До гонок оставалось два дня. На этот раз трасса проходила строго за городом, ибо полиция решила внезапно проснуться и начать караулить перекрёстки в поисках бешеных байкеров и лихих водителей авто. Недавнее ДТП с одним из представителей власти, в машину которого на всей скорости врезался очередной лихач, вынудило всех нелегальных гонщиков кататься чуть тише. И, само собой, никаких поездок в пределах Нокфелла.

      Зато пешеходы и нормальные водители были очень обрадованы этому факту. Правда, последних всё же начинало немного бесить постоянное нахождение полицейских возле дорог, ибо останавливали почти на каждом углу. Ещё и штрафы кидали огромные. Кто-то скорость превысил, потому что опаздывал на работу из-за того, что несчастного тормознули на предыдущем перекрёстке. В общем, радостными оставались пока только пешеходы.

      Близился конец ноября. Полдень. Джонсон скучающе залипал в окно, положив голову на руки, которыми опирался о холодный подоконник. Листьев на улице практически не осталось — они лежали на дорогах, но дворники быстро сметали их в кучу и увозили куда-то. Снег выпадал кое-как, почти не оставаясь на тротуарах, но всё же лежал островками на голых лужайках у соседних домов.

      Последний раз Ларри выходил на улицу вчерашним днём, чтобы сходить в магазин и накупить продуктов. По пути он наступал на тонкий лёд, который с приятным хрустом ломался под ногами. Из всех звуков Ларри больше всего нравился именно такой, будто медленно разламываешь сухой, но не жёсткий хлеб. Однако хруст льда чуть глуховат, поэтому в ушах ощущался приятнее. Да и редко было такое явление, когда тонкие лужи замерзали настолько, что под ними не оставалось воды.

      Ларри огляделся и осмотрел комнату. Она всё ещё захламлена, но благодаря Лизе выглядела свежее и значительно чище. Даже воздух стал приятнее. Джонсон прикрыл глаза, глубоко вдыхая. Сегодня он должен был наведаться к Фишерам, чтобы вернуть шлем Салу. Конечно, это не входило в его обязанности, но всё же гонщику хотелось хоть каким-нибудь образом заделать ту огромную между ними трещину, которая возникла по его же вине. Или хотя бы попытаться.

      «Чёрт, может спросить его номер у Тодда или Эш и позвонить для начала? — подумал Джонсон, одеваясь в тёплую куртку с мехом. Ларри усмехнулся и тряхнул головой. — Ну да, он сразу сбросит вызов, как только догадается, что это я. Бесполезно».

      Он схватил шлем Сала, надеясь на удачу, и пошёл к дому Фишеров.

      Естественно, что Сала не было дома. Ларри недовольно цокнул, когда Генри открыл ему дверь.

      — Здравствуй, Ларри, — проговорил отец Сала, впуская Джонсона внутрь. — Ты к Лизе?

      — Не, дядь Генри, — тот не стал раздеваться, — Сал не дома, как я понял.

      Фишер-старший мотнул головой, сонно зевая.

      — Опять со своими друзьями гуляет, выходной же, — произнёс он, облокачиваясь спиной на стенку в коридоре. Генри обратил внимание на шлем в руках Джонсона и тут же нахмурился. — Это ты моему оболтусу принёс?

      Ларри осмотрел вещь, ненадолго задумываясь.

      — Нет, это моё, — в итоге выдал он и ненавязчиво спрятал шлем за спину. — Просто катался рядом.

      Генри прищурился.

      — Ну, ладно, — сказал Фишер-старший, устало потягиваясь, — потому что иначе я бы выбросил эту хрень! — он тут же усмехнулся. — Нечего этому оболтусу кататься по дорогам, особенно с этими полицейскими на перекрёстках!

      Лиза вышла из ванной в длинной белой сорочке. Её волосы были немного взъерошены, из-за чего она их пыталась расчесать пальцами. Лиза подошла к Генри, недоумённо разглядывая его, а затем повернулась в сторону сына.

      — Привет, милый! — она тут же приблизилась к нему, обнимая, а затем взволнованно посмотрела в глаза. — Как ты там?

      — В порядке, мам! — весело ответил Ларри, носом учуяв приятный запах шампуня от волос матери. — Готовлюсь к экзаменам.

      «Нихрена я не сделал, блять, за всё это время! Только круги наворачивал на окружной трассе», — выругал себя Ларри. У него совершенно не было сил на рисование, хотя он честно пытался сесть за мольберт. Но из-за стычек с Салом всё вдохновение кануло в Лету, оставляя лишь неприятные терзания на душе, от которых хотелось поскорее избавиться. Естественно, ничего лучше, чем лихая езда на мотоцикле морозным ноябрьским утром, не было у Ларри.

      Лиза заметила заметавшиеся глаза сына и легко провела ладонью по его щеке.

      — Не переживай, — улыбнулась она. — Уверена, всё у вас наладится.

      Джонсон лишь горько улыбнулся ей в ответ.

      — Ага, надеюсь… — произнёс он, вертя за спиной шлем соперника. — О, кстати, — парень чуть оживлённо глянул на Генри, — я же уже через три дня могу сюда переехать?

      — Да-да, — выдал Фишер-старший и с прищуром покосился, — я сначала хотел тебя к своему дураку посадить, но он угрожал мне повесить амбарный замок на железную дверь, — изо рта вырвались глумливые смешки.

      Лиза резко обернулась и сердито посмотрела на будущего мужа.

      — Дорогой! — проворчала она. — Не начинай! Им и так тяжело, я же рассказывала тебе! А Ларри я не хочу оставлять одного в старом доме!

      Генри только закатил глаза, пихая руки в карманы широких пижамных серо-синих штанов и что-то недовольное бормоча под нос.

      — Я помню, Лизок, — ответил он ей. — Уже начал освобождать ту комнату напротив двери Сала. Правда, надо окна расколотить обратно, а то я туда доски прибил, чтобы воры не залезали.

      — Я могу помочь чуть позже! — тут же выпрямился Ларри. — Завтра днём!

      — Прекрасно! — усмехнулся Фишер-старший. — Запрягу своего недотёпу, чтобы с коробками помог, когда уже будешь переезжать, — Генри заметил, как Ларри захотел что-то ответить, поэтому заткнул его, подняв руку, — без комментариев, сынок. Хочет этот бездельник или нет — должен отрабатывать своё проживание тут! — он снова заворчал. — А то сидит, катается на своих машинках да с друзьями гуляет! А ты молодец! — приятная улыбка растянулась на морщинистом лице с бородой. — Учишься в университете, помогаешь матери. Тоже, правда, балду гоняешь! Ох! Но деньги не тратишь впустую.

      Лиза со смешком положила ладонь на лицо. Ларри лишь натянуто улыбнулся и опустил голову. «Мне пиздец, да?» — иронично рассмеялся он про себя.

      — Ладно, я тут в магазин хотел забежать, — произнёс он. — Спасибо ещё раз!

      Ларри попрощался с родителями, после чего вышел на улицу и медленным шагом направился в сторону своего дома. «Бля, и чего делать теперь? — он скрипнул зубами, наступая на хрустящую подмёрзшую лужу. — После того выебона в торговом центре ты теперь и шагу нормально не дашь ступить! Хотя…»

      Джонсон резко свернул в сторону, решив прогуляться через парк.

***

      На душе снова заскребли кошки. Тогда, в тот день, когда Сал высказал ему всё то, о чём Ларри предпочёл бы забыть, Джонсона словно прорвало. Мало того, что он растерял половину рисунков Эшли из-за сильного ветра, гоняясь за некоторыми из них по улице, так ещё и увидел Фишера в том огромном торговом центре, когда Ларри ну вообще просто максимально не хотел его видеть. Особенно таким счастливым.

      «Эта чёртова зависть сожрала меня с потрохами, — усмехнулся Ларри, ступая по тропинке между голыми деревьями и поёживаясь. — Тогда мне захотелось разорвать тебе остатки лица, чтобы ты прекратил так ухмыляться! Ненавижу!»

      Джонсон со злостью пнул камень, который тут же отлетел в пробегающую мимо собаку. Животное жалобно заскулило и убежало прочь. Ларри лишь устало закатил глаза.

      Проблема заключалась в том, что Джонсон совершенно не знал, как задеть Сала. Лиза была права, когда сказала, что тот должен узнать его получше. Но эта мысль дошла до мозга Ларри только после ссоры.

      Он снова опустил себя и свою самооценку ниже плинтуса, пытаясь задеть Пожарника за живое, оскорбив его друзей. Конечно, Ларри совершенно не был рад такому повороту событий, но в тот момент его словно разорвало. «А какого дьявола этот Салли оставался таким радостным после того, как окатил меня с ног до головы тупыми подколами?» — вспоминал свои ощущения Джонсон. В тот момент ему будто вскрыли старые раны, которые он старался так тщательно залатать. Но увы, совесть у Ларри уже давно засела где-то глубоко, просыпаясь лишь тогда, когда дело сделано. И от этого ему становилось ещё больнее на душе.

      Джонсон вспомнил своего отца Джима, который наставлял сына никогда не лезть в перепалку со своими обидчиками. В подростковом возрасте это давалось Ларри особенно трудно, учитывая его вспыльчивый характер из-за бушующих гормонов. А потом Джим просто взял и исчез, оставив сына и мать на произвол судьбы. Тогда Ларри воспринял этот поступок, как предательство. И именно после того, как Ларри попытался спасти какого-то незадачливого паренька, который разбился на мотоцикле возле трассы за городом, он стал ещё более жестоким.

      «Пока не привлечёшь внимание каким-нибудь опрометчивым поступком, всем будет на тебя насрать, верно, Лоуренс?» — в голове отчётливо услышался ещё один голос. Ларри очень сильно не хотел вспоминать ярко-красные глаза его обладателя.

      — Да, — в итоге ответил сам себе Ларри, подходя к знакомому кварталу.

      Он стал отвечать агрессией на агрессию со стороны других крикливых подростков, тыкающих пальцами в якобы «неправильного» по слухам Джонсона, злобно хохоча над ним, его «бомжатским» видом и судьбой, которая перевернула жизнь несчастного мальчишки с ног на голову. Тогда Ларри сам для себя осознал, что специально шёл наперекор словам отца «будь нормальным» чисто из мести, а не только ради собственной выгоды. Мир вокруг был для него такой. Жестокий. Джонсон в тот момент понял, что в нём не осталось добрых и понимающих людей.

      Кроме Лизы. Ларри действительно старался и жил только ради собственной матери. Он не понимал, чем она заслужила такой участи. Поэтому делал всё, чтобы помочь ей. Пусть даже это и отразилось на его дальнейшем характере и репутации в целом. Ему было плевать на всех, кроме единственного человека, которым он действительно дорожил.

      Даже Эшли и Тодд, которые довольно часто ошивались рядом, не особо помогали Ларри. Да, Эш — милая и отзывчивая, но на тот момент вся её голова была забита только поступлением в университет и какими-то своими непонятными штуками. Хотя, её поддержка и то, что она вместе с Ларри пошла на курсы, всё же помогли как-то социализироваться, стать более нейтральным. Он очень ценил это. В старших классах и университете Кэмпбелл стала одной из тех, кого Джонсон действительно уважал. Она всегда очень по-доброму относилась к нему, и Ларри воспринимал её как младшую сестру. С девчонками Джонсон вообще общался относительно спокойно. Наверное, сказывалось материнское воспитание.

      Единственным другом у Джонсона оказался Тодд, который жил вместе с ним в апартаментах. Они сдружились ещё до ухода отца, поэтому Ларри всегда относился к нему хорошо. А когда узнал о том, что Тодд является представителем сексуальных меньшинств и не скрывал этого, ещё больше стал уважать его за терпеливость. И за ум, конечно.

      Но в остальном Ларри пытался действовать самостоятельно.

      В себе Джонсон так и не разобрался, пытаясь подавлять свои предпочтения. Статус «альфы» в гонках среди огромной толпы гомофобов имел огромное значение, чтобы не ударить в грязь лицом и выйти победителем с крупным выигрышем. Тем не менее косые взгляды всё же имели место быть, ведь отсутствие девушки приравнивалось к гомосексуализму. Спасибо добродушной Эш, что она согласилась подыграть пару раз, развевая сомнения. Правда, Ларри всё же пришлось кое-как объяснить ей свою позицию. Открыто он ничего не заявлял, больше отмахивался фразами, вроде «мне это не нужно», но Эш всё прекрасно понимала. И, на радость Джонсону, нигде не афишировала.

      Это стало ещё одной брошенной монетой в копилку доверия к Эшли. Даже Тодд не был в курсе. Да и не нужно. Ларри действительно не было дела до каких-то там романтических отношений, так как родная мать нуждалась в нём больше всего. Да и, как он сам думал, он ещё толком в себе не разобрался.

      Добравшись до дома и кинув шлем, который Ларри уже третий раз не смог донести до хозяина, в кресло, парень с грохотом разлёгся на скрипучем диване в гостиной. «Да уж, ну и дела, — думал он про себя, считая мошек, летающих под потолком. — Если так пойдёт и дальше, то нормально мы не уживёмся».

      Развернувшись на бок и подложив руку под голову, Джонсон вгляделся в шлем, лежащий в кресле. На его визоре отражалась комната, только в более тёмных оттенках. «И зачем я вообще пытаюсь вернуть его? Наверняка у него есть запасной», — задавался вопросом Ларри.

      На самом деле, он уже нашёл ответ. Всё дело было в безэмоциональности Пожара За Поворотом на трассе. Абсолютно пустая маска, скрывающая любое проявление радости, злости, ненависти и прочих эмоций. Это завораживало тогда ещё только пришедшего к нему в гонки Джонсона. Лишь глаза Пожара выдавали хоть какую-то толику чувств. Совершенно неясных, но Ларри как-то мог разглядеть их.

      Джонсон вспомнил свою первую трассу с Пожаром. Уже тогда разносились слухи о некоем гонщике, который «разжигал огонь на поворотах». Ларри настолько затуманили разум красноречивые рассказы о Пожарнике, что он сам стал невольно им восхищаться. И в какой неописуемый восторг привела первая гонка, даже несмотря на абсолютный провал со стороны Джонсона. «Зато я увидел, как ты улыбнулся, — усмехнулся мысленно он. — Не ртом, правда, а глазами. Что ж, это было очень воодушевляюще».

      Пожарник не казался Ларри одним из тех надменных райдеров, которыми обычно являлись остальные на западной трассе. Сал вообще достаточно безразлично относился ко всем, лишь по взгляду можно было что-то определить.

      Джонсон скрутился на диване, пряча голову в руках. «Ну, блять, вот только давай без сантиментов, — успокаивал он сам себя. — Да, несправедливо, да, я сам превратился в одного из этих мудаков…»

      Ларри резко сел на диване и начал трясти головой. Но мысли всё плотнее окутывали его разум, сжимаясь невидимой верёвкой вокруг горла, сильнее сдавливая.

      — Чёрт! — он свесил ноги с дивана и быстро перебежал на кухню. Включив воду над раковиной и наклонив голову, Джонсон начинал пить её взахлёб. Длинные каштановые волосы тут же намокли, но он не обратил на это внимания — только ещё сильнее сунулся под кран.

      «Я уже понял, что ошибся, зачем каждый раз ты мне напоминаешь об этом?»

      Ларри выключил холодную воду. Он ещё нависал над раковиной, пока капли стекали с лица и волос.

      «Напомни мне об этом ещё раз, чтобы я окончательно всё понял», — язвительно произнёс он сам себе и со злобой скрипнул зубами. Упав на колени, Ларри прислонился лбом к дверце шкафчика и бессильно опустил руки на пол. Вода, всё ещё стекающая с волос, тут же начала заливать кафель, из-за чего промокли ещё и джинсы: — Просто прекрасно, — продолжил вслух Ларри, — я всё ещё ненавижу твои понты, но они хотя бы никому не вредили.

      «Да, я выбрал кривую дорожку, Сал, но дай мне хотя бы один шанс исправиться! — послышался несильный удар лбом. — Я всё ещё восхищаюсь тобой, но ненавижу, когда ты разрываешь меня в очередной раз напоминаниями о старых провалах. Это больно!»

      Резко зазвонил телефон, заставляя Джонсона вздрогнуть. Он потёр лоб и, пошатываясь, встал с мокрого пола. Ларри дошёл до куртки, валяющейся в коридоре на стуле, достал из кармана сотовый и ответил на вызов.

      — Привет, ты дома? — раздался голос Тодда.

      — Ага, типа того, — ответил Джонсон, выжимая прядь волос.

      — А что у тебя с голосом? Ты будто рыдал, — пауза. — Впрочем, не суть важно, — произнёс Моррисон. — У меня к тебе деловое предложение.

      — М? — Ларри медленно развернулся и пошёл обратно в зал.

      — Скатаемся к Фелпсу, — сказал Тодд.

      Тут Ларри встал на месте. Его словно осенило.

      — Чёрт, я согласен! — произнёс быстро Джонсон и забежал в свою комнату. Он положил сотовый себе на плечо, снимая промокшие джинсы.

      — Ого, подозрительно быстро согласился, — улыбнулся Тодд на том конце. — В любом случае это будет полезно.

      — Да-да-да! — торопливо сказал Ларри и уже полез в комод в поисках новых штанов, которые Лиза стопкой уложила в левом углу. — Так когда ты там будешь?

      — Да вот через минут десять. Я в магазин ещё заскочу, конфет накупить.

      — Поня-ятно, — быстро ответил Ларри, кое-как натягивая зауженную штанину. — Бля, короче, жду тебя тогда!

      Судя по звукам, Моррисон собирался что-то ответить, но Джонсон уже завершил вызов. Надев новые джинсы, он посмотрел на слегка трясущиеся руки.

      «Если хочешь исправиться, начни с чего-то малого, верно?» — усмехнулся он. И тут же нахмурился, сдувая мокрую чёлку с лица.

      — Чёрт, рыжий ботан был прав, когда сказал, что у меня настроение меняется за секунду, — Ларри рассмеялся с самого себя. — Ой, ну и похуй вообще!

      «Буду считать это игрой на сложном уровне! Цель — добраться до главного босса. Ещё увидимся, Сал!»

***

      Сал и остальные участники Крутых Калек сидели, как обычно, в гараже у СиДжея. В этот раз раздвижная дверь была слегка поднята, чтобы проветрить помещение, поэтому парни ещё находились в жарких куртках. Сал устало махал шапкой себе на лицо, расстёгиваясь и тут же застёгивая молнию, ибо его начинало продувать.

      — Чёртова аномалия! — хохотнул Дэвид, наблюдая за Фишером. — Я тоже не понимаю, как уже одеваться!

      — Я скоро закрою, так что можно будет уже через десять минут раздеться, — Сид сидел около сцены в своей обычной фиолетовой толстовке, расстёгнутой наполовину, и настраивал новый микрофон, который подарили ему друзья. Он уже успел опробовать его. Правда, пока не использовал на репетициях. Наконец, СиДжей включил динамик и близко подвёл микрофон к нему, из-за чего последний неприятно запищал.

      — Ох, боже! — Сал тут же заткнул уши пальцами. — Я боюсь, что Гибсон этого не оценит!

      Сид недовольно проворчал, подкручивая громкость. Затем он поднёс микрофон ко рту.

      — Так лучше? — проговорил вокалист, стараясь звучать чуть тише, чем обычно.

      Его хрипловатый голос распространился на весь гараж.

      — Чува-а-ак! — Дэвид восхищённо взглянул на СиДжея, пока ёрзал на холодном ящике. — Я слышу твой чёртов офигительный бас, наконец-то!

      Сал вынул пальцы из ушей.

      — Ну-ка, давай ещё раз, — сказал гитарист.

      Сид театрально поправил волосы, прикрывая глаза, затем снова приблизился к микрофону.

      — Для тебя всё что угодно, мой мальчик, — улыбнувшись, произнёс он. В этот раз голос звучал ещё ниже. Даже немного пошловато.

      Барабанщик тут же засмеялся, увидев, как Сал недоумённо хлопнул глазами. Роберт, как обычно, подкручивал колки у бас-гитары, натягивая новые струны, но тоже улыбнулся, краем глаза заметив реакцию Фишера.

      — Сал, ну почему всё лучшее тебе? — Дэвид встал с места и подошёл к Салу, который начал крутить пряди своих волос вокруг пальца и сильнее укутываться в куртку. — Ха-ха! Я бы на твоём месте вообще в обморок свалился!

      Барабанщик хлопнул Фишера по плечу, выводя того из раздумий.

      — А? — тут же очнулся Сал, удивлённо озираясь. Ему вновь стало жарко, поэтому он опять чуть расстегнул чёрную куртку. — Чёрт, может уже закроем эту дурацкую дверь?

      Трое парней засмеялись.

      — Сал, почему ты игнорируешь меня? — немного обиженно проговорил СиДжей в микрофон, а потом довольно улыбнулся, заметив, как Фишер всё же немного покраснел. — Ха-ха-ха, ладно, давайте реально закроем этот чёртов гараж, а то я боюсь, что миссис Гибсон прибежит сюда с криками!

      Роберт отложил свою гитару, помогая Дэвиду с дверью. Сал облегчённо выдохнул и с радостью снял с себя надоевшую куртку, оставляя её на ящике. В этот раз он был в своей повседневной красно-чёрной футболке с тёмно-серыми джинсами. Сал подошёл к СиДжею, который потирал затылок. Видимо, тот понял, что сейчас творил.

      — Мне понравилось, — сказал с подозрительным упоением Фишер, улыбнувшись, и присел на край сцены рядом с колясочником. — Я бы даже сказал… — он прикусил губами указательный палец, исподлобья глядя на Сида, после чего медленно приблизился к нему, невинно моргая и томно выдыхая тому прямо в лоб так, что светлые волосы друга слегка зашевелились, — очень.

      Лицо СиДжея мгновенно залилось краской. Сал, схватившись за живот, тут же рассмеялся.

      — А-а-а… т-т-ты… — пытался что-то выговорить несчастный парень в коляске, но в итоге из его рта вырывались лишь одни бессвязные слоги.

      Сал выпрямился, вытирая пальцем слезу с уголка глаза, затем отклонился чуть назад. Его хитрые глаза победно осматривали СиДжея, который прятал смущённое лицо за волосами.

      — Ха-ха, вот подколол! — усмехнулся Сал, улыбнувшись уже чуть добрее. Рука снова потянулась к светлой макушке, а пальцы медленно проникли между блондинистыми прядями, немного встряхивая их. Для Фишера растрепать волосы Сида — уже как определённый ритуал на каждую репетицию.

      «Не то слово, подколол… — взвыл мысленно СиДжей, — в самое сердце!» Ещё и слегка прохладная рука Сала, приятно проглаживающая голову, как назло заставляла его жмуриться и тихо постанывать про себя от бессилия. Сид лишь закусил нижнюю губу, пальцами скручивая ткань брюк на коленях и наслаждаясь вот таким вот двухсекундным моментом.

      — Ладно, больше не буду так делать, — пробурчал в итоге Сид, когда Сал опустил руку. Усилием воли или чудом, но он заставил себя улыбнуться до ямочек и даже посмотреть в самодовольные голубые глаза напротив. Правда, каждая доля секунды такого созерцания всё сильнее и сильнее разгоняло сердце в груди СиДжея.

      Благо, Фишер вовремя зевнул, прерывая зрительный контакт.

      — Ладно, чувачеллы, давайте разомнёмся! — Дэвид с хлопком потёр ладони, разогреваясь, так как недавно хватался за холодную раздвижную дверь. — Заодно проверим, как микрофон звучит с остальными инструментами, хе-хе!

      Роберт вдалеке устало потянулся, слегка оголяя плоский живот. Затем опустил руки и почесал немного удлинившиеся волосы на голове. Хоть по вискам всё ещё было сбрито, но ирокез явно превратился уже во что-то другое, так как совсем не стоял.

      — Не хочешь немного постричься? — это СиДжей пытался отвлечь себя от мыслей о Сале, задавая не совсем уместный вопрос.

      Роберт захватил бас-гитару и подошёл ближе.

      — Наверное нет, — он немного усмехнулся и убрал красную прядь, свисающую до переносицы. — После гонок, если только, или весной. Сейчас это бесполезно — под шлемом и шапкой ничего не удержится.

      — Ха, а я бы хотел увидеть тебя с длинными волосами, — усмехнулся СиДжей. Руки дёрнули оси коляски, покатив её по пологому пандусу на невысокую сцену. По пути Сид захватил микрофон.

      Роберт лишь вздёрнул бровь.

      Сал в три секунды запрыгнул на сцену, но потом хлопнул себя по лбу и заворчал в потолок гаража.

      — Ну ёбаный свет, сколько ж можно, — он скрючился, спускаясь вниз. — Чел, она за сценой, да?

      — Ага! — СиДжей рассмеялся, глядя на то, как Фишер злобной походкой вышагивал по деревянному полу в поисках своей электрогитары. — Кажется, если я начну делать ставки на то, забудешь ли ты её в следующий раз, то смогу неплохо так разбогатеть!

      Сал лишь недовольно показал язык, но потом улыбнулся, выпрямляясь и заворачивая за угол. Найдя музыкальный инструмент, он вернулся, но решил посидеть на краю сцены рядом с СиДжеем. Последний мельком кинул взгляд на синюю макушку, которая находилась чуть снизу и левее, а потом снова вернулся к настройке динамика, сделав тот ещё тише. Сал подключил электрогитару к усилителю. Он настроил её и проиграл пару аккордов, а после этого удовлетворительно кивнул.

      Дэвид позади уже отстукивал ритм на большом барабане, но парни пока не знали, что будут репетировать.

      — Кстати, пацаны, — обратился СиДжей, хлопнув себя по лбу ладонью, — у меня совсем вылетело из головы! Короче, мне сегодня утром звонили из звукозаписи… — вдох-выдох. — Мы прошли. Но, — СиДжей поднял руку, увидев поднимающегося Дэвида, — с топом пока не фартит, поэтому опять ждём следующей недели.

      Сал заметил, как Сид грустно улыбнулся.

      — В общем, будем ждать, пока повезёт, ха-ха-ха! — продолжил СиДжей и слабо усмехнулся.

      Выражение лица Дэвида как было весёлым, так и осталось.

      — Охуеть, чувачеллы, мы прошли на чёртову студию! И теперь наши треки будут официально крутить по радио! — Дэвид тут же сел на место, быстро проиграв какой-то задорный ритм. — Это надо отпраздновать!

      Роберт прикрыл глаза и поправил спавшую на глаза прядь волос. Сал, услышав о том, что их группа всё же имела теперь возможность прокручиваться на радио, тут же встал. Электрогитара осталась лежать на сцене.

      — Охренеть, — по слогам произнёс Сал, подходя к Дэвиду и хлопая его вытянутую ладонь. — Чёрт, это реально круто! — он повернулся к СиДжею, который уткнулся задумчивым взглядом куда-то на закрытую дверь гаража, и быстро подошёл к нему, садясь сбоку на корточки. — Сид! Ау! Я в восторге, честно!

      СиДжей чуть повернул голову. На лице растянулась печальная улыбка.

      — Ага, но нам снова не удалось вырваться в топ-чарты, — он вздохнул и рукой опёрся на подлокотник. — Чёрт, зато в списке прошедших опять все песни про любовь, — СиДжей нахмурился. — Может, действительно стоило послушать Дэвида и записать что-то такое?

      Сал положил подбородок на второй подлокотник коляски, прислонившись лбом к плечу Сида.

      — Чува-а-ак, нахрен нам эти топы, если мы стали, считай, официальной группой? — тихо промурчал Фишер, заставляя СиДжея слабо нервничать из-за близости.

      — Понимаешь… — СиДжей сжал край подлокотника и отвернул голову, — я продюсеру вчера сказал, что приду. Блин, Сал! Не приеду! — он шумно выдохнул. — Короче, там никто не в курсе, что я в коляске.

      Сал выпрямился, продолжая сидеть на корточках. Он пытался поймать взгляд Сида, но в итоге увидел лишь то, как тот грустно смотрел куда-то себе на ноги.

      — Опять думаешь об этом, да? — взволнованно спросил Сал. Его руки оказались на левом подлокотнике и немного накренили коляску. — Всё-таки слова этого мудака тебя задели, — он нахмурился, вспомнив Джонсона.

      — Не-ет! — СиДжей сначала пытался улыбнуться, но заметил, что Сал видел его насквозь, поэтому оставил очередную попытку оправдаться. — Как бы… Не совсем, — он ссутулился и сцепил руки в замок на коленях. — Просто раньше я не обращал внимания на всё вот это, а теперь, ну… — парень прикрыл глаза и тихо дополнил: — я стал чаще думать о том, что ждёт меня впереди. Ты и сам должен это понимать.

      Сал внимательно осмотрел его лицо, пытаясь разобрать эмоцию. В итоге, пришёл к неутешительному выводу.

      — Я понимаю, Сид, — произнёс он, полностью выпрямляясь. Его рука уже на автомате потянулась к светлой макушке, но вместо дружелюбного бодрящего трепания он лишь аккуратно разгладил волосы, заводя некоторые пряди за ухо.

      СиДжей судорожно вдохнул. Он вновь проваливался в очередные мечтания.

      — Сал, — произнёс Сид немного тише.

      — Да?

      — Скажи, пожалуйста, — он чуть опустил голову и на секунду повис, — почему мне так хорошо, когда ты рядом?

      Минутная пауза. За это время СиДжей успел отсчитать пульс своего сердца: выше нормы.

      — Мы уже сколько лет дружим, чел, — ответил Сал, опуская руку. — Я без тебя тоже никуда, хах.

      Роберт и Дэвид молча наблюдали за ними; периодически переглядывались и пожимали плечами.

      — Точно, — горько усмехнулся СиДжей, на секунду задержав дыхание, — мы друзья.

      Дэвид не выдержал долгого напряжения и подошёл ближе.

      — Чувачеллы! — рассмеялся он, стараясь немного разрядить обстановку. — Вы про нас не забывайте! Мы хоть и недавно с вами, но тоже друзья!

      — Да, согласен с Дэвидом, — подал голос Роберт. Сал и Дэвид тут же удивлённо глянули на него, на что Роб только недоумённо посмотрел в ответ. — Что? Ох, — он со смешком закатил глаза, — я не бездушная машина, просто иногда не знаю, что сказать. Мне проще отвечать на вопросы, чем начинать разговаривать.

      — Офигеть, сколько слов за несколько секунд! — Дэвид обернулся в сторону ошалелого Сала. Тот лишь кивнул в ответ. — Это надо срочно записать в список достижений!

      Роберт положил руку на лицо, немного смеясь с непосредственности парней.

      Развернувшись, СиДжей оглядел развеселившихся ребят. Улыбка невольно расползалась по его лицу. Пока Дэвид мотал Роберта кучей вопросов, Сал посмеивался. Его взгляд периодически перескакивал на Сида.

      СиДжей лишь тихо наблюдал за дружеской перепалкой между Робертом и Дэвидом, положив голову на согнутую руку. Потом взгляд его переметнулся на Сала, встречаясь с голубыми глазами. Улыбка тут же исчезла с лица, а сам Сид иногда на секунду засматривался куда-то в сторону, но потом вновь наблюдал за Фишером.

      Сал лишь молчал. Продолжал иногда зрительный контакт, но часто прерывался в задумчивости. Где-то глубоко в подсознании он наверняка догадывался о том, что творилось с его другом, но эта мысль показалась ему слишком абсурдной. К тому же его сейчас начало волновать кое-что другое; он резко отвернул голову. Его зубы скрипнули, а злобный взгляд стал сверлить дырку в полу. Сал сжимал и разжимал пальцы, пытаясь унять внезапно нарастающую злобу.

      СиДжей заметил резкую смену настроения у него. «Неужели догадался? — напуганно подумал он и развернулся. Дрожащие пальцы с силой сжали подлокотники коляски. — Чёрт, надеюсь, у него такая реакция не из-за меня…»

      — Ха… — истеричный смешок вырвался сам по себе изо рта СиДжея. Он тут же заткнул себя ладонью, глядя куда-то в сторону двери.

      Дэвид и Роберт оглянулись на него, а Сал только удивлённо моргнул. И попытался подойти ближе.

      Секунда. Фишер даже не понял, как успел разглядеть за это короткое время заслезившиеся глаза Сида, который тут же отвернулся и уехал в сторону двери гаража, связанной с домом.

      — Я скоро буду, просто… Чёрт, забейте, — он закрыл за собой дверь, оставив остальных участников группы в лёгком шоке.

      Сал выпрямился. Было слышно, как его дыхание с каждым разом становилось всё тяжелее и громче.

      — Блять. Блять! Просто блять! — Сал почти шипел это сквозь зубы. — Это всё из-за того патлатого урода!..

      — Чувак? — Дэвид пытался понять, что происходит, но увидел лишь разъярённое лицо Фишера, поэтому не стал докапываться.

      — Я прогуляюсь. Скоро вернусь, — кинул Сал. Он быстро спрыгнул со сцены и убежал в коридор. Схватив куртку, Сал резким шагом вышел из дома и с грохотом закрыл дверь.

      СиДжей вздрогнул, услышав этот страшный звук из своей комнаты. Фишер определённо был в бешенстве. Оставшиеся в гараже Роберт и Дэвид лишь молча посмотрели друг на друга.

***

      — Так, Тодд, объясни мне кое-чё, — говорил Ларри. Он уже сидел в автобусе рядом с Тоддом.

      — Допустим? — спросил последний.

      Ларри немного помялся, пытаясь правильно подобрать слова.

      — Ну, короче, как… это… э-э-э, — взгляд заметался по салону автобуса, но потом Джонсон просто устало выдохнул, забив на попытки увильнуть, — короче, я заебался со всеми сраться, вот что! И хочу как-то всё это заткнуть, чтобы без последствий.

      Он немного сполз вниз, вслушиваясь в тихий хохот сбоку. Ларри нахмурился, некоторое время терпеливо ожидая, пока Тодда отпустит, но прошла уже минута, а тот только сильнее начал смеяться.

      — Ха-ха-ха, кое-кто заделался великим другом всея человечества? — без злобы усмехнулся Тодд.

      — Да харе уже! — Джонсон не выдержал. Он чуть не задел соседних пассажиров, когда резко выпрямился и развёл руками в попытке угомонить Моррисона. Несколько человек тут же неодобрительно обернулись в его сторону, на что Ларри злобно оглядел всех вокруг, но ничего не сказал. Лишь насупился, скрещивая по-детски руки и снова всматриваясь на спинку кресла впереди него.

      — Кажется, миссия невыполнима, — улыбнулся ещё раз Тодд, взглянув на Ларри. У последнего всё же отразилась некая грусть на лице. Это сильно удивило Моррисона. — Ого, да ты серьёзно!

      — Конечно я серьёзно! — обернулся на него Джонсон, всё ещё хмуря брови. — Просто… объясни и всё.

      Теперь настала очередь Тодда докапываться до друга.

      — Ты опять посрался с ним? — монотонно спросил он, поправив очки.

      Джонсон не ответил, только сильнее сполз. Коленки упёрлись в спинку кресла напротив.

      — Ох, ты неисправим… — покачал головой Тодд и прикрыл глаза.

      — Вот именно, — Ларри всё же выпрямился, вглядываясь в окно, за которым шёл небольшой снег, — а мне нужно так, чтобы я стал исправим!

      Тодд ещё раз оглядел друга, задумавшись. Автобус ненадолго остановился, впуская новых пассажиров, которым уже некуда было садиться.

      — Хм, я, конечно, не психолог, — спустя паузу заговорил Тодд, — но ты не пробовал узнать человека получше?

      — Мама мне так же сказала, — с цоканьем закатил глаза Джонсон.

      Кто-то открыл окно, из-за чего в салоне стало прохладно. Некоторые пассажиры сразу начали переглядываться, выискивая того, кто запустил холод.

      — Мамы никогда плохого не советуют, — улыбнулся Тодд. — Ты ведь согласился поехать со мной к Трэвису, чтобы попробовать как-то загладить вину?

      «В яблочко».

      — Ага, — коротко ответил Ларри, подпрыгивая из-за ухабистой дороги, по которой ехал автобус.

      — Хах, — Моррисон откинулся на спинку сиденья, — могу дать лишь ещё один совет, — он поправил скосившиеся очки. — Никогда не начинай извиняться, если не чувствуешь в этом искренности.

      Ларри промолчал. Но всё же мысленно согласился.

      — А, ну, ещё, — продолжил Тодд, — не начинай извинения с тупой фразы, вроде «ну вот когда-то давно я накосячил, прости». Это очень глупо и странно звучит.

      Джонсон рассмеялся.

      — Чёрт, я так и хотел сделать, Тодд! — он обернулся в его сторону. — Ну ты обломщик, блин!

      Тодд лишь молча улыбнулся в ответ.

      Остановка около больницы была следующей. Друзья вышли, аккуратно переступая через промежуток между ступеньками и бордюром, так как водитель не очень удачно притормозил. Ларри сунул руки в карманы и поёжился от холодного ветра со снегом. Затем повернулся в сторону Тодда, в очередной раз поправляющего очки и указывающего в сторону белого здания с решётчатым ограждением, на вершине которого были колья.

      — Пошли, — коротко бросил Тодд.

      Хоть снега сыпалось не так уж и много, он всё равно был неприятный, смешанный с дождём. Всё это падало прямо в глаза Ларри, который щурился и периодически стряхивал с длинных ресниц и волос растаявшие снежинки. Его красная куртка, совершенно не предназначенная для сырой погоды, тут же покрылась некрасивыми мокрыми пятнами и резко остыла, из-за чего Джонсон сильнее вздрагивал, пытаясь согреться. Второй ошибкой, о которой он догадался позднее, стало то, что под верхней одеждой была только лёгкая футболка.

      С горем пополам, но оба парня дошли, наконец, до больницы. Как только Ларри зашёл внутрь, ему в нос тут же ударил запах лекарств, а мельтешащие везде медсёстры в белых халатах напомнили призраков, снующих повсюду и о чём-то галдящих между собой. Ларри ожидал Тодда, пока тот спрашивал у врача за стойкой о палате Трэвиса.

      — Его перевели, — произнёс Моррисон, через несколько минут подойдя к Ларри. — Пошли.

      Ларри кивнул и поплёлся за Тоддом. С каждым шагом он чувствовал, как нарастало волнение внутри, из-за чего все адекватные попытки продумать дальнейший диалог улетели куда-то, даже не помахав ручкой. Из-за подобных ассоциаций Ларри лучше не стало, но ожидание рано или поздно заканчивается, поэтому оба парня уже стояли перед палатой, где лежал Фелпс.

      — Ну что? — спросил совершенно спокойно Тодд. — Пошли.

      Он хлопнул Ларри по плечу, пытаясь приободрить, затем зашёл внутрь.

      В светлой палате, как ни странно, опять никого не было. Трэвис сидел в тёмной футболке, глядя в окно и слушая что-то в наушниках. Ларри даже удивился, насколько спокойным сейчас тот выглядел вне трассы. «Я думал, что тебя перевели из-за взрывов в палате», — пронеслась забавная нелепая мысль в голове. Джонсон тут же замотал головой.

      Тодд подошёл к Трэвису и по привычке сел рядом на стул. Фелпс тут же среагировал на посторонних в палате, обернувшись и вытащив наушники из ушей.

      — Ого, какие люди, — довольно фыркнул он, когда Тодд протянул ему пакет со сладостями. Трэвис тут же сунул их под подушку; привычка местных медсестёр обхаживать шкафчики в поисках заначки однажды лишила его конфет. Благо, в кровать к пациентам они всё же не лезли. Трэвис поднял голову, всматриваясь в Ларри. — Ага, ну, здрасьте.

      — Я предупредил его, если что, — спокойно ответил Тодд и откинулся на спинку стула, немного обернувшись. — Таскаю ему всякие штуки сюда.

      — Ха-ха! Знаешь, я бы сдох от скуки, если бы ты не притащил мне свой плеер с диском, — усмехнулся Фелпс. Он уже мог кое-как шевелить рукой, которая была привязана к его шее. Правая нога была загипсована и пока лежала неподвижно. Зато все царапины и синяки на лице почти зажили, поэтому сейчас Трэвис выглядел бодрее. Он оглянулся на всё ещё стоящего поодаль Ларри. — Ну и что встал? Вон там стулья, — голова кивнула на них, — можешь взять. Всё равно во время посещений практически все сваливают из палаты, — Трэвис усмехнулся, наблюдая, как Ларри протащил скрипящий стул по полу и уселся рядом. — Я бы тоже свалил, но, как видишь… — Фелпс чуть махнул сломанной рукой и кивнул уже в сторону загипсованной ноги, — пока отдыхаю, бля!

      — Трэв, что там с отцом? — спросил у него Тодд, снимая голубую шапку с головы и расстёгивая куртку, так как в палате было жарко. — Ты сказал, что он звонил тебе.

      — Да одна херня, — Трэвис кое-как развернул зелёную обёртку конфеты одной рукой, зубами придерживая вторую сторону. — Он только спрашивает, нужны ли ещё деньги, — он немного злобно сгрыз леденец. — Будто они мне помогут быстрее выйти из этой блядской лечебной тюрьмы! Кха… — послышался хриплый кашель вперемешку со смехом. — Короче, пока оставляю их, как ты сказал, на всякий случай. А так давно бы выбросил нахуй.

      Трэвис оскалился, кое-как рукой почесав голову, и довольно сощурился на один глаз.

      — Круто, — проговорил Тодд, улыбнувшись. — Я на самом деле рад, что тебе зашла моя идея тогда.

      — Да она мне и сейчас заходит, — Трэвис развернул новую конфету. — Уж лучше, чем сраный офис!

      Он по-доброму оскалился, обнажая золотые зубы.

      Молчавший всё это время Ларри, который сидел на стуле, лишь шокировано перекидывал взгляд с Тодда на Трэвиса. И не понимал, о чём эти двое вообще сейчас говорили. Но они всё же заметили, как Ларри с усилием вслушивался в их диалог.

      — Будешь? — Трэвис протянул конфету из пакета Джонсону. — Я такую херню не ем всё равно.

      Тодд устало вздохнул.

      — В прошлый раз ты сам просил их принести тебе, — он положил руку на лицо, усмехнувшись. — Твои вкусовые предпочтения меняются ещё быстрее, чем настроение этого чудика справа, — большой палец указал на Джонсона. Последний тут же недоумённо проворчал.

      — Пф, — Трэвис сдунул спавшую чёлку со лба, — похуй, — он снова глянул на удивлённого Ларри. — Ну, чё?

      — А? — только спросил тот в ответ.

      — Бля, ну ты тормоз, конечно, — Фелпс со смешком убрал вытянутую руку и сам быстро съел шоколад. — Кстати, ты участвуешь же в следующем заезде? Что там будет хоть?

      Ларри кивнул. «Бля, что произошло с ним? На трассе этот пидрила совершенно другой!» — всё ещё удивлялся мысленно он, лишь недоумённо моргая на очередную фразу Трэвиса.

      — Ау, говнарь! — последний согнулся немного вперёд и снова помахал рукой перед носом Ларри.

      — Да, участвую, — Джонсон всё же немного расслабился, услышав знакомое прозвище. — Скука смертная. Какой-то долбоёб врезался в машину местного олигарха, поэтому теперь всех уличных рейсеров распихали по окружной трассе из-за торчащих по перекрёсткам копов, — Ларри положил голову на руку и нахмурился. — Короче, ничего интересного в этот раз.

      Тодд встал, захватив пакет с мусором.

      — Я сейчас приду, — он поправил очки и вышел из палаты, оставляя Фелпса и Джонсона одних.

      — Поня-я-я-ятно, — протянул Трэвис. Его взгляд опустился, а пальцы кое-как пытались развернуть следующую конфету. Провозившись где-то с полминуты, он поднял глаза, недоумённо рассматривая Ларри напротив. — А этот? Горящий пердак?

      Громкий смех Джонсона распугал пациентов в соседних палатах.

      — Ха-ха-ха!!! — Ларри уткнулся в постель Трэвиса лбом, пытаясь заткнуть себя. — Сука-а-а, ну ты и выдал, ва-ха-ха-ха!!! — он судорожно и с воем задышал, пытаясь успокоиться. Но всё равно смешки прорывались через его рот. — Пха-ха… Ох, бля, да! А-ха-ха! Блять, — Ларри рукавом вытер слёзы, подступившие от смеха, и шмыгнул носом.

      Он глянул на Трэвиса, который тоже тихо посмеивался, подёргивая плечами.

      — Я-ясно, — с улыбкой выдал в итоге Фелпс.

      Ларри выпрямился, чуть отворачиваясь в сторону.

      — Знаешь… — начал он, — я не просто так пришёл вообще-то.

      — А? — Трэвис поднял брови. Его лоб сморщился.

      — Ну, короче, — волнение тут же накрыло Ларри с головой, путая мысли, — я хотел сниться… Ох! Извиниться! Блин.

      Трэвис склонил голову чуть вбок и удивлённо моргнул. С конфетой в руках он выглядел довольно умилительно.

      — За что? — спросил он, немного жуя. — А, впрочем, похуй.

      — А? — теперь недоумевал сам Ларри.

      — Ну, типа, кхем, — Фелпс немного отвернул голову, всматриваясь в падающий снег за окном. — Если ты про ту хуйню, что творил на трассе — забей. Сам такой же дебил, если помнишь.

      У Ларри шок отразился на лице. Трэвис, заметив это, лишь рассмеялся вслух.

      — Дерьмо случается, говнарь! — ухмыльнулся снова он. — Просто надо понимать, что не всё в этой чёртовой жизни идёт так гладко, даже если у тебя в карманах мешки с баблом.

      Ларри чуть опустил голову, задумываясь ненадолго.

      — Получается, нормально базарим теперь? — он поднял взгляд на Трэвиса.

      — Согласен, — Фелпс закинул очередную конфету себе в рот. — Но на гонках я тебя всё равно разъебу, так что не обольщайся!

      Тодд вернулся спустя пятнадцать минут. Он осторожно открыл дверь в палату и увидел, как два соперничающих на трассе гонщика сейчас о чём-то весело разговаривали друг с другом. Да, с оскорблениями, но они уже были более дружескими, как подколы. Это чувствовалось по атмосфере их диалога. Тодд лишь удовлетворённо улыбнулся, прикрывая за собой дверь.