отца. Боль. Страх. Непонимание. Паника. До сознания лишь потом стало доходить, что случилось в одночасье. Горели синяки и ссадины. Жгло царапины, в то время как тело прошибала крупная дрожь. Мороз был беспощаден. Тщедушное тельце трепала пурга, пронизывая ледяными иглами плоть все глубже и глубже. Все замолкли. Низкий, нарастающий гул закладывал уши.
Все застыли. Застыли те, кто ранил отца. Застыли те, кто глумился над матерью. Покрылся инеем и тот, кто лишь мгновением назад надругался над ней самой. Синее лицо так и замерло с довольной, злобной ухмылкой. Никто ничего не понял. Никто ничего не успел сделать.
Маленькие ладони загребали снег. Эри пыталась выбраться из-под нависшего над ней бандита, но это далось ей с большим трудом. Не только из-за холода, что кусал едва укрытое тканью тело. Магический мороз не был первопричиной, он лишь усиливал истощение. Магия, порожденная непроизвольно, высасывала силы.
А в голову начал просачиваться голос. Голос, непонятный и чуждый, становился все громче. Он манил, уговаривал и соблазнял. Пытался убедить тем, что раздирающая ее на куски боль пройдет. Что этот кошмар забудется. Что мать и отец снова будут с ней рядом. Стоит лишь согласиться и поддаться.
Вот только понимание пришло раньше, чем соблазн стал слишком сильным. Их не вернуть. Ни мать, ни отца. И что эту яростную снежную бурю вызвала именно она, Эри, а не кто-то другой. Что несколькими днями ранее замерзшая лужа не была случайностью.
Она закричала, но крик потонул в гуле ветра. Только голос предлагал спасение. Облегчение придет, стоит только принять дар. Некто шептал, выжидая. И у нее не оставалось сил бороться. Эри просто уснула, свернувшись рядом с телом отца и стиснув его ледяную руку. Закрыла глаза, поддавшись вечному сну.
2.
Едва ли хоть кто-то догадывался о том, что ритуал Посвящения заключается в том, чтобы принять в себя добровольно и осознанно весь тот яд, уничтожающий все живое. Эри покосилась на кубок, и ее едва не передернуло. Страх? Отвращение? Осознание неизбежности? Смешанные чувства. Хрип упавшего Давета после первого глотка заставил ее широко распахнуть глаза и сделать шаг назад, но спина уперлась в грудь стоявшего сзади Алистера. Сбежать? Какая глупость. Слабая усмешка исказила тонкие губы. Суране все меньше это нравилось, но выхода у нее не было. Либо выпить, либо…
Пальцы сомкнулись на кубке. Эльфийка медлила, стараясь не вглядываться в черноту. Все ее естество противилось этому. Секунда, две… Тяжелый и долгий выдох. Пора решиться и закрыть глаза, резко запрокинув голову.
Губ коснулось серебро. Мерзкая жидкость обожгла горло подобно пламени. Боль пришла резко и внезапно. Она скрутила все внутренности, заставила землю уйти из-под ног и сдавила горло так, что невозможно было вздохнуть. Тело отвергало скверну. Оно боролось, пытаясь избавиться от этого яда, но лишь усугубляло мучения. Обжигающая боль и удушье. Мир угасал, становясь серым и размытым. Слишком далеким. За пеленой боли смерть подкралась почти незаметно, и лишь она освободила от мук, оставляя бездыханное, скрючившееся тело мага на каменных плитах.
Увы, но это Посвящение никто не пережил.
3.
Бресилиан встретил чужаков крайне жестоко. Волки успели измотать, а встреча с медведем добавила проблем. Тропинки водили отряд кругами, запутывая и заводя в тупик. Но все эти напасти меркнут по сравнению с проклятыми хищниками, ставшими хозяевами этих мест. Они быстры, сильны и выносливы. А еще многочисленны. Их не пугал огонь. Кровь манила. А боль лишь заставляла сражаться еще яростнее.
Этот враг не держал в руках ни меча, ни лука. Клыки заменяли кинжалы, а когти впивались в броню не хуже секиры. Размашистые удары градом сыпались на Алистера. Но внезапно оборотни, атакуя со всех сторон, прорвались сквозь строй к магам.
Всего несколько мгновений отделили жизнь от смерти. Крик оборвался, захлебнувшись, превращаясь в тихое бульканье.
Эри, секунду назад прочитавшая заклинание, что заморозило очередного волка, не успела даже закрыться. Один из прорвавшихся сомкнул челюсти на ее шее, вонзив клыки в податливую плоть. Кровь тут же залила гортань. Она, булькая и стекая из разорванного горла и рта, впитывалась в и без того темную ткань. Зверь зарычал и дернул головой, с хрустом вырывая кусок глотки. Ужас, отразившийся в кошачьих глазах, остался в них навсегда. Остекленевший мертвый взгляд взирал в пустоту небес, а обмякшее тело так и осталось лежать на камнях, раздираемое яростным монстром.
4.
Тело уже успело измениться. Вместо эльфийки, похожей на мальчишку, на траве валялась косматая туша. Жуткая боль, терзавшая долгое время плоть, отступила, но вместо нее пришли совершенно другие муки.
Голод. Жажда. Ярость. Ненависть.
Как бы Эри ни боролась, этот пожар затмевал разум, медленно пожирая сознание и туманя рассудок. Будущее и прошлое утратили свое значение. Инстинкты постепенно вытеснили все. Осознание себя испарилось, а все существо сосредоточилось вокруг простых, базовых и сиюминутных желаниях. Голод заставил подняться. Запах крови манил, вел туда, где можно утолить жажду.
Хищник вышел на охоту. Вот только от Эри уже ничего не осталось.
5.
Сражение на мосту выдалось тяжелым, несмотря на то, что узкий мост не позволял обойти с флангов и тыла. Волна за волной, порождения накидывались на воинов, державших линию в авангарде. Люди и гномы боролись со всей яростью, давая отпор тварям. И казалось, что скоро все закончится… ровно до того момента, как на другой стороне, возвышаясь над живой и кровожадной рекой уродливых морд, не появился огр. Рев рогатого чудовища дал понять — разминка окончена.
Ситуация резко стала крайне тяжелой.
Новой проблемой стали летающие над головами валуны. Первый же снес не менее шести гарлоков и чуть не отправил в долгий полет самого Алистера заодно. Стража спас враг же, сбивший с ног и отбросивший назад за секунду до того, как в то место ударил камень.
Бой продолжился. И новый камень, брошенный огром, пролетел над головами. Кусок скалы не попал ни в кого, перелетев за спины отряда. Вот только сам мост не выдержал.
Время словно замедлилось в этот момент. Лелиана увидела, как камень треснул. Как изрядный кусок моста медленно оседает вниз, проваливается, чуть съезжая и начиная заваливаться в сторону обрыва. Как Эри, увлеченная плетением смертоносного проклятия, теряет равновесие и начинает падать, едва успевая закончить заклинание в сторону рогатого чудища. Как эльфийка вздрагивает, упираясь на посох, но шанса уже нет. Пальцы лишь на миг зацепились за край, но тут же сорвались.
Камень падал в пустоту. Быстро удаляющийся крик отразился от стен, слившись с предсмертным ревом гиганта.