Апельсиновый пудинг

Эдгар вернулся домой.

Вид родного поместья, залитого солнечным светом, вызвал на лице широкую улыбку. В уголках блёкло-голубых глаз собрались морщинки.

Он вдохнул полной грудью, выходя из кареты, на которой прибыл на три часа раньше срока. Поэтому его никто не встречает, но скоро Эдгара уже должны заметить. Служанки побегут приводить себя в порядок, брызгать лимонной водичкой на уже проявившиеся по весне рыжие крапинки на личиках, кусать губки, чтобы придать им яркость. Старая его кормилица Аманда наверняка наденет все свои украшения, рискуя выйти за рамки приличия, побежит сломя голову обнимать и целовать в щеки и визжать, как девочка, от их колкости, а затем тут же на кухню: следить, чтобы готовили его любимый апельсиновый пудинг и чтобы свернули шею парочке цыплят. Том, старый Том! Дворецкий ещё при старшем его дяде, он наверняка, словно резвый юноша, побежит встречать господина, до сих пор стройный, до сих пор без единого седого волоса в тёмной шевелюре... И Чарли. Чарльз. Он тоже должен будет его встретить.

При мысли о молодом муже по телу пробежали одновременно дрожь сладострастной истомы и волна липкого страха. Эдгар взял Чарли в мужья шесть лет назад, когда мальчику было всего семнадцать. Чарли был очень скромным, очень обаятельным и милым мальчишкой. Не очень знатным, да. Но это не имело значения, ведь общих детей они бы всё равно не смогли завести. Зато у Чарли был добрый и мягкий нрав, как и у его родителей, достойных и любезных людей.

Не склонный обращать своё внимание на дам, герцог любил усладить взор симпатичными молодыми людьми, и Чарли, как один из оных, разумеется, его привлёк. Мальчик был не против такого к себе внимания, но и инициативы не проявлял, однако герцогу и того было достаточно. Эдгар беседовал с юношей про книги, про лошадей, про охоту... в общем, про всё то, что любил сам. Чарли немного отвечал, мило и искренне улыбался, смущался и краснел, если они нечаянно соприкасались на прогулке руками. Он был красивой, солнечной картинкой, мальчиком, на которого можно смотреть вечно. Субтильный, бледноватый, стройный и невысокий, он вызывал желание позаботиться о себе. И Эдгар заботился. Дарил подарки, водил в оперу, покупал ткани и не позволял себе лишнего, развлекаясь лишь в клубах и дорогих борделях. И в итоге написал коронованному кузену письмо и попросил разрешения на брак.

Свадьба была скучной, хотя и радостной. Мальчик был бледнее обычного, всё время икал и не мог ни слова вымолвить в ответ. Эдгару и не нужны были слова. Всё торжество он ждал возможности узнать, каковы на ощупь эти рыжие кудри, каковы на вкус ярко-розовые губы, каковы на вид раздвинутые перед ним стройные ножки... Он узнал.

Первая брачная ночь была слишком типичной первой брачной ночью. Малыш трясся от страха, и его не успокаивали ни ласки, ни поцелуи, ни шёпот на ушко. Эдгар же завёлся так, что дышать мог еле-еле. Он подходил к объекту симпатии и так, и сяк, и в конце концов махнул рукой. Успокоится в процессе, поймёт, что не всё так страшно.

Эдгар выдающимися размерами не обладал, к тому же все его любовники всегда были активны в постели и чуть ли сами не прыгали на сосредоточение его мужественности без подготовки и сантиментов. Поэтому герцог страхов мальчишки не совсем понимал и угрюмо хмурился. Сидя между этих ножек, что оказались ещё лучше, чем в его мечтах, и растягивая узкую дырочку, он никак не мог взять в толк, что же он делает не так. Дырочка упорно не поддавалась, мальчик признаков жизни кроме подрагивания не подавал, а у Эдгара его переполненные семенем органы уже готовы были взорваться.

Он поднялся с полу и обнаружил, что новоявленный муж тихонечко всхлипывает, зажав рот руками, и смотрит на него с неприкрытым ужасом.

Эдгар горько вздохнул, понимая, что сегодня никакого разврата ему точно не видать, оставил попку юноши в покое и даже не смог злиться на этого чудесного рыженького ангела с ясными голубыми глазами и поджарым худощавым тельцем. Поцеловал добычу в висок и пошёл в уборную — справляться самостоятельно, а когда вернулся, подмял мальчика под себя, уткнулся в рыжую макушку, пахнущую травой, потом и яблочным сидром, и уснул. А на утро его вызвали с дипломатической миссией в Новый Свет.

Миссия вместо трёх лет затянулась почти на шесть и, разумеется, Эдгар не отказывал себе во встречах с молодыми людьми. Он был здоровым мужчиной, кто бы что ни говорил про его поседевшие ещё в молодости виски. Всё же шесть лет — это серьёзный срок, чтобы хранить верность мужу, которого даже и не испробовал толком. Поначалу Эдгар ещё держался, вызывая в памяти рыжие кудри, голубые глаза и — ох! — что уж там говорить, упругий зад, но вскоре личико его ангелочка стало расплывчатым и в конце концов вовсе стёрлось из памяти, когда Эдгара взяло в оборот местное гей-сообщество. И теперь мысль о том, что и его милый мальчик также переживал разлуку не в одиночестве, холодными тисками сжимала сердце.

Эдгар помнил себя в двадцать лет. Гормоны играли и требовали выхода. А в поместье полным-полно красивых девушек и красивых юношей... С кем из них был его Чарли? Или он ждал своего мужа?

Последняя мысль тоже радости не вызывала, ведь быть единственным в паре изменщиком и испытывать чувство вины Эдгару не хотелось так же сильно, как и носить рога.

Он выдохнул, прогоняя тяжёлые мысли из головы. Чарли — достойный мальчик из достойной семьи. Всё у них будет хорошо. Эдгар уже вернулся, и Корона его больше никуда не отправит — можно спокойно строить семейный быт, о котором он так мечтал эти шесть лет вдали от Родины.

Первым делом Эдгар решил проведать свой горячо любимый сад. Помнится, он в одном из редких писем, которыми обменивался с мужем, наказал Чарли за ним следить. А Тому наказал следить за тем, как Чарли следит за садом, а потому не был удивлён, когда обнаружил сад цветущим и прекрасным даже больше, чем раньше. Эдгар бы даже сказал, что сад теперь напоминал произведение искусства. Он напоминал дикую природу ровно настолько, чтобы, оставаясь поистине великолепным, не мешать наслаждаться собой. Трава была короткой, неприятных насекомых замечено не было (кроме упитанных шмелей, в обилии вьющихся над рассыпанными стайкой жёлтыми маками), все растения буйствовали, но не переходя границы. Сказочный эльфийский лес...

Эдгар не спеша прогуливался, наслаждаясь запахами трав и тишиной, которая была для него наиболее прелестна тем, что могла закончиться в любой момент. Как только герцог будет обнаружен, поместье окунётся в шум и праздничные сборы, не менее милые сердцу, но всё же душа жаждала тишины и умиротворения.

Эдгар с улыбкой втянул запах дикой розы, что распустилась прямо под плакучей ивой, и услыхал плеск воды в пруду.

Он обернулся, надеясь, что это одна из его гончих, уже совсем старушек, заметила его и спешит навстречу, невзирая на препятствие из чистой воды и кувшинок, но каково же было удивление герцога, когда из воды вышел незнакомый молодой человек, неловко одёргивая мокрую рубаху и с едва заметной спешкой приближаясь к нему.

Молодой человек был красив той особой красотой, что сочетает в себе одновременно и мужественность, и женственность. Мокрая ткань соблазнительно огибала стройное, развитое тело без намёка на излишество хоть в чём-либо: его плечи были широкими, но не слишком, рост — едва-едва выше среднего, мышцы сухие, ноги длинные, но крепкие.

Когда Эдгар поднял взгляд на лицо, невероятно красивое и даже чем-то хищное, а затем скользнул на мокрые волосы, лежащие ладными волнами и отчётливо отливающие золотом на ярком солнышке... он удивился ещё больше. Почти до испуга.

— Чарли? — спросил герцог растерянно, забывши даже, как дышать и как вести беседу.

— Э-эдгар, здравствуйте! — Парень тоже был напуган. — Прошу прощения за неподобающую встречу. Вы добрались без происшествий?

Смотря на милую, смущённую улыбку, Эдгар слегка оттаял, уже начиная узнавать в статном, красивом юноше того робкого и застенчивого мальчика, которым он был очарован настолько, что даже затащил в брак.

Глупо, конечно, было надеяться, что он и останется таким же хрупким и женственным. Эдгар с лёгкой полуулыбкой на губах мысленно напомнил себе о том, что не все мальчики остаются мальчиками до первых седин. Некоторые мальчики за совсем короткие сроки становятся мужчинами. Как и он сам когда-то. Хотя, конечно же, этого Чарли уже не хотелось оберегать со всевозможным вниманием, он был сильным, он был словно напитан здоровьем.

Приветствие Чарли дало герцогу время прийти в себя. Он мягко улыбнулся молодому человеку, что смотрел на Эдгара уже не снизу вверх, а вполне себе на равных.

— Благодарю Вас за заботу, Чарли. Дорога немного утомила меня, не более. Я даже решился приехать домой раньше назначенного времени. — Эдгар, рассматривающий своего мужа, с удовлетворением осознал, что тот тоже с интересом разглядывает его.

— Я рад, что Вы добрались спокойно. С Вашего позволения, я... покину Вас, чтобы привести себя в порядок. И позову Тома, Вы наверняка захотите отдохнуть с дороги... — Юноша потупил взор, приглаживая пальцами короткую прядь, налипшую на светлый лоб.

Эдгар вспомнил, что в первую брачную ночь, если её можно назвать таковой, он так и не зарылся руками в эти чудесные волнистые волосы.

— Пойдёмте в дом скорее, иначе Вы можете простудиться... — обеспокоился он. Несмотря на яркое солнце, ещё стояла весна, и ветер был прохладным. Сам Эдгар стоял в лёгком пальто, а его Чарли — в одной только рубахе, и та мокрая. Настолько мокрая и тонкая, что через ткань можно заметить маленькие скукожившиеся соски. Эдгар был очарован их видом. — Вам надо отогреться, а Тома я найду сам.

Он решительным шагом направился к поместью, размахивая на ходу тростью, и его мальчик засеменил следом, слегка зажатый, но уже, по-видимому, не от смущения, а от холода.

«И всё же я сделал правильный выбор. Хотя Чарли весьма возмужал, но он, как бы ни было странно, нравится мне таким даже больше». Эдгар улыбнулся мужу и тот смущённо улыбнулся в ответ. Голубые глаза юноши смотрели с любопытством, что грело самолюбие герцога.

— Простите, что не предупредил заранее. С моей стороны это было неправильно, но... разве я не могу позволить себе немного шалостей на старости лет...

— Не говорите так, Эдгар! — слабо возмутился юноша. Его брови чуть нахмурились, но было видно, что мысли о тёплой одежде занимают Чарли гораздо больше, чем клевещущий сам на себя муж или какие-то там «шалости». — Вы ещё молоды. Видимо, даже слишком, потому что теперь Аманде, Тому и остальным придётся несладко!

«О, так меня отругали!» — подумал Эдгар с умилённой улыбкой.

— А Вам, Чарли? — Он хитро посмотрел на своего мужа. — Вы будете единственным, кому придётся сладко?

Юноша запнулся, взглянул на Эдгара, словно не веря своим ушам, затем густо покраснел и потупил взгляд. Они как раз дошли до входа, где уже раздавались возгласы и шум.

— Я... Мне нужно привести себя в порядок, — шепнул юноша вдруг севшим голосом.

— Беги, — отпустил Эдгар, поглядывая на мужа из-под полуприкрытых век. Он наблюдал, как удаляется стройная фигура Чарли. Узкая талия, крепкие ягодицы, сильная спина... Эдгар на миг прикусил губу. Он чувствовал себя малолетним подростком, впервые познавшим влечение. Он сделал верный выбор, когда предпочёл этого мальчика. Да. Несмотря ни на что.

***

За ужином было... тепло. Заиграл огненными всполохами камин, завертелись вокруг знакомые с детства лица, знакомые с детства запахи... Аманда, что чуть не облобызала его всего с ног до головы, внесла апельсиновый пудинг. Оказалось, что это Чарли ещё вчера распорядился достать фрукты и какао для любимого десерта герцога, о чём и поведала кормилица Эдгару на ухо, пока Чарли, уже поевший, о чём-то тихо переговаривался с Томом.

— Чарльз — чудесный юноша, я так счастлива, что Вы привели его в дом. Он скрашивал мою тоску по Вам и держал слуг в ежовых рукавицах. Вы же знаете, как любят приворовывать молодые девицы... Вечно им не хватает на серьги да на платья... Молодёжь! А по Чарльзу и не скажешь, что у него стойкий характер, но он быстро поставил всех тут на место. Сперва, разумеется, Том помогал, но Вы ведь знаете, Тому за всем не уследить...

Пока Аманда весело щебетала хвалебные оды его мужу, которые плавно перетекали в какие-то деревенские сплетни, Эдгар сквозь ресницы поглядывал на юношу.

Волосы его полностью высохли и теперь мягкими волнами лежали на голове и на лбу, слишком короткие, чтобы достать хотя бы до ушей. Несколько нервные жесты и робкая улыбка компенсировались твёрдостью взгляда. Эдгар приобретал себе красивого мальчика, а оказалось, что этот мальчик ещё и хороший хозяин, что любим и уважаем слугами. Как коротко доложил Том, Чарли ко всему прочему довольно экономно вёл его хозяйство. Настолько экономно, насколько это возможно для молодого человека с горячей головой.

— Чарли не ест десерт? — спросил он у Аманды тихо.

— Что Вы, Чарли не переносит апельсины. — Аманда мягко улыбнулась, словно говорила о собственном дитя. — Верно, Чарли?

— А? — Мальчик недоумённо посмотрел в их сторону, отвлекшись от беседы с Томом. — Прошу прощения, я не расслышал.

— Вы не любите апельсины, Чарли? — спросил Эдгар, поднося к губам чашку с чаем.

Чарли отчего-то густо покраснел.

— Я предпочитаю другие фрукты.

— Какие же?

— Яблоки или груши.

— Вот как.

***

Эдгар совсем и не думал исполнять сегодня ночью супружеский долг. С дороги тело ломило, а после ужина он и вовсе стал клевать носом, и даже горячая вечерняя ванна его не спасла. Однако когда Эдгар вернулся в их спальню и увидел Чарли, который при его появлении сел на кровати и посмотрел так выжидающе-заинтересованно, у герцога в мгновение ока пробудилось всё, что до этого спало.

Он вспомнил их первые провальные попытки и трепещущего от страха юного совсем Чарли, который сжался так туго, что еле входило два пальца. Этот новый Чарли если и был напуган, то виду не подавал, и любопытства в нём было явно больше, чем страха. В сердце неприятно кольнуло: а что если его ангел уже пробовал быть под кем-то снизу, пока Эдгар разъезжал по Новому Свету?

Эдгар подошёл к постели и мягко взял мужа за подбородок, слегка запрокидывая его голову. Их глаза встретились, Чарли смотрел с настороженностью, и Эдгар приласкал щёку мужа, на которой едва-едва проклёвывалась вечерняя щетина.

— Я... я забыл побриться вечером, — он смутился, отворачиваясь.

— Ничего, — тихо ответил Эдгар. Ему было не до щетины мужа. Пусть хоть бороду до колен опустит. Он все равно будет прекрасен.

Герцог вновь взял лицо мужа в ладони и притянул к себе для поцелуя. Он осторожно коснулся прохладных губ, и те дрогнули в ответ, расслабляясь, но не отвечая.

Эдгар приоткрыл глаза, наблюдая за лицом молодого человека: глаза его были закрыты, почти зажмурены, он наслаждался прикосновением, но не знал, что нужно делать. Сердце наполнилось теплом и благодарностью. Чарли действительно ждал его.

Этот простой и трогательный факт словно взорвал внутри герцога коробку заморских фейерверков. Его счастье было безгранично. Он вплёл длинные пальцы в эти чудесные, дивные волосы, как давно мечтал, и напал на юношу своим языком, целуя глубоко и мокро. Чарли вздрогнул в его руках и стал неловко отвечать, вплетая в их поцелуй свой робкий язычок.

Они обнялись, вцепились друг в друга, и Эдгар повалил мужа на постель, лаская ладонями крепкое тело. Чарли становился всё смелее и уже сам изучал его через одежду, тяжело вздыхая сквозь поцелуй.

— Эдгар, я... читал об этом, — выдохнул он, когда Эдгар наконец оторвался от его губ и принялся целовать белую шею.

— О чём, любовь моя? — спешно спросил герцог, сам удивляясь тому, как только что назвал супруга. Он приподнялся над Чарли, чтобы стянуть с него бельё, и заметил в голубых глазах лихорадочный блеск.

— Об этом, — выдохнул тот, пристально глядя на Эдгара исподлобья.

— Ах, об этом... — Эдгар усмехнулся, жадно оглядывая тело молодого человека. Чарли сидел перед ним совершенно голый, немного зажатый, немного напуганный, невероятно желанный. И как только он мог думать о ком-то другом все эти годы? Он вновь набросился на юношу с поцелуями, засасывая тонкую кожу на шее, кусая розовые соски, оглаживая нежную кожу на пригласительно раздвинутых перед ним бёдрах.

— Но я ничего не понял, — зашептал юноша как-то судорожно. — Я не знаю, что нужно делать...

Целующий его живот Эдгар внезапно остановился. Если он продолжит, их первая брачная ночь повторится. Чарли просто не сможет расслабиться. Можно было обойтись руками или ртом, но герцог и так ждал слишком долго.

Он поднялся над мужем на руках.

— Чарли, — сказал он серьёзно, глядя юноше в его глаза. — Я сделаю всё очень аккуратно. Я обещаю, тебе понравится. — Эдгар поцеловал его в щёку. — Не бойся, хорошо? Тут нечего бояться. Я буду очень нежен.

Какое-то время Чарли смотрел на него снизу вверх, распластанный по кровати, с красными губами и следами от страстных поцелуев на шее, а затем коротко кивнул.

Эдгар улыбнулся и нежно погладил его по щеке.

Он оставил юношу на постели, а сам встал, чтобы раздеться. Конечно, он уже не был так отлично сложен, как Чарли, на мышцах которого ещё не нарос жирок, однако частенько охотился и плавал и всё ещё считался привлекательным, поэтому не боялся не понравиться. Когда дело дошло до белья, его Чарли напрягся, но Эдгар для того и поднялся с постели, чтобы муж мог воочию убедиться, что страшиться особо нечего.

Юноша со страхом и интересом смотрел на небольшой налитой орган, что предстал перед ним в полной боевой готовности.

— Видишь? — мягко спросил Эдгар. — Тут бояться нечего. — Он потянулся к комоду, где всегда лежали мази для занятия любовью, и достал одну из банок. — Он бы не причинил тебе вреда в любом случае. — Пальцы скользнули внутрь баночки, обмазываясь вязкой и жирной субстанцией. — А я сделаю так, чтобы тебе было приятно.

Садясь обратно на своё место между ног юноши, Эдгар отметил, что и у Чарли уже наметилось возбуждение, которого в их первый раз и в помине не было. Молодой человек действительно расслабился и теперь, приподнявшись на локтях, с интересом наблюдал за действиями мужа.

Эдгар нежно коснулся сжатого входа липкими пальцами, покружил по дырочке, не входя внутрь, услышал первый тихий вздох удовольствия и, не прекращая ласкать девственное колечко, поднял голову, чтобы понаблюдать за выражением лица Чарли. И, Господь, это нужно было видеть. Личико его ангела было невероятно развратным. Приоткрытые чувственные губы так и манили поцеловать их или даже провести по ним своей плотью, а затем плавно скользнуть внутрь, в глазах была похоть, они смотрели вниз и, заметив, что Эдгар наблюдает, не испугались, даже не смутились почти, а посмотрели в ответ с тем же жаром.

Эдгар прикусил губу и скользнул одним пальцем внутрь, не прерывая зрительного контакта с Чарли. Подвигал внутри, нашёл утолщение простаты и мягко погладил.

Чарли вздрогнул, посмотрел на него как-то беспомощно, попытался даже свести ноги, но словно сам себя одёрнул и развёл их только шире. Тем временем его отвердевшая плоть встала между ними.

Эдгар усмехнулся. Вводя второй палец, он одновременно заглотил блестящую головку мужа, скользнул губами вниз по небольшому, как и у него самого, члену, и, вырывая из уст Чарли уже настоящий полноценный стон, восторжествовал.

Довольный, Эдгар мягко сношал юношу пальцами, сладко растягивал под себя, упоённо посасывал и сам уже изнемогал от желания.

— Эдгар, я сейчас...

Эдгар выпустил орган юноши изо рта.

— Подождёшь немного, мой хороший? — спросил ласково, вынимая пальцы из желанной дырочки. Внутри Чарли уже было достаточно свободно для двух пальцев и развратно хлюпало от обилия смазки.

Чарли кивнул, откидываясь на постели, а Эдгар поднялся на колени, торопливо размазал смазку по себе и приставил головку к расслабленному входу.

— Ах! — только и сказал юноша, когда герцог плавно вошёл в его тело до упора. Схватил его за плечи, раскрыл рот, зажмурился, и снова: — А-а!

Живота герцога коснулся твёрдый орган юноши, а сам он... ох... сам он, наконец-то, спустя шесть лет, был внутри. И это стоило каждого года ожиданий.

— Нормально? — спросил он участливо, вылизывая шею мужа, по которой от таких манипуляций ползли мурашки. — Не больно?

— Хорошо-о-о... — протянул мальчик не своим голосом, заставляя герцога и самого вздрагивать в нетерпении. — Эдгар...

— Да?

— Прошу, ещё... Так хорошо... — Голубые глаза прикрылись и посмотрели на него. И Эдгара с головой захлестнула нежность к этому юноше, что ждал его, эгоиста и развратника, целых шесть лет, и теперь так самозабвенно отдавался ему.

Эдгар поцеловал мужа неспешным поцелуем и принялся размеренно двигаться. Внутри было хорошо. Пока ещё достаточно тесно, но мокро от смазки. Эдгар бы очень хотел видеть, как его сперма вытекает из этого жадного отверстия. Он хотел себе Чарли целиком и полностью.

— Не трогай себя, хорошо, милый? — шепнул он на ухо стонущему юноше. Кто бы мог подумать, что он такой сладкий, такой нежный и чувственный...

— Хорошо, — выдохнул Чарли в ответ, вцепляясь руками в подушку.

Эдгар поднялся с локтей, закинул тяжёлые крепкие ноги себе на плечи и стал вбиваться быстрее, чувствуя: разрядка рядом. Недолго он продержался, недолго, но у них будет ещё столько дней и ночей...

Кончая, Эдгар застонал, не сразу заметив, как кончает Чарльз, что так и не притронулся к себе, как он и просил.

Они одновременно потянулись друг к другу и страстно поцеловались, сжимая друг друга в крепких объятиях, размазывая сперму Чарли, которой, кажется, натекло столько, что можно было бы набрать небольшую ванну.