Свалить от своих проблем на службу было, пожалуй, самой лучшей идеей в жизни Колчека, а если и не в жизни, то за последние несколько лет уж точно. Завалить себя работой, чтобы отвлечься. От неприятного прошлого, от пагубных зависимостей, от бесцельного существования все эти годы… Да от всего в целом.
Он пришёл сюда, вроде как, грехи искупать и заниматься прочей ерундой, о которой фильмы снимают всё чаще и чаще, но кто бы мог подумать, что здесь он получит не спасительную пулю в лоб, а шанс на новую жизнь. Или хотя бы на какие-то зачатки нормальных взаимоотношений с людьми. Возвращение в армию США дало не только какие-никакие, но жизненные ориентиры. Все эти «за благое дело и за погибших братьев» (да, они самые), Джейсону нравилось думать, что он здесь именно по этим причинам, а ещё и из-за новых знакомств, которые даже дружбой назвать было не стыдно. Только вот ездить с места на место частенько приходится…
— Как будто что-то изменится, если они поменяют солдат местами, — недовольно шикает Колчек, заваливаясь на кровать в их общем бараке, и скидывает спортивную сумку с вещами на пол. Плевать. Всё равно нет времени раскладывать багаж и следить за тем, чтобы всё аккуратно лежало носок к носку. Пять минут — и надо быть уже на выходе.
— У начальства это спросишь, товарищ лейтенант, — язвительно хмыкает один из солдат, на что Джейсон лишь отмахивается. Да, он старше по званию, да, его подчинённые должны его безоговорочно слушаться, и да, ему совершенно плевать на правила приличия и субординацию. Здесь все на «ты». Нет времени лишний раз расшаркиваться в уважительных обращениях. Тем более, главный у них всё равно полковник. По крайней мере, на этой базе.
Солдаты спешно переодеваются в форму, чтобы отправиться нести «важнейшую службу», а на деле — создавать имитацию бурной деятельности. К охране КП нужно относится серьёзнее, но там ведь ничего не происходит. Внештатные ситуации возникают настолько редко, что о них быстро все забывают, когда дело доходит до очередного перекура.
Быстро натянуть на себя шмотки защитного цвета — отточенный до секунды ритуал. Когда Колчек натягивает футболку, в помещении уже почти никого не остаётся, но лейтенант всё равно ловит на себе пристальный взгляд и моментально оборачивается. Ник. Что ж, можно было и догадаться. Их вместе кидают с места на место уже не первый раз, так что парни успели сдружиться.
— Можешь меня не ждать, — Джейсон ухмыляется, — мы не в детском лагере, чтобы парами за ручку ходить.
Тоже верно, но на самом деле ждать Колчека не нужно по другой причине. Если переодеться меньше, чем за минуту — вовсе не проблема, то вот нормально обуться…
Джейсон проводит друга фальшиво скучающим взглядом и тяжело вздыхает, смотря на ботинки. Кто вообще придумал, что их нужно шнуровать… Неужели нельзя носить сапоги или ещё что-то в этом духе. И безопаснее, и… Никто не будет путаться в хреновых шнурках. В них же сам чёрт ногу сломит, а точнее сказать, пальцы.
— Ладно, это же просто, — Джейсон бубнит себе под нос, потому что разобраться в том, как правильно и через какие дырки просовывать шнурок, чтобы это выглядело более или менее прилично, у старшего лейтенанта так и не получается. — Да уж, это не ножи метать и не стрелять.
Колчек честно пытается. Поначалу даже более или менее получается что-то относительно нормальное, но где-то на середине ботинка терпение подходит к концу, лишь бы завязать это побыстрее, а то так и опоздать недалеко. Уж чего-чего, а получить выговор из-за каких-то идиотских синтетических ниток, которые должны держать обувь на ногах, не хочется. Джейсон спешно обматывает слишком уж длинный шнурок вокруг щиколотки в несколько раз и завязывает на узел. Красивый бантик? Нет, он не будет даже пытаться.
И когда он уже начинает продевать конец шнурка в нижнюю дырку на втором ботинке, жутко знакомый голос раздаётся почти над ухом.
— Ты так опоздаешь.
— А то я сам не знаю, — огрызаться Джейсон привык по любому поводу. Особенно когда нервы подогревают. Пусть сейчас это и мелочь вроде шнурков. — Сержант, вы почему ещё не в строю?
— Потому что лейтенант может сам опоздать, — Ник улыбается, стукая пальцем по козырьку чужой кепки. — Джейсон, ты как ребёнок, в самом деле. Как можно умудриться продеть шнурок в одну и ту же петлю дважды?
— А ты у нас обувной мастер, — Колчек собирается было острить, но ему не дают договорить. Ник присаживается на корточки рядом с ним и принимается за ещё не зашнурованный ботинок.
— Развязывай давай свои морские узлы.
Джейсон сглатывает вставший в горле ком и подтягивает к себе правую ногу, приступая к уничтожению с горем проделанной работы, пока Кей, со всей присущей ему аккуратностью, шнурует ботинок на левой. Колчека всегда поражало, как у Ника получается оставаться невероятно спокойным в одних ситуациях, и при этом моментально взрываться в других.
— Аккуратно получается, — задумчиво произносит Джейсон, засмотревшись на ловкие движения мозолистых пальцев. — Колледж по завязыванию шнурков окончил?
— Ага, два колледжа по шнуркам и один по ботинкам, — усмехается Ник, обвязывая шнурок вокруг щиколотки и затягивая бантик. На самом деле, не так уж и аккуратно, но всё лучше, чем то, что получалось у Колчека. Его эти мерзкие и непослушные ниточные змеи вообще слушаться не хотели. — Давай вторую.
Джейсон вытягивает другую ногу, опираясь руками на кровать. Никогда бы не подумал, что ему шнурки будет завязывать посторонний человек. Хотя не такой уж и посторонний. Ник всё-таки… Вот уж действительно детский лагерь «Солнышко»: старшие отряды помогают младшим на ботинках бантики завязывать.
— Спасибо, вроде как, — слова благодарности даются тяжелее, нежели какой-нибудь очередной колкий комментарий.
— Ага, пожалуйста, — Ник одобрительно хлопает по плечу, призывая поторапливаться. — Давай быстрее, а то на КП без нас уедут. Будет там стоять на два столба меньше.