- Отчаяние-отчаяние-отчаяние, - девушка громко хохотала, обнимая себя за плечи и размазывая по волосам чужую кровь. Истерзанный труп возлюбленного лежал буквально в метре от нее, но она больше не обращала на него никакого внимания. – Как прекрасно… как же восхитительно… как удивительно… чувствовать себя свободной.
В её душе поднимался восторг, тот самый восторг, который обычно испытывают маленькие дети, когда начинают познавать мир. То самое чувство, которое заставляет тебя почувствовать себя живым; то чувство, которое не позволяет тебе просто сидеть в уголке и довольствоваться тем, что ты имеешь; то чувство, когда у тебя все впереди. Познав Отчаяние, она вновь, на короткий миг, познала Счастье.
Хохот медленно затихал, переходя в хихиканье, а после вдруг резко оборвался. Девушка посмотрела на нож, который держала в руке, а после счастливо улыбнулась и слизнула с лезвия кровь – медленно, с наслаждением и, вдохнув полной грудью, осмотрелась. Весь мир снова обрел краски, весь мир сиял багровым алым, весь мир смеялся миллионами искажений, переливался оттенками безумия, отзывался перезвонами Отчаяния.
Ах, как же жаль, что он не всегда может таким… таким ярким и непредсказуемым, как в этот момент. Таким раздробленным, и таким полным, словно рассыпавшаяся мозаика, которую уже не собрать снова. Таким многообразным в своей жестокости, захлебывающимся в своем Отчаянии, тонущим в своем несовершенстве, ломающимся под гнетом своей непосильной ноши счастья. Таким хрупким, словно стеклянная статуэтка, и твердым, как гранит.
Из полуприкрытых губ вырвался стон, а глаза закатились. По телу проходили волны возбуждения, от которых ноги подкашивались, а руки начали трястись. Ухмылка на ее лице появилась словно сама собой – сумасшедшая, ядовитая, сатанинская. Предвкушающая.
Совсем скоро она сделает мир таким, каким ей хочется, она разомнет его как пластилин в своей ладони, а после слепит то, что пожелает. Она раскрасит его багряным, погрузит в непроглядную черную бездну и позволит падать туда бесконечно, вытащит всю внутреннюю тьму, которая веками копилась в душах людей, наружу.
Она сведет с ума всех: носящих маски добрячков мальчиков и девочек, нарочито добродушных мамочек и папочек, насквозь фальшивых и скучных возлюбленных, подотрите-наши-сопли детишек, наивных храбрецов, пустоголовых глупцов, фанатичных почитателей мертвых богов, продажных политиканов, искусных воров, осторожных убийц.
Мир нужно вывернуть наизнанку, разорвать на части, разложить на составляющие, размолоть в мясорубке, выпустить кишки наружу, выгрести все внутренности, а после вернуть так, как как в голову взбредет.
Она звонко и счастливо рассмеялась и закружилась по комнате, время от времени перепрыгивая через трупы, провела кончиками пальцем по щекам, чуть ли не царапая себя острыми ногтями.
- Не могу дождаться… пока не увижу мир, тонущий в сияющем Отчаянии… - каблуки отбивали такт по доскам старого пола, а она кружилась, мечтательно улыбаясь. – Я так хочу… отчаянно хочу это увидеть... потому что это так ВЕСЕЛО!