девочка светлая на самом-то деле, не играет на гитаре, и не пьет дешевое вино как все. всего лишь-то колдует палочкой волшебной, и пишет милые стихи в потёртую тетрадь старым пером.
ей нравится сидеть на краю горы Мэллос встречая рассвет. нравится вплетать в каштановые косички разные цветы, чаще всего конечно, белоснежные ромашки. а ещё ей нравится Маккензи Танэр.
и знаете что чудеснее всего в этой истории?
то, что Маккензи тоже нравится Мария, и им абсолютно всё равно на то, что они совершенно разные. они нашли похожести друг в друге, нашли свои же шутки, ссоры конечно бывали, но их сглаживали аккорды гитары Мак.
самое милое, что у них были свои песни.
и что друг другу они были не «Маккензи» и «Мария», а «мы» и «нас».
они были вместе казалось всегда, только это «всегда» длилось всего лишь пару лет.
всё равно влюбились.
и Маккензи влюбилась в эту странность Марии. в эту любовь к ромашкам в косичках, запаху трюфельного чая с корицей, который она вечно пила.
влюбилась в то, как она задумчиво встречала рассветы, а потом так вставала резко с земли, и кричала высоко в небо приветствие солнцу. будто бы оно услышит.
влюбилась в её ледяной взгляд, когда в очередной раз она впускала искры магии с кончика палочки, или прямо из рук.
она восхищалась.
и ей нравилось как Мари так смело кричала на встречу сильному ветру, так, что потом либо дождь шел, либо тучи уходили в испуге, пропуская теплые лучи солнышка к её веснушчатым щечкам.
на солнце глаза её карие были такими необычными, в них будто бы были спирали светлых таких, янтарных оттенков, и был так расширен зрачок когда взгляд устремлялся в тень, где всегда и сидела Мак.
и Маккензи видела в ней столько разногласий, слышала её восхищенные возгласы от которых оглохнуть не долго, и этот холодный и четкий тон, когда она в очередной раз вставала из-за парты, и спускаясь вниз по ступенькам большой аудитории, отвечала смело у доски, сжимая чуть нервно мел в тонких пальчиках.
она была идеалом для их школы. для их классной руководительницы.
та самая отличница которую казалось, заботили только оценки не ниже самой высокой отметки.
но всё же признаем, у неё тоже были плохие оценки по многим предметам, которые казалось, её, должны были интересовать в первую очередь.
только ей некогда было учить эту вашу астрологию, астрономию и травологию. она занималась алгеброй, биологией и физикой. и многими другими предметами по точным наукам.
и Маккензи никогда не забудет, как та касалась её рук так нежно, забирая впервые книжку, с небольшим сомнением глядя в зеленые омуты и приближаясь к лицу что покрылось ярким румянцем.
никогда не забудет, как у неё настолько нагло украли поцелуй.
ответа тогда не было.
но во второй раз Марию поцеловала Мак сама, притягивая её к себе ближе.
*
Мария же, любила в Маккензи её некую грубость, эту силу, её прокуренный голос и мрачность что липким страхом окутывала окружающих.
ей нравились её стеклянные, зеленые глаза, нравилась клыкастая улыбка и этот глупый смех, такой тихий, но родной.
нравилось как она картаво произносило её имя у самого ушка, заставляя краснеть, как маленькую девочку, а после брала пальцами за подбородок, рассматривая это чуть пухлое личико, целуя в малиновые пухлые губы, которые вкусом были как шоколад.
она восхищалась тем, как Маккензи любила по другому, любила более страстно, но нежно. она прижимала к стене, но аккуратно целовала в щеку, улыбаясь мило. она курила беспрерывно, прокурила толстовку, руки и волосы, но рядом с ней, пачку сигарет не открывала. она дарила ей венки из одуванчиков, чтобы просто порадовать свою ведьмочку.
и писала песни она только Марие, эх, бедная её рок-группа, им с одной стороны в радость петь эти песни, устраивая маленький концерт в гараже специальности для Могилёвой, но в то же время, надоедало, когда влюбленные бредни снова срывались с уст Танэр.
Мария влюбленно, но так устало вздыхала когда на очередном вопросе от учителя, Мак попросту молчала, не смея проронить ни ответа нормального, ни дерзкого слова. а ведь они с Могилёвой учили эту тему буквально вчера.
ну как учили, скорее Мари пробовала новый рецепт пирожков с абрикосами, которые получились вкусными.
Маккензи тогда тоже оказалась вкусной...
и Могилёвой нравилось проводить время у неё дома, в холодном и мрачном особняке Танэров, где было так тепло на самом-то деле, особенно в её комнате с вечно зашторенными окнами, и тихой музыкой отдающей эхом от серых стен.
*
только зайка Лука воистину радовался им, знал их обоих как никто другой, заставлял мириться если вдруг поссорятся, и просто всегда был рядом.
а девочки и не против, он ведь, такой же как и они, странный, но по своему прекрасный. такой же радостный придурок как и Мари, только он младше их, и может немного наивнее, при этом мечтательней.
такой же влюбленный в жизнь, такой же эмоциональный, как и они. он так же как и Мария, старается вытягивать свои оценки, иногда упрекая в безделии Маккензи, этим же иногда её выбешивая.
он мечтает о великой карьере актёра, мечтает выступать в огромных театрах и сниматься в популярных фильмах. мечтает, от части, и о славе, но сейчас ему более важнее засветиться перед каким-нибудь режиссером со своей труппой, чтобы о нём написали в газетах, хоть мельком показали в новостях, просто заметили, а там уж как пойдет.
и несмотря на все мечты, он всё же более приземленный, как Маккензи, только ещё совсем маленький и много чего не понимающий. в принципе, ему ещё только тринадцать, чуть позже наберется опыта, только, его подруги надеятся что он не влезет в то дерьмо, из которого они по отдельности выбирались чуть ни годами. и стараются его от этого оберегать.
он такой же влюбленный, привязанный к другому человеку. причем, именно человеку, но, черт, вы бы его видели. рыжие кудрявые волосы почти по плечи; серые, отдающие холодным металлом глаза; нос с горбинкой и тонкие губы. бархатный, низкий голос, который так притягивал зайчика Луку, у которого голос ещё только ломается. он вокалист в группе, и на самом деле очень тесно знаком что с Марией, что с Лукой.
зовут его -- Алекс Брэс. несмотря на свой весьма юношеский год жизни, а именно где-то двадцать четвертый, он потихоньку спивается у себя дома, путаясь в ногах и бутылках алкоголя, пропахиваясь вонючими сигаретами и спуская последние деньги на ещё одну пачку, ещё одну бутылку, каждый раз приговаривая что это последняя. что он забудет всё что его так тревожит, что он завтра же убьет всех своих демонов и заживет спокойной жизнью.
каждый раз врет, без этого, конечно же никуда.
но тем ни менее, он старательно, и весьма успешно делает вид что всё в порядке, но и безуспешно скрывая эту свою сторону от друзей Маккензи.
Лука беспокоится за него, конечно беспокоится, но что с этим делать, особенно когда тебе тринадцать. он понятия не имеет. может потом что-то и изменится, но пока что здесь строки рассказывают весьма печальные факты о нём.
да и кстати, сейчас мы продолжим говорить о Луке.
когда было сказано что Алекс - человек, Маккензи - вампир, а Мария - ведьма, то вам вполне возможно интересно, кто же Лука? источники интернета назовут его кэмономими, но говоря простым языком, у него есть белоснежные ушки и маленький хвостик кролика. подруги ни раз говорили что это безумно мило выглядит, и достаточно красиво вместе с его крашенными в синий волосами, и по сути, ему давно пора бы подкрасить цвет, ибо потихоньку начинают отрастать черные корни, но это примерно так же как и Маккензи хочет подстричь волосы выше плече - когда-нибудь потом, но не сейчас. сейчас ему максимально комфортно и привычно наблюдать в зеркале эти черные корни; привычно носить белые, или просто светлые худи с длинным рукавом; привычно носить свободные тёмные штаны, и цепочку с ракушкой на шее. максимально удобно и привычно настолько, что только увидев его очертания далеко на другой улице, сразу же понимаешь - идет Лука Рюс.
и только-только заметив его ярко-синие глаза с этой детской искрой наивности, не можешь и не хочешь отводить взгляд, хочется лишь улыбнуться и прижать милого зайку к себе ближе, пропуская прямо в сердце и сразу принося тёплый чай с овсяным печеньем. про него можно написать "комфортный".
в принципе это будет правдой, с ним можно и посмеяться в меру, можно, конечно же, и без меры. можно поговорить на серьезные темы, и пусть он на многие слов найти не сможет, просто их не зная, но обязательно выслушает и как-то да ответит.
не всем с ним конечно хорошо, оно и правильно, он не золотая монета чтоб всем нравится. главное что его любят друзья, родители, а другого по сути и не нужно.
*
что ж... текст заметно затянулся, и кажется пора подвести итоги рассказу.
Мария отличная в точных науках ведьма, с мечтой стать великим писателем-поэтом.
Маккензи строгая вампирша, несколько ленивая, но амбициозная по отношению к своей рок-группе, утопающая в надеждах и мечтах о том, что их группа прославиться и подарить человечеству, или просто одному существу спокойствие, веселье или другие незабываемые эмоции хотя бы на пару минут.
Лука наивный и маленький, грезящий в первую очередь дарить людям улыбку и ловить в ответ их восторженные взгляды, и отклики на сцену, а потом уже и о славе и других мечта, в любом случае, сейчас он ещё слишком юн и пуглив, чтобы воплотить свои мечты в жизнь. это произойдет, но позже.
когда-нибудь они все получат то, станут теми, кем так мечтают.
они трое обожают сидеть на краю горы Мэллос, любят трюфельный чай и те же печенья, любят слушать просто постоянно музыку и абсолютно разную, не важно. они любят рассказывать байки, тупые легенды, вроде той, со злым волшебником замурованным в пещере, в горе Мэллос, хотя, кто знает...
—... может это не просто легенда! — восклицает Лука, с увлеченной ухмылкой смотря на подруг.
компания окружала небольшой гостиный столик в тёплом и уютном домике семьи Могилёвых, в подгорной одноименной деревне Мэллос, которую уже полностью покрыл ночной мрак и гул сов совсем рядом на ветках сосен.
— Лу, ну не дури ты! никакого волшебника не существует. эту страшилку придумали для того, чтобы маленькие дети не лазали в ту пещеру! — Мария буквально на секунду запнулась, сразу же сводя брови и отводя в сторону озадаченный взгляд. — хотя, признаюсь, она жуткая... —
Маккензи всё время сидела молча, только под конечные слова Могилёвой вливаясь в разговор.
— я скорее соглашусь с Лукой. место там правда жуткое, и однажды я будто бы почувствовала там какой-то сгусток энергии...
было понятно, что они оба просто подшучивали над Могилёвой, но всё-таки вздрогнули все на крик пролетающей прямо под окном совы. странно это было, но когда со второго этажа спустилась Розмари – двоюродная сестра Марии, все сразу выдохнули.
просто все знают, чтобы не случилось, она любого порвет за этих троих.
— чё вы тут сидите?... сон для кого существует? а ну марш по кроватям!
конечно она была малость строгой, но дети её любили, а это для неё было главным.
так друзья и провели всю ночь в зале, обмениваясь тупыми страшилками и пугаясь каждого шороха. главные, что им весело и хорошо, а остальное не важно.
давайте же признаем, они отлично дополняли один другого.