The dreams in which I’m dying are the best I’ve ever had

Этот бар был нейтральной территорией. Воздух был пропитан запахом сигар, все вокруг было погружено в дымку, громко играла музыка, перекрывая любой внешний шум. И, конечно, выпивка тут была просто превосходная. Именно за это Аллен так и любил это место. Тут было слишком хорошо, чтобы одна из сторон могла уступить его другой. Барри допил третий стакан виски, закурил сигару и махнул бармену, чтобы тот налил ему еще. В этот момент дверь распахнулась, и в прокуренный зал ввалилась толпа шумных алых. Так в их мире назывались анархисты. Теперь, когда шла война, все было разделено на белое и алое. Не было ничего другого. Ничего кроме войны. Ни-че-го. Барри поежился от порыва холодного ветра, залетевшего в бар вместе с пришедшими. За его спиной что-то с грохотом сломалось, и снова раздался громкий гогот. Дальше все произошло слишком быстро: кто-то из анархистов позволил себе грубое высказывание в адрес спутницы одного из вспыльчивых товарищей Барри, через десять секунд весь офицерский состав белых оказался на ногах, с оружием в руках, в воздухе повисла звенящая тишина, которую разрезал громкий выстрел. На груди обидчика разрасталось алое пятно. С оглушительным грохотом он упал навзничь и больше не вставал. В его глазах застыло удивленное выражение, словно он так и не понял, что произошло. Еще через пять секунд все они тоже оказались под прицелом. Это было самым обычным делом.

Барри не часто обращал внимание на своих жертв, иначе было бы слишком сложно убивать, но в этот раз он взглянул в лицо мужчине, на которого навел пистолет. На вид ему было лет тридцать пять — сорок, волосы были стрижены под «ежик», а холодные голубые глаза вторили нахальной ухмылке на его губах. На секунду Барри показалось, что мужчина тоже его внимательно рассматривает, но затем кто-то рядом с ним выстрелил. Он повернулся как раз вовремя для того, чтобы пуля не пробила ему плечо. То, что он сделал дальше, Аллен не смог бы объяснить при всем желании: он рванулся вперед, опрокидывая на пол своего противника за долю секунды до того, как пуля вошла в затылок человека, стоявшего прямо за ним.

Мужчина уставился на Барри в полнейшем изумлении. Первым очнулся Аллен. Оглядевшись, он осознал, что все были слишком поглощены перестрелкой, чтобы обращать внимание на то, что происходит вокруг них. Вскочив на ноги, парень бегом направился к черному выходу, не желая принимать участия в этой стычке. Хватит с него трупов. Пинком открыв дверь, он вылетел в узенький переулок, заваленный всяким хламом, и вдохнул морозный воздух. Достав сигарету, Барри нервно закурил, пытаясь успокоиться, выдыхая в темнеющее небо густой дым. Что он только что сделал? Он спас жизнь анархиста. Если о этом кто-нибудь узнает, ему конец. Его отправят под трибунал и расстреляют. Он запустил пальцы в волосы, нервно оттягивая их назад, тем самым стряхивая с них снежинки. Еще раз глубоко вздохнул и спросил себя: зачем он это сделал. Да, после смерти Айрис он не видел смысла в этой глупой войне, но… Его размышления прервал низкий голос, раздавшийся из-за спины. Барри подпрыгнул от неожиданности и повернулся, готовый в любую секунду нанести удар.

— Какого черта это было? — Прислонившись к косяку двери, на него внимательно смотрел тот самый офицер, жизнь которого он спас. Однако взгляд мужчины не выражал враждебности. Только заинтересованность и некую настороженность. Одет анархист был в черное пальто, хорошего кроя, на плечах которого виднелись знаки отличия, черные ботинки были начищены до блеска.

— Верите вы или нет, сам не знаю. — Ответил он, вновь запуская пальцы в волосы и инстинктивно делая несколько шагов назад, увеличивая расстояние между ними настолько, чтобы невозможно было дотянуться до него руками.

— В любом случае, спасибо. — Мужчина стянул перчатку и протянул Барри руку. Тот пожал ее. Это было необычно. Все алые, которых встречал Барри до сегодняшнего дня не то что руку ему не пожимали, они пытались его убить, едва осознавая кого видят перед собой.

Ладонь оказалась очень теплой и сильной. Пальцы же самого Аллена были холодными, как лед. Внимательные глаза цвета льда впились в лицо Барри, явно надеясь что-то в нем отыскать. Очевидно прочитав в глазах спасителя что-то, что он хотел там увидеть, он произнес:

— Могу я узнать имя человека, спасшего мою жизнь? — На его губах возникла кривая усмешка.

— Барри Аллен. — Произнес Аллен, подняв подбородок и выпрямив плечи.

— Леонард Снарт. — Представился в ответ мужчина. Вот так. Без званий, чинов и сторон. Просто Барри и Леонард. — Приятно познакомиться с тобой, Барри Аллен. — Снарт криво усмехнулся. Барри ухмыльнулся в ответ. — Ты знаешь, что за твой поступок тебя могут расстрелять, если это дойдет до верхушки? — Аллен кивнул. Он знал это и без подсказок Леонарда. — Я не забуду твоего поступка. Спасение жизни врага хоть и очень странный поступок, — на этих словах его бровь приподнялась, выражая изумление, — но тем не менее благородный. Если что-то понадобится…

— Снарт? Ты здесь? — Из-за двери, ведущей в бар послышались тяжелые быстрые шаги и грубый голос, зовущий анархиста. Лен приложил палец к губам и толкнул Барри какую-то темную нишу.

— Уже иду, Мик. — Громко ответил он. — Мне показалось, что тут кто-то был. Еще увидимся. — Тихо произнес он, обращаясь уже к Аллену. Затем он подмигнул ему, и развернувшись, пошел прочь.

***

Soundtrack: Only one — Alex Band

— Барри, не входи туда! — Произносит отец, протягивая к нему руки, скованные наручниками, в умоляющем жесте. Барри никак не может понять, почему вокруг столько копов, на отца надели наручники и сажают в полицейскую машину, а в их гостиной какой-то черный пакет и все вокруг заляпано алой кровью.

Прошмыгнув между двумя занятыми чем-то, по-видимому, очень важным служителями закона, мальчик присаживается у мешка, и дергает за молнию, надеясь наконец узнать, что же там такое и почему все вокруг такие подавленные и сосредоточенные. Из мешка на него смотрят пустые, полные безотчетного ужаса, глаза его матери. Его матери. Маленький одиннадцатилетний Барри пронзительно кричит, понимая, что это значит. Он еще не знает, какая жизнь его ждет, но понимает, что теперь все изменится слишком сильно, чтобы делать вид, что ничего не произошло.

Вместе с ним кричит уже взрослый Барри Аллен и просыпается, запутываясь в одеяле, обливаясь потом. Снова. Опять этот кошмар, который мучает его на протяжении двенадцати лет. И сейчас больше некому успокоить его. Джо где-то на другом конце страны несет службу, а Айрис мертва. Ему пора было смириться с этим, как бы больно не было.

Аллен обессиленно падает на мокрые от пота и слез подушки и глядит в потолок, на котором то и дело проплывают странные тени, оставленные проехавшими по улице автомобилями. В квартире так тихо, что он даже слышит этот звук, с которым они проезжают мимо его окон. Часы показывают четыре тридцать утра.

Глубоко вздохнув, Барри поднимается. Он знает, что после кошмаров обратно заснуть не сможет. Так что тянуть резину и просто так пялиться в потолок? Приняв душ, Аллен натягивает тренировочный костюм, сверху теплую куртку и легкую шапку. В уши вставляет наушники. В таком состоянии ему поможет прийти в себя только пробежка. И он бежит. Быстро, словно пытаясь сбежать от кого-то или чего-то. А мысли настигают его, наступают на пятки, заставляя переставлять ноги быстрее и быстрее. Пустые, мертвые глаза матери, залитая кровью мостовая и тело отца на ней. Изуродованное тело Айрис, извлеченное из-под завалов здания, которое когда-то было госпиталем. Он резко останавливается, задыхаясь от душащих его слез. Несколько минут стоит на середине абсолютно пустого моста, глубоко и медленно вдыхая морозный воздух. Вокруг ни единой души, только туман и мороз.

Домой Барри возвращается только к шести часам, тут же ныряя под горячий душ. Затем, не утруждая себя переодеванием, прямо в полотенце, намотанном на худые бедра бредет на кухню и включает кофе-машину. Пожалуй, завтракать он сегодня не будет.

***

Дверь за ним с грохотом захлопнулась. Квартира встретила (не)привычной тишиной и пустотой. Стянув с ног ботинки и повесив на вешалку пальто, Леонард неслышно прошел по дому, не зажигая свет ни в одной комнате. Темноту он любил больше света. Она скрывает в себе чужие пороки, бережно хранит доверенные ей признания и секреты. Свет же выставляет все без прикрас, таким, как оно есть на самом деле. Его жизнь не слишком привлекательна для того, чтобы задумываться о ней при свете дня. Особенно после смерти Лизы. Открыв дверцу бара, Лен налил себе выпить, а затем устроился в кресле, стоящем около окна. Из этого положения было хорошо наблюдать за происходящим внизу. Единственное, что ему оставалось. Наблюдать за течением чужой жизни, когда от своей осталась только жалкая оболочка. Он остался совсем один. Единственным страхом Леонарда, который он не смог побороть к своим сорока годам, остался страх одиночества. Теперь же, когда он вышел из спасительного состояния оцепенения, Снарт чувствовал, как он сковывает его сердце, замораживает внутренности, покрывая толстой коркой льда кровоточащие раны, которые никак не хотели затягиваться.

Этот парень. Барри Аллен. Белый, спасший его жизнь. Это просто не поддавалось логическому объяснению, а Снарт привык всегда положиться на логику в своих суждениях. Однако Леонард хорошо усвоил, что если откинуть все возможные варианты за несостоятельностью их обоснований, то оставшийся невозможный и будет ответом. Единственное, что он пока понимал, так это то, что огромные карие глаза в обрамлении густых черных ресниц смогли вытащить его из состояния анабиоза. Закрывая свои глаза, он теперь видел не мертвое тело сестры, а красивые карие глаза. Леонард провалился в сон раньше, чем понял, что непременно должен разыскать Барри Аллена.

***

Когда Барри поручили очередное задание в разведке он даже не удивился. Это стало обычным делом в последнее время. На этот раз ему предстояло проникнуть в один из штабов алых и выяснить их дальнейшие планы относительно нескольких пленных офицеров белых довольно высокого звания.

Аллену удалось проникнуть в штаб, переодевшись в форму какого-то новобранца, которого он оглушил ударом по голове в переулке, находящемся за несколько улиц до пункта назначения. Успешно миновав контроль (и как только охранники поверили в чушь с неработающим пропуском?), парень, притворившись, что его попросили принести кое-какие бумаги на совещание, которое вот-вот должно было начаться, залез в компьютер одной из секретарш, которая растаяла под его взглядом «оленьих глаз». Однако ее более бдительная подруга заподозрила что-то неладное и вызвала охрану.

В результате, получив-таки нужные сведения, Барри уносил ноги из одного из самых секретных убежищ алых. Он уже и не надеялся оторваться от погони, когда чья-то сильная рука, схватив его за локоть, резко затянула его в узкий проулок. Следующее, что осознал парень — он был зажат между стеной и Леонардом, а это был именно он, который спас его от преследователей.

— Теперь мы квиты, Барри. — Выдохнул ему в ухо Снарт, обжигая дыханием чувствительную кожу и еще сильнее прижимая к стене, когда мимо пробежал еще очередной поисковый отряд из десяти человек, что-то громко выкрикивая и распугивая немногих прохожих. Этот парень творил с ним что-то невообразимое. Аллен действовал на него словно какой-то афродизиак. И если он хотел, чтобы это сокровище принадлежало ему, то нужно было действовать.

— Ты так считаешь? — Парень взглянул ему в глаза. Их лица находились на расстоянии нескольких сантиметров, и Аллен мог почувствовать дыхание мужчины, а ярко-голубые глаза напротив его собственных завораживали своей красотой и глубиной эмоций, таившихся внутри этого необычного человека. Возможно, именно поэтому Барри спас его — Леонард был особенным. Он чувствовал это.

— Я всегда возвращаю долги. — Снарт даже не думал отстраняться. Создавалось впечатление, что для него не является чем-то особенным зажимать парня в темном переулке. Барри поерзал, пытаясь то ли немного отодвинуться, то ли наоборот, прижаться еще ближе.

— Как Ланнистеры? — Это вырвалось совершенно непроизвольно. Барри даже подумать не успел перед тем, как произнес это. Отголоски из прошлой жизни. Жизни, где была Айрис, Джо, где он был счастлив, насколько мог быть при сложившихся обстоятельствах.

— Именно. — Горько усмехнулся Леонард. — Не могу поверить, что кто-то в этом безумном мире еще помнит хоть что-то до начала этого кошмара. Все, кого знаю я, уже и не помнят ничего, что было до алого и белого. До того, как одни решили взорвать ядерную бомбу, а вторые решили их остановить любой ценой.

— Я могу тебе рассказать, что я помню… — Снарт удивленно взглянул на парня. — Но только в том случае, если и ты тоже расскажешь. Барри нервно облизал губы. Он явно нервничал, предлагая это. Очевидно, такие предложения не были для него в порядке вещей. А если еще учесть, что Леонард был алым, то скорее всего он первый, кому Аллен предложил поговорить на подобную тему.

— Пойдем. — Тихо произнес Леонард, беря Барри за руку. Тот отчетливо вздрогнул, но руку не отнял. — Тебе сейчас небезопасно оставаться здесь.