Покидая Президиум вентиляцией, я был зол до зубовного скрежета и так же голоден.
Мой последний приём пищи остался в воспоминаниях о шлюзе “Нормандии” перед стыковкой с Цитаделью. Часов эдак восемь тому назад. Майор Аленко угостил меня шоколадным батончиком, непонятно на что надеясь. То есть понятно на что, но я не представлял, как ему в этом могут помочь шоколадки. Никогда не отдавался за еду. Я принимал их (и в дар, и внутрь) без угрызений совести, на которые Кайден, вероятно, рассчитывал. Короткий период наших с ним отношений вышел довольно нервным, он мог не заметить, что совести у меня нет (не только потому, что я посмел бессовестно умереть, не проинформировав его о намерениях). От слова “совсем”.
А начиналось всё многообещающе. Я не про майора с его батончиком.
На Цитадели я не впервые, но вот без какой-то особенной цели — в первый раз. То есть планы у меня как раз-таки имелись, и очень особенные, однако планов по спасению мира среди них не было. По выслушиванию вздохов — тоже. Эти я перевыполнил.
Месяц назад Стив Кортез сообщил по секрету про тот самый матч, с единственной уцелевшей командой Земли по биотболу. Я проявил чудеса изворотливости и устроил так, что “Нормандия” нужный момент оказалась в непосредственной близости от Цитадели гигантского телека и удобнейшего дивана, которыми бредил Кортез. И менять его компанию на вздохи — какие бы они ни были томные — не собирался.
Но ещё большие чудеса изворотливости я проявил кое в чём другом.
Кортез редко бывал один. Джеймс Вега прилагался к Кортезу как пульт к телевизору. Большой, блестящий, с упругими кнопочками. И бесполезный — при том, что я мог управлять чёртовым телеком голосом.
Стив Кортез, моё голосовое управление. Я обещал себе спускаться в ангар с ручным зеркальцем — чтобы видеть, как он смотрит на меня, когда ухожу. А не только чувствовать взгляд своей задницей.
Вега всегда был поблизости. Веги было много. Вега тягал штангу. Вега отжимался. Вега подтягивался. Вега подначивал Кортеза, заставляя его улыбаться. Иногда я заставал их, хохочущими над чем-то…
При мне Кортез сразу же становился серьёзным. В том ли дело, что Джеймс его друг и всё такое, или в том, что я вытряс из Стива его историю… И перестал котироваться иначе как коммандер Шепард, Святой Спаситель? Я приходил в ангар по ночам (Веге же нужно когда-то спать?). Подсаживался в столовой. В душе не приставал, нет, душ оставим для дешёвого порно. Такого единственный человек на “Нормандии”, занятый делом, не заслужил. С Кортезом нужно быть осторожным. И я решил задействовать Вегу. Раз у него талант вызывать улыбки Кортеза.
Деваться-то всё равно некуда.
Да вы, коммандер, извращенец. Ой, кто бы говорил. У меня вообще всё по фазе сдвинулось. Вместо того, чтобы подкатить к тому, кто только того и ждал, я, к радости доктора Чаквас, начал ходить во все увольнительные. Брал с собой Вегу — и смотрел на улыбки Кортеза. Иногда Стив забывался, и улыбок перепадало и мне. Но потом он одергивал себя, освежал образ святого коммандера в памяти и начинал говорить о движках. Не подумайте, что не интересно. Я бы год слушал, как он говорит о движках, мало кто знает о движках больше, чем он. Мало кто говорит меньше, чем он. Мало чей голос я жажду услышать так…
Но года у меня не было.
Зато был Вега, и он болтал за двоих. За троих. Это даже не раздражало. Почему-то. Напротив. Не нужно изображать душу компании. Почти все, зазывая меня куда-то, ожидали его. Коммандера Шепарда, душу компании. Как я успел заиграться и упустил момент, когда из жопы любой компании превратился в её же душу?.. Блестящий карьерный взлёт, ничего не скажешь. Но веселее от этого не становились.
В общем, Вега, раз по-другому никак.
В прошлый раз мы славно пошатались по Цитадели. Втроём. Даже вырвались в тир пострелять. Открыли, что Стив хорошо управляется с винтовкой и очень круто вопит, когда попадает, то есть довольно часто. Чаще Веги точно. Джеймс же предпочитает тот пулемёт, стреляющий за угол. Врагов отпугивают в основном габариты. Обоих. Но всё испортил майор Аленко: явился со своей биотикой и порвал мишени. Если он думал этим расчистить путь к моему тылу, он обломался. Я не злопамятный, но помню всё, что он сказал мне на Горизонте.
И я взял Кортеза с Вегой в охапку и утащил в бар.
Там мы впервые напились. Втроём. Ага. Там я впервые перестал смотреть на Вегу как на пульт, а на Кортеза — как на Кортеза. То есть и вне моей койки, гипотетической, Стив — клёвый парень. С которым клёво проводить время в условиях, когда времени не осталось. С которым не надо прощаться, возвращаясь на борт. С которым можно просто лечь рядом на лавку в его челноке и пьяно храпеть ему в ухо. Пьяно обнимать сзади. Дышать между лопаток. И не хотеть ничего кроме. А если однажды он всё же дозреет… Приятные неожиданности тем и приятны, что неожиданны. А если нет… тоже неплохо. Мама говорит, все Шепарды — неисправимые оптимисты.
Вега же был… просто Вега. Тоже храпел — рядом с лавкой, не давая мне сверзиться. Это всё же произошло, Кортез повернулся и заехал коленом мне по яйцам, но на Веге было удобно. И я никуда не пошёл. Свернулся калачиком, уткнул нос ему в грудь. Жестковато, но оно того стоило. Ошалелый взгляд с утра точно того стоил. Как же, коммандер спит у него на груди. Растрёпанный и с похмелья. Кайден говорил, в таком виде я особенно мил. Обычно он врал. Но вдруг…
Я ждал, что однажды Стив убавит бдительность, и терпение моё было вознаграждено.
Сообщая о том самом матче, он был один.
И улыбался! Мне! Заговорщицки! Я не мог истолковать эту улыбку единственным верным образом. Значит, пора. Значит, Джеймс должен неожиданно… потеряться. Досадно-то как! Я Лиару подговорил отвлечь его невинной беседой — часов на пять, ей это запросто. И ему познавательно — и приятно. Знаю я про его слабость к азари с уклоном в археологию!
Прости, amigo, не в этот раз! Без тебя у меня больше шансов раскрутить Стива на… что-нибудь. Прямо во время просмотра. Нет, не секс, секс прибережём до свидания. Первого из официальных. А вот подрочить друг другу мордой в экран, врубив погромче, чтобы никто не слышал, как я ору…
Ору я громко. Мне говорили. В последний раз орал я давно. С тем, кого не могу вспоминать без боли в той части лица, куда пришёлся удар перед тем, как я кончил. Знал бы Призрак, что я всё ещё вспоминаю тот раз — изыкался бы весь. Вспоминаю-то я часто. Просто чтобы не вспоминать коллекционеров, но всё-таки…
Ох, знал бы Кайден… Лучше б он мне всё-таки врезал на Горизонте… Но сегодня ему не обломится. Ни при каких обстоятельствах.
Слопав его батончик, я соврал, что у меня дела. В посольствах. Всех разом. И ушёл бы в закат, если бы мог, мы ж на Цитадели. В общем, просто ушёл. Прошвырнуться перед матчем и нагулять аппетит. Нагулял я не только его. Пива тоже. Отправил курьером в Закеру, к своей двери, вместе с едой. Какое пиво без хорошей закуски. В биотболе я не разбирался, но в том, что два (надеюсь) здоровых мужских организма потребуют много еды…
Но что-то пошло не так. Слух о том, что я на Цитадели, распространился по станции со скоростью ветряной оспы.
Сперва меня вызвал Андерсон (да, я сниму показания счётчиков. Да, “Нормандия” и экипаж в порядке, заправляемся ринколом — и на Тучанку, делать предложение кроганам. Что? Не слышу! Любимая мочалка Кали? Кажется… видел. Так это была мочалка? Нет, она не слишком пострадала от моих действий, её ещё можно использовать по назначению. Только для тебя, Дэвид, я постараюсь с кем-нибудь передать).
Потом мама (нет, мам, я не могу прилететь с тобой пообедать. Да, иногда ем. Вот сегодня была шоколадка. Нет, я не встречаюсь с Лиарой Т’Сони, хотя, согласен, она хорошая. И добрая. Нет, не надо меня знакомить с “чудной девочкой” Аль-Джилани, мы вообще-то… эээ… знакомы. Нет, не потому, что я трахаюсь с турианцами. То есть… что? Откуда сведения?? Ааааа! Адмирал Зора сказала! Нет, Тали не это имела в виду! “Калибровка” означает калибровка, ну маааам…).
Потом… меня вызвали в Совет! Для полного счастья. Интересно, кто меня сдал? Неужто тот самый отдельно взятый майор? Не подозревал в нём такого коварства. Если бы от советников можно было отбиться мочалкой из натуральной люфы или откупиться батончиками…
Нет. Кроганы милые. Их вождь Рекс — самый милый из всех, обожаю Рекса, кто что сказал против Рекса? Нет, аквариум в том ресторане разбил не я. Это был мой клон, что у вас с системой распознавания личности? Направьте официальный запрос в Альянс, Министерство не ваших дел. Да, оно существует. Нет, я не буду спрашивать Хакетта про любимый цвет его носков. Не хочу знать. Да хоть стопятидесятилетие! Как, по-вашему, я могу повлиять на то, кто заменит Удину? Хотя… Могу предложить майора Аленко! Да, я знаю, красавчик. Красавчик будет счастлив! Вызывайте его прямо сейчас! Он будет дополнительно рад лицезреть вас всех лично! Я как раз выдал ему доверенность представлять мои интересы в Совете! Что? Привет моему пилоту? Лингвотранслятор барахлит? Нет? Ну… Окей, передам.
Где-то к исходу пятого часа мне позвонила хорошая и добрая. Я не ответил. Не смог. Я вообще мало что мог, пока в одно ухо советник Валерн ебал меня генофагом с “Завесой”, а Спаратус в другое — блудным сыном Примарха с огромной бомбой. Только Тэвос удовлетворённо курила в сторонке (да, я говорю по-протеански. И мой протеанин говорит по-протеански! Да, он будет предоставлен вам в пользование для расшифровки иероглифов в храме на Тессии. Хоть во всех храмах разом! Бессрочно. С доплатой. Лиаре не говорите).
В общем, не достучавшись, Лиара отправила сообщение. Она выражала глубокое восхищение познаниями моего Джеймса (когда это он, интересно, успел стать моим?) в области ксеноархеологии, точнее — их полным отсутствием. Сообщала, что задолбалась и хочет меня убить. После исполнения поручения. Моя девочка очень ответственная.
Положение спас Кортез. Он вызвонил Вегу, который грустил без дела в ангаре, и предложил посидеть. У меня. Конечно же, Вега не смог ему отказать. Стив пятый час ждал меня на шикарном диване, изнемогая наедине с непочатым пивом, ему позарез нужен был кто-то не слишком совестливый. Ну, или ему стало грустно в мое отсутствие. А уж как грустно стало мне…
Что ж, надеюсь, наши выиграли. Или хотя бы не вдули в сухую. Надеюсь, было интересно. Надеюсь, пива хватило. Надеюсь, вам, pendejos, было вкусно. На то, что мне что-то осталось, я не рассчитывал. Ладно Кортез, Кортез уважает старших по званию, он обязательно заныкал бы в диван — бывший диван Андерсона, мой диван — бутылочку для меня. Но Джеймс Вега… При наличии Веги и пива в одном помещении перспективы последнего дожить до моего прихода с каждой минутой стремились к нулю. А минут прошло слишком много…
Я думал об этом, стоя на унитазе — туалет Президиума был единственным местом, куда мне удалось улизнуть из Совета. И то лишь через несколько часов яростных совокуплений прямиком в мозг. Я был готов не только принять мочалку Андерсона вместо батончика внутрь, но и отыметь кого-нибудь — просто в отместку. Для восстановления мировой справедливости. Пришлось сослаться на очень_срочные_надобности, чтобы не потерять лицо — раз уж я потерял столько времени.
Там же — в сортире — меня застал вызов Хакетта, аккурат в тот момент, когда я примерялся к вентиляционной шахте на предмет незаметно сбежать, если советники все-таки догадались выставить снаружи охрану…
Усталый взгляд командующего чуть не заставил себя устыдиться своих намерений. Вот уж кто действительно задолбался. С тоской Хакетт мне сообщил… нет, не про носки (кстати, я снова соврал, в последний раз они были цвета морской волны), про то, что шоколадные батончики не являются предпочтительным вариантом питания ни для морпехов, ни в принципе. Я подумал, что провалился в унитаз, захлебнулся и не заметил. Должно быть, я выглядел удивлённым. Хакетт почесал шрам, вздохнул и все-таки пояснил, что проспорил моей маме желание в стародавние времена. И она вдруг решила требовать возврат долга. Подозреваю, мама в стародавние времена была та ещё чертовка. Улыбка, которая скользнула по его лицу, заставила меня резко подскочить — прямо на унитазе. Но он уже пожелал мне приятного вечера, и со своим вечным “Хакетт, отбой”, отключился.
Интересно, что от него осталось? Вечера, не Хакетта… Хотя… Иногда даже мне казалось, что после пары часов Ханны Шепард моя голова превращается в кочерыжку… А у меня, между прочим, иммунитет. Я ж её копия, только с членом, повыше и пострашней. Нет, не подумайте, я нежно люблю свою маму, но вдали от мостика любимого корабля Ханна Шепард быстро становится слишком… интенсивной. Впрочем, если кто и мог бы с ней справиться — это он, мужчина уровня “бог”. Ха, забавная мысль. Лучшая за день. Интересно, если звать его папой, он станет вызывать меня пореже?
В таких раздумьях я дотопал до апартаментов (доступ к схемам вентиляции - важный бонус статуса спектра), надеясь, что матч ещё не закончился… или уже ни на что не надеясь, я не решил. Чувствовал себя слишком вымотанным даже для пива, не то что Кортеза и тем более Веги.
Вот бы просто потрахаться — с кем-то тёплым, без предварительных игрищ, просмотров и ласк. Но искать кого-нибудь столь же бескомпромиссно настроенного было лень. Не с майором же, в самом деле, ещё сделает мне предложение… Придётся же соглашаться — чтобы на реакцию Совета посмотреть. Свадьба двух спектров — это прецедент!
Первым, что я услышал, отперев дверь, был храп Кортеза и…
А это что ещё за звуки? Матч что, уже кончился или даже не начался? Трансляция сорвалась? Над альтернативой биотболу не стали ломать голову и поставили что-то более массовое?.. Сами судите, биотболом увлекается всего-то треть галактики, играет — куда меньше, а трахаются — все. Поголовно. Почти. Кроме жнецов. И меня.
В общем, когда я услышал те звуки, сперва не решил вообще ничего. Потом — что ошибся станцией. Не Джеймс же Вега, не стесняясь Кортеза, решил скоротать вечерок?
Набравшись смелости (оказалось непросто, ведь ничего другого я пока не набрался), я-таки заглянул. Звучало… заманчиво. А я, знаете ли, любопытный. Просто не люблю попадать в неловкие положения. Предпочитаю ставить в них других.
…Кортез громко дрых, раскинувшись на диване, Джеймс сидел рядом и напряженно хрустел чипсами, подавшись к экрану и подозрительно щурясь. Не просто не веря в происходящее — будто пытаясь докопаться до истины!
В телеке пара суровых парней, суровее некуда, совокуплялась друг с другом в настолько незатейливой позе, что я засмотрелся.
И не сразу сообразил, что тот, который на четвереньках, одет в майку с эмблемой N7. С прорезями под соски. Да. Мне такого не выдавали. Может, ввели уже после меня? А вроде тогда вёл я себя очень прилично, с девушками встречался… Исключительно ради их старших братьев, но в то время не было войны, я находил время чувствовать себя виноватым, приглашая на свидания лиц одного со мною пола…
Вообще-то парень был очень неплох. В моём вкусе. С красивой порослью в вырезе майки и в паху, с длинными рыжими волосами, ресницами и веснушками, совсем как…
Да вы, блять, что, издеваетесь?! Это ж я! Бицепсов многовато, больше похоже на Вегу. Член — ничего. Плохо видно. Но… почему я такой бледный? А выражение лица? Ну точь в точь взлётная полоса, задолбавшаяся принимать самолёты. Где моя обворожительная улыбка?..
Последней каплей было то, что он не орал! Он действовал молча, с видом, более подходящим той самой взлётке. Второй парень держал парня в майке за задницу и был там скорее для мебели. “N7” всё делал сам. Но я на него уже не смотрел.
Смотрел я на Вегу. А Вега смотрел на экран с миксом суеверного ужаса и неверия на лице и яростно жевал. Я уловил главное: Вега - смотрел!
Минут через пять парень в майке убедительно кончил, испачкав заботливо подстеленное полотенце. Пожалуй, это был лучший момент, потому что его приятель продолжил вбиваться в него с упорством и чувством такта отбойника. Я закрыл лицо рукой и громко вздохнул. Ну кто так делает!
Вот тут Вега и обернулся. Ящик из-под пива, сиротливо зажатый между его могучих колен, был изумительно пуст.
— Эй, Локо, ни за что не поверю, что можно кончить прям так, в смысле без рук, когда кто-то ковыряется ээ… своей битой у тебя в заднице! Это не может быть настолько круто, как они пытаются тут… симулировать! Тебе вот… то есть этому, в майке, точно не круто!
Во-первых, не битой, а поршнем, во-вторых — почему бы и да, в-третьих, не ковыряется, а… Я открыл было рот, чтобы прочесть лекцию о пользе прикладной анатомии, но укусил себя за язык. Вега пьяно ухмыльнулся, думая, что онемел я от шока, не иначе, но вдруг посмотрел на меня так, как будто впервые увидел. Красивыми, круглыми и стремительно трезвеющими глазами.
— Локо?.. De puta madre, давно тут стоишь? Прости, пиво кончилось, я говорил Эстебану, что надо немного оставить…
Хрен с ним, с пивом. Слушая, как оно побулькивает внутри Веги, я подумал (надо же, какой редкий случай) одну интересную мысль. Если даже Хакетт спорил с моей мамой на желание и проиграл… Я-то чем хуже?
— Джеееееймс… А спорим, что это возможно?!
Так. Я сказал. Вдох-выдох. Не лопнуть бы от самодовольства.
— Локо? — Вега казался заинтересованным. Почему-то даже не удивлённым. — Это что, правда ты? Клон же точно того… я сам видел! Сколько будет один плюс один? Давно проверялся у Чаквас?
— Давно. В смысле, я не заразный. В смысле — три. В смысле — это и правда я. — Я принял самую пафосную позу, на какую был способен. Мысли ползали в совсем других позах, куда менее пафосных, и выглядеть сурово у меня получалось с трудом.
— Эй! Ты… не шутишь?
Вега вытянулся по стойке смирно, разве что встать с дивана забыл. Будто это могло ему чем-то помочь. Я ухмыльнулся.
— На желание, Джеймс, на желание. Вставай и пошли.
— Куда?
— Ко мне. В спальню. Наверх. Не тупи. Не прямо же здесь доказывать. Кортез спит. Он выпил всё пиво. У него трудный день. Ты сам сказал.
— Я… То есть ты… — Джеймс поднял ладони. Что это? Он покраснел?? — Локо, нет, amigo, это… это ведь всё-таки шутка, да?!
— Ты азартный человек, Джеймс Вега. Ты не пасуешь перед вызовом. — Я посмотрел на него как удав… на другого удава. Милого такого, люблю змей. — Не перед таким. Не передо мной. Ты же не хочешь, чтоб я рассказал Стиву, что ты пасанул? Нет? Вот и ладушки. Нисколечко не шучу.
Я развернулся и пошёл в свою комнату. Фиг с ним, пусть досматривает. И не верит дальше. Вся “Нормандия” будет знать, кто у нас тут ссыкло. Я не в накладе. Не каждый день выпадает такая возможность. Хотел обернуться и помахать на прощанье, но этого не потребовалось.
Он слишком громко сопел, поднимаясь за мной по лестнице.
Значит так. Подготовка. Где-то тут я припрятал бутылку “Серрайс Айс”... Прости, Карин, в другой раз. Я налил себе полный стакан — из-под чего-то, не помню чего. Выпил глотка в полтора. Не будем затягивать — торкнет вовремя. Веге не предлагал. Учитывая всё моё пиво в нём. Пива ему я пока не простил. Зашёл в ванную — люблю мастер-спальни, не надо ходить далеко. Вымыл руки. Джеймсу тоже. У меня хорошее воспитание. Мама измочалила об меня много ремней. Мойте руки, перед и…
Джеймс был чертовски прям и позволял творить с собой всё, что заблагорассудится. Узнать бы, каков предел… Я даже пожалел, что сегодня я кэтчер, и предмет спора накладывает на меня… некоторые ограничения.
Чувствуя жар (ай да “Айс”, уже действует!), я выбрался из одежды. Майку оставил. Для достоверности. Чистоты эксперимента. И вдруг ему нравится.
Открыл ящик тумбочки. Там было все необходимое — и много чего сверх. Я вывалил содержимое на кровать. Выражение лица Джеймса было бесценным. Мой блядский тайничок в нужной мере притупил его душевную боль и отвлёк внимание: я успел стащить с него футболку и расстегнуть ремень прежде, чем он заметил.
Я как-то не думал о том, нравятся ли ему мужчины. Как-то не было повода. Ни разу не наблюдал его с кем-то, кроме Кортеза, пушки, штанги… и меня. Но я ему нравился, определённо: я добрался до его штанов. Слегка подтолкнул, предлагая забраться коленями на кровать, сел напротив, положил его большие ладони себе на лодыжки, чтобы чем-то занять. Может, будет не так нервничать. Первый секс — он тяжёлый.
Алкоголь уже выдал мне искристого пинка. Я отбросил все сомнения в адекватности — и собственной, и происходящего. Тем более передо мной открывался такой вид… Вега не упускал случая продемонстрировать татуировки всем желающим, не желающим тоже, но я не думал, что они простираются так далеко… вниз.
Это пытка какая-то — пробовать удержаться! Я обвёл пальцами все его линии. Кроме скрытых серыми армейскими трусами. Всему своё время. Оставим их на десерт. Наклонился вперед, ухватил его за ягодицы и решил повторить тот же путь, но уже языком. Но дошёл до соска и отвлекся. Слишком уж довольно Джеймс урчал. Убедившись, что действую в правильном направлении, выпустил его великолепный пенис на волю.
Джеймс запрокинул голову, вцепился мне в ноги, как в спасение, и предпринял слабую попытку сдать назад, не растеряв достоинства:
— Шепард, стой! Подожди! Это не нормально…
— “Не нормально” — это “нет”, Джеймс? Прости, я плохо отличаю “нет” от “да”. Зато хорошо отличаю пиздуна от друга.
— Mierda, Шепард, нет! То есть это не “нет”! Я никогда на заходил с парнями дальше второй базы! И уж точно не думал, что зайду с тобой!
— Не сотвори себе кумира, Джеймс, — буркнул я, окончательно успокоившись. Спасаться бегством он не собирался.
Отыскал в своём барахле тюбик со смазкой и вручил ему.
— Сам догадаешься, куда лить, или помочь?
Догадался. Он догадливый. Не только азартный. Куда азартней, чем я ожидал. Предвкушая его, всего, до последнего дюйма, закинул ноги ему на плечи. Помогает расслабиться. Самое время, мне ж ещё спор выигрывать. Я тоже азартный.
— Буду тебе подсказывать, — начал я, буквально чувствуя, как в нём вновь поднимается замешательство. — Не волнуйся. Волноваться вообще-то вредно. В моих интересах, чтобы ты делал всё правильно. Дай мне руку. Палец вот так. Расслабь, сильнее. Вот. Сперва — один. Медленно. Глубже. Так. Чувствуешь, самым кончиком?
Он отрицательно помотал головой и поглядел в потолок. Не важно. Зато чувствую я.
— Погладь, только нежно.
Палец дёрнулся, но приятного было больше, чем неприятного, я выгнулся для пущего удобства. Джеймс свободной рукой погладил меня по ноге. Очень нежно. У меня от неожиданности побежали мурашки. Толпы мурашек. Я наслаждался ими, очень стараясь не рассмеяться. Слишком уж лицо озадаченное — для парня, который только что засунул свой палец мне в задницу.
— Теперь второй.
— Зачем?
— Мы ведь хотим дойти до третьей базы? В смысле хоум ран. — Соображать с его пальцем было уже сложновато. — Без растяжки никак, ты ж везде здоровяк.
По его лицу мелькнуло выражение, будто он не при делах, но он тут же вспомнил, зачем мы, собственно, здесь собрались.
— Смазки добавь. Повторяй первый этап. Без подсказок. Посмотрим, как ты усвоил. Если б у нас не планировалось полноценное проникновение, мог бы на этом остановиться. Эти два пальца в сочетании с твоим же ртом… Стой, подожди, так достаточно. Да… ртом. Тогда ты мог бы не заходить настолько… глубоко, вот эти частые движения у самого… чёрт, не так резко. О, божечки, да!
Его руки были тёплые. Правильные. Уверенные. Обычно. Сейчас они дрожали. Упивался своей маленькой победой я не долго — но так отчаянно, что у меня свело всё, что сводит у людей от восторга. Или не только. Или не у людей…
— Теперь три.
— Уверен?
— Да. Медленно. Буду орать — не обращай внимания. Это нормально на данном этапе.
— Но, Шепард, ты…
— Если я прикажу, будет легче? Снимет с тебя груз ответственности?
— Да… То есть нет! Ты безумен, Локо!
— Ооооооооооооооооооооооооо!!!!............
Вега прищурился. Так похотливо, что я едва поборол желание себя приласкать. Бесподобно. Почти нестерпимо. То, что нужно, как нужно — и нужно уже давно. Настолько хорошо, что если продолжим, не дотерплю до… хоум ран.
— Притормози.
— Чего?..
— Притормози, говорю. Если не хочешь проиграть слишком быстро!
Изогнувшись, я надел на него презерватив, щедро сдобрив смазкой. Не для себя. Для его спокойствия.
— Теперь — давай. Потом обсудим, если захочешь что-нибудь обсудить. Но прямо сейчас — давай.
То, что сделал Вега, было… неожиданно. Я приготовился орать — и не смог! Мне запечатали рот. Губы. Тёплые. Солёные. И безумно, безумно нежные. Они смяли мои попытки закричать, они завладели мной, подчинили меня, не приказывая — предлагая лучшую из альтернатив. Но выбирать не потребовалось. К счастью. Я бы умер. Настолько правильно ощущались его пальцы, настолько правильно ощущался его язык у меня во рту…
Я мог только стонать и вздыхать, и не сразу понял, что он убрал пальцы. Если бы он замешкался — я б точно умер. Я принял его — легко, не взирая на габариты, его головку по крайней мере. Ох, как же мне этого не хватало!
Джеймс сладко вздохнул, а я медленно выдохнул — как на курсах по медитации, стараясь держать лицо. Кожей чувствовал, как он смотрит. Так настороженно. Но за осторожностью — стена огня.
Чёрт, он пожалеет об этом. Больше не пригласит меня на танец. Перестанет говорить со мной. Не будет смотреть порнушку с “коммандером” и называть меня Локо.
Чёрт, я пожалею об этом. Не о том, что неделю буду только стоять. Пожалею, что прожил жизнь без его рук. Губ. Без его члена. Но это — посткоитальная тоска, это — потом. Жалеть я буду потом. Пока…
Последняя связная мысль была про то, что у меня сейчас такое же глупое выражение лица, как у порноактера в майке — или того хуже. Много хуже. Много, много, много хуже. Даже орать расхотелось.
Но только пока он не двинулся. Да, да, можешь глубже, не обращай внимания, я предупреждал, это не… это просто… это фантастика! Я нёс всякую чушь, нет, я орал какую-то чушь, — только чтобы он не прекращал. Всего. Не помню, смотрел ли когда-то кто-то на меня так нежно. Брал ли меня так нежно. Я вообще ничерта не помню. Может, этого не было.
Джеймс обхватил меня, просунув руки мне под спину, и я почувствовал себя зефиркой в его горячих руках, таких надёжных… таких же правильных, как всё в нем. Во мне. Он откатился назад очень плавным движением и впился ртом мне в рот, яростно, до боли, глуша мои вопли и, наконец, погружаясь на всю длину. Потом — снова. Снова. Опять. И ещё. Кажется, я просил его не останавливаться. Нет, умолял.
— Локо, maldito bastardo, что ты вообще такое?.. Шепард, я не могу больше, я…
Он рвано выдохнул — и стиснул меня. Вряд ли изо всех сил, от меня б ничерта не осталось. Начал вдалбливаться в меня со стонами, переходящими в хрип. Беспорядочно. Глубоко. Крушение.
— О, Джеймс, я почти… Ещё пару движений, можешь?
Я выбрался из его объятий, приподнялся на локтях, скосил взгляд вниз и толкнулся ему навстречу, раз, ещё раз. Взлётка. Повторяющееся крушение. Чёрные дыры, какие же вы красивые. Ещё, ещё. Он подхватил мое движение и выбил из меня даже не крик — белую вспышку, которая, кажется, была не только перед глазами — вообще повсюду.
Пришёл в себя я от блаженного ощущения, какое бывает, если вас трахнул “Мако”... Вот оно, послевкусие Веги. Он уже смягчился и уменьшился в размерах — но не слишком, что было одновременно забавно и вызывало разные чувства — от желания немедленно прекратить до желания немедленно продолжить. Главное — меня всё ещё обнимали. Наплевав на мою майку, испачканную свидетельствами моей же победы. Кажется, во мне не осталось ни одной кости. Ни целой, никакой. Если сейчас придётся кого-то спасать, я не спасу и мухи. Хорошо, что на Цитадели нет мух. И если сейчас меня Хакетт вызовет, пожалуй, отвечу ему прямо так. Пристыкованным.
— Шепард. Шепард, ты живой? Мне уйти? В смысле — выйти? Ты сказал про орать, у меня от тебя уши заложило, но ты вроде не говорил, что отрубишься? Я… чёрт, не сжимай меня так, а то…
Это сложнее, чем кажется. “Серрайс Айс” (или кровь?) ещё бухал во мне бешеными толчками. Как недавно — он. Вега. Моё сраное сердце. Мой движок. Моё орудие.
— Ты проиграл, Джеймс. Теперь ты мне должен желание.
— Оо, Шепард, cabeza de mierda! — застонал он и потянулся к моим волосам. Так и быть, гладь, пока я весь добрый. — Да ты меня развёл! Ты взял меня на слабо!
— Согласись, получилось неплохо! Для первого раза. Не буду спрашивать, как так вышло, что ты смотрел голубое порно, пока Кортез спал.
— Я сел на пульт, и канал переключился. А там… Ты точно loco, Локо!
— Completamente loco. Пресовершеннейше, Джеймс!
— Мог бы и догадаться… Постой, ты сказал, для первого раза? Нет, не подумай, что я жалею, но… значит ли это, что ты загадаешь…
— Что? Трахнуть меня ещё раз? — Вот он, вопрос дня. В смысле ночи. Джеймс помотал головой.
— Мне стоит бояться твоих желаний, я понял. Но я не это хотел сказать. То есть спорить с тобой я теперь точно не буду, но… ты можешь не тратить своё желание. По крайней мере на это. То есть если захочешь. То есть…
— Да. Я понял. Обязательно, Джеймс. Обязательно захочу. Не помню, когда мне было так, как сейчас.
Он усмехнулся, нервно. Кажется, ему всё ещё неловко. И, будто бы извиняясь за эту неловкость, поцеловал меня снова. Везде, куда смог дотянуться.
— Ты такой… вроде бы жёсткий на вид, но… хрупкий. Мягкий. Весь. Внутри. — Он уткнулся в меня лицом и добавил, совсем тихо: — И у тебя нет ни одной татухи. И… я не в обиде за проигрыш.
Дисфория, adios, не в этот раз!
— Ложись на спину, Джеймс, — скомандовал я. — Душ — потом. Вот моё желание.
Я стянул майку и заполз на него. Совсем как тогда, в челноке. Устроил голову у него на груди и натянул на нас угол торчащего из-под нас одеяла.
— Надеюсь, тебе не приспичит, как только я усну. Слишком хорошо.
— Чёрт, я должен был назвать тебя Gato.
— Поздно. Я уже отзываюсь на Локо… — Я зевнул. — Ну ладно, так и быть. Зови. Как хочешь. Имей в виду, я предпочитаю “О, Господи!”, но и Гато сойдёт. Когда никто не слышит. Особенно Кортез. А то плакала моя репутация…
***
Кому: коммандер Джон Шепард, лейтенант Джеймс Вега
От: лейтенант Стив Кортез
Тема: *звуки коммандера*
На всякий случай я все записал. Чтобы Джеймс не наврал, что это он выиграл спор. Хотел отослать звукоряд производителям порно, чтобы впредь следили за достоверностью. Но решил, мне не поверят. Джокер тоже сказал, что мне не поверят. Ещё он сказал, у Совета новый рингтон. Интересно, что он имеет в виду?????
P.S. Классно выспался, решил вас не ждать.
P.P.S. Как насчет посидеть втроечка ещё разок? Может, снова что-нибудь посмотрим? Джеймс умеет выбирать шоу!
P.P.P.S. “Я - коммандер Шепард, и это моё любимое порно на Цитадели!”
Приложение: *звуки коммандера*.
Стоп. Это что, я так ору???