— А знаешь в чем дело? — Саске поставил бутылку рядом с сигаретами, слегка поежившись от холодного ветра, врывающегося из балкона, — а дело в том… — короткий вздох, — что люди не будут просто так раскрывать раны.

Узумаки встал, слегка покачиваясь, направляясь к балкону.

— Никто не любит бредить старые раны. А те, кто бредят, — смешок, — те ещё мазохисты.

Старая дверца скрипнула, прильнув к проёму. Щелкнул замок.

— Но при этом они любят поныть, так?

— Нет… — Учиха приподнял зажигалку, всматриваясь в неё, — люди любят умолчать. А нытье — всего лишь показуха.

Зажигалка была закинута на диван.