Блядство. Аарон бы точно не выжил, если бы они, как Кевин предложил, «начали бы всё заново». Никакие тренировки и заёбанность из-за учёбы вкупе с изучением границ друг друга вновь не заставили бы его вывезти всё это. Да даже если бы он сдуру согласился, не оценив свою выдержку, они бы не протянули в этом темпе. Потому что как только получилось улизнуть от празднующей команды в отдельный номер не самого лучшего отеля, они воспользовались этим. 

Аарон позорно почти что сидел на чужом колене, поставленном между его ног, пока Кевин ломал себе шею, занимаясь вылизыванием его. Столько сил уходило на то, чтобы не сорвать ебучую рубашку с чужого тела, как Аарону хотелось, в чём он совершенно не узнавал себя. Как и в том, насколько бесстыдно тёрся бёдрами о ногу Кевина, орудующего лишь языком, уже получивший оплеуху за зубы. 

Сегодняшний вечер однозначно не для кризисов ориентации. Аарон банально хотел потрахаться, что тоже было не так уж типично для него — испытывать столько вожделения и желать что-то с ним сделать. Он даже не знал, что в общем и целом его довело до такого состояния сегодня, но Кевин был рядом и думать было ненужно. 

— Как ты меня сегодня хочешь? — лизнул Кевин за ухом, заставив Аарона вновь дёрнуть бёдрами вверх. Быть придавленным к стене никогда не казалось таким заманчивым. 

— Плевать как. Просто хочу тебя, — дёрнул за рубашку его Аарон снова. Нет, реально, ещё секунду и он оторвёт к хуям верхние пуговицы. Они его бесили. Стояли между ним и этими охуенными… о, в выражениях даже в мыслях не хотелось себя сдерживать. Но он таки дал рубашке и своим пальцам шанс и расстегнул до талии, впуская ладони прямо на грудь Дэя, горячую и напряжённую. Далеко от приятных и мягких женских форм, сплошные мышцы, но именно они и держали сейчас Аарона. Давали то, что было необходимо — отсутствие вечного страха над тем, что он сделает что-то не так, сделает больно, отчего раньше приходилось себя контролировать. Кевин не неженка, и Аарон с вредной ухмылкой задевает его соски ногтями. — Наговорить я сейчас могу много чего. Делать мы это не будем. 

Кевин шикнул на его выкрутасы. Лишь выше поднял на своей ноге, ебучий качок. 

— Не ты ли согласился побыть моим полем для экспериментов с парнями? — начал расстёгивать его ширинку Кевин, не отрывая взгляда от глаз Аарона, задышавшего быстрее от ощущений тепла рядом с нуждающимся в этом месте. — И сам заодно изучить, как далеко простирается твоё увлечение? 

Аарон бы врезал ему. Вместо этого зажал сосок пальцами. Будто Кевин не знал, что он, блять, такой единственный. Аарону даже помыслить о других парнях не хочется, и он отбросил все эти только занимающие голову всякой ерундой мысли, решив сосредоточиться на одном единственном исключении, когда они наконец всё прояснили с Кевином. 

— Я то уже знаю, а ты? — Руки Кевина сжали его бёдра так хорошо, но недостаточно близко к желанному месту. — Уверен, что знаешь? — наклонился Кевин, необычайно кокетливый сегодня. — Значит, ты уже решил, хочешь ли трахнуть меня или чтобы это сделал я? 

Аарон замер, глядя в его глаза и приоткрыв рот, на что Кевин только хитрее улыбался. Уёбок. Симпатичный уёбок с этими пушистыми ресницами и ебучими диснеевскими глазами. 

— А ты? 

— Я спросил первый. 

— Не веди себя как ребёнок, — сморщился Аарон. Кевину везло сейчас, что Аарон пиздец как хотел потрахаться, иначе его бы ждало абсолютное ничего сегодня. 

— Я серьёзно. Я подстроюсь под что угодно. Это у тебя с этим проблемы. 

— Хочешь сказать, что у тебя нет? 

Аарон не знал, что ещё травмированного мог скрывать чужой мозг, но и так быстро соглашаться с Кевином, что всё действительно зависело от него, не хотелось. Наверное, Аарон просто любил спорить. 

— Ты узнаешь, если будет что-то, с чем я не соглашусь. Но очень сомневаюсь, что твоя скудная фантазия может справиться с чем-то кроме всунул-высунул. 

Аарон распахнул глаза в уже более осознанном состоянии. Дэй серьёзно решил пожертвовать этим вечером, чтобы ему словесно надрали задницу? Хуже всего было, что Кевин не был так уж неправ. Всё, что касалось секса с двумя членами, Аарон отрицал почти всю свою жизнь, и думать об этом, — даже когда это стало более реалистичной перспективой для него, — всё ещё было неловко. Ещё более неловко — осознавать, что кое-какие мысли у Аарона всё же были. И сейчас приходилось бороться с тем, чтобы Кевин не взял его на слабо, и с сохранением собственной репутации. 

— Хочу кончить тебе на лицо, — сорвалось с его губ, когда азарт всё же взял вверх. 

Брови Кевина вздёрнулись, а затем губы поджались на миг. Аарон вжался в стену, когда Кевин наклонился, будто не был уверен, как эти слова будут восприняты. 

Это не было завязано на ориентации, лишь на банальной зажатости, которую Аарон никак не мог преодолеть даже с Кейтлин, считая её выше того, чтобы делать так. Словно боялся оскорбить даже предложением. Он во многом сдерживался с ней, испытывая разного рода чувства к экспериментам: какие-то были завязаны на «грязной» составляющей желаний, какие-то были хороши в теории, но на практике он не мог представить себе это. Всё ухудшалось шутками про секс и то, что все вещи, которые касаются принимающей стороны, унизительны. Аарон не был уж совсем идиотом, осознавая, что корни растут от желания всяких мужиков с древних пор поглумиться над женщинами, отчего ему заранее было страшно, что его желания тоже завязаны на чём-то подобном, и он невольно оттолкнёт. Кейтлин в особенности, ведь он хотел, чтобы она никуда не исчезала, ведь она увидела его хорошую сторону, несмотря ни на что. Потерять её из-за глупых незначительных желаний в постели было бы ужасно — так он считал. С Кевином был абсолютно другой сценарий, они ведь договорились не об отношениях. Кевин не был девушкой, в конце концов. Не могло же его оскорбить это предложение? 

Видя его беспокойство, ладони Кевина сместились на лицо, но ногой он продолжал удерживать Аарона. Грёбаный силач. 

— Спасибо за честность. 

И всё? Он ничего не хочет там сказать насчёт собственных мыслей? Что Аарон должен ждать? 

Но ответ всё же последовал, когда Кевин вновь обхватил его бёдра, отрывая от стены. Аарон вцепился в его плечи, не зная, возмущаться ему или нет тому, как с ним сейчас обращались. Ведь одной его части нравилось. Нравилось, как Кевин держал его. 

Оказавшись на кровати, Аарон всё ещё не знал ответа на свои слова, напряжённо следя за тем, как Кевин поднялся и начал расстёгивать рубашку до конца. А затем бросил её рядом на кровать, взял одну подушку, кидая её на пол, и… опустился на колени перед ним. Аарон тут же сел, тяжело дыша от вида полуголого Кевина у его ног. Чьё лицо было таким красным, волосы сексуально откинутыми назад со спадающими вперёд прядями из-за их бурной деятельности у стены, а взгляд — с намерением. 

— Могу сделать это так или снять с тебя штаны? — уточнил Кевин, поднимая взгляд от его уже расстёгнутой ширинки. 

— Ты собираешься… — замолк Аарон, кусая губу.

— Отсосать тебе, ага, — легко закончил Кевин. — Опыт могу по пальцам одной руки посчитать, так что не дёргайся, чтобы я тебе ничего не откусил, — ещё и умудрялся шутить придурок. 

— Тебе не нужно, — прижал голени к кровати Аарон, не желая, чтобы Кевин это делал из-за его слов, хоть и при этом уже ощущал, в каком предвкушении твердел его член от мысли о том, что Кевин согласился на это. 

— Я в курсе, — улыбнулся Дэй, далее говоря ещё более горячую вещь: — Так что? Снимаем штаны или нет? 

Аарона уже невероятно бесило, как плотная ткань давила на его яйца, так что он приподнял бёдра, давая намёк, и Кевин стащил их вместе с бельём. Взгляд Аарона невольно устремился на дверь, хотя за ней и было тихо. 

— Я запер. Но могу проверить. 

Аарон кивнул, потому что сам не помнил, чтобы они запирались. Кевин убедился в закрытости двери, расхаживая по комнате без верха, словно, блять, вообще ничего не стеснялся, и вернулся туда, где они остановились. 

— Ключи были только у нас, — уточнил Кевин, и Аарон кивнул. Его член призывно стоял, и когда Кевин вновь посмотрел на него, Аарон невольно напрягся. — Я жду, что ты остановишь меня, если ощутишь, что это слишком. 

В жопу Дэя за то, сколько заботы было слышно в этой простой фразе. Словно это нормально — сходить с ума от того, что кто-то сосёт тебе. Но при этом это было необходимо Аарону — иметь пути отступления, особенно учитывая то, что он сам не мог заранее угадать свои реакции. И всё равно в жопу Дэя.

— То же самое и к тебе, — буркнул он, на что Кевин улыбнулся, приближаясь к его члену. Блять, даже от одного его дыхания член вновь дёрнулся. 

Руки Кевин расположил на его бёдрах, поглаживая, и Аарон не мог оторвать взгляда от того, как Кевин приближался к нему, приоткрыв рот. Пальцы на ногах моментально поджались, стоило влажным губам коснуться головки, но Аарон держался, не собираясь сдаваться так быстро. Задерживая дыхание, он продолжал наблюдать за тем, как медленно Кевин двигал губами на пробу, закрыв глаза, демонстрируя свои огромные ресницы. Хотелось оставить его в таком положении, подняться и выебать по самое горло — и Аарон тут же зарделся от столь неправильных мыслей. Его ведь бесило всё, что было связано с комментариями Ники о подобных вещах, но при этом… ах, не время для этого дерьма. Как-нибудь потом. Потом, хватит. Сейчас Аарон хотел думать лишь о жаре чужого рта. 

Кевин двигался в своём темпе, подбирая дыхательные техники, словно решал, готов он на марафон или на спринт. Из-за того, как поджимались яйца, Аарону казалось, что они достигнут финиша с усилиями марафонца за время спринтера. Блядский спорт. Вот за своим дыханием Аарон точно не следил, сбиваясь, когда Кевин взял дальше головки. 

В какой-то момент установился темп, и Аарону приходилось прикладывать много усилий, чтобы не хныкать от того, как же охуенно это ощущалось. В последний раз такой опыт у него был в прошлом мае? Сейчас конец февраля. Достаточно много времени прошло, память почти не помнила физических ощущений, но когда это наконец произошло снова — Аарон не мог представить, как всё это время жил без этого. Рот Кевина был хорош. Слишком хорошо для того, кто делал минет раз пять от силы. Ещё и не забывал гладить ноги Аарона, добивая его вниманием. Движение губ сменялись облизыванием ствола и головки, когда Кевин решал разнообразить всё это, словно старался для себя и получал от этого удовольствие. Аарон не мог представить, чтобы это было приятно, но грёбаное любопытство теперь брало его. Если бы не Кевин Дэй, он бы никогда даже не задумался о том, что всерьёз захочет попробовать чужой член. Нахуй Кевина. 

Глаза уже почти закрывались от того, насколько же крышесносяще всё это ощущалось, но всё же желание смотреть на Кевина было сильнее. Его покрасневшие губы блестели от слюны и смазки, великолепно растягивались вокруг Аарона, что въедалось на подкорке сознания. Впервые в жизни Аарон так радовался тому, что был ниже и не мог каждый день лицезреть Кевина с такого ракурса. Назад пути не было — вот, что он осознал. 

Всё больше хлюпающих звуков слышалось, когда Кевин взял такой ритм, чтобы без проблем насаживаться ртом почти до конца (Аарон будет оправдывать себя тем, что у Дэя, слишком уж большой рот), и это заставляло редкие стоны прорываться через сцепленные зубы. Кевин реагировал на них более усердным сосанием, втягивая щёки, словно был готов занять ебучий приз за лучшее любительское сосание. У него, блять, получилось. 

— Кев-Кев, — прошипел Аарон, подсказывая о том, что ещё секунду и всё. И почти решил, что Кевин примет прямо в рот, пока тот не потянулся, заранее жмурясь и оставляя рот открытым, а язык высунутым. Вкупе с его зализанными назад волосами Аарон больше не мог сдерживаться, мыча и кончая прямо так, считая, что если бы это было возможно, кончил бы снова от вида того, как сперма начала оседать и скатываться по этой оливковой коже вниз. И он зажмурился только когда абсолютно всё оказалось на лице Кевина, тут же падая спиной на кровать и издавая почти мученический стон. 

Ладони Кевина с его бёдер сдвинулись так, что он ощутил их по сторонам от своей талии. Глаза приоткрылись, видя всё ещё перепачканное лицо Кевина, которому всё же придётся помыть волосы, ведь из-за наклонённого состояния больше прядей упало на лицо. Не думая сейчас о липкости и прочем, Аарон обхватил его челюсть обеими ладонями, размазав большими пальцами часть капель. 

— Кончи на меня, — со сбитым дыханием сказал он, сразу видя появившуюся между бровью морщинку. — Никаких сомнений. 

Аарон сейчас почти ни о чём не думал, кроме проживания момента оргазма, который расслаблял его достаточно, чтобы быть готовым к этому. Он даже задрал худи, вовсе его снимая, когда Кевин приподнялся, дав ему это сделать. И вот теперь Аарон полностью голый. Кевин поспешил вытащить себя из брюк, и Аарон перехватил одну его ладонь, потянув на себя. Всем этим он хотел показать, насколько на самом деле он много думал обо всей грязной, липкой и не самой приятной составляющей человеческого тела. С его непереносимостью всего этого в обычное время было удивительно, как после оргазма он был готов на что угодно. Раскрепощался так, что даже не думал о том, где успели побывать руки Кевина, жмурясь и широко облизывая его ладонь, проводя по ней языком несколько раз, пока не услышал стон Кевина. Открыв глаза, он сам же и опустил ладонь Кевина, но не прикоснулся к члену. Теперь Дэй опирался над ним лишь одной рукой уже почти дрожащей (ведь он сегодня боролся за то, чтобы всякие уёбки не выбили у него клюшку и мяч из рук), пока второй активно начал двигать по собственному члену, о чём свидетельствовали скользящие звуки вместе с задыхающимся Кевином, на чьём лице трагично надломились брови из-за момента слабости. Аарон вновь обхватил его лицо, размазывая больше спермы по губам. Когда он протрезвеет от оргазма, он будет в ахуе. От себя, от того, что позволил Кевину согласиться на это. Но тот лишь приоткрыл рот, коротко вдыхая на его пальцы всякий раз, как рука достигала головки. 

Почему-то хотелось улыбаться. Глядя на то, как собственный большой палец был принят между зубов, и слыша более чувственный стон Кевина, Аарон так и сделал: позволил себе улыбнуться, что только усилилось, когда Кевин расслабил челюсть, жмурясь, а горячие капли стали ополасывать живот и грудь Аарона. Ещё, ещё и ещё. Сколько, блять, Кевин не дрочил себе? 

Запах спермы бил по ноздрям, заставляя с каждой секундой испытывать всё больше отвращения, которое Аарон пытался унять. Он не любил этот запах в принципе, в этом и была загвоздка. Всё не могло просто исчезнуть, и нужно было избавляться от всего слишком долго. По этой же причине дрочить он себе тоже не шибко любил, тщательно моя руки несколькими видами мыла после. Душ был наиболее приемлемым вариантом. А тут… лицо. 

Кевин, казалось, не испытывал тех же проблем, отходя от оргазма, но Аарон решил немного подождать, ибо по внутренним ощущениям не было заметно признаков того, что ему сейчас станет плохо. Плохо не было. Не так, как в прошлый раз, когда он столкнулся с запахами и спермой. 

Кевин задрожал в плечах, посмеиваясь.

— Беру свои слова назад. Ты тот ещё фетишист. 

Аарон поджал губы, хмурясь, потому что совершенно не хотел, чтобы Кевин сейчас насмехался над тем, до чего сам довёл. Если он правда собирался…

Дэй оторвал лоб от его плеча, смотря так нежно, что вся злость в миг исправилась. 

— Но здесь я точно разделяю твои интересы. 

Аарон поморщился, что только больше тепла придало чужому взгляду. 

— Но так и быть. Беги отмываться, — и откинулся на спину рядом, совсем не двигаясь. 

— Ты что, не собираешься смывать это? Она засохнет. 

— Что-нибудь слышал про маски для лица? Говорят, полезно от сухости кожи и шелушения. Этим я как раз страдаю. Видишь, мы подходим. 

В него, блять, Ники вселился?

— Ага, а после того не хватало узнать, что у тебя вдруг обнаружится аллергия на сперму, твоё смазливое лицо всё разбухнет и ты не сможешь играть, потому что вокруг глаз всё раздуется. А потом и рак кожи. 

Кевин рассмеялся, пихая его локтем, всё ещё пребывая в своей неге оргазма. 

— В проф спорте у меня будет достаточно денег, чтобы найти дорогостоящее лечение, так что можешь кончать мне на лицо сколько захочешь. 

Теперь Аарон пихнул его, краснея до кончиков ушей. Ну и пусть этот придурок тут валяется, Аарон не собирался ждать, пока жидкость на его животе засохнет. Он поднялся, чуть не путаясь в штанах на полу, и придерживая ладонь у живота, отправился в душ. На удивление, он правда ощущал себя хорошо. Без бзиков и истерик, лишь небольшой зуд. Всего-то минут пять ушло в душе на усиленный анализ произошедшего, пока он не вспомнил, что это отель и опираться лбом в плитку здесь куда хуже, чем единожды получить сперму на лицо. Блять, он правда об этом думал? 

Да, думал, хватит себя унижать и стыдить. Он взрослый человек, в конце концов, который сделал это по взаимному согласию. Кевину понравилось, ему тоже. Никаких моральных дилемм. Аарон не собирается после этого начинать шутить и использовать это против Кевина — он ведь не еблан. Это лишь между ними. 

В конце концов Кевин заявился в душ. Аарон уже чистил зубы, одетый в пижаму, когда тот мылся, и всё было так… спокойно. Мирно. Аарон не мог не испытывать радость от того факта, что всё приходило в норму. 

После того их разговора, где они наконец обозначили границы, решив не делать поспешных выводов больше, стало легче. На душе, в учёбе, даже на ёбаных тренировках. Прошло всего две недели, так что, возможно, Аарон спешил с выводами, но ему нравилось. Друзья с привилегиями звучит не так уж плохо, когда они оба не против. Даже Добсон не стала осуждать, когда он был вынужден ей сказать на той неделе, ибо не мог скрывать это. Всё же она согласилась быть его гидом на этом пути, так что пусть слушает. В любом случае они не заостряли внимания на их взаимоотношениях с Кевином — обсуждали важность границ и взаимности, возможности, что это может измениться со временем, а затем разобрали все недоотношения, что у Аароны вообще были. Самое забавное, что, получается, Дэй пока был самым идеальным с точки зрения устных договорённостей сексуальным партнёром. До чего Аарон докатился? 

Кевин уже спал мёртвым сном, когда кто-то начал биться в дверь. Видимо, празднование закончилось, и Ники понял, что тренер завтра за опоздание по головке не погладит, так что решил вернуться в свой номер. Аарон открыл ему дверь, зевая, когда Ники чуть не споткнулся о порог. Он выпил, но не напился, хоть от него и несло алкоголем. 

— У-у, мой мини кузен времени зря не терял, — прохихикал Ники, тыкая в его сторону пальцем, что заставило Аарона нахмуриться. — Как так получилось, что вы с Эндрю оба заграбастали тех, кто находился в моём списке, а? 

— Отъебись, — не собирался обсуждать с ним это Аарон. 

— Это даже обидно, знаешь ли, — вновь хихикнул Ники, очевидно, шутя, но Аарону не нравилось это. — Но так уж и быть, я вас прощаю, маленькие копирщики. Может, у нас всех просто одинаковый вкус. Семейное.

— Я не гей. 

— Ха, я тоже какое-то время убеждал себя в этом, — начал пытаться стащить обувь Ники. — Не волнуйся, это пройдёт. Наверное, даже быстрее, чем у меня, тебя ведь не запихнут в грёбаный католический лагерь. 

Аарон проигнорировал, надеясь, что Ники заткнётся, но тот продолжал: 

— До сих пор считаю это одним из самых гениальных решений: запереть кучу подростков геев в одном месте на полтора месяца в надежде, что там они не будут только больше экспериментировать. А кто-то и с пасторами! — вновь засмеялся Ники. — О боже, я только что осознал, что туда могли устроиться как раз ради молодых мальчиков. Хаха!

И вновь Ники засмеялся, пока Аарон приклеился к одному месту, с ужасом тоже понимая это. Ники был в этом лагере один раз, когда только признался родителям, а потом прилежно вёл себя весь год в школе, чтобы его отправили на год в Германию по обмену. Ники не рассказывал о времени, проведённом в лагере, но теперь волосы на затылке дыбом вставали от ужасающей перспективы таких мест. 

— В любом случае поздравляю маленький брат с осознанием, что такое крепкие мужские…

— Завались нахуй, Ники. — Аарон всё ещё мутило от того, что было сказано ранее. От мысли, что Ники ещё больше погрузился в эту квирность как раз из-за пребывания в лагере среди возможных педофилов, блять. Одни и те же мысли, что и Эндрю, которого с детства мучили всякие уёбки. Семь, ему было семь. Ники было не больше шестнадцати. Аарон не был таким как они, и всё же… и всё же он впервые обратил внимание на кого-то мужского пола после ноября прошлого года. 

— Всё-всё, ладно, молчу. Подрастёшь — поймёшь. 

— Пойму, блять, что? — всё же сдала выдержка Аарона. — Что есть только один путь — стать сексуально озабоченным, если тебя привлёк кто-то твоего пола? Спасибо, блять, Эндрю не разбрасывается такими мерзостями на постоянной основе. 

Улыбка спала с лица Ники, будто он вспомнил вновь, кем на самом деле являлся Аарон в его глазах. Да пусть продолжает считать его гомофобом, плевать. Аарон не собирается молчать о поведении Ники, которое, блять, должно иметь какие-то границы. 

— Знаешь, как заёбывает улыбаться тебе иногда, когда ты говоришь такое. И поскольку я пьяный и могу себе позволить — иди ты нахуй, Аарон. Удачи поддерживать себя самому, на твоём месте я бы всё отдал, чтобы человек, которой обо мне заботился, принимал меня. Иногда я жалею, что не оборвал все связи с семьёй, как только мне исполнилось восемнадцать. 

Какого хуя это вообще значило? 

Ники больше не сказал ничего, проходя к одной из кроватей и плюхаясь на неё, зарываясь как есть под одеяло. Идиот. Аарону плевать на его слова. С таким же успехом, они бы с Эндрю выросли и без него. Плевать. Его родня помешана на религии, но можно было бы и потерпеть это дерьмо два года до их совершеннолетия. Мог бы не возвращаться. 

С этими мыслями Аарон дожил до среды, до очередной сессии с Эндрю в кабинете Добсон. 

Те как обычно чирикали обо всём своём, пока Аарон лениво тёр глаза. На самом деле он не собирался поднимать эту тему, но вот Эндрю упоминул Ники, а Добсон подхватила, и в один момент они оба посмотрели на Аарона, которому пришлось лишь сжать челюсть из-за в миг потяжелевшей атмосферы в комнате. Хотя стоило б привыкнуть, что в кабинете Добсон никогда не бывает легко. А вот душно — ещё как.

— Не мои проблемы, что он такой неженка, — сложил руки на груди Аарон, отвечая на то, что началось с вопроса психиаторши о семье, и закончилось замечаниями Эндрю о состоянии Ники в данный момент.

— Есть что-то особенное, что повлияло на ваши отношения с Ники в последнее время? — как всегда в точку попала мисс «я расковыряю твой мозг по линии извилин и буду рассматривать каждый кусочек мягкой оболочки». 

— О, Би, на этот вопрос могу ответить я, — вставил свою ремарку Эндрю, за что заслужил раздражение со стороны Аарона. 

— Если ты не против, я хочу сначала услышать ответ Аарона, — мягко осадалила Добсон, приковывая его взгляд обратно к себе. 

Поняв, что от него не отъебутся, Аарон закатил глаза и приподнялся в кресле, недовольно пялясь на совершенно спокойную женщину. Не может быть, чтобы в её возрасте он стал таким же терпеливым ко всякого рода придуркам. Хотя ей за это платят. Может, она в тайне ненавидит всех их. Сложно поверить, конечно, но всякое случается. Аарон вот никогда бы не подумал, что его может заинтересовать секс с парнем. И где он сейчас? 

М-да, они точно не отъебутся.

— Он лезет не в своё дело, — просто ответил он, за чем конечно же последовал насмехающийся фырк Эндрю. — Есть что сказать?

— Удобно, что Ники лезет не в своё дело, только когда это дело в твоих штанах, не таких уж и серо-белых, как ты думал. 

— Эндрю, — мягко предупредила Бетси. 

— Я ничего грубого и не говорю. Зачем делать вид, что никто ничего не знает?

Аарон стиснул челюсть и впился в кофту сильнее. 

— Потому что это и не твоё дело тоже. 

— Напомни мне, в какой момент это было твоим делом в прошлом году, когда ты угрожал Нилу на весенних каникулах? 

Они буравили друг друга взглядами, пока Добсон вновь не вмешалась: 

— Полагаю, тема взаимоотношений Аарона и Кевина до сих пор беспокоит всех вас. 

— Нет.

— Да.

И вновь переглядки. Аарона бесило, что Эндрю выглядел победителем в этом дурацком споре. Нахуй его. 

— Если Аарон не готов обсуждать это сейчас, я не могу заставить его, Эндрю, — повернулась она к придурку, который не переставал смотреть на Аарона немигающим взглядом словно ёбаный психопат. И даже когда начал говорить явно для Бетси, он не глядел на неё.

— А если я скажу, что его лицемерие сказывается хуёво на Ники? Как будешь выбирать между комфортом двух пациентов? 

— Я не думаю, что ты узнаешь, что я буду обсуждать с ними наедине, Эндрю, — вновь поправила она, и засранец наконец отлип, сдаваясь под влиянием её мнения. Аж удивительно. Удовлетворившись отсутствием насилия, как физического, так и морального, Добсон вновь посмотрела в сторону Аарона. Ну давай, добивай. — Но не могу не выразить свою обеспокоенность тем, что твои отношения с членами семьи начали колебаться. Мы можем обсудить это завтра. 

И Аарону вовсе не понравилась эта затея. 

Не понравилась ещё больше, когда на следующий день он действительно обсуждал с ней грёбаного Ники. Как вообще его взаимоотношения с Кевином должны были прийти к этой теме? 

Обсуждать Ники было неприятно. Пройтись по его отношениям с кузеном, буквально пожертвовавшим куском своей жизни ради них (не просящих этого) было неприятно. Выявить ещё больше причин для раздражения из-за Ники было неприятно. Провести параллели с их ориентациями было ещё более неприятно (Аарон, скрепя зубами, согласился, что у них есть капля общих травм). Ну и прийти к выводу, что ему было необходимо объяснить всё это Ники на словах, было самым верхом неприятного. 

А когда в выходные этой же недели Кевин вновь прижимал его так же как в отеле, только в стенах его комнаты, доводя до пика руками, а потом рухнув на колени, позволив разукрасить белым своё лицо вновь, — после принятия душа по очереди, стало ещё более неприятно, когда они завалились в одну кровать, Аарон пробурчал жалобы на Добсон, а Кевин посмел согласиться с тем, что разговору с Ники лучше бы произойти. Ну и не ублюдок ли? Вообще-то он должен быть на стороне Аарона… только вот с какого хуя то? 

Странная мысль. Она ему не нравилась. Не нравилось влияние Кевина, потому что с ним вещи, которые раньше казались недопустимыми, становились… сносными. Подталкивающими на движение в сторону ещё большей сносности. И даже нормализованности? Такие вещи как намерение поговорить со своим раздражающим кузеном, а ещё сон с пусканием слюней на голое мужское плечо.