Вернон и Сынгван были лучшими друзьями ещё со школы, они поступили в один институт и мечтали об одной профессии. Незаметно для самого себя, в какой-то момент Хансоль начал смотреть на старшего с другими мыслями, задерживая взгляд именно на нем чуть дольше, чем на других. Сынгвану об этом говорил каждый второй. «У вас что-то с Хансолем? Он от тебя не отлипает». Или «между вами точно что-то происходит, открой глаза». Через несколько дней Сынгван все начал замечать и сам, открыл глаза, как ему и говорили.
Вернон всегда был игривым и резким парнем, но именно к Бу он относился немного нежнее. «Ну я ведь его лучший друг» — думал Сынгван. А потом поменял свое мнение, когда заметил чужой взгляд на своих губах. Тогда он и сам начал засматриваться на красивый профиль друга. Если бы Бу был девчонкой, скорее всего они сразу стали бы парочкой, потому что Хансоль не любит ходить вокруг да около, но они ведь оба парни, которые дружат с детства.
Через месяц все стало слишком очевидно, потому что Хансоль помешался. Буквально.
В один из зимних дней на улице гулял ветер, поднимая снег с сугробов в воздух, а парни, Хансоль и Сынгван с третьего курса бежали по улице до дома семьи Чхве. Они жили ближе к институту, поэтому иногда Сынгван ночевал у них. Это не было проблемой, потому что большую часть времени родители друга были в разъездах по другим странам и континентам.
Снег бил в лицо, а руки спрятанные в рукава всё равно не согревались, казалось, что температура понижается с каждой минутой. Дом Хансоля уже виднелся за поворотом, главное не поскользнуться.
— Давай руку и не тормози. — сквозь шарф слышится голос младшего.
У Вернона почему-то руки всегда были теплее и за них всегда было приятно держаться.
Они не заметили как прибежали и зашли в дом, в котором было невероятно тепло, судорожными движениями парни скинули с себя мокрые куртки и шарфы. Зима в этом году была слишком жестокой.
Сынгван по привычке потянулся к шее Вернона, чтобы погреть руки. Сам Чхве в это время держал замёрзшие пальцы под струёй горячей воды. Он вздрогнул, когда чувствительной шеи коснулось что-то холодное, будто это был лёд, и повернулся к другу. Его губы были бледные от холода, но на них было все также приятно смотреть. Он одернул себя и выключил воду.
Они прошли в комнату Вернона, сели к стене на большую двухспальную кровать, старший как и всегда сел спиной к чужой груди, а большие ладони Чхве разместились на его животе.
— Хён, — тихо начинает Хансоль, у Сынгвана от такого обращения сердце немного меняет ритм, а по коже бегут мурашки, потому что он спиной чувствует вибрацию, когда тот говорит. — Тебе кто-нибудь нравится?
Таких разговоров у них не было ещё со времён школы, поэтому было немного странно думать над ответом. Если хорошо подумать, то Сынгван точно мог бы сказать, что это Чхве Хансоль — его симпатия, но он ведь не с подругой разговаривает, а именно с ним.
— Возможно, думаю да, мне нравится кое-кто. — он притихает, обычно после такого вопроса спрашивают в ответ «а кто нравится тебе?», но Бу итак знал.
— Я знаю её? — снова звучит со спины более грустно.
— Ты знаешь его.
Пальцы Сынгвана всё ещё холодные, а внутри будто будто такой же ураган, как на улице.
Можно было бы подумать, что разговор зашёл в тупик, но даже через толстовку старший чувствует, как ускоряется сердцебиение Вернона.
— Как его зовут? — уточняет младший и аккуратно перекладывает одну руку на шею ближе к ключице, чтобы погреться. Греться о друг друга стало традицией. — Хотя бы первую букву имени.
— В или Х, без разницы.
В голове Вернона все наконец-то складывается, он рукой поворачивает голову Сынгвана на себя и смотрит сначала в глаза, ловит чужой взгляд и темнеющие карие радужки, а затем переводит внимание на пухлые губы, Бу повторяет за ним. Через считанные секунды Вернон приближается к нему и резко целует.
Губы Сынгвана обветренные, но не менее мягкие, а его руки лежат на вытянутой ноге Хансоля, он даже сам не понимает, что больно впивается пальцами в бедро. Поцелуй выходит слишком глубоким и долгим, будто они уже целовались несколько раз до этого, Вернон отстраняется резким движением только тогда, когда Сынгван медленно нарушает удобство их позы и его руки соскальзывают с бедра.
— На самом деле я ещё даже не был уверен до конца, когда ты сказал буквы имени. — севший голос заставляет Бу очнуться.
— Зато я был уверен, что ты назвал бы меня.
Вернон удивленно вскидывает брови и поджимает губы, как бы спрашивая «почему?»
— Вся параллель думает, что мы встречаемся. Просто обычно, когда люди разговаривают, — Вернон опять не может удержать взгляд и переводит его на губы. — Они смотрят…
— Да, да, в глаза, я понял.
Он снова касается его губ, на этот раз смелее, перебивая его речь, Сынгван не против, чтобы его перебивали так каждый раз, он ведёт голову назад, а Хансоль движется за ним, подминая под себя парня, Бу притягивает его к себе двумя руками, ведь оказывается, что целуется его лучший друг очень хорошо, до бабочек в животе и покалывания в пальцах. Он чувствует себя желанным, когда язык проникает в рот и наконец-то становится тепло. Горячо.
— Что мы будем делать с этим? — Вернон поднимается над ним на руки и смотрит сверкающими глазами будто в самую душу. — Будешь моим парнем и лучшим другом одновременно? — он тяжело дышит и убирает пальцем челку с глаз старшего.
— Я согласен, если ты поцелуешь меня ещё раз.
Чхве снова опускается к его губам.
***
— Сынгван, он смотрит на тебя ещё хуже, чем вчера, то есть… Влюбленно. — снова говорит одногруппница, парень оборачивается назад и смотрит на Вернона, он и правда выглядит пугающе, если не знать, что между ними происходит на самом деле.
Он встаёт со своего места, проходит мимо своего парня, который лучший друг, идет на выход под лестницу и слышит за собой шаги.
— Ты слишком очевидный. — говорит он, когда они встают рядом.
— Ну прости, сложно не смотреть. — парень запускает пальцы в его волосы на затылке и играется с ними, пока никто не видит, Бу расслабляется и дует губы, потому что не хочется сидеть на учебе, хочется домой к Хансолю. — Если ты будешь дуть губы, мне придется тебя поцеловать.
Сынгван кулаком бьёт его в плечо, целует его в щеку и уходит из под лестницы. Весь день Вернон проводит в ожидании.
Сегодня на улице погода совсем не лучше и снег стал немного острее, все студенты с третьего курса похожи друг на друга: теплые куртки, обмотанные шарфы вокруг лица и руки в карманах, они вдвоем опять переходят на бег. Вернон держит его за руку под предлогом «лёд на дорогах, поскользнешься же».
Дома все происходит по тому же сценарию: они забегают, скидывают верхнюю одежду, греются об открытые части тела друг друга, Сынгван обнимает его спереди, утыкаясь холодным носом в плечо и засовывая руки под свитер, внезапно прикасаясь к горячей спине.
— Почему твое тело всегда теплее моего? — обиженно спрашивает он.
— Ты меня горячим только что назвал? — Вернон широко улыбается и слышит сдавленный смешок у себя на плече. — Может это ты холодный…
Они, не отлипая, идут в комнату и садятся на кровать в ту же самую позу. Можно подумать, что это какой-то день сурка. Хансоль устраивает голову на все ещё холодном плече и слегка дует в шею.
Сынгван втягивает голову, заставляя младшего смеяться.
— В начале зимы нужно было придумать другую позу, так целоваться неудобно. — бубнит младший.
— Просто тебе нужно было ещё тогда признаться. — парирует Сынгван.
— Кто же мог подумать, что это окажется взаимно…
Старший хочет сказать «да все, кроме тебя так думали», но ведь он сам тогда ещё не был уверен в себе.
— Возможно, ты бы подтолкнул меня задуматься над этим. — он закрывает глаза и откидывает голову на плечо.
— А потом ты бы послал меня.
— Я бы никогда тебя не послал. Я видел, как ты смотрел на меня все это время, я не такой бессердечный.
Хансоль переползает со своего места и садится перед Сынгваном, заставляет его обнять себя ногами за талию и сам обнимает его руками.
Бу думает, что влюбиться в своего лучшего друга — лучшее, что может произойти с человеком. Тем более, если твой лучший друг Чхве Хансоль.
Он умиротворённо лежит в объятиях, не замечая, как засыпает, потому что Вернон — самое уютное место в мире.