Сал ехал по ночному шоссе домой, везя покупки из круглосуточной кафешки на перекрёстке западной трассы. Он частенько туда заезжал после гонок, поэтому примерно знал ассортимент и всех работающих там людей, а также некоторых постоянных посетителей. И явно не надеялся нарваться на Джонсона, у которого вырвал победу.

      Фишер разогнался сильнее на старом чёрном мотоцикле, пытаясь унять нарастающую злобу. Ночное небо и стоящие в ряд одинокие дома, пролетающие мимо шоссе, не придавали романтики этим местам для рейсера. Во многих окнах горел тёплый свет, но Салу не было до какого-то уюта дела; ему хотелось просто поскорее вернуться.

      Он притормозил перед поворотом, так как боялся испортить отцовский мотоцикл, который Фишер-младший успел захватить, заменив свою Кавасаки, после чего аккуратно заехал в гараж частного одноэтажного дома. Сал всё ещё жил с родителем, несмотря на то, что скоро молодому парню стукнет двадцать два года. Семейные отношения с Генри из-за стритрейсинга и в принципе безделья сына были натянутыми, но общались оба Фишера друг с другом всё равно хорошо. Отец перестал убивать себя так часто на работе в местной газете после переезда из предыдущего частного дома, который был в паре кварталов от апартаментов Эддисона, и меньше думал о смерти Дианы — матери Сала.

      В последние месяцы Генри выглядел счастливым. Да, Сал заметил, как тот частенько стал уходить из дома. Подсознательно сын был очень рад за него, но не показывал явного вида; не желал мешать счастью старшего Фишера. К тому же Салу нет никакого дела до женщины, с которой общался отец, главное, что она действительно приносила ему радость, да и сам сын стал слушать меньше упрёков по поводу своей деятельности.

      Парень зашёл домой не через гараж, а через улицу, чтобы ещё раз вдохнуть свежего воздуха и грязь не разносить.

      — Пап, я приехал! — прокричал младший Фишер, снимая ботинки в коридоре и проходя в освещённую единственной люстрой гостиную.

      Отец сидел и смотрел какой-то футбольный матч по старому пузатому телевизору, который стоял на небольшой тёмно-коричневой тумбе, попутно ругаясь, когда тот снова начинал барахлить.

      — Вот же! Опять они не могут забить нормально гол! — ругался Генри с громким телевизионным ящиком, а затем и вовсе махнул на него рукой. — Привет, Сал, — произнёс он, не отрываясь от экрана.

      Приехавший гонщик пошёл разбирать пакеты с едой, попутно доставая безалкогольное пиво и сразу вручая одну банку отцу. Нет, Генри не был пьющим, но перед телевизором иногда позволял себе такую слабость. А в последнее время он не притрагивался к алкоголю, который сыну вообще запрещал. Сал, замерший на минуту рядом с креслом, где сидел папа, перевёл взгляд на мерцающий экран и лишь удивлённо хлопнул глазами, когда нападающий команды, за которую болел старший Фишер, снова кинул мяч в штангу.

      — Пф, кривоногий, — тихо произнёс сын, уходя через арочный проём на освещённую приятным жёлтым оттенком кухню. Там Сал положил пакет на длинный стол и расфасовывал оставшиеся продукты по холодильнику, находившемуся возле окна.

      — А я говорил! Совершенно не умеют играть! — прикрикнул отец, глотнув пива, после чего вместе с телевизором недовольно взвыл. — Чёрт, как ты мог пропустить мяч, олух!

      Сал не стал дальше слушать разговор папы с техникой, ибо он мог продолжаться часами, а просто молча пошёл в свою комнату, которая была рядом со входом в коридор. Включив свет и переодевшись во что-то более домашнее, молодой парень уселся поудобнее на застеленную серо-синим одеялом кровать, расположенную в правом, близком к двери, углу комнаты, достал любимую красную электрогитару с серым грифом и молнией на нём и начал наигрывать случайную мелодию. Каждую ноту Сал дополнительно напевал себе под нос, правда, не без сильной фальши. Так Фишер пытался запомнить понравившиеся ему аккорды, которые он кратко записывал в потрёпанной тетради. «Надеюсь, СиДжею зайдёт, — подумал про себя Сал. — Забегу к нему завтра».

      Он отложил гитару и завалился на кровать, распластав руки и прикрыв на минуту уставшие глаза. Синие волнистые волосы растрепались по нагретой от тела поверхности одеяла, а сам Сал потом глянул куда-то в светлый потолок, поднял обе руки и сложил ладони на обеих.

      — Ты ублюдок, Пожарник, — спародировал голос Джонсона Фишер, попутно изображая рукой рот.

      — Пошёл к чёрту, придурок, — «ответила» вторая рука.

      — Аргх! — обе руки сцепились, пытаясь душить друг друга за запястья.

      А потом Сал просто раскинул их снова и глянул вверх, щурясь от искусственного света и выискивая что-то в потолочных пятнах. Он немного посмеялся от только что завершённой игры, повернулся на бок, доставая с прикроватного комода какой-то потрёпанный журнал с описанием различных музыкальных групп и их выступлений, и стал рассматривать фотографии известных людей. Это занятие быстро надоело. Фишер хотел положить вещь обратно, но промахнулся, и она упала на пол.

      — Бля, — прокряхтел с цоканьем Сал, нехотя вставая с кровати и поднимая с пола помятый журнал.

      Время позднее. Фишер вышел из комнаты и заметил, что его отец уснул прямо в своём кресле под шипящий телевизор. Сал выключил свет в гостиной, но технику трогать не стал. Он тихо прошёл в ванную, быстро привёл себя в порядок и вернулся в свою комнату, осторожно закрывая облепленную всякими предупреждающими наклейками дверь, чтобы ненароком не разбудить уставшего Генри.

      После нажатия с щелчком на выключатель погас слепящий глаза свет и в спальне, погружая её в приятную темноту. Фишер разделся и юркнул под тёплое одеяло, вздрагивая от забравшегося на секунду холода, после чего глянул в окно напротив, за которым светились звёзды на ночном небе, собираясь в известный лишь ему силуэт.

      «Я бы смог тебя обогнать на заносе, говнарь, но не сделал этого, потому что хочу разъебать по всем показателям, — думал Фишер. — Когда поставлю более прочные шины и заменю дохлый двигатель, с которым невозможно нормально гонять, на новый и мощный. Утру тебе твой длинный нос, мудак».

      Хотя Фишер на заездах и выглядел всегда спокойным, всё же он боялся агрессивного Джонсона. И на это был повод: Сал знал, что его соперник любил решать все свои проблемы кулаками, предварительно провоцируя не самыми умными оскорблениями. А сегодня ночью, когда Патлатый совершенно случайно оказался не в том месте и не в то время, Фишер почувствовал себя жертвой какого-то преследующего маньяка. «Надо же быть настолько мудаком», — кипел от злости Сал, представляя, как он набивал лицо Ларри. Он был определённо счастлив, когда долбанул соперника между ног: на лице появилась довольная ухмылка.

      Под одеялом послышались смешки.

      Но всё же Фишер не хотел ещё раз вот так наткнуться на Джонсона вне гонок. Без своей синей маски на рейсе он чувствовал себя слишком открытым, именно поэтому не афишировал о своей жизни на трассе совсем, стараясь хоть как-то скрывать лицо с единственным шрамом, который шёл по щекам через нос и раздваивался от начала переносицы вокруг правого глаза, не смыкаясь. Настоящего имени Пожара За Поворотом не знал никто, и отец был рад этому факту: он не очень любил рассказывать о сыне — нелегальном гонщике, предпочитая умалчивать данную деталь жизни Сала от посторонних, а если и упоминал, то без факта уличных заездов: просто «мотоциклист». Благо, младший Фишер нечасто общался с полицией, да и административных нарушений ему удавалось избегать. В буквальном смысле.

      «Денёк, конечно, полное дерьмо», — подытожил Сал, после чего ещё немного подумал о чём-то и быстро уснул.

      Ему ничего не приснилось.

***

      — Сын, я пошёл на работу. Деньги найдёшь у меня на столе. Давай! — голос отца отдалённо прозвучал где-то в сознании ещё спящего Сала.

      Октябрьское утро наступило, как обычно, слишком внезапно.

      — М-м-м, чё, — сонно ответил младший Фишер, едва разлепляя глаза и привставая на локте на мятой после сна постели.

      Его волосы неуклюже торчали в разные стороны и завивались на концах, а сам Сал ещё толком не мог сфокусировать мутный взгляд. Услышав закрывающуюся дверь, он снова отрубился на кровати.

      Второй раз парень проснулся уже после полудня: сел, потянулся и свесил затёкшие ноги с кровати, которые тут же неприятно обдало холодом. Вылезать из-под тёплого одеяла Фишеру совсем не хотелось, но ему нужно было сменить бинты после вчерашней поездки.

      — Чёрт, они опять развязались, — выругался Сал, глядя на свисающие куски марлевой ткани на своих ногах.

      Он не церемонился с бинтами и просто дорвал грязные остатки, оголяя колени, голени и часть бёдер. «Такое себе зрелище, явно не для слабонервных», — с иронией констатировал факт Фишер, рассматривая царапины, огромные синяки на коленях, толстые корки запёкшейся крови и старые шрамы с предыдущих гонок.

      Всё это «прекрасное» досталось Салу из-за его выкрутасов с торможением на коленях на заносах. Он почти не чувствовал адской боли в ногах — адреналин в такие моменты возвышался над всеми другими чувствами, но неприятные последствия Фишер переживал уже после трассы.

      Сал чисто по привычке шёл в ванную, доставал перекись водорода, выливал на открывшиеся небольшие ранки и сквозь зубы шипел, наблюдая, как маленькие струйки крови стекали по шрамированным ногам. Так происходило в течение недели после очередной подобной гонки с заносом: они случались где-то два раза за месяц во время сезона, поэтому нижние конечности постоянно были перебинтованы. В последнее время Фишер старался не использовать свой фирменный «трюк с искрами», чтобы окончательно не стереть кожу на коленях об асфальт. По этой же причине парень перестал носить брюки с надорванными коленями, предпочитая какой-нибудь обтягивающий тёмный низ, плотно прижимающий бинты.

      Вышел из ванной Сал уже одетым в свою повседневную красно-чёрную футболку с изображением шестиногого привидения, светлую кофту под ней и тёмно-серые джинсы. Мокрые волосы всё ещё были закутаны в полотенце, из-за чего Фишер выглядел довольно нелепо. Сал не хотел тратить время на просушку и расчёсывание, поэтому просто интенсивно вытер голову, кинул мокрую вещь куда-то на выключенную электрическую батарею, после чего тут же пошёл за мобильным.

      «Мне определённо нужно развеяться, и я знаю, кто мне поможет», — усмехнулся он, набирая привычный номер телефона.

      Голос, весёлый и с лёгким хрипом, на другом конце не заставил долго ждать:

      — Йо, чувак! Уже проснулся? Странно, что не в четыре дня, ха-ха!

      — СиДжей, в твоём гараже когда репетировать будем? — спросил весело Сал. Он был рад тому, что давно дружил с этим блондинистым парнем-колясочником.

      — Заваливайся к шести, братан! Тут ещё Зи и Сиерра будут помогать с установкой! — с улыбкой в голосе проговорил Сид.

      — О, ты достал барабаны! — удивлённо воскликнул Фишер, чуть выпрямившись, сидя со скрещенными ногами на кровати.

      — Ага! Заценишь! Сегодня же опробуем, — со смешком выдал в трубку СиДжей. — Короче, жду тебя, чувак!

      — Пока! — закончил Сал и отключил вызов, а мысленно продолжил: «Новая установка, значит. Интересно, кто будет барабанщиком?»

      Фишер аккуратно слез с кровати, выпрямляя затёкшие ноги. До шести ещё несколько часов, поэтому он нацепил длинную куртку и решил прогуляться по осеннему прохладному Нокфеллу. Сначала Сал даже подумал пойти без шарфа, но всё же решил не пугать прохожих огромным шрамом, рассекающим его лицо.

***

      Люди мельтешили вокруг какой-то выставки, когда Сал случайно проходил мимо квартала с квартирными домами. Фишер подошёл к толпе, пытаясь разглядеть хотя бы табличку. «Выставка студентов Художественного Университета. Открытие в 3 часа дня!» — гласила надпись. Сал вытянулся рядом со зданием и пытался мельком заглянуть через частично зашторенное изнутри окно на работы этих самых студентов, но ничего не разглядел и, выдохнув в свой чёрный шарф, пошёл дальше. «Может, потом, если не забуду», — ему нравились всякие прикольные картинки, особенно выражающие какую-то жуткую мысль, однако сейчас время поджимало.

      Как только Фишер завернул за угол здания, в него кто-то врезался. Судя по звуку падения, приятному запаху и женскому «ай!» — девушка.

      — Ой, прости, — Фишер протянул руку, помогая несчастной встать.

      Та отряхнула колени и сверкнула своими зелёными глазами.

      — Да ничего, всё в порядке! — девушка мило хихикнула. — Я всегда такая, так что забей!

      Потом она стала разглядывать Фишера, стоявшего напротив: тот был чуть выше неё и старался прятать лицо в шарфе, явно смущаясь.

      — И-извини, — кое-как выдавил из себя Сал.

       Ему было очень неловко не из-за присутствия рядом представительницы прекрасного пола, а из-за окружающих любопытных студентов, которые смотрели на них и шушукались. Слишком много внимания, а Салу не нравилось без повода понтоваться на публику.

      — Эш, ты опять падаешь на ровном месте! — кто-то из девчонок, судя по всему, подруга, крикнула весело девушке.

      — Помолчите, дурынды! — зашипела на студенток Эшли, но сразу же улыбнулась, когда заметила их весёлую реакцию. После этого она снова вернула озорной взгляд на Фишера, пытаясь рассмотреть лицо сквозь шарф и спадающие на лоб волосы. Но видела только пару голубых глаз, виновато смотрящих на неё. — Прости! Меня зовут Эшли! Я просто немного проспала, поэтому спешила и врезалась в тебя! Извини, пожалуйста! Ой, блин, — студентка сильно распахнула и так большие глаза, — я опаздываю!!!

      Эш опустила голову, извинилась ещё раз и побежала дальше, оставляя Сала в замешательстве. Тот лишь пару раз моргнул ей вслед с недоумением, после чего пошёл дальше.

      Прогулявшись по городу, даже посидев в какой-то закусочной, Фишер убил таким образом оставшиеся два с половиной часа. Потом он, как только дошёл за полчаса до дома СиДжея, охнул.

      — Блять! — произнёс Сал, когда входная дверь уже открылась.

      Находившийся в проходе парень со светлыми волосами, достающими до плеч, усмехнулся. Инвалидное кресло с синей рамой скрипнуло под ним.

      — Йо! И тебе привет, чувак! — весело проговорил СиДжей, отъезжая в коляске, чтобы пропустить цокнувшего друга внутрь. — Опять свою гитару забыл?

      — Привет. Не только, я ещё мелодию новую хотел показать тебе, чёрт, — шипел на самого себя Фишер, проходя внутрь светлого оранжевого коридора и закрывая за собой вход.

      Перед СиДжеем и остальными друзьями Сал не стеснялся показывать своё лицо. Да и он даже не скрывал того, что участвовал в уличных гонках, правда, конкретики не говорил. Фишер повесил длинную куртку с шарфом на вешалку возле стенки и разулся, оставаясь только в своей повседневной одежде.

      Неглубоко вздохнув, Сал всё-таки улыбнулся: он так часто бывал в гостях у лучшего друга, что это место для него стало по ощущениям, как второй дом. В воздухе витал запах дерева и ненавязчивого шампуня. Справа от входа была дверь в гараж, прямо находилась кухня, ничем не огороженная, что визуально делало весь и без того длинный коридор ещё больше. Слева — широкий, часто закрытый проход в комнату Сида, и отдельно была ещё дверь в ванную.

      — Опять мотокроссил, да? — спросил с вечной улыбкой СиДжей, подъезжая к двери от гаража. — Так и помереть недолго!

      — Ага, от скуки смертной, — ответил Фишер, идя за ним и помогая открыть дверь.

      — Да, выглядишь смертельно уставшим, братан!

      — Твои шутки загонят меня в могилу, чел.

      — Это умиротворяет!

      — Смешно до смерти.

      — Чувствую себя словно на том свете!

      — Чувак, я тебя понимаю, — пауза на секунду — Фишер кивнул. — Смертельно понимаю.

      Парни засмеялись от своего же диалога. Они частенько шутили над тем, что Сал каждый раз мог превратиться в фарш на гонках, но всегда были рады видеть друг друга. Всё же оба оказались со своими физическими травмами не от хорошей жизни.

      А в гараже Сиерра — полноватая низкорослая подружка с хвостом на голове и весёлым, иногда наглым, характером — настраивала бас-гитару. Азария — вторая подруга с сильно вьющимися волосами и в полосатой зелёной водолазке — складывала коробки из-под установки в углу гаража. В целом, помещение уже было завалено всяким хламом: от игрушек, до каких-то металлических конструкций неизвестного происхождения, но часть оказалась разобрана, чтобы ребятам удобно стало репетировать. Недавно появилась небольшая сцена с низким пандусом, частично собранная из тех непонятных металлических и деревянных штук, разбросанных ранее по всему гаражу.

      Сал подошёл ближе к барабанам, с интересом рассматривая их.

      — Чел, это охуительно! — восторженно произнёс он в итоге. — Я хочу попробовать!

      — Давай! Зи, где палочки были? — спросил Сид, подъезжая к сцене и беря микрофон в руки.

      — Вот! — девушка тут же передала их Салу.

      Тот вежливо поблагодарил её, после чего уселся поудобнее на табурет и начал отсчитывать темп в своей голове. Затем пробарабанил самый банальный ритм с одной бочкой и парой тарелок, не делая особых перебивок, а СиДжей спел под него их новую песню. Точнее, зачитал, так как Фишер забыл записи с нотами дома.

      — Чувак, неплохо стучишь, но гитара тебе даётся лучше! — сделал вердикт колясочник, улыбаясь с довольным прищуром.

      — Я знаю, — воодушевлённо проговорил Сал, положив барабанные палочки и спустившись со сцены, попутно помогая и СиДжею съехать с неё. — Чёрт, как я мог забыть дома свою электруху! Вот я дебил!

      — Ха-ха, есть такое!

      Фишер уселся на импровизированный стул из какого-то старого деревянного ящика, сверху которого лежала потрёпанная подушка, после чего задумался о чём-то своём.

      — Кстати, а кто у нас тогда барабанщик будет? — спустя минуту спросил Сал. Он всё это время разглядывал местами рваные плакаты, увешанные на побитых стенках гаража.

      — А, один мой знакомый! — проговорил блондин в коляске, отвлекаясь от тихого разговора с Азарией. — Прикинь, это Дэвид!

      — Тот чёртов наркоман? — Фишер аж выпрямился от удивления.

      — Да уже не, нормальный чувак! — весело ответил СиДжей, подъезжая ближе. — Он ещё юморнул, что барабанить научился благодаря вечно долбящей полке в его квартире, которая шаталась из-за нашей громкой тусовки и частенько падала!

      — Ха-ха! Это месть, чел! — Сал довольно улыбнулся. Приятно было вспомнить старых знакомых. Хоть Дэвид и показался ему странным при их первой встрече в апартаментах Эддисона, всё же Фишер с ним неплохо разговорился. Правда, и не особо часто с ним вообще о чём-то болтал.

      Сам Сал жил тогда не в квартире, а в отдельном с отцом доме, но частенько заглядывал в гости к СиДжею. Никогда не жив в апартаментах, Фишер редко видел кого-то, кроме студентов, с которыми предпочитал тусоваться прямо у них в комнате, из-за чего всё здание каждый вечер подвергалось массивной музыкальной атаке, или гуляли где-то подальше от насиженного места, например, Сиерра любила таскать Сала по рокерским клубам. В одном из них они однажды и познакомились. «Жесть, конечно, время летит», — усмехнулся мысленно Фишер.

      Внезапно он вспомнил вчерашнюю ночь, когда столкнулся с Джонсоном после заезда у кафе. Рыжий парень Тодд, который отрывал Патлатого от отцовского мотоцикла, показался Салу знакомым. Почему-то Фишеру захотелось найти его и поговорить с ним.

      «Надо прояснить пару деталей по поводу этого говнаря на трассе», — подумал с хмыканьем он.

***

      Стук в дверь разбудил незадачливого и уже поросшего лёгкой щетиной Джонсона. Хоть парень и отключил тайком от матери дверной звонок, долбёж по дереву раздражал ещё больше, нежели однотипный гудок.

      — Сейчас, я иду уже! — раздражённо крикнул Ларри издалека, когда стук стал настойчивее. — Боже, кому приспичило прийти в такую рань?

      Кое-как нацепив наизнанку светло-коричневую майку, Джонсон чертыхнулся, поправил каштановые волосы, которые за ночь спутались, спав на лицо, и с угрюмой эмоцией резко открыл бесящую скрипучую дверь.

      — Здрасьте, — на выходе сказал Ларри, источая из себя волны сарказма. Потом кое-как сонно моргнул пару раз, пока не разглядел своими карими глазами рыжую с кудрями башку перед собой.

      — Ого, я не узнал тебя с такой чёлкой, — ответил Тодд. Он звучал немного напуганно, потому что Ларри слишком внезапно очутился перед ним. — Помнишь, мы три дня назад договаривались встретиться? Ну и вот. Я тут.

      — Э, бля, но не в такую же рань! — взревел Джонсон и развернулся на одной ноге. Буквально в эту же минуту он устало поднял голову, попутно закрывая глаза.

      — Два часа дня, чувак, — неудачно зашедший Моррисон с беспокойством глянул на свой кнопочный телефон. — Так мне можно войти? Или зайти позже? — на последней фразе Тодд показал большим пальцем себе за спину.

      Джонсон тихо проворчал себе под нос, недовольно вытягивая губу. Кое-как ему всё же удалось разлепить глаза, чтобы разглядеть гостя. Моррисон напоминал ему эдакого парня со странным вкусом в одежде: голубая болоньевая куртка, шапка с помпоном примерно такого же цвета, ещё и тёмно-зелёный рюкзак, как у школьника. Ларри задумчиво почесал подбородок, нахмурив густые брови.

      — Э-эх… Да, — сдался он и махнул на Тодда рукой. — Конечно, я же дверь оставил открытой, — Ларри прошёл дальше в гостиную и с грохотом сел на диван, раскинув по спинке руки и положив по-хозяйски ногу на ногу. — Напомни, чего мы там хотели?

      — Минуту, — Тодд осторожно зашёл в квартиру Джонсонов, обернулся и начал медленно закрывать дверь. Настолько медленно, что скрип её раздавался долгие пять секунд на всю комнату. Глаз Ларри неминуемо начал дёргаться.

      — Бля, просто закрой эту чёртову дверь! — не выдержав, крикнул Джонсон и схватился устало за голову. — Чел, я только встал! Пойду отолью, пожру и вернусь, окей?

      — Да, конечно, — Моррисон виновато опустил голову. Он давно не общался с Джонсоном, хотя и послеживал за его передвижениями уже где-то месяц. Нормальное общение, правда, завязалось у них меньше недели назад. Как раз после заезда, где Пожар выиграл.

      Тодд разделся, положил вещи на свободный стул в коридоре и прошёл в тусклую и немного пыльную гостиную, озираясь по сторонам. «Да, это тебе не апартаменты — отдельный дом имеет свои преимущества, например, можно подстроить или надстроить что-то у себя на участке», — подумал он. На комоде Тодд заметил фотографию Лизы, Ларри и его отца — Джима. Фото было слегка мятое, а часть, которая пересекалась между старшим Джонсоном и его сыном, имела глубокую складку, будто кто-то прятал этот фрагмент от посторонних глаз, но периодически разворачивал бумагу целиком. Сузив глаза и поправив очки в прямоугольной оправе, Моррисон подошёл к комнате с огромной надписью «Не входить!». Осмотрел исцарапанную и облепленную наклейками с какими-то монстрами дверь, а после хмыкнул и сел в кресло возле дивана в гостиной.

      Уже скоро Джонсон вышел из туалета, по дороге заглаживая длинную каштанового цвета чёлку назад, чтобы не мешала. Прошёл на кухню, открыл холодильник и достал какие-то консервы с фасолью. Чертыхнувшись, он вскрыл банку, взял вилку и со всей этой едой вернулся в основную комнату, уже на ходу начиная есть.

      — Ну, короче, говори, — удобно сев на диван, с набитым ртом произнёс Ларри. Он всё ещё был сонный, поэтому активно жевал и мерзковато чавкал, чтобы не уснуть.

      — Ага. Вот, смотри, — Тодд достал из небольшого рюкзака, который был у него за спиной, сложенную аккуратно в несколько раз бумагу, развернул её и положил на колени. — Это карта следующей трассы, на которой ты будешь снова соревноваться с Пожарником. Там ещё будут два соперника — Трэвис и Роберт.

      Ларри сглотнул и взглянул на чертёж, аккуратно нарисованный Моррисоном.

      — Чё-то она лёгкая какая-то! Сплошные прямые, — проговорил Джонсон, снова принимаясь за еду.

      — Да, я тоже обратил внимание на это, после чего позвонил прямо спонсору — он как раз арендует место, — рыжий парень нахмурился. — Они хотят провести небольшой эксперимент.

      — Эксперимент? Они? — Ларри поднял одну бровь, дожёвывая фасоль и откладывая банку в сторону. — Погодь, дай я гляну ещё раз.

      Джонсон вытер руки о старые штаны и забрал карту у Моррисона, жестом показывая тому сесть рядом на диван. После, он разложил чертёж на своих коленях и внимательно вглядывался в прямые линии с какими-то пометками. Всего было отмечено две разные дороги, которые изламывались в нескольких местах под прямым углом, но в целом картина ни о чём не говорила.

      — Хм-м-м, — выдал после раздумий Ларри. — Ничего не лезет в голову…

      — У меня есть пара предположений, — сказал Тодд. — Учитывая две параллельные дорожки и несколько простых поворотов, то это, возможно, тестовая версия трассы для соревнований как раз на скорость между двумя соперниками. А судя по этим отметинам, — он осторожно наклонился и ткнул пальцем на пересечение, разделяющее трассы по половинам. — Либо это эстафетное соревнование, либо пауза.

      Джонсон аж поперхнулся.

      — Эстафетное соревнование на стритрейсе? Это новый прикол какой-то? — Ларри ошарашено посмотрел на Тодда, ища в его глазах надежду на то, что это всё неправда. — Они бы ещё в мотобол заставили нас играть, ублюдки! Что за хуйня?!

      — Э-это лишь одно предположение, — произнёс тише Моррисон и напряжённо откинулся на спинку старого дивана.

      — А второе какое тогда?

      — Гонки с препятствиями с перерывом на прошивку мотоцикла, — выдал Тодд.

      Джонсон взвыл и встал, начиная расхаживать по комнате и пытаясь что-нибудь не сшибить.

      — Ещё лучше! — с сарказмом выдал он. — Они превращают крутые уличные гонки в грёбаный легальный мотокросс! С таким же успехом я могу пойти на настоящие соревнования!

      — В Нокфелле нет других легальных и достаточно больших трасс для мотокросса, — начал отвечать Моррисон, — так что это только попытка…

      — Хрень! Я согласился только из-за денег! Какого хера сразу нормально не сказали, что это попытка в сраный легальный заезд?! — Джонсон звонко шлёпнул себя по лицу. — Я урою этих мудаков!

      — В любом случае это уже не нам решать, — нервно усмехнулся Моррисон, наблюдая за тем, как Ларри щёлкал костяшками пальцев. — Кстати, — Тодд выпрямился и уселся поудобнее на изношенном диване, — мы же хотели придумать тактику, как тебе обыграть Пожарника?..

      Джонсон внезапно встал, как вкопанный. А потом резко пошёл в свою комнату и с грохотом что-то начал там делать. Тодд лишь с удивлением смотрел на полузакрытую дверь и видел через щель, как летит одежда на пол. Когда в полёте оказались трусы, он отвернулся. Спустя минут пять Ларри вышел уже в жёлтой олимпийке, синих джинсах и защитных коричневых наколенниках.

      — Лови, — парень без задней мысли кинул тяжёлый чёрный шлем Моррисону — последний от неожиданности аж охнул, откашливаясь. Джонсон лишь усмехнулся. — Без ёбаных слов, иначе тресну!

      — Ларри, я не… — хотел отвертеться Тодд.

      — Я сказал: тихо!!! — Джонсон цокнул и задёргал ногой в нетерпении. — Короче! Поехали, глянем трассу. Если там нет ебучих препятствий, то, скорее всего, это эстафета, — произнёс он, уже завязывая шнурки в коридоре.

      «Кажется, если я его не послушаю, то точно получу по лицу», — со вздохом подумал Моррисон, нехотя встал и повертел в руках тяжёлый шлем, который секунды назад чуть не заставил парня в очках выплюнуть лёгкие. Тодд прошёл в коридор и только потянулся к своей одежде, как его рука дрогнула.

      — Вот чёрт, — ругнулся он, кое-как хватая голубую куртку и едва не сваливая стул с остальными вещами: «Не думал, что буду бояться Ларри! Столько времени прошло, но он будто сам не свой…»

      Сам Ларри посмотрел на гостя сверху вниз, стоя со скрещенными руками в тусклой пыльной гостиной. Его взгляд казался злым, особенно из-за огромных под сонными глазами синяков, делающих рейсера похожим на бандита.

      — Ты как? — всё же спросил Джонсон, заметив, как Моррисон застёгивал молнию дрожащими пальцами.

      — Страшно, но я справлюсь, — честно ответил тот, попутно поправляя очки. Моррисон решил не говорить причину настоящего страха, добавляя: — Я просто никогда не садился на мотоцикл, — выдохнул он с лёгкой улыбкой.

      — Братан, ты едешь с профессионалом, всё будет ништяк! — показывая большим пальцем на себя, Ларри улыбнулся и похлопал рыжего парня по плечу. — Сможешь обнять меня, как своего парня Нила! Ой, уже му-ужа… Или жену, — он пожал плечами. — Да похуй мне, я не знаю, — наигранно задумался Джонсон, продолжая ухмыляться. — И знать не хочу!

      «Что ты несёшь?» — у Моррисона глаз под очками дёрнулся, но парень решил промолчать.

      Патлатый умел выводить из себя поистине глупыми высказываниями, но это помогло Тодду перестать бояться хотя бы мотоцикла. Правда, он всё равно слабо верил адекватному вождению самого быстрого уличного гонщика Запада.

      Октябрьский прохладный денёк был на руку Ларри. Приятный ветер щекотал открытые участки кожи. Как только Джонсон сел на свою Хонду, вытащенную из гаража, он подвинулся и помог Моррисону пристроиться сзади, протирая задницей сиденье мотоцикла. Потом покрутил ручку, проверяя газ и «разогревая» двигатель.

      — Ты в курсе, что на твоей модели мотоцикла не нужно прогревать мотор? — спросил Моррисон.

      — Да чё-ёрт, — растянул недовольно Джонсон, вытряхивая попутно какие-то куски еды из своего шлема. — Это уже традиция. Знаешь, как посидеть перед поездкой в далёкие края?

      «Надеюсь, ты не увезёшь меня в эти самые края», — пролетела беспокойная мысль в голове Моррисона.

      — Понял, принял, — всё же ответил он, снимая очки, надевая и застёгивая шлем.

      Как только Джонсон нажал ручку газа, мотоцикл с шумом резко дёрнулся с места, Тодд тут же крепко вцепился в Ларри и прижался плотно к его спине. Шумная Хонда разогналась моментально, из-за чего Моррисон чуть не улетел с заднего сиденья по инерции, но вовремя спохватился. «Нил устроит мне допрос за то, что я обнимаю другого парня! Чёрт возьми!!!» — мысленно кричал Тодд, стараясь не ахать при резких скачках и на заносах.

      Окружение мелькало размытыми пятнами, которые Моррисон без очков и так еле видел, а сейчас ему казалось, что всю палитру смазали, словно не высохшую акварель растёрли мокрыми пальцами. Тодд полностью, всем своим нутром, чувствовал себя как настоящий безбашенный гонщик на трассе. Адреналин в крови тут же заиграл, учащая пульс, но больше от страха, а не от кайфа скорости или вроде того. Джонсон же не издавал ни звука, а Тодд продолжал прижиматься к нему, но уже не так сильно, как минуту назад. Да и скорость была не настолько огромной, какую Ларри выжимал на трассе — Джонсон немного её сбросил.

      Вспомнив все записи с камер, которые удалось просмотреть Моррисону, он мысленно восхищался героизмом как Джонсона, так и его соперника. В особенности второго, ведь трюки, которые тот синеволосый парень вытворял на поворотах, не поддавались никакому логическому объяснению. «По словам некоторых гонщиков, с такой скоростью и силой трения Пожарника бы просто стёрло в порошок, но каким-то образом ему удавалось контролировать всё вместе, маневрируя между двумя точками невозврата — вылетом за трассу и возможными переломами, либо стиранием об асфальт под давлением собственного мотоцикла, — Тодд, конечно, не стал говорить Джонсону, что «цирк», который устраивал Пожар За Поворотом — это гораздо сложнее простого выжима газа и объезда препятствий. — Его трюки действительно поражают». Но Моррисон ещё не разузнал у Ларри информацию о Пожарнике, так как Джонсону внезапно приспичило сгонять на трассу.

      Проехав довольно приличное расстояние за городом до Грэй-стрит 86, парни остановились около решётчатого забора. Ларри оставил мотоцикл на подножке и внимательно осмотрел трассу за ограждением.

      — Нихера не вижу, но препятствий нет, вроде, — спустя некоторое время проговорил Джонсон.

      Тодд достал очки и бинокль из рюкзака и посмотрел через него. Патлатый лишь удивлённо глянул на рыжего парня.

      — Ты прав. Трасса абсолютно пустая, но ещё не факт, что она не будет без препятствий, — вынес вердикт Моррисон, положив бинокль обратно в рюкзак. — Надо будет ещё раз попробовать уточнить у менеджеров, чтобы знать, к чему нам готовиться.

      — Понятно.

      Ларри задумчиво взглянул ещё раз за забор. Джонсон недовольно пробормотал что-то себе под нос и медленно развернулся. Немного потупив в землю, он прошёл мимо своего байка и двинулся в сторону ближайшей через дорогу закусочной с небольшой заправкой. Тодд молча побежал за ним, не задавая каких-либо лишних и глупых вопросов.

      Перейдя дорогу, парни остановились в очереди. Ларри высматривал что-то из бургеров или пицц, пока Тодд доставал кошелёк из кармана, пересчитывая деньги.

      — Забей, я плачу, — не отворачиваясь, сказал Джонсон. — Выбирай, что хочешь.

      — Я не планировал перекусывать, — угрюмо проговорил Тодд. — К тому же я давно отказался от подобного фастфуда.

      — Ох, какой же ты зануда, чувак! Прямо как в старые времена, только ещё зануднее, — Ларри подошёл к кассе. — Два бургера с курицей и среднюю колу! Спасибо.

      — Я больше бы хотел узнать о твоём сопернике, чел. До начала следующих соревнований чуть больше недели.

      — Оке-ей, только сначала я пожру, — с цоканьем ответил Джонсон, забирая заказ. — Сдачи не надо, — затем парень повернулся к Моррисону. — Пойдём сядем, я расскажу всё, что знаю.

      Оба друга молча прошли к пустому столику. Тодд достал блокнот и ручку, чтобы фиксировать факты. Джонсон рассказывал про свои предыдущие гонки с Пожаром, включая первую, вспомнил модель его байка, какие-то особенности поведения на трассе и всё в подобном духе. В принципе, Тодд уже знал достаточно из видео с заездами, но всё же пара интересных деталей прояснилась.

      — Получается, он часто заносится в начале гонки, чтобы не сильно повредить двигатель? — уточнил он у Джонсона.

      — Ну, не всегда. На трассах, где нет обходов, этот урод выжимается на полную, — ответил Ларри, запивая последний кусок второго бургера колой. — Хотя, на прямых я его всегда обгонял без проблем! — усмехнулся он.

      — Хм, странно. Ты не замечал, как он использует передачи?

      — Вроде по минимуму переключает. Не ебу, чувак!

      Моррисон задумался.

      — А часто он байк менял на спонсорский? — спросил он.

      Джонсон попытался вспомнить.

      — Точно не уверен, но вроде только на относительно прямых трассах без крутых поворотов. Сука, ему давали крутые мотоциклы! — Ларри неожиданно зарычал. — Пользуется своей ебучей популярностью! И потом ещё Фелпс гонит на меня, что это я устраиваю дерьмо!

      Моррисон ещё немного подумал в относительной тишине, прерываемой только гулом людей из закусочной, после чего слегка улыбнулся:

      — Чувак, кажется, я понял, как тебе победить.