trust & proclivities

      У Уилла возникла эрекция прямо во время столкновения с преступником. Его поставили на колени, и в этом, конечно, не было ничего хорошего. Худшее — то, что тот сунул дуло пистолета Уиллу в рот. Что ж, подходящего объяснения для подобной ситуации не было. И это не было чем-то, чего он мог бы ожидать или опасаться. И вообще, он не искал снафф-порно под покровом темноты у себя в комнате. Хотя… ему нравилась идея собственного унижения. И теперь это было трудно выбросить из головы. К счастью, тот преступник его проблемы не заметил, но Беверли в любопытстве изогнула бровь — когда следом за спецназом ворвалась в помещение. Уилл благодарил всех богов мира, что это был не Джек.

      И похоже, идея некого наказания прочно поселилась в нем; последние двадцать минут (или около того) он потратил на то, чтобы описать Ганнибалу в мельчайших подробностях это столкновение, и тот оказался достаточно любезен, чтобы изобразить удивление на лице, пусть и не скрывая улыбки в глазах. Однако у него нашлась пара уточняющих вопросов, и Уилл ответил на все сквозь зубы: Нет, он меня не привлекал, я был отвлечен кое-чем другим, и нет, я не кончил. Нет, этого раньше не происходило.

      — Мне не нравится, что эта… ситуация всплыла на поверхность, — сказал Уилл, когда Ганнибал, казалось, исчерпал уже все мыслимые и немыслимые способы заставить его покраснеть.

      — Расскажи мне об этом, — довольно протянул Ганнибал.

      — Я… Боюсь, все, что я когда-либо считал в своей жизни нормальным — хоть немного — таковым не было. — Неправильным с самого начала. Однажды он попросил одну девушку дать ему пощечину во время очередного-секса-без-обязательств, и взгляд в ответ так смутил, что он сразу же кончил. После, он крепко-накрепко запер эту фантазию в своем разуме. И мысль о том, что подобное могло перерасти в желание засунуть пушку в рот, мягко говоря, приводила в замешательство.

      — Не против уточнить? — Ганнибал, казалось, дал ему минуту, чтобы это воспоминание вспыхнуло перед глазами четкой картинкой, и вопрос прозвучал только после того, как Уилл немного пришел в себя.

      Уилл неловко поерзал в кресле, почти порываясь встать, и он бы это сделал, если бы в самом деле не нуждался в этом разговоре.

      — Я не… Ты когда-нибудь обсуждал с пациентом его… склонности?

      — Ты сейчас имеешь в виду причину своего возбуждения, — сказал Ганнибал, и Уилл никогда не замечал такого мягкого тона за ним, но, Боже, блять, Иисусе. — Это как-то связано с консультированием ФБР?

      — Н-нет. Просто… Каков ответ на этот вопрос?

      — Уилл, — начал Ганнибал почти снисходительно, и Уилл пропустил это мимо ушей. — Мы оба с тобой хорошо знаем, как люди сопротивляются всевозможным желаниям. Ты боишься, что у тебя может проявиться ОКР?

      — Нет. — Повисла слишком длинная пауза, и Уилл практически видел, как Ганнибал устанавливал какие-то взаимосвязи. И жалел, что не мог сейчас смахнуть их рукой.

      — Сексуальные девиации — не преступление, Уилл.

      — И почему только это меня не утешает, — протянул Уилл с ухмылкой, тщетно пытаясь скрыть собственное недовольство. И если в присутствии Ганнибала это было бесполезно, то для любого другого человека он бы предстал любителем черного юмора. Что было правдой, пусть больше, на самом деле, это походило на социопатию. Ганнибал иногда смеялся.

      — Потому что ты уже знал, что это правда.

      — М-м-м…

      — Полагаю, ты хотел услышать от меня, что это неправильно. Хотел, чтобы я помог тебе от этого избавиться.

      — Почему у меня не может быть хоть чего-то нормального в жизни? — сетовал Уилл, немного откидываясь на спинку стула, почти физически ощущая чужие пальцы в своей черепушке, что препарировали его полушария мозга, как крылья беззащитной бабочки.

      — Что бы не происходило между возбуждением и достижением оргазма, это будет безвредным до тех пор, пока это останется лишь фантазией. Если это то, что тебя беспокоит.

      Уилл, задумавшись, прошелся языком по зубам.

      — Не знаю, волнуюсь ли я о части с фантазией.

      — Значит, об ее исполнении?

      — Хуже. — Уилл стиснул челюсти, ожидая, пока Ганнибал не придет к одному-единственному выводу.

      Ганнибал закинул ногу на ногу и откинулся назад, копируя чужую позу.

      — Ты думаешь о том, что она не воплотится?

      Уилл невесело рассмеялся.

      — Тебе когда-нибудь говорили, что ты должен зарабатывать этим на жизнь?

      Ганнибал улыбнулся во время повиснувшей паузы, подметив попытку уйти от темы.

      — Что такого плохого случилось, что ты считаешь, будто не заслуживаешь разыграть подобное в реальности?

      — Не спрашивай меня об этом.

      Ганнибал поджал губы, чтобы скрыть ухмылку.

      — Могу я задать более общий вопрос?

      — Можешь, но это не значит, что я отвечу, — сказал Уилл с раздражением.

      — В твоей фантазии ты выступаешь в роли подчиненного или в роли доминирующего?

      Уилл покачал головой и отвернулся, как румянец вновь обжег нежную шею.

      Ганнибал невозмутимо продолжил:

      — В обеих ролях есть свои преимущества. Ты был бы удивлен, узнав, сколько людей в правоохранительных органах заинтересованы в БДСМ-практиках.

      Уилл усмехнулся.

      — Статистика не принесет мне утешения.

      — Значит, ты заинтересован в БДСМ?

      Ногу Уилла свело судорогой почти с самого начала заведенной темы.

      — Полагаю, лишь в некоторых аспектах.

      — Твоя уклончивость беспричинна. Мы здесь одни.

      Еще один смешок.

      — Все разговоры защищены врачебной тайной?

      — Они могут быть защищены твоим доверием к нашей дружбе.

      — Верно. — Уилл не без усилия проглотил ехидное замечание о том, можно ли вообще назвать дружбой то, что у них было. И пытаясь найти удовлетворение в том, что Ганнибал считал его другом.

      — Ты доверяешь мне?

      Уилл кивнул раньше, чем произнес:

      — Я хочу.

      — Хочешь кому-то довериться.

      Уилл громко вздохнул.

      — Всем кто-то нужен.

      — Ты веришь, что выше этого?

      Уилл долго покачал головой и подался вперед, упираясь локтями в колени. Он устало потер лицо, словно желая от чего-то отряхнуться, и выпрямился, запустив руки в кудри и почти сразу пожалев об устроенном беспорядке на голове.

      — Давай просто… отложим этот разговор.

***

      На следующем сеансе Уилл положил револьвер на стол Ганнибала. Сам Ганнибал сидел напротив, отмечая записи с прошедшего пару минут назад приема, и даже не вздрогнул от приглушенного стука о дерево. Лишь закончив приводить в порядок свои бумаги, он позволил своему оценивающему взгляду окинуть Уилла, затем собственные наручные часы, и, наконец, оружие.

      — Ты рано, — произнес Ганнибал, поднимаясь с места и обходя стол, чтобы встать рядом с Уиллом, присаживаясь на край. Тот задумчиво смотрел на опустевшее рабочее кресло.

      Уилл позволил своему вниманию переключиться на Ганнибала.

      — Мне нужно было время, чтобы подготовиться морально к сегодняшнему дню, и я встал довольно рано, потому что боялся опоздать. Только… — Уилл поддел револьвер кончиком пальца, наблюдая, как он крутится на месте под его руководством. — Мне вправду не нужно было столько времени, сколько в итоге вышло.

      Ганнибал взглянул на темные круги под глазами Уилла, а затем на револьвер, что все еще вращался вокруг своей оси под рукой. Не полицейское — личное — оружие.

      — И у меня было мно-о-ого времени, чтобы сидеть без дела и беспокоиться обо всем этом, — Уилл усмехнулся. — Поэтому подумал, что с таким же успехом я мог бы этим заняться и по дороге сюда, и-и-и… — он неопределенно пожал плечами, поднимая револьвер ведущей рукой. — Вот я здесь.

      Ганнибал безмолвно за ним наблюдал, и уголки его губ приподнялись на мгновение, как револьвер нашел свое место в чужой руке.

      — Ты собираешься направить его на меня сегодня, Уилл?

      Уилл вздохнул, почесывая дулом висок, и Ганнибал внезапно учуял запах алкоголя. Что-то вроде глотка для храбрости, прежде чем войти в кабинет.

      — На самом деле… — он положил револьвер обратно на стол, придвинул его к Ганнибалу, дважды постучав костяшками пальцев по дереву и отвернувшись, в задумчивости отходя от Ганнибала. — Я скорее надеялся, что ты направишь его на меня.

      Прошлой ночью Уилл перекрутил все простыни, пока его бросало из стороны в сторону, пытаясь не думать о коротком списке людей, которым он доверял, а затем невольно сопоставляя его с людьми, что, по его мнению, могли доставить ему сексуальное удовлетворение. А затем с теми, кто мог зайти так далеко… Только одно имя вплыло в голове.

      — Огнестрельное оружие — не тот инструмент, которому я обычно нахожу примение. Оно грубое, без точности, без милости.

      Уилл развернулся на каблуках и зашагал обратно к Ганнибалу, по-прежнему избегая изучающего взгляда.

      — Не совсем подходит мяснику?

      Губы Ганнибала растянулись в улыбке.

      — Мои руки выполняют весьма… деликатную работу.

      Уилл смотрел на эти руки, оглаживая подушечкой большого пальца костяшки пальцев Ганнибала.

      — Я верю в это.

      — Уилл Грэм. Ты пытаешься меня соблазнить?

      — Только если это работает.

      — Интересно, — протянул Ганнибал, аккуратно поднимая со стола револьвер обеими руками, взвешивая приятную тяжесть. Уилл наблюдал за этим с неподвижностью человека, что боялся спугнуть оленя. Он не хотел оскорбить этим Ганнибала, но он уж очень вовремя решил определить черту, после того как пересек ее.

      Внезапно Ганнибал переложил револьвер в правую руку и приставил его к виску Уилла, вызвав у того ошеломленный вздох и заставив тяжело опуститься на колени. Тянущая боль от падения на пол принесла странное спокойствие и чувство безопасности, что вообще не имело бы смысла для любого человека, увидевшего направленное на него оружие.

      — Для того, кто не любит огнестрел, ты довольно хорош в этом, — раздался хриплый голос Уилла, и он облизнул губы, позволяя своему взгляду медленно подняться выше. Тот улыбался. Лицо было окутано чем-то темным, что Уилл находил глубоко привлекательным.

      — Для того, кто проявлял интерес только к женщинам, ты довольно быстро встал передо мной на колени.

      — Я еще полон сюрпризов, доктор Лектер, — вырвалось с сухим смешком.

      Ганнибал провел прохладным стволом револьвера по линии скулы Уилла, и тот прикрыл глаза от этого ощущения, вжимая тыльную сторону ладони к штанам, где он уже был твердым и горячим — слишком быстро, быстрее, чем он…

      — Заряжен?

      — Холостыми.

      — Ты выглядишь разочарованным, Уилл. Это все еще опасно на таком расстоянии, не так ли?

      — Да.

      — Что ж, — Ганнибал провел револьвером по нижней губе, немного оттягивая ее и вызывая дрожащий стон у Уилла, чьи руки не могли определиться: должны ли они сейчас расстегнуть штаны или послушно оставаться неподвижными, на коленях. Ганнибал задумчиво хмыкнул и опустил оружие. Уилл выдохнул и в отчаянии проскулил, пока на него не цыкнули позабавлено:

      — Если я должен продолжить, я хотел бы знать, чего ты от меня хочешь.

      — Ты… Угх, ты знаешь, что мы делаем…

      — Могу лишь рискнуть предположить.

      — Просто… Пушка… — Уилл сделал глубокий вдох, закрыл глаза в попытке сосредоточиться. — У моей головы, в моем рту. Грубо, но не жестоко. Не убивай меня, — усмехнулся Уилл, вновь проведя ладонью по длине при этой мысли, и, черт, все действительно лишь потемнело, не так ли? Отступать некуда — путь вел только глубже и глубже.

      Он прочистил горло.

      — М, что еще? Прикоснись ко мне, поцелуй меня, трахни — решение за тобой. — Уилл опустил взгляд. — Унижай, поощряй — как посчитаешь нужным. Ты никак меня не ранишь…

      Так быстро — и на мгновение Уиллу показалось, что его сейчас вышвырнут вон — Ганнибал поднял его на ноги и усадил на край стола. Уилл издал удивленный стон, когда в него вжались бедром, и ствол револьвера нежно провел по его щеке. Ганнибал ткнулся лицом в изгиб шеи, шумно вдыхая, и Уилл позволил себе откинуть голову назад от этого ощущения.

      — Твоя прямота, — прошептал Ганнибал, поведя носом за ухом, — так блистательна.

      Уилл хрипло подметил:

      — Слишком… претенциозно, доктор… — Он невольно задержал дыхание, когда Ганнибал повел револьвер ко рту, что сам по себе наполнился слюной. — Я должен быть честен, я думал, если ты и согласишься на это, то, — он сглотнул, когда холодный металл подразнил его нижнюю губу, — все будет намного более… э-э-э… бесчувственным.

      Ганнибал взглянул на него с любопытством.

      — В своих фантазиях ты надеялся, что я буду более отстраненным? Тебя возбуждает мысль, что я был бы равнодушен к твоим ухаживаниям? — предположил, явно поддразнивая, и Уилл густо покраснел.

      — Н-нет, вовсе нет…

      Да.

      Накануне Уилл постыдно трогал себя в душе, где его вздохи терялись среди громкого и горячего потока — своего рода наказания за то, чему он себе позволил потакать. Одна рука неуверенно удерживала его в вертикальном положении, упираясь в плитку, прохладную и скользкую под его ладонью, и мыслями он был явно не в Вульф Трап, штат Вирджиния. Нет, он был в паре часов езды, в кабинете Ганнибала, раскрасневшийся и возбужденный — и этого нельзя было не заметить, даже если бы он не жаждал внимания. Но Ганнибал провел его внутрь, вежливо игнорируя состояние Уилла, пока тот не начал умолять. Его колени ударились о поверхность, и Ганнибал не задавал вопросов, не заигрывал, не улыбался. Он был жесток, и горячая вспышка пронзила Уилла изнутри, когда пистолет грубо вошел в рот.

      В фантазии ему не разрешалось прикасаться ни к себе, ни к Ганнибалу, но в душе рука в быстром темпе вела по всей длине, отчаянно желая разрядки. Чтобы после Уилл унизил себя еще больше, осознав, как глубока оказалась эта кроличья нора. Ганнибал все погружал и погружал дуло пистолета в скользкий жар рта, холод не покидал его глаз, а на идеальном костюме не появилось ни складочки. Уилла так вело от контраста холодной безучастности Ганнибала с собственным дрожащим вожделением. Но этого было недостаточно, и оба это знали. Их взгляды встретились, и Ганнибал взвел курок, характерным щелчком вызвав невиданную ранее эйфорию, и…

      Уилл громко кончил, рухнув в ванну с глухими, вырывающимися из груди всхлипами: дышал он будто в испуге, ошеломленно, пытаясь наконец прийти в себя. Рука потянулась вверх и повернула кран — ледяная вода ощущалась еще большим кипятком; он был здесь, и он был в норме, и у него не было никакого желания умереть. Правда ведь?

      Сейчас же он виновато взглянул на Ганнибала, даже не пытаясь тщетно скрыть то, что явно отражалось на лице. Ганнибал повел языком по своим губам, выпрямляясь и отводя взгляд, будто в попытке успокоиться. Уилл сжал чужое бедро меж своих. И Уилл не знал, посмеется ли тот сейчас над ним — что, очевидно, возбудило бы его — или поощрит — что… казалось, возбудило бы тоже, — но это уже не имело значения. Он был не в себе, и, возможно, на следующей неделе Ганнибал устроит ему психоанализ по этому поводу, но прямо сейчас Уилл просто хотел.

      Руки Уилла нашли безупречный галстук Ганнибала, вытащили из жилета и потянули, чтобы заставить того наклониться вновь. И отблеск тьмы в чужих глазах разжигал это желание в Уилле все жарче.

      — Меня не волнует, насколько безнадежно ущербным ты меня считаешь прямо сейчас, просто… пожалуйста…

      — Мой дорогой Уильям, — прервал Ганнибал, сокращая расстояние, чтобы встретиться с Уиллом в голодном поцелуе, и вылизывая его рот, будто больше жизни мечтал попробовать Уилла на вкус. — Ты — произведение искусства.

      Трепет захлестнул так опьяняя, что Уилл сначала подумал, будто у него началась паническая атака, но это было чем-то иным. Он горячо ответил на поцелуй, крепко ухватившись за шелк галстука, следом, выше, — за лацканы, пока, наконец, не добрался до изящной, но сильной шеи. Большие пальцы прошлись по трахее Ганнибала, и в ответ тот вжал дуло револьвера Уиллу в висок, заставив того отпрянуть со стоном. Черт, он почти об этом забыл.

      — Ты мне доверяешь?

      Уилл дрожал от его внимания, каждая частичка его тела тянулась ближе.

      — Несомненно, доктор Лектер.

      Глаза напротив сверкнули чем-то опасным, и Уиллу захотелось целиком погрузиться в их глубину. Пальцы скользнули по скуле Уилла, и тот подался прикосновению, позволяя кончикам ощутить мягкость его губ. Подступили слезы от такой искренней ласки, и он понял, откуда взялся порыв, охвативший ранее. Унизительное испытание быть понятым.

      — Пожалуйста, — выдохнул Уилл в ответ на прикосновение. — Не будь со мной нежен.

      Ганнибал сделал паузу, судя по всему, что-то прикидывая в уме, и что Уилл не утрудился распознать.

      — Как пожелаешь.

      Уилл позволил грубо поставить себя на ноги, и Ганнибал отложил револьвер, только чтобы методично и неспеша расстегнуть рубашку Уилла и стянуть ее с плеч. Он проследил взглядом за падением ткани на пол, а затем взял оружие, направив его Уиллу меж глаз и нахмурившись.

      — На колени.

      Уилл с больной благодарностью припал к полу, слезы все же выступили, скатываясь по щекам, и его руки потянулись к ремню, как Ганнибал вдруг придавил их ботинком, вызвав у Уилла вскрик от резкого удара в пах. Тот согнулся пополам, отчаянно хватаясь за ногу Ганнибала, давясь воздухом. Черт.

      — Только когда я тебе разрешу.

      — Ага… хорошо, — выдохнул Уилл, подаваясь бедрами навстречу болезненному ощущению.

      — Правильный ответ: «Да, сэр».

      Уилл поднял взгляд, и его улыбка дрогнула.

      — Да, папочка.

      Ганнибал пнул его ногой, и Уилл отшатнулся. Улыбка не исчезла, даже когда тот проверил патронник, и ухмылка тронула край губ:

      — Сопляк.

      Уилл игриво облизнул губы, снова выпрямляясь на коленях и потирая костяшки пальцев, что встретились с подошвой ботинок.

      — Доволен? — спросил, когда Ганнибал закончил осматривать револьвер.

      — Не совсем, — ответил он после небольшой паузы. — Стоп-слово?

      Уилл сухо усмехнулся.

      — Немного поздновато для этого, не находишь?

      Свободной рукой Ганнибал потянулся вперед, зарываясь в непослушные кудри, и Уилл довольно промычал, в следующую же секунду давясь воздухом от резкой и крепкой хватки в волосах.

      — Стоп-слово?

      — Сорбет, — выдохнул Уилл, и Ганнибал со смешком отпустил его. — Конечно, гребаному психиатру так всрались эти стоп-слова…

      — Ты доверился мне, Уильям, — сказал Ганнибал и вновь наставил револьвер. — А сейчас, почему бы тебе не открыть для меня свой прелестный рот?

      Уилл покраснел, но инстинктивно подчинился, открывая рот — лишь немного. Он хотел почувствовать это. Ганнибал ухмыльнулся, будто услышал признание вслух, а затем прижал револьвер к виску Уилла, медленно поведя ниже. Уилл тяжело дышал, нарушая это ровное движение, но, тем не менее, холодный металл нашел свою цель, дразняще обведя губы Уилла разок-другой, прежде чем надавить.

      Уилл не стал скрывать стон, и ему должно было бы быть неловко, но он просто безнадежно возбужден. Лицо вспыхнуло, когда гладкий металл лязгнул о его зубы, прежде чем он раскрыл рот шире, чтобы вобрать его как следует. Ресницы затрепетали, и он нетерпеливо подался вперед, когда Ганнибал остановил движение. Он втянул щеки, и металл медленно нагревался во рту, но он хотел всего этого от и до.

      Высокий скулеж вырвался из горла, такой нуждающийся, и Уилл снова открыл глаза, чтобы встретиться взглядом с Ганнибалом, и отчаянно, демонстративно посасывал дуло револьвера, преуспевая только в том, что с уголков рта потекла слюна. Ганнибал наблюдал за ним с любопытством и подчинился, неторопливо толкая его дальше, пока не коснулся стенки горла, рискуя вызвать рвотный позыв. Ганнибал с ухмылкой отстранился, а Уилл заскулив, подался вперед, чтобы заполнить возникшую пустоту вновь.

      — Вот так, открывай, — раздался низкий голос, и он отозвался у Уилла в паху. Не без усилия, Уилл подчинился, глядя на Ганнибала из-под опущенных ресниц.

      Ганнибал медленно повел револьвером вперед вновь, а затем назад, издавая хриплый стон от ощущения, как оружие вырывается из хватки от усердия Уилла. И Уилл смотрел вверх, наблюдал, как тот проводит языком по зубам в попытке сохранить самообладание, и он так сильно хотел его нарушить. Уилл, закрыв глаза, покачивал головой по всей длине ствола, постанывая от каждого касания к нежным стенкам горла, с каждым движением пытаясь вобрать все больше. Он сжал бедра, отчаянно желая прикоснуться к себе — пришлось сцепить руки за спиной, наслаждаясь греховным черным теплом, расползающимся в груди. Он мог представить, как выглядел со стороны, вот так стоя на коленях перед Ганнибалом. И оба, возбужденные, не смели прикоснуться друг к другу. Уилл был достаточно терпелив. И он хотел увидеть, сможет ли Ганнибал продержаться дольше.

      Револьвер стукнул о зубы, и Уилл застонал от замедления темпа. Металлический привкус во рту напоминал кровь, и от этой мысли он глубоко вздохнул. Руки за спиной ослабели и опустились к бедрам, скользнули красноречиво по грубой ткани вдоль. Уилл заерзал на месте — возбуждение было уже болезненным. И ему не нужно было смотреть вниз, чтобы узнать про пятно на собственных штанах. Он подался бедрами вперед, пытаясь устроиться удобнее, все так же к себе не прикасаясь, и проскулил, зажмурившись, от вспышки боли-удовольствия.

      — Черт, — наконец, выдохнул Ганнибал, прикасаясь к себе сквозь ткань брюк. Он вынул револьвер из горячего рта, и Уилл с усмешкой облизнул натруженные губы. Однако Ганнибал не позволил этому затянуться, вновь наступая на пах Уилла, пока у того перед глазами не вспыхнули звезды.

      — О… черт… — Уилл болезненно стонал, но, боже, это было так, так хорошо. Ганнибал надавил сильнее, и тот вздрогнул всем телом — раз, и еще…

      Ганнибал с нажимом вернул револьвер в рот и взвел курок, другой рукой поглаживая нижнюю губу Уилла, пока тот давился воздухом и собственными слезами.

      И он кончил так сильно, что, выгнувшись, откинулся назад, ударяясь головой о мягкий ковер, револьвер со стуком выскользнул изо рта. И Уилл лежал, пытаясь прийти в себя, как вдруг почувствовал чужие руки на ширинке, что расстегнули ее и принялись стягивать испачканные штаны.

      — Сможешь ли ты затвердеть снова? — спросил Ганнибал так тихо и спокойно, что Уиллу показалось, будто все это — лишь сон.

      — С-сейчас? — смог прохрипеть Уилл, и Ганнибалу это показалось достаточным ответом, чтобы наклониться и почти болезненно вобрать его член в рот. — А! Это слишком…

      Он отстранился, и Уилл растянулся на полу, расслабившись и даже не осознавая, что выгнулся в пояснице.

      — Ты хотел бы использовать свое стоп-слово, Уилл?

      Уилл поджал губы, его грудь вздымалась от сбитого дыхания.

      — Нет, папочка.

      Ганнибал с ухмылкой повел носом по его груди, спускаясь ниже, к животу, собирая языком вкус кожи, — прежде чем продолжить сладкую пытку, в которой так нуждался Уилл сейчас. Тот занял руки в собственных волосах, сжимая спутанные взмокшие пряди, пока Ганнибал делал его твердым вновь, будто всю жизнь только этим и занимался. Уилл сгорал изнутри. И облегчение, как Ганнибал оторвался от него с влажным звуком, было ничем по сравнению с жадной потребностью в освобождении. Снова.

      — Впечатляющий рефрактерный период, Уилл, — восхитился тот, дразняще проводя костяшками пальцев по всей длине.

      Смешок выбил из груди оставшийся воздух, Уилл поморщился от прикосновения пальцев, но не желал, чтобы оно исчезло.

      — Держу пари, ты говоришь это всем симпатичным девушкам.

      — Только одной, — невозмутимо ответил Ганнибал и потянулся, чтобы поцеловать Уилла. И тот полностью отдался ему, желая стать одним целым, бездумно, до смерти. Уилл простонал в поцелуй, его руки вновь обрели подвижность и нашли челюсть Ганнибала, его шею, пока не уперлись слабо в его пиджак, снимая и, в подобии аккуратности, складывая где-то рядом на ковре, будто Ганнибал сейчас не трахал рот Уилла своим языком.

      И Уилл только сейчас начал размышлять о том, как странно было вот так предаваться страсти на полу кабинета, как позабытый револьвер вернулся в игру. Он прижался к виску, немного остыв вне теплоты рта. Уилл резко втянул воздух, и Ганнибал усмехнулся ему в губы, медленно отстраняясь.

      — Ты меня убьешь, — выдохнул Уилл, наклоняя голову и обдумывая вырвавшиеся слова.

      — Тебе бы это понравилось, не так ли? — протянул тот, и Уилл сглотнул.

      — А тебе?

      Ганнибал не стал утруждать себя ответом, расстегивая брюки и соединяя их бедра, больше не скрытые одеждой. Уилл прикусил губу, чтобы не быть слишком громким, и во рту расцвел вкус крови, по подбородку что-то потекло.

      Ганнибал поймал ее языком, когда потянулся от ключицы к горлу — останавливаясь, чтобы прижаться красными губами к коже, на кадыке, — а затем выше, пока не нашел источник. И в то же время толкнулся в Уилла — от чего разум вмиг опустел, и тот пришел в себя, когда Ганнибал уже задал собственный темп, вжимая их бедра.

      — Восхитительно, — выдохнул Ганнибал, и Уилл мог только кивнуть, чувствуя накатывающие волны удовольствия и боли.

      Его лицо было мокрым от слез, но он непроизвольно и болезненно вжимался бедрами навстречу Ганнибалу. И тот по-звериному кусал его за шею, возможно, даже разрывая мягкую кожу. Уилл вскрикнул и обмяк, растягиваясь на ковре и тяжело дыша, со сжатых губ вновь хлынула кровь.

      — Я не могу… Не могу… — шептал он, и Ганнибал проявил милосердие, садясь ему на бедра и блуждая взглядом по обнаженной фигуре, будто раздумывая, как еще его отметить.

      Ганнибал все еще держал револьвер направленным на него, но уже не в висок, а в лоб. С голодом подмечая, как член Уилла дернулся от этого движения.

      — Сможешь кончить еще раз? — спросил Ганнибал, и рот Уилла беззвучно открылся. Тот зажмурился, жалко борясь с пеленой слез, и покачал головой. Не мог. — О, но ты был таким хорошим для меня, Уильям, думаю, у тебя получится.

      — Я хочу… — почти просипел Уилл, и его рука потянулась к истекающему члену, но остановилась: Ганнибал уловил взглядом это движение и немного двинулся, чтобы поймать обе его руки своей и отвести в сторону. Получилось это, в основном, благодаря беспомощности Уилла сейчас.

      — Ты можешь, — сказал Ганнибал, и дыхание начало учащаться. — И ты сделаешь.

      Уилл выгнулся под ним, прижимая тыльные стороны ладоней к глазам.

      — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста…

      — Посмотри на себя, ты так отчаянно стараешься мне угодить, толкаясь в мою руку, — тихо протянул Ганнибал, а затем вжал дуло револьвера в лоб. — Что, если я нажму на курок?

      Еще одно движение изнывающего члена было достаточной реакцией, прежде чем сам Уилл смог бы что-то осознать. Ганнибал с любопытством спросил:

      — Тебе бы правда это понравилось?

      — Да, — проскулил Уилл, толкаясь ему в руку.

      Ганнибал довольно промычал, позволяя пальцу невесомо опуститься на курок. Он наклонил голову, сжимая и оттягивая член с какой-то жестокостью, вжимался большим пальцем в уретру при каждом толчке. Уиллу было интересно, представлял ли он сейчас это. Его убийство.

      — Брызги твоей крови так глубоко бы въелись в этот ковер. И смешались бы с твоей спермой? — заговорил Ганнибал непринужденно, и Уилл вновь беззвучно открыл рот, чувствуя приближение. — Мне бы пришлось его заменить из-за такого беспорядка.

      — Да… такой беспорядок… — выдохнул Уилл, окончательно расставшись со способностью связно мыслить, царапая ковер под собой и все представляя в красках. И как Ганнибалу было бы противно убирать все это.

      — И я бы задумался, что делать с твоим телом… — продолжил Ганнибал, задумчиво делая паузу, играя с чувствительной головкой члена.

      Уилл облизал губы, сквозь сбившееся дыхание ему удалось выдавить из себя:

      — Что бы ты сделал со мной?

      Ганнибал оценивающе взглянул на него и более настойчиво вжал револьвер ему в лоб.

      — С тобой, дорогой Уилл? Думаю, устроил бы званый ужин.

      Уилл закрыл глаза, дрожа от представленной картинки, где бы он был главным блюдом на столе под голодными взглядами коллег и незнакомцев. Он почувствовал, как давление револьвера пропало, и рука Ганнибала ускорила темп. Так грубо и так скользко.

      — Боюсь, этому не произойти, — грустно протянул Ганнибал, и Уилл зажмурился сильнее. — Если только…

      Уилл услышал выстрел, и перед глазами все померкло.

      Он почувствовал, как проливается на собственный живот, и как Ганнибал последовал за ним. На мгновение промелькнуло навязчивое: не последнее ли это его ощущение в жизни? Голова опустела, в глазах уже померкли звезды, толчки медленно прекратились, и тепло на горле, скорее всего, было кровью.

      Когда все прояснилось, он был жив. Более-менее. Ганнибал довольно растянулся рядом с ним, уткнувшись куда-то между шеей и плечом в терпеливом ожидании, и усмехнулся попытке Уилла подняться, успокаивающе положив руку на грудь и вынуждая лечь снова. Уилл чувствовал себя абсолютно опустошенным. И понятия не имел, сколько времени прошло, но они оба были приведены в порядок - из одежды на них были лишь трусы - и Ганнибал каким-то чудом нашел в себе силы уложить их на диван. Уилл повернул голову и взглянул на ковер, почему-то ожидая увидеть много крови, будто какая-то его версия действительно умерла там. Точно. Холостые.

      — Действительно, полон сюрпризов, — протянул Ганнибал довольно, и Уилл покраснел.

      — Как и Вы, доктор Лектер. Я что-то слышал о званом ужине?

      Ганнибал ухмыльнулся и поднял руку, чтобы большим пальцем провести по засыхающей крови на нижней губе Уилла.

      — У каждого свои склонности.

      Уилл выдохнул через нос; он полагал, что в этом не было ничего такого. Он немного наклонился, прежде чем замереть. На самом деле, он не был уверен, как пойдет их дальнейшее общение после всего этого, и молчаливо изучал мельчайшие детали выражения лица Ганнибала, язык его тела, ища ответ в этом. Осматривал обнаженную кожу, будучи благодарным, что мог делать это сейчас в ясности ума. Их ноги были скрещены в лодыжках, и Ганнибал прижимался к его разгоряченной коже своей, холодной. Выражение лица граничило с весельем, выбившиеся из идеальной прически волосы щекотали. И когда Уилл взглянул в его глаза, они сверкали чем-то вроде нежности и казались одновременно добрыми и изголодавшимися. Два одиночества сошлись вместе, как бьющиеся волны, — вода против воды, кожей к коже, — и кровь, и губы.

      Нет, в этом не было ничего такого.