Колыбельные о далёких звёздах

– Я никогда не рассказывал о матери? – Дилюк задумывается. – Наверное, мне просто нечего рассказать?

Он немного растерян и расстроен, но последнее пытается скрыть. Без успеха. Потому что собеседник знает его слишком хорошо.

– Я почти не помню её, – вновь заговаривает он, – отец сказал, что она просто ушла, ничего не сказав. Вот только через год версия изменилась, так я узнал, что она якобы умерла. Но… Правды я так и не узнал.

Дилюк делает глоток, в высоком бокале виноградный сок, он так и не научился пить вино.

Собеседник не произносит ни слова, но Дилюк знает – тот ждёт продолжения.

– Я не помню её лица, но… Иногда во снах снова слышу колыбельные, которые она пела. Про забытых божеств и множество звёзд, о других мирах… 

– Ты скучаешь по ней? – задает вопрос собеседник.

– Не знаю, – Дилюк пожимает дрогнувшими плечами. – Может быть? Иногда? Сложно сказать. 

Дилюк замолкает. Говорить об этом тяжело. Даже с ним.

– Я хотел бы её увидеть. Хотел, чтобы она была рядом. Чтобы пришла на могилу отца. Но случится ли это? Жива ли она? 

Дилюк вздрагивает в открытую, но не позволяет себя коснуться.

– Я в порядке, – с трудом улыбается Дилюк.

– Ты всегда “в порядке”, а потом где-то далеко от Монда находят огромное выжженное поле битвы.

– Каждый справляется, как может, – пожимает плечами, – и, может, это не я?

– Не ври мне, – собеседник делает глоток из бокала с вином. – Ты никогда не умел.

– Ты просто хороший лжец, – Дилюк допивает сок, – сам ведь помнишь…

– Давай лучше поговорим о тебе, не стоит ворошить те времена, – голос чуть дрожит, задеть удалось, хоть и случайно.

– А нечего больше говорить, – Дилюк поднимает взгляд к небу полному звёзд. – Я хотел, чтобы она была жива. И однажды вернулась. 

Собеседник всё же кладёт руку Дилюку на плечо.

– И услышать её колыбельные? – в вопросе нет издёвки, только нежность и грусть.

– Да, – одними губами отвечает Дилюк. – Наверное, я ужасно скучаю…