Мы с Роком даже не успели закончить доклад, когда в кабинет Астрагора без стука ввалился Фэш. Очень бледный, с лихорадочным блеском в глазах и трясущимися руками он прошёл пару шагов, упал на колени и выдавил из себя одно единственное слово: "Помоги". И тут же скривился и застонал, будто от боли.

Астрагора перекосило, он вскочил, в секунду оказавшись рядом с племянником, и прикоснулся к нему, на секунду прикрыв глаза. Фэш вздрогнул и обмяк, потеряв сознание, а дух ещё несколько минут смотрел куда-то сквозь него.

— Это откат, — наконец сказал он, — за сопротивление подчиняющему эферу.

Рок вздрогнул. Он не сводил глаз с уставшего, почти истощенного лица Фэша, и был почти так же бледен.

— Ему можно помочь?

— Не часодейством... Но Озеро должно справиться. — Увидев по нашим лицам, что уходить мы никуда не собираемся, Астрагор вздохнул и щёлкнул пальцами. Перед глазами промелькнула дымка перемещения, и вот я уже помогала укладывать мечущегося Фэша на алтарь, а Рок аккуратно обводил его защитным контуром. Ещё минута — и мы с Астрагором замерли, вглядываясь в туман... Нет, не в туман. В Фэша.

Это не было обычным блоком: цепями, запертой дверью... Это было зимой.

Страшной, холодной зимой, забирающей любое тепло из всего, что к ней прикасается. Превращающей восхищение — в зависть, уважение — в ненависть... И в страх. В нём было так много страха!

Я чувствовала, как струится ночь, пытается обвить лёд, сломать его, истончить... Но Фэш сопротивлялся. Он боялся, и бил в ответ, не приходя в сознание, отталкивал Астрагора... Мой огонь здесь тоже бы не помог.

Но я всё-таки была жрицей.

Тенью пронеслась мысль о том, что последний настоящий мой ритуал был на Самайн, и я не обращалась к Ней более полугода... Но стоило позвать — и все мысли затихли.

Осталась только зима, замёрзший до сердца лес, по которому я шла босиком. И вокруг меня таял снег, белое сменялось зелёным, а сквозь прогалины и ручьи прорастали ландыши... И много, много травы.

В какой-то момент мне показалось, что в текущей воде я вижу вовсе не свое отражение — но лишь на секунду. А потом я выдохнула, и наваждение исчезло, и зимний лес тоже, и остался только Драголис, Озеро и Астрагор, подхвативший меня и помогавший устоять на ногах.

И Фэш, конечно. Испуганный, бледный, заплаканный — и невероятно живой. Только теперь я ощутила, как разворачивается вокруг него светлая, нежная, но чуть горьковатая и будто б с оттенком всё того же Озера сила.

Стоило нам вернуться в Змиулан, как Астрагор выгнал нас с Роком из кабинета. Я догадывалась, что разговор с Фэшем будет непростым — и, конечно, подслушивала, спрятавшись в тайном проходе. Дух не мог меня не заметить, но вот Фэш говорил свободно, и у меня мурашки бежали по коже от того, что именно он говорил.

Не было никакого побега, никакой ненависти и страха. Фэш тогда обожал дядю, и участь свою считал честью... Маленький идиот. Зато был один-единственный разговор с Примаро, три капли подчиняющего зелья в чае и установка: сбежать на Эфлару и сразу прийти к Астариусу. А там уже...

Что там — не договорил, разрыдался и долго не мог успокоиться. И я понимала: знала ведь его методы, почувствовала их на себе... У мальчишки защиты ЧерноКлюча не было, так что его ждали сковывающие эферы и зелья, меняющие восприятие мира. Он даже часовать не мог в полную силу! Не то что колдовать или в туман уходить.

И у меня перед глазами встал потолок той самой комнаты, заныла все еще забинтованная кисть... Я встала и тихо поднялась наверх, к себе. Сдавленные, обрывающиеся всхлипы звучали в памяти и за каждый из них мне хотелось что-нибудь сломать. В идеале — кое-чьи пальцы.

Я не могла перестать думать о том, что Фэш был ребёнком. Просто ребёнком, у которого отобрали шесть лет жизни. Может, он и сам бы сбежал, конечно... Но это было бы его решение, а не дурман.

Дейле я про ритуал ничего не сказала, но она откуда-то узнала сама. Может, от Фэша. И почти не отходила от него — а на мои вопросы отвечала просто: "Его надо согреть".

И я чувствовала, как ластится к нему её тёплая, окрепшая сила, похожая на пламя свечи.

На следующее утро я опять проснулась от крика. И на второй день, и ещё, ещё... Стоило закрыть глаза — и я снова оказывалась беспомощна, побеждена и до едких соленых слёз одинока. И каждый раз всё сложнее было убеждать себя в том, что ужас давно закончился. Я чувствовала, как становлюсь дёрганой, начинаю бояться собственной тени... Приближалась третья экспедиция.

Я волновалась, не могла не волноваться, и кошмары становились сильнее. В очередной раз я кричала, звала на помощь, металась по постели... Пока не услышала чей-то голос.

— Ну же, Лина, проснись... — Я открыла глаза, закашлялась и поняла, что за окном всё ещё ночь, и в комнате не горят свечи. А Астрагор сидит на краю кровати и прижимает меня к себе.

— Крик твой через проход слышно, — ответил он на мой вопросительный взгляд, — Ты б хоть успокоительное пила...

— Я пью. Не помогает, — я уткнулась ему в грудь и прикрыла глаза. — А как подумаю, что и здесь может быть предатель... Вспомню Примаро...

Дух чуть покачал головой.

— Ты в безопасности. Примаро мёртв с тех пор, как я убедился в его неверности... Я весь замок прошерстил, и не один раз, — я слабо улыбнулась и прикрыла глаза. Рядом с ним было так хорошо, так спокойно... Я просто-напросто провалилась в сон — и выспалась впервые за всё это время.

Было так странно просыпаться с кем-то в одной постели, почти в обнимку, прижимаясь щекой к чужому плечу. Он часто целовал меня, но никогда не заходил дальше. Просто защищал от кошмаров. Просто был рядом.

Это стало привычным — подняться ночью к нему в покои, нырнуть под тяжёлое одеяло... Утром тихо спуститься назад. Одеться. Весь день делать вид, что ничего особенного не происходит.

Буду честной, последнее давалось мне нелегко.

В третью экспедицию мы шли таким же составом. Фэш шарахался от Дианы, чуть не прятался за меня. Она несколько раз пыталась поговорить с ним — но, кажется, Фэшу было слишком страшно. Как-то раз он проговорился, что ему тоже снятся кошмары, и что иногда ему кажется, что стоит хоть в чём-то стать похожим на себя прежнего — всё вернётся назад. И я, и Фэш знали, что это глупость. Но я, конечно, не могла его осуждать.

В Расколотом замке я чуть отстала от своей группы. Хотелось найти чёрную комнату в одиночку, не делясь тайной с другими. Где находится пока ещё безымянная зала я знала, и уже собиралась пойти туда, но... Бедро под ножнами обожгло холодом. ЧерноКлюч, казалось, мог всю меня заморозить... Будто протестовал.

Я положила руку на рукоять, закусила губу от судороги, тут же пронзившей ладонь, и мысленно потянулась к ключу. "Если не туда — то куда?" В голове сразу вспыхнуло — "Вниз." Я спускалась ниже и ниже, до первого этажа и дальше. В подвалах было холоднее, чем наверху, и темнее, но мне не было страшно.

В голове вспыхивали чужие мысли, складываясь в историю. Тихий, женский шёпот вливался в меня и, казалось, пропитывал насквозь, затягивал в омут...

"...закаляли в водах священного озера..."

"Когда строили Расколотый замок, о войне с духами ещё никто и не думал..."

"ЧерноКлюч — не оружие, это ритуальный кинжал..."

Шаг, два, три. Тупик, каменная потрескавшаяся стена. Тёплая, почти горячая рукоять.

И трещина посередине стены, как раз на уровне сердца.

Я вставила кинжал в неё, надавила и повернула. Он прошёл сквозь камень, как через воду, и все трещины вокруг задвигались и сложились в спираль, а потом осыпались пылью, которая тут же исчезла.

Я стояла перед настоящей Чёрной комнатой. И в ней было темно.