Ничего и никогда не изменится.

Снова и снова будет продолжаться этот кошмар.

И если ты когда-нибудь найдешь в себе силы проснуться. Все будет так же, кто бы что не говорил.

Даже если ты вновь все бросишь и просто уедешь. Разве это кому-то поможет?

Ничего не изменится.

Уже слишком поздно. Ты слишком любишь этот город. Каждый его уголок, каждую улочку, каждую его тень… И всех людей, волей судьбы закинутых сюда. Таких же, как и ты, по-своему странных и с целой кучей скелетов в своих шкафах. А у кого их нет?..

Ты будешь улыбаться, и говорить свою вежливую ложь. Как и всем остальным, тебе очень трудно представить это место безо лжи.

Ты будешь притворяться, и скрывать свое настоящее лицо за доброжелательной маской.

Ты не представляешь себе другой жизни. В конце-концов нет никого, кто бы тебе не поверил.

Твой образ никак не сопоставляется с притворством. Но на самом-то деле ты прекрасно знаешь, что это не так.

Самое забавное, что ты начинаешь верить. У тебя еще осталась наивная надежда на то, что когда-нибудь все это закончится и ты будешь просто продолжать спокойно жить в этом маленьком уютном мирке, в котором даже время идет по-другому.

В провинциальном городке, в котором никогда ничего не изменится.

Голоса все назойливее зудели в ушах.

Флейки открыла глаза и обнаружила, что стоит перед знакомым огромным дубом.

Неподалеку столпилась целая толпа знакомых людей. Сегодня здесь были почти

 все, даже Флиппи, который сидел прямо на земле и отрешенно смотрел куда-то в сторону.

 — Что происходит? – спросила Флейки. – О чем вы все спорите?

 — Привет, Флейки. – вздохнул Сплэндид. – Скажи им, наконец.

 — Ч-что? Ты имеешь в виду…

 — Мы внимательно слушаем, – произнесла Петуния. – Они, – она кивнула на Дона и Сплэна. – Утверждают, что ты все прекрасно видела и слышала. Ну так вот, нам бы очень хотелось знать, правда ли это? Вся эта чушь о том, что Мол тайный агент и о проекте…

 — Да, – кивнула Флейки. – Это правда.

Все озабоченно зашептались. Уж кому-кому, а Флейки все верили, ибо она, по общему мнению, ну просто не способна соврать.

 — И что же мы будем делать, если они действительно уничтожат «объект»? – поинтересовалась Гиджлс, заволновавшись. – Ведь это будет означать только одно…

 — Если кто-то умрет, то не вернется обратно, – подсказал Сплэндонт. – Меня-то это не касается.

 — Это еще почему? – нахмурился Тузи.

 — Я все равно завтра наконец-то улетаю отсюда, – ухмыльнулся Дон.

 — Ну и скатертью дорожка, – фыркнул Сплэн. – И без тебя справлюсь.

 — Ребята! – воскликнула Гиджлс. – Вас что, вообще ни капельки ничего не волнует?!

 — Не стоит даже беспокоиться об этом, Гиджлс. – подошел к ним Сниффлс. – Даже если они и найдут способ уничтожить оружие будущего, пройдет немало лет. И это все равно ничего не изменит.

 — Откуда тебе знать? Кстати, что-то ты рановато…

 — Реактивы, – коротко пояснил Снифф, едва заметно поморщившись.

 — А-а…

 — Но знаете, я успел создать рецепт особой сыворотки, которая позволяет любому человеку вспомнить те вещи, которые по-рассеянности он мог забыть! И знаете, она не просто помогает, она также и моделирует память, значительно помогая лучше запоминать что-либо! Только представьте, какой это шаг для человечества! Учащимся больше не нужно будет ничего бесконечно заучивать, чтобы поступить в любой университет…

 — А в чем подвох? – заинтересовался Каддлс.

 — Возможны побочные действия в виде легкой сыпи на лице, – неохотно ответил Сниффлс. – Но это только временные неудобства. Знаете, когда я тестировал эту сыворотку, мне все-таки удалось вспомнить…

 — Что именно ты вспомнил? – нетерпеливо перебил его Сплэн.

 — Где именно будущий я спрятал свое изобретение!

 — Будущий ты? – недоуменно переспросила Флейки.

 — Так это ты заварил всю кашу, – сказала Петуния не предвещающим ничего хорошего тоном.

 — И я уже сообщил об этом мистеру Молу, – изобретатель пропустил ее слова мимо ушей. – Прибор был зарыт в нескольких футах под землей у корней этого дуба. С этого-то все и началось. Наш дуб и является источником временного перестыка. Так и появилась «Точка сборки».

 — Три тысячи чертей! – воскликнул Рассел, снимая свою шляпу. – Вся эта история очень напоминает мне о легендарном…

 — Расскажешь об этом как-нибудь потом, хорошо? – ласково предложила ему Гиджлс, затыкая ему рот ладошкой.

 — Ну, молодец Сниф. — пробормотал Сплэн. – Что еще сказать…

 — Да ладно тебе, – заискивающе улыбнулся Сниффлс. – Как я уже говорил, все оставшиеся проблемы исчезнут сами собой в ближайшем будущем. Друзья мои, уверяю вас, вам не нужно волноваться о том, что вы не вернетесь. Нашу «Точку сборки» невозможно уничтожить. Конечно, некая вероятность есть, но она будет возможна только спустя много лет!

 — Да уж, утешил, – вздохнула Петуния. – Одно радует, что мы хотя бы не помним о бесконечных смертях нигде, кроме этого места.

 — Не говори за всех, – очень тихо прошептала Флейки.

 — Что? – удивленно спросила Пет. – Флейки, ты что-то хотела сказать?

 — Нет. Ничего…

Петуния смерила ее обеспокоенным взглядом, но ничего больше не сказала.

 — На этом, ребята, я думаю все, – подвел итог Сплэндид. — Можно расходиться обратно.

 — Постойте, а что насчет Мола? – спросил Хэнди. — Он ведь все-таки нас обманывал все это время.

 — Пускай делает, что хочет, – махнул рукой Сплэн. – Все равно ему все сойдет с рук.

 — Увидимся, друзья, – многозначительно сказал Сниффлс и шагнул в открывшуюся дверь в глубине дуба.

Они все постепенно уходили, по очереди заходя в темноту за дверью.

Но прежде чем последовать за остальными, Флейки подошла к Флиппи, который все так же сидел на земле.

 — Флиппи? – позвала она. – Все уже ушли, тебе тоже пора… Эй?..

 — Почему ты продолжаешь вести себя так? – спросил Флиппи, поднимая голову и устало глядя на нее.

 — Как так? – улыбнулась Флейки.

 — Ты же продолжаешь помнить все, – тихо сказал Флиппи. – У тебя есть полное право ненавидеть меня. А ты ведешь себя так, словно ничего не случилось. Разве не я много раз убивал их всех? И даже тебя я не жалел. Ты же знаешь… Ты все знаешь… Почему тогда?..

 — Ты хочешь знать, почему? – задумчиво спросила Флейки, опускаясь на землю рядом с ним и глядя в его глаза. – Я не могу ненавидеть тебя. Потому что ты мой друг.

 — После всего того, что я натворил?.. Я причинил тебе и всем остальным столько боли… Я не понимаю, как можно после всего этого по-прежнему считать меня другом.

 — Не вини себя, Флиппи. Ведь это был не ты. Это сделала война.

 — В том-то и дело. Я слишком устал, чтобы продолжать пытаться жить по-прежнему. Я просто не годен ни на что другое, кроме убийств… — он замолчал и отвел потускневший взгляд в сторону.

 — Не говори так! – воскликнула Флейки. – Всегда есть шанс начать все заново! Ты не должен сдаваться! Я не могу тебе в этом помочь, но выслушать тебя я всегда смогу и может быть, мы вместе что-нибудь придумаем. Вот увидишь, все будет хорошо, Флиппи!

Она говорила настолько искренне, что и сама уже начинала верить собственным словам…

Флиппи пристально вгляделся в ее лицо и вздохнул.

 — Я попытаюсь, Флейки. – мягко сказал он и невольно улыбнулся, заметив, как внезапно засияли ее глаза. – Спасибо.