Ужин в доме Фишеров продолжался. Генри с Лизой о чём-то мило беседовали, периодически кидая друг на друга влюблённые взгляды. Лиза иногда вставала, чтобы убрать тарелки, нарезать батон и ещё сделать что-то по хозяйству. Она мельтешила от плиты до холодильника, проходила мимо старшего Фишера, незаметно гладя его по начинающей лысеть макушке. Довольно улыбалась, глядя на реакцию Генри, затем снова садилась справа от него. Сам отец сидел во главе стола, разговаривая о своей занудной работе и прочих радостях жизни. Для обоих родителей всё было прекрасно, а лампа, ярко освещающая желтовато-оранжевым оттенком кухню, придавала атмосферу тепла и уюта.

      Но только не для Сала.

      Как только он заметил эти горящие искры ненависти в глазах Джонсона, тут же отвернулся, покрываясь каплями пота и пытаясь не смотреть больше никуда, кроме как в тарелку. Шестым чувством он улавливал сверлящий взгляд Ларри, отчего готов был провалиться на месте, лишь бы не сидеть тут. Ну или, как минимум, выкинуть одного из представителей Джонсонов подальше. Желательно, применив какой-нибудь «стиратель памяти». Сал мельком кинул взгляд на отца, ища спасения, но Генри даже не реагировал на него: был слишком увлечён своими взрослыми разговорами. Сын снова уткнулся в тарелку, нарочито звонко царапая её вилкой. Еда уже давно остыла, но он даже и не пробовал её есть.

      — Ларри, дорогой, смотри в свою тарелку, ты смущаешь мальчика! — Лиза всё же пришла на помощь несчастному младшему Фишеру, заставляя Ларри отвлечься от убийственных мыслей.

      Тот нехотя отвернулся, недовольно цокая. Сал медленно выдохнул, отблагодарив всех богов за то, что «у такого дерьма, как Ларри, есть такая прекрасная мать». Он даже попробовал поесть, но как только начал подносить еду ко рту, Джонсон, ходячий детский сад, лягнул его под столом, причём довольно больно. Ещё и на ногу наступил. Сильно и неприятно. Сал скривил лицо, пытаясь отобрать свою конечность обратно. Вышло, но он ударился о ножку стула, из-за чего теперь заболела ещё и пятка. А Ларри довольно усмехнулся, заметив, как теперь страдает несчастный.

      В этот раз Сал уже не выдержал и обернулся в сторону обидчика, злобно сверля его взглядом сквозь очки.

      — Какого чёрта ты творишь? — прошипел он сквозь зубы.

      Мерзкая улыбка, под стать той, которая сияла на трассе после совершённой пакости, растянулась ещё шире на лице Ларри.

      — Не понимаю, о чём ты, Боб, ой, — он поднёс ладонь ко рту, наигранно удивляясь, — прости! Я имел в виду, Са-а-ал.

      Это растянутое имя совсем не понравилось ушам младшего Фишера. Но лягаться в ответ он не стал. Всё же имел свои мозги, коих, судя по мыслям Сала, не хватало его сопернику.

      — Ларри, ты не мог бы подать сок? — спросила сына Лиза, отвлекая его от перепалки. Джонсон мило улыбнулся, кивая, но Сал понимал, что это была фальшивая улыбка.

      «Вот же ебанутый мудак!» — думал он, ковыряя котлету в тарелке. Зачем-то Сал представил на её месте Джонсона и начал активно тыкать в еду вилкой.

      — Боже, сын, — Генри не выдержал этот звенящий звук. Сал остановился и поднял глаза на отца, невинно моргая. Генри помахал ему пальцем: — Хватит ерундой страдать.

      — Прости, пап, — сын виновато опустил голову. Всё же раздражать родителя ему не хотелось. Но прибытие сюда нахально ухмыляющегося Джонсона выносило ему мозг и психику. Уж кому-кому, а своему заклятому сопернику Сал точно не хотел раскрывать свою личность вообще когда-либо, тем более в такой праздничной обстановке.

      Ларри снова начал лягаться. Сал закатил глаза и долбанул Джонсона по плечу кулаком.

      — Сал! — отец встал с места. — Прекрати так себя вести! Что с тобой происходит?

      Стул с грохотом отодвинулся. Сал молча поднялся из-за стола, виновато глядя на Генри.

      — Извини, мне нужно отойти, — проговорил он, обходя Ларри, который якобы случайно задел его рукой по лицу, потягиваясь.

      — Со мной всё в порядке, дядь Генри! Я с ним пойду! — он подмигнул обоим родителям. Генри сел на место, нахмуривая седеющие брови.

      Пока Ларри мешкал, Сал быстро добежал до коридора и начал впопыхах обуваться. Его не волновала куча стикеров, обклеенных на лице, высокий хвост на голове и дурацкие очки — хотелось лишь как можно скорее бы удрать подальше. «Честное слово, это самый лютый пиздец, который мог произойти!» — торопясь, думал он.

      — У кого-то жопа подгорела? — со сдавленным смехом произнёс Ларри, угрожающе стоя где-то в тени гостиной подальше от кухни, чтобы его мать не услышала. — Меня подожди.

      — Ага, пошёл к чёрту, упырь, — Сал быстро накинул чёрную куртку, даже не застёгивая её, и выбежал на тёмную улицу.

      — Блять, — тихо ругнулся Ларри и тут же погнался за ним, наскоро обуваясь и толком не завязывая шнурки.

      Сал бежал куда-то в сторону от дома, лишь бы подальше от злющего по неясной причине Джонсона. По пути он развязал хвост, чтобы волосы прикрыли дурацкий вид на лице. Мешающие очки быстро пихнул в карман. Сал пробежал по прямой дороге, но потом сообразил, что лучше свернуть куда-нибудь и побыстрее, иначе Ларри мог его заметить.

      И тут, едва он оглянулся, за ним выбежал Джонсон, который маньяческим взглядом искал Сала. Его глаза злобно блеснули от света уличного фонаря, пока он озирался. Сал еле-еле успел скрыться за углом чьего-то частного соседнего дома, тяжело дыша и укутываясь посильнее в куртку. На улице было темно и холодно, а сердце в панике колошматило в груди, из-за чего шум ветра казался прерывистым. У Сала затряслись руки от страха; он боялся, что сейчас вечно разозлённый Джонсон, имеющий на трассе соответствующую кличку Патлатый Говнарь, без задней мысли долбанёт его где-нибудь со спины.

      Сал не стал медлить и прошёл ещё один дом, стараясь скрываться за деревьями и вслушиваясь в пугающую тишину. Ему казалось, что Ларри, которого он считал ненормальным, в любой момент выскочит из ниоткуда, поэтому Сал примыкал к стенам домов и пригибался возле припаркованных машин, озираясь и тяжело дыша. Он не знал, куда идти, но точно не пойдёт обратно. Инстинкт самосохранения работал выше логики, поэтому Сал даже не думал о том, что может сказать потом отец на такой внезапный побег. Ему явно не до этого. Сал шёл тихо, постоянно оглядываясь и судорожно вздыхая.

      — Какой пиздец, — тихо и с хрипом проговаривал он дрожащими губами, шагая по тёмным переулкам и перепрыгивая невысокие заборы вокруг чужих палисадников. Он старался не идти по открытым дорогам, чтобы не выдать себя. Сначала Сал хотел забежать в какой-нибудь подъезд ближайших апартаментов, но прикинул, что Ларри может найти его там, в замкнутом пространстве. В итоге, тряхнув головой, Фишер с ужасом отбросил эту идею, решив, что лучше выйти в люди. Благо, семь вечера — это всё ещё час пик, когда народ приходил после работы или гулял по торговым центрам.

      Сал дошёл до конца квартала, пытаясь отыскать сотовый. «Чёрт, я оставил его у себя в комнате! Блять!» — в панике думал он, шарясь по карманам. В них ничего не было, даже перчаток. Сал вышел на открытую большую улицу, где гулял народ, и почувствовал себя в чуть большей безопасности из-за множества глаз. Вокруг светили витрины магазинов, а из окон домов кто-то постоянно наблюдал. Даже дети, веселясь, бегали по тротуару, крича друг другу не самые приличные слова. Люди, проходящие мимо Сала, идущего шатающейся походкой, озирались на него с удивлением и немного отходили. А тот безумно вглядывался в каждого прохожего в надежде, что среди них не окажется Джонсона. «Ну почему сегодня такое произошло, боже, за что?» — выл мысленно Сал непонятно у кого.

      В итоге, ноги сами привели его к единственному знакомому, который мог выручить и которому Сал доверял больше всего на свете. В голове был туман, на душе — торнадо, сердце билось так, что отдавало в уши. Сал сглотнул и нажал на дверной звонок, висевший на шершавой тёмно-синей стене чуть ниже, чем на других домах.

      — Сал? — СиДжей встретил гитариста с удивлёнными глазами и полотенцем на голове. Видимо, недавно мылся. — Боже, ну у тебя и вид!

      Сал даже не стал ничего объяснять, а просто забежал в длинный светлый коридор, как в спасительный тоннель, и резко захлопнул за собой входную дверь, на всякий случай проверяя замки. Сид нахмурился, видя паникующего друга. Сал сполз по двери и обнял себя за колени.

      — Пиздец! Это просто пиздец! — только это и бормотал он, подрагивая от ужаса и холода.

      СиДжей не стал у него сейчас что-то спрашивать, пока тот был в таком состоянии. Он молча доехал до своей комнаты на коляске и взял одеяло с кровати, оставляя мокрое с головы полотенце на стуле рядом. Затем вернулся и осторожно накрыл Сала. Прямо в куртке. Тот тут же схватился за края тёплого одеяла, которым недавно укрывался и сам СиДжей, и потянул его на себя. Но зубы всё ещё стучали, а по телу проносилась лёгкая дрожь.

      — С-спасибо, Сид-д, ах, бля, — волна мурашек прокатилась в очередной раз по коже. — Боже…

      — Сал, — обратился СиДжей к нему с серьёзным видом, — сними куртку, она холодная. Ты быстрее согреешься.

      — Л-ладно, сейчас-с, — стуча зубами, проговорил Сал, вставая с места и медленно раздеваясь. Временно он вернул одеяло другу, пока развешивал верхнюю одежду и снимал обувь, потом забрал обратно и укутался по полной, уже чуть свободнее выдыхая и зажмуриваясь. — Как же у тебя тепло дома, хорошо, что дали отопление.

      — Это да, — Сид всё же улыбнулся, заметив, что Салу стало легче. — Пойдём ко мне в комнату, расскажешь, что стряслось.

      — Да, хорошо… — Фишер сглотнул холодный ком, глядя куда-то в пол и медленно шагая по коридору. — У меня ещё просьба, если тебе не сложно. Я могу остаться на ночь?

      — Ох, всё настолько серьёзно? — всё же СиДжей снова нахмурился. — В любом случае я совершенно не против, бро.

      Сал обернулся и посмотрел самыми счастливыми глазами на спасителя. Тот лишь моргнул пару раз, после чего отвёл смущённый взгляд.

      — Я не знаю, как тебя отблагодарить, но ты действительно спас меня, чувак! — воодушевлённо сказал он, проходя в комнату СиДжея. Внутри было темновато, так как свет оказался выключен, а кровать была потрёпана. Салу стало неловко из-за того, что он, возможно, разбудил друга своим внезапным приходом. Слева от кровати, прямо впритык к ней, стоял коричневого цвета диван. Сев на него, Сал подогнул колени и зажмурился от резко включившегося света.

      — Сал, так что стряслось? — спросил, слегка зевая, Сид, подъезжая ближе к нему, но решил пока не пересаживаться с инвалидной коляски.

      — Ох, это жесть, чувак, сейчас всё расскажу… — Сал поведал о том, что на гоночной трассе у него давно есть соперник, а по совместительству ещё и заклятый враг. Правда, сам он никогда не считал Джонсона врагом, только очередным ополоумевшим безумным гонщиком, который ради успеха готов был на всё. Потом рассказал о том, что отец Фишера и мать соперника, оказывается, начали встречаться, притом довольно давно, а сегодня состоялся тот самый вечер, когда Сал должен был познакомиться с семьёй Джонсонов. — И там вот этот хер, ты прикинь? — закончил он свой рассказ.

      — Нихуя себе мелодрама, — СиДжей лишь рот разинул от удивления. — Этот псих реально погнался за тобой?

      — Я серьёзно, чувак! — Сал аж руки вскинул и схватился за голову. — У него взгляд реального убийцы, боже, ну за что мне эта напасть!

      Сид начал отстукивать пальцами по подлокотнику коляски, задумавшись о чём-то.

      — А с родителями что? Поговорить? Попробуй позвонить отцу, сказать ему… — начал было он.

      Сал поник.

      — Я не могу. Во-первых, у меня нет сотового, — он виновато глянул на СиДжея, поджимая губы. — Поэтому я вот так внезапно явился, прости меня. Ты просто единственный, кому я доверяю чуть ли не свою жизнь…

      Сид промолчал, сглатывая и продолжая смотреть на него.

      — Во-вторых, — продолжил Сал, — мой отец и Лиза… Боже, они так давно вместе, как оказалось, а я ещё никогда не видел папу настолько счастливым, — он кинул короткий смешок, дёрнув головой, из-за чего пряди синих волос спали, закрывая частично глаза. — Если я расскажу о том, что Джонсон — грёбаный маньяк, который, возможно, хочет меня убить, то отец подумает, что я ебанутый, или с Лизой у них станут отношения более напряжёнными, хах, — его голос немного задрожал. — Я не хочу этого, понимаешь?

      — Понимаю… Сложная ситуация, — СиДжей задумчиво взялся за подбородок. Он всё ещё прокручивал некоторые слова Сала у себя в голове, пытаясь собраться с мыслями. — Но я думаю, что всё же стоит оповестить отца о том, что ты не будешь сегодня ночью дома.

      — Хах, а что мне придумать? — спросил Сал, опуская ноги с дивана и чуть выпрямляясь. Теперь дурацкие стикеры стали сильнее видны на его лице. СиДжей весело улыбнулся, разглядывая их.

      — Хм, не знаю, — произнёс Сид, — скажи, что девушка позвала, например! Ха-ха!

      — А-ха-ха! — Сал облегчённо выдохнул: всё же СиДжей мог разрядить любую обстановку, даже такое напряжение, как случилось в этот раз. Сал ему был безумно благодарен за помощь. — Скажу, что у моей девушки классная бородка!

      У СиДжея сначала вытянулось лицо в удивлении, а потом он смущённо улыбнулся, шумно выдыхая носом и глядя полуприкрытыми глазами.

      — Да ну тебя, Фишер! — в итоге махнул он рукой, сам посмеиваясь и слегка краснея от возникших в его голове мыслей. — Сейчас телефон привезу…

      И тут Сал встал с дивана, откинув на него одеяло, и подошёл к СиДжею. Он опустился перед ним на колени, пусть они ещё слегка побаливали, и тут же крепко сжал Сида в объятиях, медленно притягивая его к себе.

      — Ох… — выдохнул последний от внезапности. Смущаясь, он сцепил руки за спиной Сала, проглаживая чёрно-красную футболку и аккуратно прижимаясь в ответ. Дыхание скрутило, а по телу разлилось приятное тепло. Колясочник опустил голову на плечо Сала, но не улыбался, а смущённо смотрел куда-то в пол, пытаясь осознать приходящие в голову мысли. И с каждой новой он всё больше утыкался носом в тело друга, пока первым не расцепил руки, силясь оторваться.

      Сал отстранился от него и увидел, как тот потерянно смотрел куда-то в сторону, нервно сглатывая.

      — Оу, прости, я слишком резко, да? — Фишер виновато почесал затылок, всасывая губу.

      Сид зажмурился, отрицательно мотая головой, и закусил щеку изнутри.

      — Всё нормально, — чуть взволнованно проговорил он, улыбнувшись. Сал улыбнулся в ответ.

      — Я могу сам за телефоном сгонять, только скажи, где.

      — Хм, да вот, на комоде лежит, — ответил СиДжей. Сал благодарно кивнул ему и прошёл мимо, разгоняя воздух перед его лицом. Сид немного сонно смотрел на спину Фишера, после чего снова зевнул.

      — Фух, час икс… — коротко бросил Сал и взял мобильный друга в руки.

      Он начал набирать по памяти номер отца, стоя около дубового комода возле кровати. Его плечи подёргивались, а голова напряжённо опустилась. Нога слабо зашаркала по полу. Сал присел на корточки, находя внизу какой-то брелок и с интересом разглядывая его. СиДжей с улыбкой наблюдал за ним, но потом очухался и мотнул головой. Его волосы ещё толком не высохли, поэтому некоторые капли воды растряслись по комнате.

      — Алло! — Сал резко выпрямился, услышав что-то в телефоне. СиДжей нахмурился. Он пытался понять диалог. Сал повернулся к нему, всем своим уставшим видом показывая, что Генри его сейчас отчитывает по телефону. — Не, пап, я не сбежал. Нет, Лиза и её сын здесь ни при чём, — между фразами то и дело возникали паузы. — Да. Нет, — Сал замолчал на полминуты. — Боже, нет! — теперь он закатил глаза и стал расхаживать по комнате. Взгляд перескакивал с одной мебели на другую. — Я вообще звоню тебе, чтобы сказать, что меня не будет сегодня ночью дома… — Сал прослушал пару минут ворчание Генри и хлопнул себя ладонью по лбу, услышав что-то явно неприятное о себе. Он повернулся к СиДжею, рукой изображая своего отца, который что-то говорил в трубку. — Па-а-ап… — рассмеялся Сал. — Нет, я не ржу над тобой, тебе показалось. Я? С кем? — голова снова повернулась в сторону СиДжея. Последний активно жестикулировал руками, мол «всё окей», и улыбался. — Я с этим… этой… ну, как её… А, девушкой, да, — Сал пытался заткнуть Сида, который положил обе руки на лицо и тихо посмеивался, наблюдая, как его «парень» косячил. — Ну, знаешь, тебе не обязательно знать о моей личной жизни, вот, — проговорил Сал в трубку. А потом резко покраснел. — Боже, нет! Мы только кино хотим посмотреть, всё, пока! — он резко завершил вызов, устало вздыхая.

      — Ты справился! — сквозь смех прокомментировал СиДжей. — Кстати, а почему ты не мог просто сказать, что у друга?

      — Тогда вопросов было бы ещё больше, — выдохнул с кислым лицом Сал. Подойдя к дивану и устало падая на него, он приподнялся и вытащил из-под себя одеяло, чтобы укрыться им снова. — Ах, как тепло!

      Сал завалился на бок с довольным и умиротворённым лицом и тотчас прикрыл глаза.

      — Кстати, я всё хотел спросить, как только ты зашёл… — решился всё же спросить СиДжей, подъезжая к валяющемуся на его диване Фишеру. Сид позволил себе поднять часть спавших синих прядей с его лица. — Это что за смешнявки у тебя на щеках?

      Голубые глаза распахнулись, а улыбка мигом исчезла. Сид засмеялся, когда Сал резко выпрямился и начал сдирать дурацкие звёздочки, луны и смайлики с лица.

      — Забудь об этом! — он ткнул пальцем в нос СиДжея, заставляя того смеяться ещё сильнее. Руками быстро открыв окно, Сал выбросил содранные стикеры на улицу.

      СиДжей всё не унимался, продолжая хохотать.

      — Чёрт, надо было оставить одну звезду, чтобы заклеить тебе рот, — с улыбкой произнёс Сал и снова с ногами оказался на диване. Голубые глаза с интересом стали рассматривать лицо напротив.

      СиДжей не сразу заметил пристальный взгляд Сала на себе, но потом постепенно успокоился, немного стесняясь своего придурковатого, как ему казалось, смеха.

      — Эх, ладно, — произнёс он, смущённо разминая шею. — Какое кино глянем?

      — А? — Сал недоумённо похлопал глазами. — Ты разве не хотел спать?

      — С тобой-то теперь мне точно сна не будет, — ответил Сид, мило улыбнувшись.

***

      Джонсон бродил по тёмному кварталу в поисках сбежавшего Сала. «Куда делся этот идиот? — думал он, внимательно вглядываясь во все углы и за стоявшие у обочин машины. — Неужели я его так напугал? Ха-ха, во прикол будет». Ларри встал посреди тротуара, затупив на валяющиеся камни, а потом со всей дури пнул один из них, отправляя в долгий полёт через дорогу.

      — Сука! Какого хера? — злился Ларри, но понимал, что его злость была больше на себя. Шумно выдохнув, он ещё раз прошёлся неровной походкой по периметру квартала, маневрируя между прохожими, а мысленно говорил: «Бля, я ведь не хотел тебя пугать или бить, долбоёб, просто кое-что спросить…»

      Ларри прошёлся мимо одной из витрин магазина и глянул в своё отражение. Странно усмехнувшись, он отвернулся и зачесал растрёпанные волосы назад, а затем присел и завязал-таки шнурки на кроссовках.

      «Фух, блин, Тодд меня за этот диалог не похвалит, — криво улыбнулся Джонсон, выпрямляясь и разминая спину. Всё же бегать за тем, кто от тебя и на трассе постоянно увиливал оказалось таким себе занятием. — Домой этот придурок должен вернуться, ведь так?» — успокаивал себя Ларри, возвращаясь к Лизе и Генри.

      Открыв входную дверь, которая, как оказалось, так и осталась незапертой после побега обоих парней, Джонсон тихо зашёл в дом. Внутри оказалось пусто. Свет на кухне горел, но, судя по отсутствующим звукам, родителей в помещении уже не было, да и в общей гостиной тоже. «Куда все делись?» — спросил Ларри сам себя. Сзади него послышался шум, на который он обернулся.

      — Боже, Ларри! Куда вы пропали? — срифмовала Лиза, подбегая к сыну и оглядывая его обеспокоенными глазами. — А где Сал?

      — Не знаю, мам. Сбежал… — Джонсон виновато опустил голову, замечая, что мать начала на него сурово смотреть.

      — Вот опять ты кого-то пугаешь, сынок! Будь хоть немного повежливее с людьми, — Лиза схватилась за голову. — Ох, боже, куда же делся Сал? Генри, мы же обошли весь квартал!

      Старший Фишер зашёл в дом, прикрывая входную дверь. Он устало уселся на стул, который стоял у стенки коридора, и попросил воды. Ларри кивнул и быстрым шагом умчался на кухню за стаканом. Достав какую-то кружку с полки, он не церемонился и налил прямо из крана, затем принёс воду Генри, который выпил почти залпом, выдохнул и стал разуваться.

      — Дорогой? Что произошло? — Лиза обеспокоенно глянула на него, помогая снять пальто.

      — Что-что… — кряхтел старший Фишер, поворачиваясь, чтобы вытащить рукава, — этот оболтус слинял к своей девушке, даже толком не предупредив, — он разулся, опираясь на руку Лизы. — Спасибо, милая, фух. Эх… Ну и что мне с ним делать?

      Лиза рассмеялась. Видимо, для неё всё это казалось нормальным. Она погладила ворчащего Генри по плечу, успокаивая.

      — Главное, что с ним всё в порядке, — проговорила она, трогая волосы на его затылке и стряхивая с них какую-то пыль, оставшуюся от шапки. — Остальное ли имеет значение? Пускай развлекается мальчик. Вспомни себя в его возрасте, дорогой!

      Генри, всё ещё кряхтя, дошёл до любимого синего кресла. Оно всегда стояло в гостиной — на нём Фишер-старший любил отдыхать и смотреть телевизор после работы. Сейчас хозяин дома устало в него приземлился и вытянул ноги.

      — В его возрасте, между прочим, я уже имел нормальную работу, а не гонял на улице на мотоциклах днями и ночами! — Генри выставил указательный палец вверх, читая наставление. — Ух, ну завтра я ему устрою…

      Лиза замялась на месте и кинула осторожный взгляд на Ларри.

      — Хах, так твой тоже… — тихо произнесла она, чуть улыбнувшись. — Я думала, что это у меня один такой бездельник! — с её рта сорвался смешок.

      — Мам! — Джонсон вскинул руки, закатывая глаза и недовольно садясь на стул в коридоре. — Между прочим, гонки дико помогли нам.

      Лиза обернулась на сына.

      — Я понимаю, — она приподняла голову и задумалась. — Но, знаешь, милый, ты мог бы найти и что-то менее… опасное. Ты же знаешь, что я переживаю за тебя.

      Ларри поник головой. Разные мысли и воспоминания на миг промелькнули, но уже через секунду напряжение ушло с лица, и он перестал выглядеть обиженным.

      — Знаю, но… мне это просто нравится, — улыбка растянулась на его лице. Джонсон почесал щетинистый подбородок

      Тем временем старший Фишер устало положил голову на руку. Щелчок по кнопке пульта, и по комнате тут же разлился слабый синеватый свет от экрана телевизора. Послышался гул новостей из динамиков.

      — Два оболтуса — горе в семье, — проворчал Генри, переключив канал на футбольный матч. — Что твой, уж прости, дорогая, дурной, так мой вообще облепился непонятно чем! — он положил ладонь на лицо. — Завтра вручу ему список с подработками, пусть займётся нормальными делами, а не вот этой ерундой двухколёсной и труньканьем непонятно где.

      — Но, милый, ты и сам раньше катался на мотоцикле, — улыбаясь, начала упрекать его Лиза. Она приземлилась на подлокотник кресла с другой стороны. Генри недовольно буркнул.

      — Это я! — сурово произнёс он. — Вот в их возрасте…

      — Ой, ну всё, тише-тише, — Лиза нагнулась к лицу старшего Фишера, легонько чмокнув его. Всё ещё находившийся в гостиной Ларри отвернулся, чтобы не смущать родителей.

      — Мам, я домой пойду, — произнёс устало Джонсон. На его плечах уже висела красная куртка с капюшоном, а рука поправляла длинные каштановые пряди волос. — Спать хочу! Дядь Генри, — Ларри обернулся одетый и посмотрел в зал, оглядывая обоих взрослых, — спасибо, вы крутой мужик!

      Лиза обняла сына на выходе и помахала рукой в окно. Джонсон пошёл домой один, медленно выдыхая пар и проходя под уличными холодными фонарями. Вокруг не было ни души, хотя недавно казалось, что люди мельтешили перед глазами, словно мошки над подгнившими яблоками. Ларри пинал какой-то мусор по пустой дороге, сунув руки в карманы. По его телу бежала слабая дрожь от пробирающего ветра и темноты. «Бля-я-я, — он пытался осознать то, что натворил. — Ха-ха, наверное, я и правда выглядел, как чёртов маньяк!»

      Добравшись до дома, Джонсон кое-как разулся и прошёл в пустой зал. В нём было, как всегда, темно и холодно. Одиноко. Ободранные обои в полумраке давно перестали пугать. Ларри предполагал, что теперь его мать, скорее всего, будет чаще находиться у Фишеров. Отчасти, он был счастлив тому, что Лиза, наконец, улыбалась и не выглядела сильно усталой, но с другой стороны…

      — П-ха, теперь хата моя, делаю, что захочу! — Джонсон тут же впал в детство, добежал до старого дивана и с размаху запрыгнул на него. Тот с грохотом и неприятным скрипом сдвинулся с места по полу, пока Ларри пытался улечься поудобнее. Он закинул руки за голову, глядя в тёмный потолок, и слушал воображаемую музыку в своей голове, дёргая ногой в такт. — Круто же, — уже чуть тише усмехнулся он.

      Через минуту улыбка всё же сползла с его лица.

      Джонсон медленно привстал и сел на диване. Его волосы и чёлка спали на глаза, перекрывая даже немаленький с горбинкой нос. «Бля, я повёл себя, как ебанутый…» — подсознательно совесть заиграла в душе, но Ларри какое-то время противился ей. И всё же вздохнул.

      Встав с дивана, он медленно пошёл к себе в комнату, еле волоча ногами по полу.

      Сегодня ночью Джонсон спал дома один.

***

      — Так, мне уже можно к нему? — рыжий парень не унимался, пытаясь узнать результаты. Он маячил перед носом девушки, сидевшей в регистратуре, пока вконец не надоел ей.

      — Боже, молодой человек, потерпите немного! — выпрямилась дама, поправляя воротник формы. — Скоро придёт врач, которого поставили пациенту, и вы всё спросите у него.

      — Вы уже мне это час говорите! — не унимался Тодд.

      То, что произошло с Трэвисом на трассе, немного выбило его из колеи. В голове Моррисона витала мысль о том, что добытая им информация о заездах оказалась частично правдой. И хоть Трэвис и был мудаком, но сейчас Тодд как никогда переживал за него, ведь тот мог дать важные показания. И чем скорее, тем лучше, потому что Моррисон боялся, что кто-нибудь ещё мог пострадать из рейсеров.

      Впервые Тодду захотелось поглубже копнуть в расследование. Из слухов, которые распространяли мельтешащие по палатам медсёстры, Моррисон выяснил для себя несколько вещей: Фелпс жив, а это самое главное. Второе — Трэвис был в сознании и не отрубался с момента аварии. По словам Ларри, который в красках рассказал Тодду о том, что произошло на трассе, у мотоцикла сработал передний тормоз. «Трэвис не мог так накосячить, — сразу подумал Моррисон и записал что-то к себе в блокнот. — Даже резкое торможение на переднее колесо не должно было так подкинуть байк». Он весь терялся в догадках, но ему это очень нравилось. Хотелось раскрыть больше неизвестного. «Конечно, Ларри рассказал, что слышал хлопок, будто щёлкнуло из глушителя… Возможно, дело в этом», — Тодд продолжал бродить туда-сюда по коридору больницы, ожидая прихода врача.

      — Молодой человек, что вы здесь делаете? — а вот, кстати, и он.

      — Мне срочно нужно к Трэвису Фелпсу! — как можно непринуждённей проговорил Моррисон, перекидывая рюкзак и какой-то пакет из одной руки в другую.

      — Простите, — врач поправил очки, — а кем вы для него являетесь?

      — Он мой любовник, — Тодд мысленно избивал себя за такие слова, но его тактика снова сработала. Он знал, что подобные фразы вводят некоторых людей в ступор. Врачи не исключение, а лишних оправданий придумывать сейчас совершенно не хотелось.

      — А… эм, проходите, — доктор окинул его недоумевающим взглядом и пропустил в палату. — Только не сильно беспокойте его.

      — Спасибо! — Тодд тут же зашёл внутрь, прикрывая белую дверь.

      Трэвис лежал не один — рядом стояли ещё три койки, но они на данный момент были пустые, что не могло не порадовать Моррисона. Сам Трэвис тихо поглядывал в окно, периодически щурясь от приступов боли. Правая нога и рука облеплены в гипсе и перебинтованы дополнительно, чтобы больной лишний раз не дёргался. Заметив Тодда, он медленно повернул голову и недовольно скорчил лицо.

      — Чего тебе? Поглазеть пришёл? — выплюнул фразу Трэвис. Однако, внутри он был рад тому, что его хоть кто-то навестил. Отец, как думал Трэвис, находился в командировке, поэтому не смог приехать. Друзей, как оказалось, у Трэвиса не было.

      Тодд взял стул и присел рядом с кроватью, попутно доставая из пакета всякие вкусности. Трэвис осмотрел конфеты, мандарины и прочие сладости, затем взглянул на Моррисона недоверчиво, проглатывая слюну.

      — Это не подачка или что-то вроде того, если ты подумал об этом, Трэвис, — Тодд взглянул на него сквозь прямоугольную оправу очков и улыбнулся. — Я просто знаю, что ты хороший человек и иногда заслуживаешь большего, чем плевки в свою сторону.

      Фелпс отвернулся, разглядывая сломанные конечности. Тянущая боль надоедала хуже, чем вечные перепалки Патлатого Говнаря и Пожарника. Трэвис тяжело выдохнул.

      — Ага, а в школе ты меня ненавидел, зубрила, — произнёс он немного обиженно, но уже не сердился.

      — Забудь про школу, Трэв. Я пришёл к тебе не для того, чтобы отчитывать или упрекать в чём-то, — Тодд поправил очки, — а чтобы прояснить некоторые детали.

      — Например? — Фелпс снова повернул голову в сторону Моррисона.

      Тодд взял рюкзак с пола и достал из него свой исписанный блокнот и ручку. Его взгляд вновь поднялся.

      — Расскажи, что случилось с твоим мотоциклом перед тем, как ты попал в аварию. Почувствовал какую-то неисправность или что-то вроде этого? — прозвучал вопрос

      — Хах, всё было нормально с ним, — соврал Трэвис.

      — Трэв, пожалуйста… — нахмурился Моррисон. — Это очень важно.

      — Всё будешь собирать хуйню для своей сказки про организованную секту? — усмехнулся Трэвис, но уже по-доброму. — Я не знаю, что произошло, — он поморщился, пережидая очередную волну боли, — тс-с… Ах, короче, байк словно начал трястись подо мной, а в какой-то момент я пытался покрутить ручку газа, одновременно переключая передачу… Но почему-то сработал ёбаный передний тормоз.

      — Ты не мог перепутать? — осторожно спросил Тодд, попутно записывая всё, о чём говорил Трэвис.

      — Прикалываешься, очкастый? — буркнул последний. — Да даже если и так, я не настолько сильно крутанул, чтобы переднее колесо почти мгновенно тормознуло! Впереди по трассе шёл поворот, мне необходимо было лишь немного сбавить скорость.

      Моррисон что-то ещё чиркнул у себя в блокноте.

      — Джонсон сказал, что слышал трески и хлопки от твоего мотоцикла, — проговорил он, вглядываясь в лицо Фелпса.

      Трэвис сначала разглядывал тёмные глаза смотрящего на него в очках Тодда, а потом опустил взгляд, устало наблюдая за едва-едва двигающейся по белой стене полоской света.

      — Я этого не помню, — тихо проговорил он, снова кривя лицо. — Помню только то, что дико хотел обогнать этого ёбнутого говнаря! Ха-ха-ха! — Трэвис рассмеялся, а потом закашлял и простонал от боли. — Аргх! Пиздец! Если бы я знал, что этим всё закончится… — он снова болезненно обернулся на Моррисона. — Молчи, придурок! Я помню, что ты лил в уши перед трассой о том, что это может быть опасно!

      — Я и не собирался тебя как-то упрекать, — повторил свои слова Тодд. — Всё же ты был прав насчёт того, что доказательства у нас такие себе. Нил перепутал фотографии, а я не заметил сначала…

      Трэвис поднял бровь.

      — Нил?

      — Да, это мой парень, он помогает мне в расследовании, — Моррисон глянул на то, как у Фелпса исказилось лицо в недоверии после слова «парень». — Да, если ты хочешь меня обозвать каким-нибудь обидным словом, то я гей, пидор, пидорас и всё в таком духе. В любом случае, — Тодд снова поправил вечно спадающие очки, — это не имеет значения.

      Трэвис промолчал.

      — Нил сказал мне, что нельзя заводить уголовное дело против тех, кто пытается навредить уличным гонщикам… — продолжил Моррисон.

      — Ведь тогда всех нелегалов пересажают, верно? — перебил его Фелпс, продолжая тупить в стену впереди себя. — Мы же тоже идём против закона, катаясь на трассе, и постоянно нарушаем правила, подвергая людей опасности. Скука, короче, смертная!

      — Верно, — Тодд немного удивился его сообразительности, несмотря на последнюю фразу. Но он всё же рад тому, что Трэвис оказался на их стороне, если не обращать внимания на его вечные перепалки между группами райдеров. — У меня последний вопрос…

      — Валяй.

      — Перед поездкой… Ты ведь завозил мотоцикл на проверку в сервисный центр, который около автозаправки как раз рядом с трассой?

      — Само собой!

      — Ага, — Моррисон записал что-то себе в блокнот, а затем встал, поправляя скомканную кофту и надевая рюкзак на спину. — Ладно, спасибо за то, что рассказал мне, Трэв.

      — Ага… — Трэвис отвернулся к окну. — Тебе тоже.

      У Тодда аж лицо вытянулось.

      — А мне за что? — удивился он, уже начиная отходить в сторону двери.

      — За то, что притащил вот ту херню на тумбе, ну, конфеты, фрукты, — Трэвис повернулся в сторону Моррисона, усмехаясь. — Только не клейся ко мне, пидор! Гх… — он снова зажмурился и заскрипел зубами, пережидая боль.

      Тодд лишь горько улыбнулся, помахал рукой и вышел из палаты. Отдав номерок в гардеробной, он забрал свои вещи, оделся и ушёл из больницы.

      Солнце светило довольно высоко, а на почти ясном голубом небе не было ни единого облака. Моррисон прошёлся по замёрзшей грязи, пересёк забор через ворота и свернул в сторону остановки. По дороге он достал мобильный из кармана, набирая смс одному наверняка ещё дрыхнущему длинноволосому гонщику:

      «Хьюстон, вставай. У нас проблемы».