Вот что такое Артемий Бурах?

1. Просто оцените: человек десять (ДЕСЯТЬ!!!!) гребанных лет корячится в медицинском, режет (и виртуозно...) людей пачками... а до сих пор даже не бакалавр медицины. То есть впереди еще интернатура, ординатура, аспирантура (а вообще фигли она ему сдалась...?). Жалко Артемия, по-человечески жалко. Как тут не стать Потрошителем.

2. У каждого врача есть этот уникальный скилл: "на глазок" вымерять дозировку препарата. По зову сердца и не-разума. Примерно на таком же уровне Бурах мутит свои настоечки и мертвые каши... кои и пробует на себе. Эффект оставляет желать лучшего, но в большинстве случаев спасать там изначально реально было нечего.

3. В плохих отношениях со всеми. а) не всегда из-за того, что он - Потрошитель. б) почти всегда из-за своего "чувства юмора" и неуживчивости. То есть в его неоцененных миром заслугах стоит то, что он выбесил Данковского, почти ангела небесного.

4. С неоконченным высшим Артемий, естественно, не может устроится в городе по специальности. И идет по велению сердца в знахари, потому что там сертификата не нужно и ежегодных повышений квалификаций. Знай себе быков режь да беси Старшину Оюна.

5. Сначала его пытается прирезать патологоанатом. Потом он пытается прирезать патологоанатома. Потом они за здоровье друг друга пьют стаматинский забористый твирин: Бурах уходит в ночь грабить дома богатых горожан, а Стах совершает ритуальное сэппуку (через визит к Каиным).

6. Большая часть города желает видеть Бураха в гробу. Артемий гарантированно (в отсутствии Рубина) увидит их всех в гробу. Тут без сомнений.

7. В любой ситуации, совершенно непредсказуемо, при обсуждении жизни и смерти себя и города может неожиданно заорать: "О! Савьюрчик!" - и рвануть в дальний угол во дворах просто потому, что там очередная дрянь при дороге растет. Вам хаха, а она четыре сердца у одонга стоит.

8. Вообще-то активно делает вид, что он - Гаруспик. Но из всей околомагической деятельности он только 1) феерически пьет свои настойки и не дохнет 2) не разбалтывает Андрею Стаматину о книге Влада Младшего, где записано аж пятьдесят рецептов твирина.