— Чувствуешь шприц?
Игла — обжигающе-холодная — пронзает кожу нарочито-медленно, забираясь вглубь, словно прогрызающий все на своем пути металлический червь, и следом за ним по мышцам, ослабевшим, бесполезным, разливается огонь. Огонь распирает место укола, и несколько искр вытекают обратно вместе с бурой кровью прежде, чем на плечо ляжет проспиртованная тряпица, разгоняя лекарство.
Хочется вскрикнуть или хотя бы сжать зубы, но получается только дернуться, и высохшая плоть натягивается, трещины расходятся, выпуская наружу гной. Его ровно столько, сколько должно быть — чтобы вызывать горячку и причинять боль при малейшем движении, но недостаточно, чтобы развиться в сепсис и дать быструю смерть. Огонь в венах выжигает все ее признаки, поддерживая жизнь — не жизнь даже — существование. Его мучитель слишком хорошо знает, где проходит грань, и никогда ее не переступает.
Глаза застилают непрошенные слезы, собирающиеся в уголках глаз, а затем скатывающиеся вниз. Соленые капли падают на пол, на тяжело вздымающуюся грудь, на голое мясо там, где должен быть подбородок, и это больнее всего, и это вызывает новые слезы, которые капают, капают, капают
Из горла вырывается хрип. Язык бесполезным куском болтается, держась на корне, покрытый корками и волдырями, и не получается произнести ни слова без позволения, но замысловатая машина выключена, и его проклятия никогда не дойдут до адресата. Сквозь пелену слез он видит — их двое. Их всегда двое.
Крик наконец вырывается из горла, и Александр вскакивает с влажной от испарины постели. Камин потрескивает, потухая, и летний ветер колышет тяжелые шторы — рассвет скоро, но безлунная, беззвездная ночь кажется как никогда темной. Накинув халат и взяв лампу, Александр идет туда, где все началось.
— Ты сегодня необычно бледен. Плохо спалось? — в полуприкрытых глазах пленника сверкает ехидство — последнее его утешение. Стиснув зубы, барон опрокидывает устройство, которое сам же смастерил для Агриппы. Придется чинить — но не сегодня.
У Александра есть один страх, в котором он никогда не признается — оказаться на его месте.