Киета открыла глаза. Белый потолок угрюмо нависал над головой.

«Не похоже на лазарет Шизэнджи, значит, госпиталь, — подумала она, — странно, даже не чувствую себя овощем».

Тело, на удивление, слушалось, хотя женщина была уверена, что провела в отключке не один день. Она привстала и огляделась. Айзава дремал на стуле рядом. Несколько минут прошло прежде чем пришёл Эктоплазм.

— Кемури, — еле слышно произнесла Киета. Она хотела притянуть его к себе, но знакомый приём аукнулся болью в голове. Край рубашки слегка шелохнулся и все.

— Можешь не пытаться, — спокойно выдал мужчина.

— Скажи, что мне за девяносто, и я на грани смерти.

— Не могу обрадовать тебя такими новостями, — он сел рядом, протянув молочный коктейль в коробочке.

Киета на секунду замешкалась.

— Мой Кот! — воскликнула она хрипло.

Айзава открыл глаза.

— Кормили твоего кота, не бойся, — произнёс он. Телефон завибрировал, и Шота вышел из палаты.

Женщина выдохнула и взяла коктель.

— Сколько вернуть? — спросила она.

— Вернешь Масацу.

— Масацу здесь? Она ещё не собрала весь класс? — раздражённо прохрипела Киета. Она выдохнула и глянула на Гунчи, — Кемури, а тот мальчик не пострадал?

— В полном здравии, — мужчина посмотрел на нее, — скоро должны приехать на замену.

— Кто?

— Куитогава и Секиджиро.

Женщина фырнула.

— Ваше последнее расставание было неприятным?

— Любое наше расставание было, мягко говоря, неприятным.

Гунчи молча смотрел в окно, так ничего не ответив.

— Что тебе купить? — приоткрыв дверь, спросил Айзава.

— Лапши с термокоробкой, воды, яблок, мороженого и много, — с задором ответила Киета, — моти.

Он кивнул и снова скрылся за дверью.

— К Коту ходили или забрали к себе?

— Ходили, — сухо ответил Кемури.

— Что-то случилось, пока меня не было?

— Вспоминали былое с Масацу и Куитогавой или ты про мировые новости?

Киета легла. Потолок все еще угрюмо нависал над головой. Женщина прикрыла глаза. Мерзкое чувство бесполезности зародилось внутри. Кемури, друг когда-то, теперь лишь безразлично смотрел в окно, не замечая её.

— Что вспоминали? — спросила она мужчину.

— Масацу и Куитогава постоянно шутили про свои пальцы, а я молчал про ноги, — скучающе ответил он.

— Неплохо.

— Хочешь еще что-нибудь спросить?

— Даже если вопрос будет глупым?

— Даже если так, что ты хочешь спросить?

— Мы друзья?

— Сложный вопрос.

Гунчи внешне выглядел спокойно.

— В конечном итоге, ты мало отличаешься от Киеты, с которой я учился. Но ты не она, как минимум учитывая, что уже семнадцать лет официально являешься Сайко.

— Связи вашего хомячка?

— И твоей старой птицы.

— Грач еще жив?

— Как оказалось, — он выжидающе посмотрел на женщину и наконец заговорил; тон и слова были необычными, — кстати, как тебя назначили директором агентства?

— Не знаю, мне самой сказали об этом по факту.

Кемури усмехнулся.

— Может что-нибудь еще спросишь?

Киета попыталась приподняться, но в спине щелкнуло.

— У тебя были приступы?

— Ты про этот экзорцизм с бессознательными криками, разрушением всего вокруг и полетом над кроватью? — стараясь говорить бодро, ответила она, — конечно! Лет с двадцати семи, но редко: не больше пяти раз.

— Врачи обнаружили старые травмы, которые не были зафиксированы ранее.

— Я с 51 года не проверяюсь после каждого ушиба, так что неудивительно, — женщина немного соврала. Проверяться она перестала с отставки Красного Грача.

— Точно? Ты ничего не хотела сделать с со…

— Я ни разу не пыталась себя убить, ясно тебе? — Киета подскочила, тыкнув в грудь мужчины пальцем. Её тут же скрючило от боли.

— Тихо-тихо, — Гунчи осторожно положил её на койку, — Хорошо. Как скажешь.

— Ещё один намек, и я тебе по морде скажу, — рявкнула женщина, желая отвернуться. Но мышцы до сих пор болели при каждом движении, потому она лишь прикрыла глаза.

— К твоему сожалению, именно я сейчас в выигрышном положении, — Кемури поднялся и заглянул в коридор.

Он подозвал Айзаву, но сразу сам вышел из палаты. Киета лежала, будто парализованная. Краем уха она слышала разговор. Вывод очевиден: скоро придется встретиться с Такари.

За Айзавой и Гунчи зашел врач. Он ввел женщине обезболивающее.

— Возможно, вы скоро уснете, но боль пройдет, — вкрадчиво объяснил доктор, — сегодня, если вам станет лучше, медсестра отведет вас в зал для восстановления, — он повернулся к мужчинам, — Вы еще останетесь?

— Нет, — ответил Айзава, — но скоро приедут другие посетители.

— При желании, вы можете взять их с собой, госпожа Кайсей.

— Поняла, — кивнула она.

От лекарства действительно потянуло в сон. Тело расслабилось. Дрема продлилась недолго. Женщина и не заметила, как ушли Кемури с Айзавой. Дверь скрипнула. На секунду Киета решила, что неприятный разговор с Такари не произойдёт. Сэкиджиро вошёл с улыбкой на лице. А за ним и смеющаяся Куитогава.

— Как ты? — спросил мужчина, пока спутница втряхала из рукава покупки.

— Кстати, — она повернулась к Киете и достала из кармана небольшой мешочек, из него вылез Кот.

— Какого черта у ТЕБЯ делает МОЙ Кот? — раздраженно спросила Киета.

— Извини, хотела тебя порадовать, — в тон ей ответила Такари.

— Она ходила его кормить, — женщина демонстративно повернулась к Секиджиро, — Кан?

— Не только, — мужчина все прекрасно понимал, но не знал, куда ретироваться. Трусливо сбегать не хотелось, да и лезть в их дела тоже.

— К кому ещё успела примазаться? — ехидно спросила Киета.

— Все та же неблагодарная тварь, — Такари шумно выдохнула.

— Да, я же так должна быть тебе благодарна, — она начала загибать пальцы, — как в тот раз, когда ты ни разу не навестила меня со сломанной ногой или ничего не сказала о конференции и уехала на месяц, или тот раз, когда ты избегала меня.

— То есть я виновата в том, что ты каждый чертов раз выставляла мои вещи, когда тебе было грустненько?

— Грустненько? Когда Сейруме умер, мне тоже было грустненько? Или ты про мою мать? Или смерть Октопуси? О, может быть, ты имеешь ввиду любой раз, когда меня отправляли унять ураган или цунами?

— Да если бы не я, ты бы подохла после первого же приступа и лежала в банке рядом со своей матерью.

— Моя мать тебя любила, хотя бы об этом не забывай, — рявкнула Киета

— А ты, видимо, нет, — Такари стиснула зубы.

— Кто угодно перестал бы, узнав о твоих интрижках, — её голос медленно охрипал.

— А я должна была быть верна истеричке, которая даже не способна написать: «Ох, Октопуся, я устала после работы, поэтому выбросила все твои вещи за дверь. Забери, как придешь после 10тичасовой смены, чмоки»?

— Я пахала больше тебя, — уже едва слышно прохрипела Киета.

Кот запрыгнул на постель. Он вытянулся, впиваясь когтями в ногу хозяйки. Киета зашипела от боли.

— Иди сюда, негодник, — Секиджиро пытался отодрать его от женщины, но безуспешно.

— Госпожа Кайсей, вам лучше? — послышался голос врача.

— Да, — она положила ладони на руки Кана и одним резким движением подняла Кота, — проходите.

— Ваша коляска вот, — он указал на каталку у стены.

Женщина покачала головой, постаралась подняться, но ноги подкосились:

— Я сама.

— Госпожа Кайсей, — доктор показался в двернои проёме, — насколько я понимаю, госпожа Куитогава, вы поможете спуститься?

Такари поддерживала её, но отрицательно мотнула головой.

— Господин Секиджиро?

— Да, — мужчина подхватил Киету, и они вместе пошли вниз.

Кан старался быть осторожным. Женщина едва чувствовала ноги, но упорно шла, вспоминая привычные движения.

— Медсестра за вами присмотрит, госпожа Кайсей, — произнес доктор, указывая на девушку в больничном халате, — Господин Секиджиро, вы все еще хотите сопровождать?

Кан кивнул. Медсестра привела их в комнату восстановления. На диванах сидели несколько человек, то поднимая, то опуская руки. Несколько балок стояли, будто перила лестницы; на них пациенты заново учились ходить. Киета сглотнула.

— Все нормально, ты справишься, Кики, — его тон был таким покровительским, что женщине на секунду стало спокойней, но она тут же обернулась.

— Хорошо, Кан, — ответила она резче, чем хотела.

— Что будем делать, медсестра? — спросил Секиджиро.

— Вы можете помочь в разминке или это сделаю я, — девушка указала на людей с медсестрами и посетителями, которые поднимали и опускали руки и пациентов.

— Кан, — произнесла женщина и откашлялась, скрывая хрип.

Мужчина посадил её на диванчик. Киета попробовала сама согнуть и разогнуть руки. Тщетно. Впереди было долгое восстановление.