More than just a ghost in the machine

Это случилось утром. Ничто вроде бы не предвещало беды. Барри встал в шесть пятнадцать, выпил кофе и уже собирался отправиться на утреннюю пробежку, когда, обувая кроссовки, увидел его — большой желтый конверт с красными буквами, который валялся на коврике возле входной двери.

Сердце словно бы остановилось. Он знал, что это. Знал куда лучше, чем ему хотелось бы. Плохо гнущимися пальцами он разорвал конверт. Там были документы. Те самые, которые он так боялся получить. Бумаги, сообщающие ему сухим официальным языком бюрократии, о том, что Джо был мертв уже как несколько месяцев. Сознание медленно отключалось, погружаясь в пучину ужаса. Случилось именно то, чего Аллен так долго боялся. Он остался один. Бумаги выпали из рук.

Схватив ключи, Барри вышел из дома и побежал. Так быстро, как только мог. Слезы душили, а он бежал. Только вперед, не оглядываясь. Остановился парень только тогда, когда в голове чуть-чуть прояснилось, а дыхание сбилось окончательно. Он уперся руками в колени, пытаясь его восстановить. Обычно он себе такого не позволял, всегда строго контролируя свое дыхание и ритм сердца во время пробежки, но не сегодня. Оглядевшись, Барри осознал, что находится недалеко от дома Лена. Ноги сами привели его сюда. В единственное место, где он чувствовал себя защищенным. Аллен не спеша пошел в обратную сторону. В свою квартиру. Нужно было отправляться на работу. Тем более, что сегодня планировалась какая-то крупная облава на алых. Как же ему все это осточертело.

***

Они шли по лесу уже сорок минут. В лесу было холодно. И очень тихо. Изредка слышалось поскрипывание снега из-под чьих-то подошв. Все десять человек молчали уже более часа. Это был самый короткий способ добраться до пункта их назначения — старого дома, который находился в разрушенной части города. Там они собирались основать новую базу для наблюдения. У этого дома было самое выгодное месторасположение. Он находился практически на пустыре, так как все вокруг разбомбили. А ровно в тридцати милях находился один из важнейших штабов белых. Туда они свозили всех пленных, именно там они хранили все сведения о проводимых операциях и оттуда они отправлялись на эти самые операции.

Лен даже не думал о том, что что-то может пойти не так до тех пор, пока на них из засады не напали белые. Началась перестрелка, кто-то что-то кричал, отдавая приказы. Звуки стрельбы заполнили небольшое пространство странно круглой поляны посреди леса. Запах зимнего леса сменился таким привычным и таким осточертевшим запахом крови. Прежде чем Лен успел что-либо сделать, да даже вытащить оружие, ему прострелили ногу, затем руку, а после он потерял сознание от потери крови и болевого шока.

***

— Операция прошла успешно, мы разбили алых без единой потери. Они угодили в засаду на той самой лесной поляне. Несколько человек убиты, остальные или смертельно ранены или взяты в плен. Их цель, дом на пустыре, теперь принадлежит нам. — С такими словами в зал совещаний ворвался один из младших служащих. Видимо, дежурящие на входе, решили, что информация достаточно важная и можно их пропустить.

Барри весь похолодел, но сумел выдавить из себя радостную улыбку. Он совершенно забыл об этой облаве. Просто вылетело из головы. Он не принимал непосредственного участия как в планировании, так и в осуществлении, поэтому и думать о ней забыл. И теперь поплатился. Только вчера вечером Лен рассказывал ему о том, что намечается какая-то операция, на которую им придется топать через лес. Но если никто не ушел, то… Боже, Барри просто надеялся, что все это было ошибкой, и Лен все-таки сумел скрыться. У него оставался только один вариант, чтобы узнать правду о том, что случилось.

— Если со мной что-то случится, то я хочу, чтобы ты позвонил по этому номеру. — Снарт протянул парню бумажку с аккуратно выведенными цифрами, а Барри вопросительно уставился на своего парня. — Если что-то произойдет, то это единственный человек, который сможет ответить тебе на вопрос что же произошло. Только он знает о том, что у меня кто-то есть. Он не знает ничего о том, кто ты или чем занимаешься. Даже имени не знает твоего. Его зовут Мик Рори, и он мой единственный друг.

Барри протянул руку и взял номер телефона.

Теперь же, вытаскивая смятую бумажку из тайника в своей квартире, он был как никогда благодарен Снарту за его предусмотрительность. Набрав трясущимися руками нужную комбинацию цифр, Аллен принялся слушать гудки телефона. Ответили со второго гудка.

— Слушаю. — Произнес грубый голос на том конце провода. И Барри вспомнил, что уже слышал этот голос однажды. В тот самый вечер, когда они познакомились со Снартом.

-Я звоню насчет Леонарда. Он сказал, что вы сможете помочь… — Начал Барри, но его прервали.

— Да, все верно. Ты, видимо, насчет сегодняшней облавы звонишь. Успокойся, Лен не мертв и не в плену. Этому хитрецу опять повезло. Он в больнице. На Пятой Восточной. Знаешь где это? — Барри кивнул и только потом сообразил, что собеседник его не видит и ответил, что знает и скоро будет. После этого трубку повесили.

***

— Операция прошла успешно, — сообщил вышедший из операционной врач, нервно расхаживающему туда-сюда парню. Мне удалось спасти его руку. Пуля, попавшая в ногу, особых опасений у меня не вызвала, попав в мягкие ткани, но вот пуля в руке… Она раздробила лучевую кость, осколки которой повредили стенки проходящей рядом артерии. Мне удалось остановить кровотечение и собрать кость. Однако в гипсе этот молодой человек проведет достаточное количество времени. После этого Барри пустили в палату к Снарту, где они провели еще с неделю, после чего Лена выписали домой. Теперь — в их общий дом. Леонард предложил Барри перебраться к нему насовсем. Мол, он и так у него очень часто остается, так почему бы не жить вместе. Это был пятый месяц их отношений.

***

Они встречались уже целый год. Это была их годовщина. Они познакомились ровно год назад. В тот день Барри спас жизнь Лена. И теперь он с уверенностью мог сказать, что не жалеет об этом. Черт, да он сделал бы это еще сотню раз, если бы пришлось. Только бы это помогло Лену. Пусть все началось достаточно быстро, теперь Барри знал, что любит Леонарда и был уверен в том, что тот любит его.

Как оказалось, Снарт, которого видели все окружающие люди и Лен, которого видел Барри — два абсолютно разных человека. Снарт — генерал-майор алых. Суровый и жесткий человек, всегда следующий своим принципам и выполняющий свой долг во что бы то ни стало. Лен же был ранимым, чутким и нежным человеком. И Барри просто не мог понять, как две столь разные личности могут уживаться в одном человеке. Но в Леонарде было столько боли и ненависти к себе, что Аллену даже иногда становилось страшно. Он всеми силами старался вытащить Лена с того дна. Избавить от ненависти.

В те дни, когда ему приходилось кого-то убивать, Снарт возвращался домой еще более подавленным, чем обычно. В такие вечера Барри делал ему чашку крепкого чая с лимоном и мятой, они сидели на диване обнимаясь, и иногда Барри играл. Играл на гитаре. Эти моменты Лен любил особенно. Как-то раз он признался, что Аллен словно бы уносится в другое измерение, когда играет. Он растворяется в своей музыке. Только вот он не знал, что с недавнего времени все песни Барри посвящены ему.

Сегодня была пятница. Как и всегда по пятницам, парень, который приходил домой раньше Леонарда, собрал на стол и стал ждать. Когда же Снарт не появился и через три часа после того времени, в которое он обычно приходил, Барри всерьез забеспокоился. Аллен поел в одиночестве на скорую руку, убрав все остальное в холодильник. Пропылесосил во всех комнатах, протер полы и вытер всю пыль. Принял расслабляющую ванну, но это ни капли не помогло ему успокоиться. Он уснул на диване в четыре утра, слишком измотанный беспокойством, так и не дождавшись прихода Лена.

Новости нашли его следующим утром, когда он зашел в бар, в поисках каких-либо следов Снарта. Он уже собирался выходить, когда на одном из столов, за которым обычно сидели красные, заметил газету. Огромное фото Лена красовалось на первой полосе. Ярко алый заголовок гласил: ГЕНЕРАЛ-МАЙОР СНАРТ УЛИЧЕН В ИЗМЕНЕ.

Пальцы Барри ослабели, и он выпустил газету из рук, присаживаясь на ближайший стул. Как. Такое. Могло. Произойти. Как, черт его подери? Где они недоглядели? В какой момент засветились? Аллен прекрасно знал, что они сделают с Леонардом за измену. Ни белые, ни алые измен не прощали, а связь с врагом считалась изменой. Тем более Лен был такой важной шишкой. У него было не больше дня. Кое-как поднявшись на ноги, Барри заказал кофе. Сочувственно на него взглянув, видимо выглядел он очень и очень хреново, но не сказав ни слова, бармен принялся за заказ. Теперь Аллену предстояло придумать, как вытащить Лена из одной из самых охраняемых тюрем мира. И у него было на это не более двенадцати часов.

***

План Барри на пятьдесят процентов состоял из везения. Он выпил больше литра кофе, исчертил больше пятидесяти листов бумаги разнообразными схемами и картами, но в плане все равно было множество огрех и неточностей, но больше времени у него не было и Аллену приходилось уповать на удачу. Это все, что ему оставалось.

До тюрьмы он добрался очень быстро. В свое время он узнал, что туда ходит автобус. Однако ему показалось очень странным, что проникновение в самую охраняемую тюрьму не вызвало у него особенных сложностей. Возможно, ему действительно повезло, а возможно, люди, работающие здесь, знали что-то, чего не знал они оттого не запаривались с охраной. Так или иначе, сейчас он стоял напротив камеры Снарта, заглядывая в маленькое окошко на двери, предназначенное специально для наблюдения за заключенными. Лен не спал, он сидел на койке и смотрел в небольшое окно, расположенное почти под потолком камеры. С дверью Барри пришлось повозиться, но через несколько минут попыток Аллена ее открыть, она бесшумно подалась махинациям парня и открылась.

— Барри, что ты здесь делаешь? Немедленно уходи отсюда. — Тихо зашептал Лен, как только дверь камеры распахнулась, и Снарт понял, кто перед ним стоит.

— Я пришел, чтобы вытащить тебя, у меня есть план. — Аллен притворил дверь, чтобы снаружи она казалась закрытой, но с места не двинулся.

— Уходи, Барр, ты ничем не можешь мне помочь. Ты сделаешь только хуже себе. Я погублю еще и тебя. — Лен в отчаянье метнулся по камере вперед и назад.

— Ты никогда бы мне не навредил. Лен, я хочу помочь тебе. Я люблю тебя. — С уверенностью заявил Барри. Даже сейчас он продолжал в это верить.

 — Я мог бы. Да именно это я и сделал. — Горько произнес Лен. Голос его стал холодным и снова наполнимся всепоглощающей ненавистью к себе. Как же Барри ненавидел это. Ненавидел весь чертов мир, отбирающий у него Лена, причиняющий ему боль и заставляющий страдать его Лена.

Барри покачал головой и двинулся в сторону мужчины:

— Ты бы не стал. Я знаю, это. Ты не такой, каким показываешь себя большинству людей. И я люблю тебя, Леонард Снарт. Я говорил это уже сотню раз и повторю еще. Я люблю тебя и не собираюсь отступать в борьбе за твою душу. — Барри подошел к нему почти вплотную и крепко прижал к себе. — Я уйду отсюда только с тобой. Или ни один из нас или оба. Это я тебе обещаю. — Не разжимая рук, Аллен потянул Лена на койку. Теперь они лежали, обнимаясь. Как в один из тяжелых вечеров. Барри обнимал Лена со спины, надежно прикрывая от всех напастей.

— Просто пообещай мне, что уйдешь, если что-то пойдет не так. Пообещай, что ты снова будешь счастлив. Если с тобой что-то случится, я не смог бы с этим смириться никогда.

 — Я обещаю, Лен. — Голос Аллена показался необычно высоким и Снарт повернул голову. Барри все понял. Он прекрасно понял, что Лен не собирается с ним уходить. Он молча плакал, закусив губу. Если Лен что-то решил, то переубедить его не сможет уже никто. Это Барри знал очень хорошо. Он вспомнил, как Снарт решил вместе с ним бегать по утрам. Ему, никогда до этого не занимавшемуся этим видом спорта, крайне тяжело было угнаться за Алленом, но он с завидным упорством продолжал свои тренировки и в скором времени смог даже обогнать Барри. Воспоминание невольно вызвало улыбку на лице, а после пришло осознание, что этого больше не будет и сердце резко сжалось.

 — Прекрати это. — Потребовал Леонард, протягивая свою руку к лицу Барри. — Если ты продолжишь грызть свою губу, то она лопнет. — Он нежно стер слезы с лица парня. — Не беспокойся об этом. Я уже все решил.

Барри открыл было рот, чтобы что-то сказать, но слова застряли у него в горле. Его легкие начали побаливать от недостатка кислорода. В какой-то момент он начал судорожно хватать воздух ртом, задыхаясь.

 — Дерьмо. Барр, тебе нужно успокоиться. У тебя начинается паническая атака. — Голос Лена доносился словно толстый слой ваты. Его голос был немного высоковат, как всегда, когда он был расстроен. Осознание того, что Барри впустую тратит их время заставило Аллена прийти в себя. — Все будет в порядке. — Тихо повторял Леонард, хотя оба знали, что уже ничего не будет в порядке.

Всхлипы Барри затихли через несколько минут, и они просто лежали в тишине на маленькой койке, переплетясь руками и ногами, повернувшись лицом друг к другу, наслаждаясь этой духовной близостью. Иногда один из них наклонялся ближе для того, чтобы оставить мимолетный поцелуй на губах, щеке или лбу другого.

Когда медленно рассвело, Барри хриплым, от долгого молчания и непролитых слез, голосом произнес:

— У тебя пальцы такие красивые. — Аллен перебирал пальцы Снарта, играя с ними.

— Только пальцы? — Беззлобно подколол его Лен, голова которого лежала у Барри на плече.

— Не только. — Барри поднял голову и снова поцеловал его. — Люблю тебя. Больше жизни.

— И я тебя, Барр. И твои глаза, цвета кофе. — Улыбнулся ему Снарт. Так, как улыбался только ему. Он всегда сравнивал его глаза с этим бодрящим напитком, что они оба так любили. И Барри всегда это очень нравилось. Искренней, теплой улыбкой, предназначавшейся любимому человеку. В этот момент в коридоре послышался шум шагов и голоса нескольких человек. Барри судорожно вдохнул воздух, слезы снова заструились по его лицу, он больше не сдерживал их, просто не мог. Он видел Лена в последний раз. Парень отчаянно прижался к губам Лена, целуя его. Поцелуй получился горький, наполненный отчаяньем. — Уходи, Барри. Спасай себя. И помни, что ты обещал мне. Люблю тебя навсегда.

Беззвучно всхлипывая, Барри растворился в темноте рассветного часа. Он просто не представлял, как сможет уйти. Оставить свое сердце на растерзание этим монстрам. Кляня себя всеми возможными словами и прекрасно понимая, что от этого будет только хуже и еще больнее, Аллен спрятался за небольшим выступом в стене, что давало ему возможность слышать, но не видеть.

Он слышал, как Лен чем-то шуршит в своей камере. Затем вновь послышались тяжелые громкие шаги двух пар ног. Дверь камеры скрипнула. Они не закрыли ее. Знали, что Лен не попытается сбежать.

— Встань, повернись лицом к стене. — Холодно, без предисловий. Тот же грубый голос, что Барри слышал по телефону. И в баре, в вечер их знакомства. Послышались тихие, почти бесшумные шаги, которые Барри так хорошо знал. Звук этих шагов заставлял его сердце трепетать от радости. Но не сейчас. Тихий щелчок и звук падения тела. Тела его Лена, которого он так любит любил. Пистолет был с глушителем. Аллен зажмурился и осел на пол, пытаясь не разрыдаться в голос. Когда он смог побороть истерику, все уже стихло. Выглянув из своего убежища, парень обнаружил, что они не закрыли дверь камеры. Барри скользнул внутрь и его глаза удивленно распахнулись. На стене, на которой ничего не было, теперь было написано стихотворение. В свете серых рассветных лучей он прочитал:

Я останусь жильцом в кофейнях, где легкий сплин,

меланхолия смыслов — ведь мы в этом деле профи

я хочу увидеть за тысячей серых спин

лишь твои глаза цвета кофе…*

Барри опустился на пол и заплакал, нет, завыл. Он точно знал, что никто его не услышит и не придет. Он остался здесь совсем один. Больше у него никого не было.

***

Следующим утром Барри Аллен Кристофер Стюарт сел на самолет в Бельмопан. Никто из пассажиров его не знал. Никто не узнавал Криса Стюарта, печального парня с большими карими глазами цвета кофе и печальной улыбкой. Самолет взлетал, покидая пределы Соединенных Штатов, а в голове у Барри звучал голос Лена: «Помни, что ты обещал мне. Люблю тебя навсегда.». Хоть он еще и не представлял как, но он постарается сдержать свое обещание.

*Цвета кофе — Елизавета Шорникова