— Танэр, либо ты сейчас затыкаешься, либо я тебе этот венок заставлю съесть, поняла?
— Злющая, ещё и ведьма!
— Заткнись уж. — Вплетала зеленый стебелек желтого одуванчика в весь венок, который так усердно плела Мария, злобно поглядывая на свою подругу Маккензи, что постоянно шутила, и отвлекала её от очень важного плетения, которым Мари хотела занятся всю зиму, и весну, и только к летним каникулам смогла наконец приехать к сестре, в деревушку не далеко, на юго-западе от Лорэ, за цветами.
Вокруг шуршал зеленый лес, из тополей, дубов, и любимых березок. Под одной из таких обе девушки как раз и сидели на мягкой бежевой подстилке, что немного помялась, слушая красивое пение птиц, и тихий, словно эхом смех нимф, тихо шагающих по густой зеленой траве где-то не подалеку.
— Ты хоть знаешь что означают эти цветы?
— Не-а, а ты расскажи! — Мак лежала рядом на подстилке, подложив под голову руки, и смотря в голубое небо. Длинная черная челка немного спала, открывая темные круги под холодно-зелеными глазами.
Доплетая венок из желтых, словно маленькие солнышки одуванчиков, и белоснежных ромашек, Мари всё-таки улыбнулась, на усыпанных веснушками щеках появились ямочки, у неё вырвался маленький смешок и она посмотрела на Мак.
— Вставай давай.. — Тихо, грубовато, но с улыбкой приказным тоном говорила Мари, Мак же выполнила, села перекрестив ноги, она всё также смотрела на шатенку сверху вниз сверкая милой улыбкой персиковых губ, и белоснежными клыками. Могилёва поправила черные густые волосы подруги, и надела светлый венок, где стебелки цветов были один к одному, сплетаясь в косичке цветов, который на темных волосах очень кантростировал, но придавал её грубому образу некую мягкость.
Мария с нежностью смотрела на венок, а после и в глаза Мак, челка совсем рассыпалась, и глаза было видно из-под рассыпчатых прядей.
— Одуванчик, означает силу солнца, счастье, и верность, последнего думаю, у тебя хватает.. — Маккензи приобняла ту за талию, чуть притягивая к себе, всё так же нежно улыбаясь.
— А ромашка это символ детства, первой любви, искренности, скромности, и романтических фантазий.. это символ правды, и надежного чувства.. я так полагаю, у нас это чувство, любовь...
— Бред какой-то, честно, Могилёва.
— Ой, заткнись уже, к тому же тебе идет — Тихий смешок, и любимая искра карих глаз.
Танэр нежно провела светлой, избитой в костяшках рукой по загорелой, в рыжих веснушках коже. Мари взяла её руку в свою, проводя большим пальцем по тонким, необычно длинным пальцам, и мимолетно поцеловала фиолетовые костяшки.
— Хоть ты и бесишь..
— Но ты меня любишь,
— Ты мысли мои читаешь? Или тоже любишь? — Снова этот смешок. Карие глаза опустились к траве, но мягкая улыбка всё не спадала.
— Попробуй угадать,
— Любишь..
— Угадала. — Маккензи приблизилась к лицу девушки, целуя в мягкую щечку, смотря той в глаза.
— Я немного запуталась, так у меня взаимно?
— Дура ты Мак, в математике и то лучше разбираешься чем в своих чувствах! — Тон с приказного и грубого, сменился мягким и нежным, всё таким же тонким, высоким голосочком.
— Так математика это же точная наука, а это.. черт Могилёва, можешь не думать о школе хотя бы сейчас? — Внезапный тихий смех нимфы прошелся совсем рядом, словно под ухом о обеих, сопровождаясь легким теплым ветерком. Обе немного отодвинулись друг от друга, оглядываясь по сторонам, хотя на первых же секундах поисков проказницы-нимфы, взгляд брюнетки привлекло милое украшение на голове подруги.
Это был прекрасный венок из белых роз, переплетенных одна к одной, в них были вплетены некоторые стебельки ромашки, и венок получался пышным.
Снова где-то в глубине леса, раздался нежный, бархатный женский смех, а после прекрасный голос.
— Белая роза означает невинность, чистоту, и целомудрие. Мак, у тебя прекрасная роза, не сломай её стебель, и не оборви лепестки на свою хулиганскую манеру. — Голос затих, снова прошелся ветерок развевая волосы обоих.
— Сбережешь меня?
— Сберегу, моя роза — Ласково прошептала Маккензи, снова обнимая Марию за талию, ощущая пальцами мягкую вязаную ткань свободного пастельно-коричневого свитера, рукава которого немного обвисли на тонких ручках девушки.
— Спасибо... — Так же тихо ответила Мария, опустив голову прикрыла глаза, вдыхая запах леса, и любимой рядом, этот стойкий запах сухой вишни, это тот запах и вкус, с которым Мак когда-то курила сигареты, толстовка насквозь пропахла ими, и теперь не отмывается. Именно запах сухой вишни, заканчивал полностью образ Маккензи Танэр, бунтарки, хулиганки, черствой, безчувственной.. но это всё бред, это всё превращяется в ничто когда рядом Мария Могилёва, эта маленькая белая роза, в руках парфюмера, что так жадно вдыхал аромат любви. А ведь и в правду, любимый цветок Маккензи, белые розы.