Всю неделю после прогулки Сала с СиДжеем Ларри запомнил надолго. Бессвязные слова, с тихим болезненным стоном доносившиеся посреди ночи из комнаты сводного брата, не давали покоя, и каждый раз, когда Джонсон наведывался к нему, тот говорил, что всё в порядке, всего лишь приснился очередной кошмар.

      Ларри пытался звонить СиДжею, но тот сбрасывал вызов. Эшли тоже ничего не знала. А вот Генри молчал больше обычного. Его словно подменили: он не реагировал на родного сына, который выбегал в центр гостиной в полночь и начинал топтаться на месте в кромешной темноте, а потом садился на диван, подбирал ноги, обнимал колени и, дрожа, прятался за ними. Ларри пытался привести Сала в чувства. Гладил по спине, волосам, говорил успокаивающие слова. Всё это слабо помогало, но он не мог оставлять Сала одного. За последнее время Ларри сильно к нему привязался, как к родному брату. Никого больше не осталось из близких членов семьи.

      Ночные безумства продолжались первые пять суток. Потом приступы начали утихать. Днём Сал часто запирался в комнате, и Ларри слышал, как он что-то интенсивно царапал ручкой по бумаге.

      — Так, Ларри, я скоро пойду на работу, — Генри переодевался в чёрный деловой костюм. — Надо будет обсудить с юристами дела про Лизу. Присматривай за Салом и не давай ему далеко уходить от дома.

      — Дядь Генри! — Ларри без спроса ворвался в спальню родителей. — Что за хрень происходит? Почему вы ничего не делаете?!

      — Я делаю всё, что могу, сынок, — пытался завязать галстук Генри. — Скоро будет очередное заседание…

      — Да я не про суд! — замотал головой Ларри. Прядь волос неприятно захлестала по лицу. — Я про Сала!

      Генри опустил руки на колени, не вставая с собранной постели, и глянул на стену перед собой.

      — Я позже поговорю с Салом, — только и ответил он.

      — Серьёзно! Охренеть! — возмутился Ларри, взмахнув руками.

      Он устал злиться на бездействие старшего Фишера. Сейчас Сал был относительно спокоен, и Ларри решил наведаться к нему, чтобы поговорить. Возможно, он сможет убедить его пойти в больницу. Он попытается. Нельзя оставлять Сала в таком состоянии, хотел тот или нет.

      — Сал, открой дверь, пожалуйста, — просил Ларри через стену. — Давай поговорим.

      Он думал, что Сал никак не отреагирует, но через минуту услышал щелчок замка. Дверь стала незапертой, но никто еë не открыл. Тогда Ларри сам решил зайти. Едва он глянул в комнату, то моментально зажевал язык, чтобы не начать возмущаться.

      Спальня Сала не была похожа на то, что однажды было с ней после поездки вокруг Нокфелла. На полу и кровати лежали лишь куски исписанной разными словами разорванной бумаги — весь мусор, который здесь оказался. Ларри посчитал это хорошим знаком.

      Сал забился в дальний угол, как маленький ребëнок, которого наказали за шалость. Он ничего не говорил, лишь часто и шумно сопел в согнутые разодранные колени, которые обнимал руками. На нëм была светлая футболка и летние голубые шорты. Чистые. Видимо, достал из шкафа то, что когда-то Лиза постирала.

      — Сал, — Ларри резко сел на край кровати и тут же в мыслях чертыхнулся. Надо быть как можно осторожнее. — Сал, эй-эй, — он стал тормошить ладонью за колено брата, — ты можешь рассказать, чë случилось-то?

      В ответ он услышал лишь судорожный вздох.

      — Ты поссорился или что? — продолжал настаивать Ларри.

      Сал отрицательно помотал головой. Он делал это слишком долго, будто пытался мысль выбросить.

      — Сейчас дядь Генри пойдëт на работу, там надо какие-то дела с юристами нахреначить, — зачесал щетину Ларри. Он вдруг вспомнил своего отца в последнюю минуту перед убийством. — Столько всякой херни происходит. Я даже на похороны отца не смог прийти. И поверить не могу, что маму посадили. Ещë и в Иллинойс увезли. Надо как-нибудь навестить еë, — Ларри думал, что отвлечь Сала было хорошей идеей. — Что думаешь?

      — Думаю, что… хо-ро-шо… — последнее слово Сал с трудом выдавил из себя.

      Он вновь начал стонать от боли без слëз. Ларри невозможно было на него смотреть без ощущения, что в чëм-то оказался и его прокол. Сал царапал ноги ногтями и сдавленно стонал, тяжело вздыхая, будто бы держал что-то внутри, но не мог избавиться никакими хирургическими вмешательствами. Ларри совершенно выпал: он не знал, что делать, и попытался схватить Сала за запястья, но тот с такой силой дëрнул руками, что локтями ударился о стену и комод. На вид ему было невероятно больно, но лицо смягчилось.

      В комнату неожиданно зашëл Генри. Он никак не отреагировал на бумажки, а молча секунд десять смотрел на страдания сына.

      Генри ушëл. Ларри готов был вскочить, чтобы наорать на бездействие, но увидел, как тот возвращался из своей спальни с упаковкой таблеток.

      — Воды принеси, — бросил он Джонсону.

      Ларри немедленно выполнил просьбу.

      В Сала таблетки впихнули почти насильно. Воду он выпил сам в три огромных глотка.

      — Оставь его ненадолго, — повернулся старший Фишер к Ларри. — Я тоже побуду дома какое-то время.

      Ларри переместился в гостиную на диван. Он чувствовал себя родственником умирающего в больнице пациента. Ничего нельзя было сделать, кроме как ждать конца. Вновь вспомнилась давняя авария на мотоцикле и слова Эшли, что Генри мог подговорить врачей. Но зачем? Ларри покосился на него. Генри не собирался куда-то уходить. Он спокойно сел на своë любимое кресло и включил негромко телевизор.

      Кресло. Кассеты.

      У Ларри было безумное желание проговориться про найденный секрет, но он не решился. Предавать Сала не входило в планы, даже если тот никогда не сможет поговорить или напрочь забудет о ценной находке. Ларри уже обещал не разбалтывать секреты и сказал, что посмотрит кассеты только с Салом, как только найдëт видеомагнитофон.

      Когда Сал стал ему настолько близок — он не понимал. Произошло ли это с момента побега? Вряд ли. Или с того случая, как Сал неоднократно вступался за Ларри перед Марком? Возможно. А может, после той дурацкой прогулки, где Сал изображал слепого и купил Ларри пончики. Или вообще с Нового года, куда переместилась вся тусовка Крутых Калек вместе с Эшли. Произошло так много хороших событий, что Ларри с подавленной усмешкой вспомнил их первую встречу вне уличного мотокросса, когда Сал пришëл на кухню с наклеенными по всему лицу смешными стикерами. Чем-то этот поступок напомнил причуды Эшли, и Ларри не удивлялся, что она и Фишер в итоге подружились.

      «Том», — отдалëнно прозвучало в голове. Ларри закатил глаза. Иногда Сал был тем ещë болваном с маниакальными наклонностями, но вспоминать все проколы не хотелось.

      Думая о различиях вне гонок, Ларри начинал кривиться. Сал Фишер был совсем другим: синяя маска с раздвоенной жëлтой полосой, серо-бирюзовый гоночный костюм и огромные чëрные сапоги. Яркие жëлтые искры летели в глаза. Пожар За Поворотом — пафосный гонщик и лидер Запада. Но даже эту личность Сала сломали. Марк сильно способствовал раскрытию лица, сдëрнув маску и выкрикнув имя. Унижать противников, разрушая личные границы — вполне в духе Шнайдера, пускай даже все знали, кто такой Пожар За Поворотом на самом деле. Но ведь ни один из рейсеров не стал этим пользоваться, оставляя Салу своеобразный выбор между жизнью до и после. Это было проявлением уважения среди местных мотогонщиков. Ларри проходил похожий этап и привык к подобному, а Сал — нет, хотя выглядел после раскрытия стойко.

      Ларри не хотел вспоминать жизнь до. Ему нравились те изменения, которые случились лично с ним. И Сал помог ему. Познакомил с друзьями, несмотря на все те оскорбления, которые Ларри успел высказать. Показал, что Джонсон имеет куда больше талантов, чем кулачные бои на трассе. Последняя гонка с Марком это показала, правда, Ларри не считал это такой уж победой. Шнайдер ведь количественно выиграл. И всë-таки дуэт Хонды и Априлии вдарил нехилым адреналином.

      Долгое время Ларри думал, что Сал может всë. Он харизматичен и красив — не зря же Джонсон иногда рисовал его. В этом смысле Ларри долго обдумывал, что чувствовал к Салу на самом деле. А потом вспомнил Тодда, и всë как-то улеглось. Иногда стоит признавать, что люди могут нравиться не только в романтическом смысле, а Ларри внешне нравились многие парни. Но внутренне Сал оказался слишком далëк от него. И в какой-то степени слишком близок — этого нельзя было объяснить. Ларри не мог отрицать свою привязанность и чувствовал, что Сал тоже зависим от него. Было между ними почти братское взаимодополнение. Ларри ощущал себя менее одиноким и знал, что если что-то произойдëт, то с этой бедой один он не останется.

      Сейчас он пытался стать хорошим братом Салу.

      Шум телевизора смолк. Прошло минут сорок самокопаний Джонсона — вполне привычное явление.

      — Дядь Генри, — Ларри устремился за отцом Сала. Он направлялся в спальню сводного брата.

      Сал выглядел уже гораздо спокойнее. На вид ему явно стало легче. Ларри просунул голову в дверной проём.

      — Сал, глянь на меня, — позвал Генри. Когда Сал поднял голову, Ларри услышал самый странный вопрос от старшего Фишера: — Когда ты в последний раз общался со своим другом-колясочником?

      Реакцией Сала стало молчаливое обволакивание руками собственных коленей, но не от душераздирающей боли, а словно он горячо обнимал кого-то другого. Ларри аж сглотнул — ему ли не понимать чувство, когда хочешь быть рядом с человеком, который нравится, но не можешь из-за разных причин.

      Генри бросил сочувственный взгляд и ушëл. На этот раз на работу.

      Сал и Ларри остались дома одни.

      — Ларри, — позвал тихо Сал. — Пожалуйста, давай сходим к Крису. Пожалуйста, мне очень нужно. Пожалуйста.

      Ларри согласился. Сал в любом случае пошëл бы — с ним или без.

***

      В голове Сала происходило что-то, чего он сам не мог понять. Его всë время тянуло в одну точку, светлую и смеющуюся, иногда робко улыбающуюся, особенно если начинаешь с ней заигрывать. Чем дольше Сал смотрел на неë, тем больше хотел дотронуться — нельзя. Он мысленно ударил себя по рукам. Прокол уже случился однажды, зачем снова приносить кому-то боль своим существованием.

      Ларри находился рядом всë время. Сал смотрел на него через невидимую стеклянную стену, но у неë была такая же невидимая дверь с невидимой ручкой. Осталось лишь найти еë, чтобы доверить все свои переживания. Только Ларри позволено находиться так далеко внутри души. Сал хотел бы понять, что за странная нить их связывала, но…

      День был ясным и с голубым небом. Какое сегодня число? Сал только плечами пожимал. После таблеток он чувствовал себя бодрее, правда, не мог и слова нормально сказать. Язык заплетался, мысли превратились в туманную кашу, хотелось одного — добраться до точки и поговорить. Сказать всë.

      Сказать всë?

      Да.

      Всë, включая все кошмары, которые преследовали Сала. Он так и не объяснил Крису про кошмары… какие кошмары? Сал едва помнил, чего он боялся.

      Чëрные волосы? Откуда? И кто это…

      — Я должен отправиться к Крису, — Сал старался выглядеть уверенным, несмотря на разросшуюся боль в ногах, на спине и руках из-за частой чесотки. — Хочу ему всë рассказать.

      — Ты уверен? — спрашивал обеспокоенно Ларри. И когда из буйного рейсера он успел стать таким заботливым.

      Сал ему тепло улыбнулся.

      — Да, — поник он головой над рулëм мотоцикла. — Какой байк отдашь?

      — Может, на одном поедем? — предложил Ларри.

      Нет, Сал хотел остаться со своими мыслями и выветрить плохое. Надо отшутиться.

      — Мы и так уже выглядим, как два инцестника, я-то не против…

      Ларри закатил глаза и цокнул. Отлично.

      — Ладно, но прошла только пара часов с ухода дяди Генри, — скривил он рот. — Ты уверен, что справишься?

      — Я, может, немного психанутый, — указательный палец пару раз постучал по виску, — но водить не разучился, — Сал сразу выбрал Хонду и облокотился о неë бедром. На ногах были серые джинсы с синими кедами, а на верх он успел накинуть лëгкую красную ветровку, чтобы скрыть царапины на руках.

      — Тогда у меня одно условие, — скрестил руки Ларри.

      Сал безмятежно поднял брови.

      — Ну и?

      — На обратном пути мы заедем к Эшли, — отчеканил Ларри. — Спросим про всяких этих психоврачей и ты сходишь. Я даже денег дам.

      — Тебе этот психоврач самому не нужен? — съязвил в ответ Сал.

      — Нужен, буду жаловаться ему на тебя, — парировал фразой Ларри.

      — Когда ты стал таким душным, чел? — зевнул Сал и уже примерял на голову чëрный шлем.

      — Ты вообще не понимаешь, что с тобой происходит?

      — О чëм ты?

      — О всех твоих галлюцинациях и потере памяти, Сал.

      Хотел бы Фишер ответить на эти домыслы, но вот только Ларри оказался прав. Сал помнил лишь ощущения от кошмаров, которые происходили с ним. Он пытался вспомнить вечно мелькающий образ, но его не было. Пока что.

      — Хорошо, — кивнул неуверенно Сал. Ему не нравилась перспектива похода к врачам, однако иного выхода не осталось. Сейчас он так сильно хотел увидеть Кристофера, что готов был пойти на такие меры.

      Возможно, после рассказа обо всех моментах с провалами в памяти, Крис сам предложит то же, что и Ларри. Сал начал переваривать недавно сказанную фразу Джонсона.

      — Ларри, — вновь обратился Фишер, — ты можешь мне помочь вспомнить? Ты знаешь больше, а я тебе доверяю.

      — Вспомнить всë, что ты сам мне говорил? — Ларри усаживался на оранжевую Ямаху.

      — Да, но нужно объяснить это Крису, — Сал сглотнул ком в горле. — Я не могу больше утаивать что-либо. Я чувствую, как мы отдаляемся друг от друга, и это сводит с ума.

      Точка в подсознании стала весело вычерчивать повëрнутую набок восьмëрку. Наверное, Крис будет напуган, но Сал хотел ему всë объяснить, рассказать. Хотел увидеть подразмытые черты лица с сине-зелëными глазами. Встряхнуть тëплые светлые волосы.

      Хотел, потому что…

      — Поехали, — крикнул Сал, и его голос перебил громкий рëв мотора Хонды.

      День был такой яркий, солнечный, невыносимо слепящий глаза. Если бы не затемнëнный визор шлема, то Сал бы постоянно щурился. На душе стало немного теплее, и с каждым приближением к заветной цели в животе отдавалось беспокойство и приятная неуверенность. Как ни странно, но Сал прекрасно помнил последнюю прогулку с Крисом, где сидел у него на руках и говорил о таблетках.

      Тогда спину и кожу под коленями обжигали его ладони. Наверное, первым, что сделает Сал по приезде — крепко обнимет Криса. Ему очень этого хотелось. Всегда хотелось, просто он не мог просить из-за расплывающегося в неясный образ кошмара.

      Вот он — решающий шаг. Сал поставил мотоцикл возле какой-то появившейся таблички.

      «Дом выставлен на продажу».

      — Погодите, что?..

      Сал снял шлем и несколько раз протëр глаза.

      «ДОМ ВЫСТАВЛЕН НА ПРОДАЖУ».

      Буквы будто закричали на него. Сал не мог поверить. Куда? Зачем?

      Он затарабанил в дверь.

      — Эй-эй, полегче, — знакомый женский голос прозвучал из коридора. — Сейчас подойду.

      — Азария! — Сал охнул от шока, увидев еë. — Где он?

      И почему небо стемнело над головой. Или показалось.

      — А, СиДжей? — голос Зи куда-то плыл в удлиняющийся за ней коридор. — Прости, он… — невнятный бубнëж.

      «Салли, я люблю тебя».

      — Он что? — Сал не расслышал, что сказала Азария.

      — Йо, Сал, — из старой комнаты Криса вышла Сиерра. — Старший дядя Джоуи попросил нас разобрать оставшуюся мебель, а я тут кое-что нашла. Глянула мельком — случайно, честно! Но я ничего не знала, дружище, извини.

      Вокруг Сиерры плавала странная тëмная аура. И тут всë вернулось. Сал откашлялся и почувствовал себя лучше.

      — Сал, ты как? — Ларри обеспокоенно хлопал его по спине. — Опять, да?

      — Заткнись, — цедил Фишер.

      — О чëм это вы? — скрестила руки Азария.

      — Э-э-э, — Ларри не знал, что ответить.

      — Молчи, — Сал испелелил его взглядом. — Всë в порядке.

      — В Нокфелле всë меньше и меньше народу, так что я не удивлена. Жаль, правда, что без понятия, куда они направились, — спокойно сказала Азария. — Странно, что Николас ничего не стал говорить про СиДжея. Он вообще очень подозрительным казался. Тебе СиДжей что-нибудь говорил такого в последний раз?

      — Нет… — Сал уставился в пустую точку на полу.

      Исчез смеющийся образ. Фишер чувствовал себя виноватым лгуном очень долгое время.

      — Ларри, а ты в курсе? — обратилась Азария к Джонсону.

      — Не-а, — замотал головой Ларри. Он явно удивился, что Зи его помнила.

      — Так Крис уехал? — хрипло произнëс Сал.

      — Никто не знает, что с ним и где он, — хлопнула ладонь о дневник Сиерра. — Мы думали, что он тебе всë сказал, вы же такие друзья, ну… судя по этой штуке, — она помахала дневником перед глазами Сала, — не совсем друзья для Сида. И я была не в курсе, офигеть. Но чуяла!

      Дневник какой-то.

      Стоп.

      Дневник?

      — Сиерра, мне это нужно, — Сал указал на то, что держала в руках подруга.

      — Да, конечно, — Сиерра отдала дневник СиДжея. — Наверное, Сид давно его потерял, потому как он валялся под дном и весь в пыли, бэ. Если бы мебель не сдвинули, то и не нашли.

      Сал молча просунулся внутрь. Никто не стал его тормошить. В коридоре всë ещë витал знакомый запах крема для рук и облепихового шампуня, от которого у Криса часто пушились волосы в разные стороны, как у взъерошенного кота. На полу были слабо видны следы от инвалидной коляски.

      В спальне СиДжея не осталось ничего, кроме серого ковра на полу и того самого сдвинутого от стены уже пустого шкафа. Ни кровати, ни занавесок, ни радио. Забрали всë самое важное. Сал очень любил серый мягкий ковëр, на него он и сел.

      Он не знал, правильно ли поступит, если прочтëт дневник. Как давно Кристофер вëл его? Когда успел потерять? Судя по словам Сиерры, там уже были переживания, связанные с Салом.

«15.02.2001

Привет, новый листок! Я сегодня ничего не сделал, ноооо ты будешь первым в моëм списке листков! Доктор Откин просил вести дневники, чтобы выкладывать сюда все мысли. В моей голове только мюсли, хахахаха! Вот я дурак…

Сал сказал, что завтра притащит одну штуку к комбику, ну, посмотрим, насколько она громкая. Но он обещал привезти на мотоцикле. Надеюсь, Гибсон меня потом не убьëт».

«16.02.2001

Она ОЧЕНЬ ГРОМКАЯ!!! Эта была нажимная педаль для гитары. С ней и комбиком можно целую группу мутить прямо из гаража! Миссис Гибсон будет нас проклинать. Отвечаю, первым проклятием я сделаю свой псевдоним в группе».

      — Она назвала тебя безголосым на подтанцовке, это было такое себе, — тихо усмехнулся Сал дневнику.

«21.03.2001

Ужасно, какой ужас. Кошмар. Дневник, я не люблю жаловаться, хотя кто это будет читать? Я и сам боюсь перечитывать, что написал. Тут столько фигни уже на каждый день, мне стыдно.

Но я не об этом.

Сегодня из группы ушëл Брайан. Он был неплохим барабанщиком, а нового искать где — не понимаю. Сал назвал его кретином, но я так не думаю. Брайану нужен подвижный вокалист. Сал вообще всех подряд обзывает, кто решает свалить, у него даже некий обряд посвящения появился. Смотреть идиотские фильмы или слушать его пение. Если выдерживаешь — значит, наш человек.

Я не согласен».

      — Мало ли с чем ты там не согласен был, мы так половину школьников отсеяли, — Сал устроился на ковре поудобнее и прислонился спиной к стене возле окна, чтобы легче было читать.

«24.03.2001

Я увидел фейерверк из окна! Об этом стоит писать в дневник? Не знаю, но я очень счастлив!»

      У Сала приятно ëкнуло в груди и тут же отозвалось комом в горле.

«01.04.2001

Мне конец. Сегодня я умру. У миссис Гибсон день рождения, и угадай, кто на всю дорогу перед еë домом расписал слова любви и пожелание завести сорок шесть кошек.

Почему сорок шесть?

Сал, какого чëрта?!»

«25.05.2001

Мне 26 лет. Знакомься, пират Сид, опасный моряк на колëсах.

Я сильно жалею, что не могу ходить, но Сал меня поддерживает. И как ему не надоело? Я бы уже давно себя бросил, такой друг бесполезный».

      Сал молча поджал губы.

«06.06.2001

Привет, дневник. Мы с Сиеррой поспорили на пятьдесят баксов, что Сал не будет на слабо пить кучу банок газировки и отрыгивать целый день по слову без одного нормального.

Я проиграл. Он реально ходил, пил и рыгал. А ещë каждые полчаса забегал в кусты.

Дебил».

      — Знаю, Крис. Я тот ещë болван.

«17.07.2001

Ужасно скучаю по морю. Там было так классно, но сейчас я не могу туда уехать. Не знаю, что меня держит. В Нокфелле я чувствую себя хорошо с друзьями.

Я такой счастливый, когда не бесполезный! Иногда мне кажется, что я навязываюсь. Если скажу об этом Салу, он придумает шутку про петлю и зомби.

Сал так часто шутит про зомби, будто он с ними живëт».

      — Я скучаю…

«06.08.2001

Привет, дневник. Угадай фразу дня, когда Сал приходит в гости? Парам-пам: Сал, ты опять забыл гитару! Он стал еë забывать с поездки на море.

Кому-то промыли мозги, ахахахах!

Ладно, не очень смешно, знаю.

Что-то мои записи превращаются в смешные моменты с Салом Фишером. А что, так прикольно даже.

Сал заслуживает много внимания, он отличный парень и друг».

      — Приятно думать о море вдвоëм.

«26.10.2001

Спустя долгие поиски я нашëл, наконец, барабанщика. Но меня кое-что беспокоит, и об этом мне стыдно писать.

Наверное, это от радости, или я вижу что-то, чего не должен?

Яркую ауру?

Сияние?

Где это всë?

Мне хорошо в любом случае».

      Сал затаил дыхание, перелистывая страницу.

«28.10.2001

В голубых глазах

Плещется вода

С головой хочу

… не могу придумать рифму».

      — Ты слишком переживаешь, — Сал чуть не забыл, что такое вдох.

«02.11.2001

Нет, это то, чего я боялся.

Я даже не могу написать имя. А ещë пишу раз в минуту, потому что отвлекаюсь на мысли постоянно.

И как теперь жить?

Это вроде бы нормально, но смешно представлять со стороны, я и ОН. ЧТО?! А вдруг он узнает и всë, конец? Уйдëт от меня, а он может.

Уже каламбурю от безысходности. Надеюсь, скоро это пройдëт».

      — Крис…

«07.11.2001

Не проходит.

Я чуть не прокололся. Смог исписать целый лист о… но я выбросил его. Мне страшно, что кое-кто найдëт его.

Хотя, зачем я ему нужен?»

      — Ты мне очень нужен, даже не представляешь, насколько…

«12.11.2001

Дай же мне силы забыть

Ту непомерную грусть,

Чтобы я смог разлюбить

Дай мне искру, я сгорю.

Ты высыхаешь в воде

Я утопаю в пустыне.

Ноги мои по земле

Не ходят, так дай же ей сгинуть…

Ей — это любви. Я не могу ничего придумать. Противоречия какие-то и только…»

      Всë плыло перед глазами.

«26.11.2001

Клянусь, если он ещë раз меня коснëтся, я упаду в обморок. Он просто гладит меня по голове, и я почти в отрубе. Хаха, хорошая рифма для хип-хопа.

Ты гладишь меня по голове,

И я почти в отрубе…

Йоу!

Какая глупость, как я до такого докатился… Жизнь вставляет мне палки в колëса.

Сколько ещë шуток я выдам?»

«12….01

Моя голова… я…шком… он… Да, я понимаю, чем всë…»

      Дальше читать стало невозможно. Шрифт смазывался из-за влажных пальцев, которыми Сал постоянно тëр глаза.

      Больше записей не было. Наверное, Крис писал этот дневник до того, как признался открыто. Тогда ещë Сал не видел в их отношениях ничего, кроме глупой шалости, где он сможет сказать «нет» и не создаст кучу проблем себе и Кристоферу.

      Зачем Сал согласился в Новый год. Попросил время, а потом принял Криса. Неужели всë это действительно лишь из жалости? Может, Сал что-то напутал, но его каждый раз пугала неизвестность.

      Пугала. То была не неизвестность, а вполне отчëтливый кошмар.

      — Салли, я люблю тебя.

      — Я… он… — Сал захлëбывался в слезах, но не рыдал.

      — Салли…

      — Ты обещал мне, что будешь рядом.

      Это был разговор с удаляющейся с невероятной быстротой точкой. Комната, где сидел Сал, стала чужой. Она его пугала. По стеклу с ломающимся звоном ползли трещины.

      Мир потерял краски, потух и стал чëрно-белым. Красивые звуки исчезли, оставив после себя ночную тишину и неприятный колющий холод.

      Сал в панике выбежал на улицу. Что это за улица? Дом миссис Гибсон теперь напоминал огромный старый кладбищенский особняк. В нëм медленно с треском шаталась деревянная трухлявая дверь, которая сквозным ветром билась о стену, открывалась со скрипом и снова захлопывалась.

      Скри-и-п…

      — Салли… — хрипло шептал голос из кромешной темноты особняка.

      Дверь снова захлопнулась.

      Скри-и-и-ип…

      — Салли, я помню тебя, — как только дверь полностью отворилась, в проëме появилась женщина из кошмаров. Чëрные волосы лианами стали оплетать дверную раму.

      Сал не услышал собственного крика. Он в ужасе озирался по сторонам и чувствовал себя маленьким и жалким. Дома выросли в размерах в пару раз, столбы стали выше, машины — больше. В каждом окне треснули стëкла.

      — Сал!!! — белый силуэт позвал его. Сал смутно разглядел Ларри, но позади него…

САЛЛИ, НЕ УБЕГАЙ ОТ МЕНЯ

      Влетев на Хонду, Сал завëл еë с одного маха. Его кошмарило так сильно, что он едва разбирал, куда ехал.

      Вжух.

      Вжух.

      Вжух!

      БИИИИП!!!

      Улицы и машины смазались в чëрно-белое пятно. Кто-то преследовал на другом мотоцикле. Белый силуэт пытался догнать, но Страшная Женщина оказалась быстрее. Она летела за ним призраком, и Сал отчётливо слышал звук бьющейся посуды по летящему шоссе.

      Сал не знал, куда прятаться, не знал, куда ехать, не знал, как спасаться. Его одолевал жар и холод, и безумное желание найти того, кто спасëт его от окончательного сумасшествия простыми объятиями.

      — Мама! — сорвавшийся в жуткой панике голос оказался детским.

      Крис. Где он? Почему он забрал весь мир? Нужно к нему. Нужно к нему. Он часто вспоминал море. Значит, нужно туда.

      На Сала накатило ощущение дежавю. Ноющее сердце колотило в висок с такой страшной силой, что вот-вот пробьëт голову.

      — Ему всего лишь понравился тот мальчик в коляске из детского отделения, — голос врача Эвелин узнался сразу. Сал слушал его в голове вперемешку со встречным ветром и чьим-то надрывным криком «остановись!» позади. — К сожалению, похоже на психопатологическое репереживание одного образа.

      — И что мне с этим делать? — отвечал глухой голос отца.

      — Расскажи правду. Он должен знать, что у Дианы были похожие случаи, иначе высока вероятность повтора. В этот раз Салу повезло остаться живым, хоть и с огромным шрамом на лице.

      — У него могут быть проблемы из-за этого заключения! Никому не надо знать, что он остался жив. Мы начнëм с чистого листа и всë будет в порядке.

      — Перечитай анамнез, Генри, и не строй из себя хорошего отца. Твой сын в любом случае уже не будет нормальным.

      — Он нормальный! Хватит делать из него психа! Сал, с тобой всë будет хорошо. Мы не повторим ошибок твоей мамы…

      Сал летел на Хонде по неизвестной серой автостраде. Страшная Женщина настигла его и сильно мешала обзору.

      Вжух слева.

      Вжух справа.

САЛЛИ, НЕ БОЙСЯ

      Она тянула руки к его горлу.

      — Сал, пожалуйста!!! — надрывно кричал белый силуэт позади. — Ты же разобьëшься!!!

      — Крис… — захлëбывался Сал, — обними меня, пожалуйста. Пожалуйста, не бросай меня. Не бросай меня с ней! Не бросай меня! Не бросай меня!..

— Салли, я люблю тебя.

— Крис, не бросай меня...

— Салли, я люблю тебя.

— Крис, не бросай меня...

— Салли, я люблю тебя.

— Крис, не бросай меня!

— Салли, не бросай меня!

— Крис, я…

      Сал начал притормаживать. Аккуратно, медленно, будто вëл нож по маслу. Голова звенела так, что вот-вот развалится на куски. Кто-то подхватил его, когда он был уже в предобморочном состоянии.

      Небо стало светлеть, и Страшная Женщина, наконец, добралась до Сала, провела тонкими окровавленными пальцами по волнистым волосам и поцеловала в лоб.