— Здравствуй, Сейруме. — девушка грузно опустилась на диван, — Такой насыщенный день выдался.

— Стой, женщина-ураган, — он поправил солнечные очки, — почему ты не предупредила, что придешь?

— Я предупредила твою маму, — Киета усмехнулась, — А что это за эротический костюм?

Сейруме стоял перед зеркалом в одних трусах и солнцезащитных очках.

— Собираюсь тебя соблазнять, — он вздохнул, — если бы меня слышала мама.

— Можешь сказать погромче, — она поднялась, — но действительно, что ты делаешь?

Сейруме медленно обернулся, резко выбросив руку вперёд. Словно кнут, из ладони вылетел луч света. Киета закрыла глаза. Подобно кротовым, её веки срослись. Она наклонилась. Будто в танце, огибая луч, девушка скользнула к нему. И коснулась плеча.

— Проиграл, — на лице появилась улыбка.

— Ну и ладно.

Он посмотрел на наставницу.

— Тебя не смущает, что я тут полуголый.

— Сейруме, когда я пришла, госпожа, — Киета хихикнула, — Сейруме сказала, что ты занят. Было очевидно, что ты будешь голым.

— Может ты перестанешь назвать меня по фамилии, — парень осел на пол, прижав колени к груди. Щеки покраснели.

— Не слишком фамильярно для правильного мальчика? — девушка села напротив друга.

— Не слишком, — он весь сжался, — Кики.

Киета посмотрела ему в глаза. Потрепала волосы.

— Порой ты кажешься таким взрослым, Сей., — она осеклась, — Кагаяку.

но ты все еще ребенок и не понимаешь многого.

Киета сидела на собрании героев из разных агентств. Начальства устраивали общую тренировку. Девушка скучала. Герои постарше о чем-то распинались. Но какое ей дело.

«Чертов шкед сейчас работает, а у меня переаттестация, потому что Каркуша решил, что я недостаточно эффективна, — она рыкнула, — будто я недостаточно работаю. Я же еще помогаю в больницах. Конечно предложил Сейру, но я же делаю это.»

Из мыслей вывели голоса. Они удалялись. Киета поднялась и побежала вслед за остальными.

Вид был что надо. Но девушка не поражалась красотам. Несколько лет назад этот город затопило. И жителей перевезли по соседним.

«Сюда ездил отец, — пронеслось в голове, — Но я не видела этого ужаса, значит, меня не касается.»

Тренировка началась с разделения на команды. Классика: «Герои» и «Злодеи».

" Ну конечно, я злодейка»

Девушка искала глазами приставленного к ней героя. Но не находила никого похожего на:

«Панти Шот, — Киета ужасно злилась, — Какой идиот назовет себя так.»

— Теперь… Начало тренировки! — крикнула администраторка.

Все герои разбежались по полуразрушенному району. Эскейп прыгала от здания к зданию. Она старалась абстрагироваться от всего. Сейруме все время говорил:

«Остепенись, Кики. Ты уже взрослая, Кики.» — в такие моменты передразнивала девушка.

Нога коснулась края крыша. И соскользнула.

— Ох чёрт, — она полетела вниз.

«И не использовать чертово щупальце, а то отрежет в чертовой матери, — ругалась она, "

Девушка приготовилась в посадке. Ноги и руки обратились сильными лапами барса. Кошки же всегда приземляются на лапы?

— Ловлю тебя! — откуда не возьмись оказалась незнакомка. Или знакомая? — Надеюсь, ты злодейка, подруга.

— Масацу?

— Предпочитаю, когда на работе меня зовут Детрения, — она улыбнулась, — Надеюсь, что ты плохая девочка.

— Треники! — Киета обняла девушку за шею.

— Хана? Или ты всё ещё предпочитаешь Сайко? — Масацу самодовольно улыбнулась.

— Эскейп, и да, — стекло поднялось, — Повторим наш трюк?

Девушка кивнула и подбросила подругу. Эскейп расправила крылья. Детрения сделала сальто, приземлившись на руки. Её ноги оказались в костистых птичьих лапах.

— Кто твой герой? — спросила Киета.

— Чудила.

— Недавно пила с ней, — сказала она, — Панти Шот.

— Придурок из моего агентства, — вздохнула Масацу, — Кстати, как у тебя дела, Сайсей?

— Боже, нам же не 15, — девушка присмотрелась, — Там Чудила.

— Сбросишь меня к ней?

— Лучше, — зловещая улыбка появилась на лице, — и да, она мне должна.

— Классно.

Эскейп пикировала прямо на Чудилу. В её руках откуда не возьмись появился шарик. Детрения скользнула прямо до ног Чудилы. Та с удивлением смотрела на Киету. Её лицо все еще было частично открыто. Эскейп демонстративно отвернулась.

— Ведёте себя как бывшие. — Масацу усмехнулась. Обе девушки фыркнули, — Ясно, понятно. Прости, Чудо.

Детрения коснулась подошвы соперницы.

— Треники! — Эскейп подхватила, скользящую по крыше Чудилу, — Ты еще должна мне.

— Твой шарф еще у меня.

— Можешь забрать.

— Тогда прости долг.

— Но мне же нужен повод с тобой увидется.

— Что?

— Что?

— Что? — сдержанно спросил Сейруме.

— Что? — Киета непонимающе пожала плечами.

— Что? — Детрения кулаком оперла голову.

— Что? — она неловко переминалась с ноги на ногу.

— Ты попьяни сделала предложение, — парень пытался выглядеть уверенно.

— Я бы сказала, — Масацу вдохнула воздух и затараторила, почти крича, — набухалась в говно и на всю громкость, доступную твоему сраному шлему, закричала, дескать, Чудачка, дорогая моя бывшая, прекрати быть бывшей, стань нынешней и вообще мамочкой моих детятей, потому что я так тебя люблю и прощу 1000 йен долга, потому что ты лучшая клоунесса всего гребанного мира, полного тупорылых людишек.

— Если конкретизировать, то да, — Сейруме смотрел в пол.

Девушка окунулась в работу. Она не давала думать ни о чем. Самая ревнивая девушка из всех, что были у Эскейп. Она не терпит конкуренции и не оставляет сил после встречи. К тому же опасная штучка. Сделаешь что не так, — и покинешь свидание только ногами вперёд. Но именно такие отношения были нужны ей. Никто другой не даст столько эмоций.

— Октопуся! — после очередного патруля Киета запрыгнула на свой балкон, — Кисонька моя, иди к маме!

Пятнистая кошечка смотрела на девушку с удивлением. Все было ясно. Дело в шляпе, то есть в шлеме. Только хозяйка его сняла, так кошка прыгнула к ней на руки. Киета пошатнулась, почти полностью высунувшись на улицу. Но удержалась. Как удерживалась всегда.

Удержаться, держаться, сдерживаться — вот её геройский кодекс. Его нарушение оставляет следы. Шрамы. На теле, что видны всем, и в душе, что вверенны лишь близкому кругу лиц. Но не всем.

— Привет, Айто, — девушка потягивала кофе, гладя Октопусю, — Как мама?.. Хорошо? Вот и славно. Я заеду на днях. Принесу лекарства, только список скинь… Я не знаю, где отец… Мы работаем в разных агенствах… О каком влиянии ты говоришь? Я едва захожу в топ-200, черт возьми… Ясен хрен, вы слышали об этом… Нет, она ответила отказом… Пошел к черту! И маме привет.

Кое-что невозможно доверить даже самым близким. Неудачные романы, проколы юности, обиды. Неважно, вырастешь ты или нет. Они — это ты. Но если забыть обо всем? Что случится тогда? А если забывать, то с какого момента?

Первый поцелуй? Нет, слишком рано, слишком теплое воспоминание. И плевать, что Хацу Кои тогда не ответила на признание. Поступление в Академию было фееричным. Его тоже лучше не трогать. Знакомство с Масацу и Гунчи? Нет, они хорошие друзья. Если забывать, так детство и второй год академии. Не полностью, конечно. Забыть слезы среди ночи, но оставить в памяти прогулки с Гунчи до дома. Хотя нет, тогда они потеряют ценность.

— Привет, Масацу, — Киета лежала на полу кухни и наблюдала за пузырькам в кастрюле, — У тебя есть номер Гунчи?.. Позвонишь ему. Мы соберемся где-нибудь… Ладно, ты можешь пригласить своего Чаку… И пить я не буду.

Если бы никогда не было грустно, то и у счастья не было бы ценности. Наверно.

Октопуся прыгнула прямо на грудь хозяйке. Красивые зелёные глаза любопытно мигали. Киета взяла её на руки. Вода закипела. Теперь и время ужина. Рис с рисом. Фирменное блюдо лучшей поварицы Сайко Кайсей. А для кошки — курица.

— И ты так думаешь, Октопуся?

— Мяу.

Отпуск проходил неплохо. Встреча со старыми друзьями. Поездка к родителям. Даже отец взял перерыв. День рождения Сейруме был совсем близко. Но готовиться не хотелось. Будто линчевательница, Эскейп патрулировала город. Район за районом все было спокойно. Как и у неё на душе. Дни шли. Мирно и тихо. Иногда заходили друзья. Октопуся принюхивалась к ним, но всегда оставалась у ног хозяйки.

Обычное блюдо на вечер. Лапша с лапшой.

Телефон завибрировал в кармане.

— Лети сюда! — Голос Айто не оставлял других предположений: у матери приступ. Мальчик плакал, кричал в трубку что-то невнятное, но Киета уже не слышала.

Толчок от края балкона. И полёт. Никакой свободы. Только страх не успеть. Ветер между перьев. Кажется, машины внизу. Служба спасения? Приземление. Отчаянный крик из дома. Фигура Айто в полутьме. Он обнимает сестру. Бьется в истерике. Колотит её кулаками, крича оскорбления. Но это неважно. Важно, что с мамой. Офицер зовет Киету внутрь.

— Кем вам приходится госпожа Хана? — тон был серьёзным. Слишком серьёзным.

— Мать.

— Скорее всего, она…

Неправильно

Тело не шевелилось. Так не происходило обычно. Со второго этажа раздался крик. Не мамин голос.

— Кажется, жива.

— Быстрее, реанимировать.

Айто будто врезался в её тело. Обнял до хруста костей. Но боли не было. Ничего не было. В голове лишь одно слово.

Все вокруг какое-то неправильное

Лица сменялись будто в слайд-шоу. Вот перед Сейруме торт. Выпускники геройских школ будто парадом проходили перед глазами. Она целует кого-то в лоб. Женщина с милой улыбкой. В отражении приятная тётушка в очках и ласковым взглядом.

Неправильно

Дети бегают рядом. Уют, но все это неправильно. Люди улыбаются ей. И Сейруме. Сначала тьма поглотила все. Потом его улыбка. Он смотрит по-особенному. Держит какую-то девушку под руку.

Но вот мир замер.

Женщина была ранена. Кровь текла по руке. Неудивительно, что трансформация приносила ужасную боль. Использование ветряной причуды только усугубляло ситуацию. Голова болела. Киета теряла концентрацию.

— Держись! — какой-то герой крикнул это. Она не видела кто. Не знала к ней ли обращаются. Все плыло перед глазами.

Люди бежали прочь. Многие. Некоторые безмозглые зеваки стояли на месте. Злодей обладал таким количеством причуд, что даже ей это казалось невозможным. Но его лицо. Безжизненное, как и любое движение, пугало и интересовало всех.

«Кики, — думала она, концентрируясь на потоках воздуха. Тело слушалось. Не полностью, но выполняло приказы хозяйки. Кровь текла из раны. Сердце бешено билось. То тут, то там вырастали клоки шерсти, перья топорщили костюм и твердая чешуя покрывала кожу, — Люди должны уйти, ты должна их прогнать.»

— Прочь, — шлем усилил звук её голоса, — в безопасное место!

Киета едва держалась.

— Эскейп! — крикнул некто.

Она обернулась. На неё летел обломок моста. Неважно, что произойдет.

Поднялся ветер. Кровавая лужа все растекалась. От боли Киета закричала. Потоки воздуха, образующие купол, двигались все быстрее. Злодей будто очнулся.

— Помогите, — закричал он, — я не хочу служить ему…

Но женщина не услышала его слова. Зато крики коллег придавали сил. Держаться ради них.

Если бы зрение работало нормально, то она увидела бы многообразие цвета. Но не видела. Совершенно ничего.

— Отдайте моего кота Кагаяку Сейруме, — шептала Киета. Она не видела людей, но слышала удивленные голоса, — Солнцеликому, тупицы.