Размеренное шуршание аппаратов лишний раз напоминало о том, что он всё же больше жив, чем мёртв, хотя внутри всё было готово разорваться от боли, что терзала не сердце — душу.

      Трудно продолжать жить, чувствуя, как мир пошатнулся под ногами, как все вокруг потеряло краски. Видеть разочарование и гнев в глазах друзей и чувствовать, что твой омега где-то плачет, а виноват в этом только ты.

      Ренджун осторожно поднялся со своей койки и потянулся к небольшому устройству, что стояло рядом. Альфа знал, что этот прибор здесь для того, чтобы отслеживать его состояние, но этой железке не дано было видеть, как щемит сердце и слёзы срываются по щекам, когда он вспоминает неуверенный голос Сяоджуна.

      — Он убежал. Я даже не успел слова ему сказать. Трудно определить где он сейчас. Ты не волнуйся, он не дурак. Дай ему время прийти в себя.

      Хуан понимал, что заслужил. И хоть слова омеги звучали вполне обычно, альфа словно слышал всё наоборот. Он расшифровал послание Сяо по-своему: «Он убежал, а я не стал его искать. Сейчас ему лучше побыть подальше от тебя. Ты уничтожил его веру в любовь. Ты его не достоин».

      — «Я предал всех, — звучало в голове альфы. — Мне нет прощения. Я… Я должен уйти. Возможно, если меня не будет, Джисон сможет начать всё сначала».

      Их связь… Она изначально была ошибкой. Этот омега заслуживает лучшего.

      Ренджун вспомнил, как ещё его отец, будучи жив, попрекал его беспорядочными связями.

      — Как ты потом будешь омеге своему в глаза смотреть?

      — А что я? Я же не насильно их к себе в постель тащу? Они сами ко мне приходят. Говорят во мне особый притягательный шарм. Ты в своё время с сиренами тесно не общался? Может это наследственное? Как там: будущее потомство наследует некоторые признаки первого полового партнёра своего родителя.

      — С альфами это не работает, дубина, — огрызнулся отец, а в его взгляде что-то поменялось.

      — А может у нас папа был с сюрпризом? — усмехнулся Ренджун, за что получил тяжёлый подзатыльник. — Эй, ты чего дерёшься? Я же не говорю, что это плохо. Мне мой природный шарм очень помогает.

      Мужчина смерил сына недовольным взглядом, но больше ничего не сказал, а Джун… Он продолжил оказывать омегам услуги, о которых они просили, и признаться честно, сам получал от этого неописуемое наслаждение.

      Как он попал в армию? Вполне осознанно. Военная форма определённо была атрибутом, на который омежки велись ещё сильнее. Джун порой и сам удивлялся, сколько потерявших стыд омег соблазнительно раздвигали перед ним свои ноги, и лишь сейчас он понимал, что эта его тяга буквально переросла в какую-то зависимость. День без хорошего секса казался ему прожитым зря. Отец был прав, определённо это было ненормально, но Джун… Он понял это слишком поздно.

      Альфа нажал на кнопку выключения аппарата. Чонин и Бэкхён явно не придут проверять его до утра, а к этому времени он обязательно найдёт своё последнее пристанище. Где-нибудь среди скал. Там, где его не найдут. Там, где его тело, возможно, станет пищей для магворов. Пусть, зато Джисон освободится, а Джемин… Он поймёт. Именно эти два человека поддерживали внутренний мир Хуан Ренджуна и именно им он принёс больше всего боли своей связью с этим проклятым омегой.

      Ренджун вспомнил, как встретил Рэя в первый раз. Это был пир по случаю их победы. Исин, увы, сбежал, но Аспир решил не лишать своих солдат праздника. Они ведь почти без боя взяли королевский дворец.

      Хуан был пьян, а ещё очень голоден. Он знал, что здесь, в казармах, где их разместил Мин, была своя кухня. Дворец утомил своим блеском, а здесь, среди каменных стен, изначально было как-то уютно и по домашнему.

      Джун помнил, что звал Джисона с собой, но тот был не в настроении. Ещё бы, ему пришлось сажать в тюрьму собственного отца. Сон рассчитывал на то, что Аспир пощадит старшего, если тот будет сотрудничать, но альфа отказался даже обсуждать эту тему, готовясь к смерти. Это выводила омегу из себя, заставляя искать иные выходы.

      Махнув на парня рукой, Ренджун отправился на поиски кухни. На пути ему то тут, то там попадались пьяные солдаты, что пытались отдать ему честь. Только сейчас альфа подумал о том, что если бы в тот день кто-то попытался напасть на них извне, они бы проиграли. Содержание алкоголя в их крови в тот день было критическим.

      Итак, миновав пьяных подчинённых, Хуан всё-таки оказался на кухне. Там было тихо и пусто, если не считать двух омег, что немного растерялись при его появлении. Лицо одного из них показалось Ренджуну знакомым, но он был слишком пьян, чтобы придать этому значение.

      — Ой, мальчики, не накормите победителя? Я сегодня так устал, — сказал Ренджун, опускаясь на стул. — А в этом вашем дворце и есть-то нечего. Все повара разбежались.

      Омеги переглянулись. Старший что-то шепнул младшему, на что тот кивнул и скрылся в подсобке, а Рэй… Он опустился напротив и завел разговор.

      Хуан плохо помнил о чём они говорили, но слишком хорошо запомнил, как этот омега скакал на его члене, повторяя что-то о том, что ещё ни разу в жизни ему не было так хорошо. Ренджун гордился собой, а на утро предложил ему вывести из казарм секретным ходом.

      Рэй приходил два раза в неделю и без всяких разговоров тянул альфу в постель, выматывая так, что после оргазма тот сразу отрубался, а омега, видимо, шпионил.

      Джисон ворчал. Ренджун искренне не понимал почему бесится младший, ведь сам он тщательно скрывал свою сущность, притворяясь альфой. Да, Джун пытался его провоцировать, но тот снова и снова убегал. Хуан опустил руки. Не насиловать же омегу, если он не хочет принимать себя таким, какой он есть? Их совместная прогулка стала откровением для обоих. Хуан, действительно, готов был для Пака на многое, но Чжан Рэй… Этого омегу Сон ему вряд ли простит.

      Поднявшись с кровати, Хуан отцепил от себя все датчики и провода. Грудь была перебинтована. Рана, по словам Бёна, ещё не полностью затянулась, даже несмотря на то, что для его лечения использовали самое современное оборудование, сильнейшие препараты и дар Вирта. Левая рука слушалась плохо. С горем пополам альфа оделся и опираясь на стену направился к выходу.

      В коридоре было тихо. Их самодельный лазарет спал. Джун чувствовал, что Джисон где-то близко, и то, как ему сейчас плохо, но у альфы не хватило духа бы взглянуть в его глаза. Он мог рухнуть ему в ноги, унижаться, молить о прощении, но тогда во что превратится их дальнейшая жизнь? Джун сам себя простить не мог, куда уж там до Пака.

      Альфа вспомнил тот день, когда прижал Рэя к стенке. Он, наконец, понял кто перед ним и сердце тревожно забилось в груди.

      — Успокойся, — сказал тогда Чжан. — Я здесь только ради твоего волшебного члена. Разве мне, слабому омеге, тягаться с таким как Аспир? Он однажды меня уже растоптал, а ты… Ты делаешь меня живым.

      Ренджуну хотелось верить старшему. Он хотел, чтобы рядом с ним был кто-то ради него самого, раз собственному омеге он был не нужен, а оказалось, что Хуан снова ошибся. Его просто использовали, хотя он заслужил. Он сам на своей шкуре почувствовал, какого было тем омегам, с которыми он спал ради удовлетворения своих низменных инстинктов. Просто член. Ни души, ни желаний, ни чувств. Способ получить разрядку и информацию.

      Хуан неторопливо шёл по коридору в сторону тоннеля, что должен был вывести его в одну из конюшен. Там он оседлает вэлси, долетит до какого-нибудь плато и сорвётся вниз. Да, так будет лучше.

      Взгляд Джемина, наполненный презрением и яростью, разрывал на части. На тоже успел за время их знакомства упрекнуть Хуана в ненасытности.

      — Сколько можно! В деревне все омеги шепчутся о том, как жарко бывает в твоей постели. Ты нарушаешь дисциплину! Если не можешь удержать свой член в штанах, то делай это хотя бы за пределами базы. Джун, ты мой друг, мы учились вместе, сражались плечом к плечу, но это непрофессионально в конце концов. Какой ты пример подаешь новобранцам?

      И вот сейчас видеть разочарование в глазах друга было больно. Да, Чжан обвёл его вокруг пальца, как малое дитя, но это вряд ли могло служить оправданием для почти сорокалетнего альфы.

      Дыхание перехватило. Ренджун откинулся на стену и попытался вернуть себе ясность ума. Перед глазами всё потемнело. Вдох-выдох. Ещё немного. Главное — покинуть лагерь.

      Интересно, что сейчас поёт на допросе Рэй? Смеется, рассказывая, как вешал лапшу на уши помешенному на сексе Хуану или припишет Ренджуну статус своего добровольного помощника. Король ведь разбираться не будет. Достойная кара для предателя — смерть и никак иначе, но Джун не будет ждать. Он облегчит им участь. Он уйдет сам, главное не забыть в последние минуты своей жизни попросить Создателя защитить Джисона. Пусть он быстро оправится от потери никчёмного альфы и встретит достойного.

      Отдышавшись, Хуан направился дальше. Факелы горели не везде. Иногда альфе приходилось пробираться в полной тьме. Коридор до конюшни не был особо секретным. Они с Джено обнаружили его в первую же неделю своего пребывания здесь. Он был небольшим, но сейчас вдруг показался Хуану вечным.

      На деревянной двери изумрудной сверкающей краской была нарисована руна. Ренджун аккуратно провёл пальцем по контуру узора, а потом всё же пошёл дальше. Вэлси дремали в своём загоне, но что-то настораживало. Хуан огляделся, замечая на стенах небольшие коробочки с мигающими красными лампочками. Сердце, как бешеное застучало в груди, когда альфа бросился в следующее помещение, где обнаружились ещё с десяток подобных устройств. Шаг за шагом, по тоннелю, что соединял конюшни с заставой, а там… Там был механизм блокировки ворот.

      Превозмогая боль, Хуан двинулся по коридору, что тоже был заминирован. Альфа знал, что именно такими миниатюрными устройствами подрывали породы в горах. Несколько раз он был с инспекцией на расчичтке завалов после таких работ. Ренджун буквально влетел на дежурный пост, замечая на полу тело солдата с перерезанным горлом. На креплении механизма тоже была бомба, если всё это взорвётся, их защита будет прорвана. Солдатам Аспира и Тао не составит труда проникнуть на базу, но Рэй… Для чего ему это сейчас? Он решил помочь Делсу после того, как божился, что ненавидит этого ублюдка? Или он решился на это ради того, чтобы убрать Чунмёна чужими руками, а потом с помощью кланов устроить переворот уже против Аспира и захватить власть? Что же в конце концов было в голове у этого идиота?

      Хуан понимал, что где-то у всего этого должен был быть спусковой крючок. Пульт должен быть либо у самого Рэя, либо у кого-то из его сообщников. Альфа чувствовал, что его силы на исходе. Да, он шёл сюда умирать, но он не хотел, чтобы погиб кто-нибудь ещё, поэтому подошёл к рычагу и сорвал бомбу с крепления, а потом решительно двинулся в сторону корабля, что стоял на площади. Внутри горел свет.

Ренджун шёл на голоса. Рэй насмехался над Королем и генералом. Он был слишком уверен в своей победе.

       У одной из дверей Джун заметил Джено и двоих незнакомых альф. Ли тоже увидел его, в глазах друга появилось смятение и страх.

      — Джун? Что ты здесь делаешь? — бросился к нему Джено. — Ты сдурел? Тебе нельзя вставать! Твоя рана…

      — К чёрту! — огрызнулся Хуан. Рана, действительно, болезненно пульсировала и скорее всего снова открылась, но сейчас были дела важнее этого. Тело дрожало, а пот градом стекал по вискам, но альфа шёл вперед. — Он заминировал ворота и конюшни. Пульт… Где-то у него должен быть пульт. Я принёс ему подарок и хочу подарить его прежде, чем умру.

      — Эй парень, тебе нужно к доктору. У тебя, вон, вся грудь в крови, — поспешил к нему альфа с железной рукой.

      — Нет! — прорычал Хуан. — Я хочу его увидеть! Вот…

      Джун вытянул вперёд руку с бомбой.

      — Он не захочет умирать. Он скажет, как это всё отключить, а я… Мне уже всё равно. Отведите меня туда.

      — Джун, успокойся…

      Хуан усмехнулся.

      — Я спокоен, друг, — ответил он, похлопав Джено по плечу. — Я хочу сделать хоть что-то хорошее. Я хотел уйти молча, но не могу допустить того, чтобы вы пострадали по моей вине. Он там, да?

      Хуан оттолкнул Джено и направился в комнату, где сейчас был слышен смех Чжана. Ноги не слушались. Джун едва не упал, если бы не темноволосый альфа, что поднырнул ему под руку.

      — Дай-ка мне эту штуку, — сказал он, пытаясь металлической рукой разжать онемевшие пальцы Хуана. — Не дай бог рванёт.

      — Там… Там их несколько десятков.

      — Да, мы поняли. Джено с Джехёном уже пошли туда.

      — Нужно найти пульт.

      — Обязательно. Ты только держись, хорошо?

      — Для чего? Омега меня ненавидит, друг считает предателем, но я… Я всего лишь хотел быть кому-то нужным. Они… Они говорили о том, что кроме меня никто так не умеет.

      — Конечно не умеет, ведь это твоё наследие.

      — Что?

      — Давай потом, хорошо? Сейчас главное тебя подлатать.

      — Не нужно.

      — Нужно! Я своих бросать не привык. Чёрт возьми, а я ведь сразу что-то заподозрил, но тогда… В первый раз кровь уже почти выветрилась.

      Ренджун недоуменно посмотрел на парня, а потом на свою грудь. Бинты уже пропитались насквозь и сейчас… Сейчас в запахе его крови было что-то особенное и это пугало.

      Между тем они уже переступили порог комнаты. Голова кружилась, но Ренджун старался сосредоточиться. Рэй и ещё четверо стояли связанными посреди зала. Чунмён и Джемин расположились напротив. Король сидел в кресле, Мин и ещё один хмурый черноволосый альфа стояли позади него.

      На заметил их первым. Его взгляд сменился с грозного на взволнованный.

      — Дери, Джун, что?..

      Черноволосый вытянул вперед руку с бомбой, а Чжан Рэй поменялся в лице. Он попытался дёрнуться, но хмурый альфа был шустрее.

      — Вот, Джун нашёл это в конюшнях. Сказал, что заминирован проход к воротам и сам блокирующий механизм.

      — У этой твари должен быть пульт, — прохрипел Ренджун. — Он решил убрать проблему чужими руками, а потом явится как мессия.

      — Джун, — сказал Рэй, дёрнувшись в руках своего конвойного. — Ты… Что они с тобой сделали?

      — Они? — прорычал Хуан. — Это ты и только ты виноват в каждой моей ране. Ты использовал меня! Ты предал меня! Подставил дорогих мне людей под удар. Я верил тебе, хотел быть нужным, а ты…

      — Я? Использовал тебя? Я не спорю, что приходил сюда за информацией, но ты… К тебе я шёл ради тебя! Ты всерьёз думаешь, что без тебя я не смог бы проникнуть сюда? Я ещё со времён своего замужества знал столько тоннелей, сколько вам и не снилось. И только рядом с тобой я отвлекался от дел насущных. Ты давал мне то, что не могли дать другие. Так, как ты никто не умеет. Рядом с тобой я чувствовал себя победителем.

      — Хватит! Из-за тебя я потерял всё. Мой истинный меня ненавидит!

      — И поделом. Этому нытику не место рядом с таким альфой, как ты. Он не заслужил и крохи твоего внимания. Серый, невзрачный, трусливый, умеющий только пакостить исподтишка. Смотреть мне в глаза он боится, прячется за своих защитников. Кишка у него тонка выйти и честно сразиться…

      — Неправда! — послышался голос, от которого коленки чуть не подогнулись, и если бы не удерживающий его Хендери, Ренджун бы рухнул на пол. — Я прямо сейчас готов сразиться с тобой.

      Рэй засмеялся, а Джисон равнодушно обошёл альф и встал прямо напротив Чжана.

      — Генерал До, — сказал Пак. — Отпустите его.

      — Сон… — взмолился Ренджун, удостоившись лишь мимолетного взгляда омеги.

      — Помолчи, а лучше возвращайся в свою комнату. Бэкхёна чуть удар не хватил, когда он не обнаружил на месте своего умирающего пациента.

      Голос омеги был настолько холодным и равнодушным, что силы окончательно покинули. Снова захотелось умереть.

      — Ваше величество, — посмотрел на Чунмёна Джисон. — Разрешите мне преподать этому омеге пару уроков вежливости?

      Ким хмыкнул, а потом махнул рукой. До развязал Рэя, что тут же слишком довольно потёр чуть содранные запястья.

      — Что ж, раз вы старше, мистер Чжан, прошу вас выбрать оружие, которым мы будем пытаться друг друга убить. Признайте, что в нашем случае кулаки ничего не решат.

      — Джисон… — попытался вмешаться Джемин, на что младший помотал головой.

      — Это наше с мистером Рэем дело, — ответил омега. — Не могу не признать того, что возможно, он сильнее и опытнее меня, но наши разногласия сами собой не развеются. Итак…

      Чжан усмехнулся.

      — Ну, я слышал, что ты неплохо сражаешься на мечах. Как насчет того, чтобы оценить и мои успехи в этом деле?

      Джисон лишь пожал плечами, доставая свой меч из ножен.

      — Генерал, не одолжите мистеру Чжану оружие?

      — Капитан, я всё ещё считаю…

      — Помолчи, — огрызнулся Пак, а потом кивнул в сторону соперника. — Нам не терпится начать.

      Ренджун вздрогнул, когда два клинка сомкнулись. Он знал, что Джисон многое умеет, ведь сам занимался с ним, но весь абсурд этой ситуации не выходил из головы. Рэй сейчас мог отвлечь Пака, сбежать, взорвать всё к чертям, но продолжал нападать, словно забыв обо всех своих целях. Он забыл о троне, Аспире, окружающих его людей. Он жаждал лишь избавиться от мелкого выскочки.

      Джисон дернулся. Ренджун словно наяву ощутил боль в рассечённом плече. Связь действовала, а значит Сон… Всё это время омега чувствовал и его боль? Неужели именно он поднял Бэкхёна, чтобы проверить всё ли у него хорошо?

      Между тем омеги, действительно, сражались не на жизнь, а на смерть.

      — Приятно наблюдать, как омежки буквально глотки друг другу из-за тебя рвать готовы? — спросил тихо Хендери.

      — Вряд ли это из-за меня, — хмыкнул Хуан. — У них слишком давняя вражда. Джисон не простил Рэю ранение Чанёля.

      — Э нет, — хмыкнул Вон. — Мальчик слышал твою исповедь, да и слова Рэя о том, что ему нужен был именно ты. Посмотри на них. Сейчас в них говорит ревность и ничего больше. Так работает привязка, но ты можешь всё это остановить всего лишь одним действием.

      — Каким? — спросил Хуан с надеждой.

      — Встань между ними и сделай выбор в пользу одного.

      — Это самоубийство!

      — А не за этим ли ты шел в конюшню?

      — Всё-то ты знаешь.

      — Я не раз в своей жизни наблюдал подобную картину, хотя, признаюсь, на мечах за меня ещё никто не сражался. Максимум — лёгкий мордобой, до тех пор, пока омеги не понимали, что меня и след простыл. Каждый из омег был просто уверен, что я для него именно тот единственный и был готов отстаивать это кулаками. Эта привязка образуется после первого раза. Мне это стоило долгих лет мучений в постели изверга. Он не мог без меня, считая своей собственностью, пока я не сбежал. В моменты близости возникает некое чувство эйфории, и ты, и твой партнёр становитесь зависимым от него. Оно делает безумным. Тебе хочется ещё и ещё, а омеги под тобой кричат, что кроме тебя никто не может так…

      — Откуда? — опешил Ренджун.

      — Так работает кровь сирен. Сейчас я очень чутко ощущаю её аромат, — ответил Вон. — В ней тоже есть свой дурман. Посмотри на мои шрамы, они тому подтверждение.

      — Но я не…

      Ренджун сглотнул. Вспомнились свои предположения и разговор, что он однажды подслушал. Папа жаловался отцу, что сын просит братика, а он… Он такой бесполезный, раз не может иметь детей.

      — Если бы не твоя бурная молодость, — вспылил тогда отец. — Так что нечего мне тут ныть. Радуйся, что хоть этого сына Создатель тебе подарил. Если бы не тот безумный… А ты… Ты ведь даже не поинтересовался откуда он…

      На этом разговор был прерван. Отец заметил Джуна и больше при нём эта тема не поднималась. Он был тогда слишком юн, чтобы понять смысл этого разговора, а потом и напрочь об этом забыл, а вот сейчас…

      — Мне очень долго приходилось прятаться от своей братии. Именно лёгкий шлейф самой крови в дополнение к естественному аромату позволял им меня выслеживать. В тебе лишь половина наследия, но видимо и его хватает, чтобы омеги теряли здравый смысл, но в твоём случае есть плюсы. У тебя есть ограничитель — истинный. Пометив омегу, ты потеряешь для остальных привлекательность. Он твой барьер и от собственного безумия.

      — Но как я… Сирены же сажают своих альф в клетки, — сглотнул Ренджун.

      — Ну, это если бы ты родился на Куакагаве, а если твой папаша залетел где-то вне планеты, он мог просто выкинуть тебя после родов или отдать первому встречному. Безмозглые молодые сирены хуже кукушек.

      Ренджун дёрнулся, коснувшись рукой щеки, но тут же понял, что боль была не его. Это меч Чжана поцарапал Джисона.

      — Ты ведь с капитаном не спал, так? — шепнул Хендери. — А значит, всё, что между вами — настоящее.

      Хуан чувствовал, как смешиваются и перекликаются их с Джисоном чувства. Младший бился из последних сил. Кровь капала из рассечённого плеча и сочилась по лицу. Рэй прикрывал бок, но сдаваться не собирался. Да, эти двое готовы были умереть, но Ренджун… Он не мог этого допустить. Он будет умолять Джисона простить его, только бы он жил.

      Альфа сжал здоровую руку Хендери, а потом решительно двинулся вперёд. Он готов был к боли. Взмах мечей рассёк воздух. Альфа оказался прямо в центре, перехватывая лезвия руками.

      — Джун! — раздалось с двух сторон.

      Боль была адская. Он видел, как слезы брызнули из глаз Джисона и он шокировано выбросил меч, глядя на свои ладони.

      — Хватит! — сказал Хуан, а потом посмотрел на Короля. — Ваше высочество, прошу меня простить за то, что прервал сие зрелище, но вы, должно быть, понимаете, что оба этих человека нам сейчас нужны живыми. Вот-вот здесь будут Vesta, а у нас пол базы заминировано. Не считаете, что это не слишком подходящее время для наблюдения за ссорой спятивших от ревности омег?

      Чунмен хмыкнул.

      — Я ждал, когда вы это поймете, капитан, — ответил Король. — Что ж, я так понимаю, что мы можем продолжить допрос? Мистер Чжан, не желаете ли сообщить нам какие ещё части нашей базы заминировали ваши подельники? А главное, где пульт от всего этого безобразия?

      — Я… — Рэй выглядел немного дезориентировано. Он смотрел как с ладоней Ренджуна капает кровь и как плачет, разглядывая свои чистые руки, Джисон. — Джун…

      — Отвечай, Рэй, — помотал головой Хуан. — Будет лучше для тебя, если всё это закончится миром.

      Альфа отвернулся от старшего, а потом посмотрел на Джисона.

      — Поможешь мне добраться до Бэкхёна? Я… Сам я вряд ли смогу.

      Пак сглотнул, а потом кивнул, поднимаясь. Они молча вышли. Хуан опирался на чуть прихрамывающего омегу.

      — Ренджун… Он же пустышка! Он уже и на омегу то толком не похож. Он ничего не может и не умеет. Он…

      — Мой, — не обернувшись ответил Хуан. — А остальное не твоё дело, Рэй. Лучше подумай о том, что сделает с тобой Аспир, если мы проиграем.

      На улице было темно. Вдохнув свежий воздух, Хуан почувствовал слабость. Ноги больше не держали. Если бы не Джисон, подхвативший его, он бы упал.

      — Джуни!

      — Прости меня! Молю! Я не хочу умирать с таким большим чувством вины на сердце. Прошу, скажи, что ты больше на меня не злишься. Пусть это будет ложью, но это будет последнее, что я услышу, и может там, на небесах мне станет чуточку легче.

      — Нет, нет, нет! Ты не умрёшь! Давай, поднимайся, я отведу тебя к Бэкки. У него есть дар. Ты только не сдавайся.

      — Я шёл умирать, Сон. Для чего мне жить? Я разбил сердце самому родному человеку на свете, предал друга…

      — Ну это спорный вопрос! — послышался знакомый голос. Ренджун почувствовал, как его поднимают на руки.

      — Мин, его нужно вернуть в лазарет!

      — Беги вперёд, — сказал На. — Подготовь всё.

      Послышались торопливые шаги.

      — Мин, представляешь, я оказывается наполовину сирена, — хмыкнул Хуан, прикрыв глаза. — И родители мне не родители и Магнус мне не родина. И только вы… Ты, Джисон, Джено и Сяо оказались настоящими. Смешно да, под конец жизни осознавать, что упустил столько возможностей, следуя инстинктам, которых не понимал. Я неосознанно пользовался тем, что было заложено природой. Бесконтрольно и неправильно, злоупотреблял и видишь к чему это привело. Мой истинный половину жизни прожил, строя из себя альфу, а когда был готов открыться, получил удар в спину. Я чудовище, Мин.

      — Прекрати, — отозвался генерал. — Всё ещё наладится. И с Джисоном, я уверен, вы разберётесь.

      — А ты… Ты всё ещё злишься на меня?

      — Разве что на твою чрезмерную доверчивость, — хмыкнул На. — Уже до твоего эффектного появления Рэй успел поведать, что бывал в замке ещё во времена правления Исина. Искал способ войти к нему в доверие, а ты… Похоже, ты его, действительно, впечатлил.

      Ренджун чувствовал, как текут горячие слёзы по щекам.

      — Ты только держись, хорошо? А мы победим. Обязательно.

      Ренджун с трудом понимал, что происходило вокруг. Он слышал причитания Бэкхёна, чувствовал болезненные уколы. Слышал взволнованный голос Джисона, что о чём-то умолял Бёна, а потом была чернота и невесомость. Лишь насыщенный аромат слив не дал сорваться в небытие.

      Пробуждение отозвалось ломотой во всём теле и жуткой жаждой.

      — Пить, — сорвалось с губ. Тут же совсем близко зазвенела посуда, а потом губ коснулась спасительная влага. Хотелось быстрее, больше. Прохладные капли стекали по подбородку.

      — Не торопись, — послышался такой родной голос. — Никто её у тебя не отнимет.

      — Джисон, — улыбнулся Хуан, открыв глаза.

      Омега сидел на краешке кровати. Его глаза были красными, а на щеке красовался пластырь. Воспоминания навалились одно за другим.

      — Сколько я был без сознания? Ты вообще спал? Посмотри на себя…

      Омега тихо всхлипнул, а потом опустился к Ренджуну, крепко обнимая. Нос младшего уткнулся куда-то в изгиб шеи. Джисон плакал, прижимаясь к нему сильнее.

      — Я чуть не потерял! — слышалось сквозь рыдания. — Я чуть тебя не потерял! Почему в прошлый раз было не так?

      — Что ты имеешь ввиду? — спросил альфа, ласково поглаживая младшего по спине и нежно целуя в висок.

      — Твоё сердце… Оно не билось почти десять минут. Я сам чуть не умер за это время. Было так больно. Меня словно рвали на части.

      — Прости, — прижал к себе омегу сильнее Хуан. — Возможно, в этом виновато одно из моих наследий. Я… Я теперь, собственно не знаю кто я. На одну половину сирена, на другую… Да кто угодно. Я не знаю, что ещё может скрывать в себе моя природа, но я не хотел причинять тебе боль. Ни тогда, ни сейчас.

      — Я знаю, — сказал Джисон. — Я чувствую. Это знаешь… Это даже больше, чем истинность.

      — И тебя это пугает?

      — Знаешь, пока ты спал, Чонин тут выдвинул одну теорию, — сказал Пак, а его щёки слегка покраснели. — Я… Я почти девять лет жил на блокаторах, но комплексное обследование, что он мне устроил, после моей реакции на твою клиническую смерть, показало, что я в общем-то здоров. Да, есть кое-какие отклонения, но не критичные, и как он сказал, это практически чудо. А ещё он проверял там какие-то гормоны, и, скажем так, те, что отвечают за мою половую активность, оказались и вовсе даже чуть выше нормы, хотя я… Я и не целовался-то толком ещё. И в общем, Нин пришёл к выводу, что именно ты каким-то образом все эти годы поддерживал моё состояние, а я… и только я вытащил тебя сегодня из лап смерти. Это был некий обмен энергией. Мы делились ей по средствам нашей связи. То есть, только благодаря тебе омега во мне ещё жив, а я…

      — Ты спас меня, — улыбнулся Хуан. — И что же доктор Ким? Он в курсе какой нации это характерно?

      Джисон кивнул.

      — Столь прочная связь между истинными есть только на одной планете. Похоже, что твой отец был из галактики Винздор. Есть там небольшая планетка, зовётся Бейрон. Там, как и на Тарто, пары умирают друг без друга, но только на Тарто этому способствует метка, а на Бейроне именно истинность. Там до судьбоносной встречи пары поддерживают здоровье друг друга, обмениваясь энергией, чтобы прожить вместе яркую и красочную жизнь. Хотя, бывает случаются на Бейроне и не истинные союзы, но тяжело, конечно, жить, осознавая, что, если где-то там, тот, кого тебе избрали в спутники жизни, умрёт, ты последуешь за ним. И нет разницы знакомы вы или нет.

      — Но… Как это может быть связано с нами? Мы с разных галактик. Ты… Получается ты другой. И наша связь...

      — Ну, — смутился ещё сильнее Джисон. — Я тут прижал отца, и он поведал мне некую «семейную тайну». Мой дед по папиной линии, как оказалось, прибыл на Магнус именно с Бейрона. Он прилетел учиться музыке, встретил прекрасного человека, да тут и остался. Он подарил папе жизнь, а потом… Где-то в возрасте сорока трёх лет умер. Тихо. Во сне. То, что мы с тобой встретились именно здесь, скажем прямо, это чудо, но у Создателя никогда ничего не бывает просто так.

      Джисон ущипнул себя за руку, а Ренджун ощутил боль в своей руке словно щипали его.

      — Ты бы видел глаза Кима, когда он понял сколько материала для исследований он получил. Думаю, что теперь Король вряд ли отделается и в скором времени на Магнусе появится не только медицинский центр, но и свой НИИ. Здесь, как оказалось, много таких. С особенностями.

      Джисон улыбнулся, а Ренджуну хотелось запечатлеть это мгновение на всю оставшуюся жизнь.

      — Как ты себя чувствуешь? — спросил омега. — Бэкхён был в ужасе от твоего состояния.

      — Всё хорошо. Пока ты рядом, я способен на подвиги.

      — Рановато, — ответил Джисон. — Доктор запретил тебе подниматься с постели ближайшие двенадцать часов.

      — Но… Военное положение. Я нужен Джемину…

      — Мин сказал, что твоё полное восстановление важнее. Тем более Чанни прислал Марса с посланием. Аспир в ярости о проваленной атаки и теперь ждёт Тао и Vesta. Они уже на подходе. Хуан, поди, попробует напасть с тыла. Он знает о тоннелях.

      — Откуда? Хотя… Сяо, да? Он же вывел Хуана из тюрьмы.

      Джисон кивнул.

      — Я так понял, что Джун передал этому безумному ещё кое-что, но Король не стал этого разглашать, да и сам Сяо молчит. Даже Джено не удалось его разговорить.

      — Ну, если Чунмён в курсе и Джун ещё не в тюрьме, значит, не всё так плохо и вполне исправимо.

      Джисон лишь пожал плечами, а потом его рука осторожно накрыла руку альфы, несмело сжимая. Щёки младшего покраснели, а Ренджун понял, что не видел ничего прекраснее.

      — Что там с бомбами? — спросил альфа, решив не смущать омегу ещё сильнее, хотя хотелось прижать к себе и целовать, ласкать и больше никогда не отпускать. В простой светлой рубашке этот омега был таким родным, что щипало в глазах, но Джун старался держать эмоции при себе, хоть и понимал, что сейчас младший читал его, как открытую книгу.

      — Он указал все закладки и отдал пульт. Эта взрывчатка была из числа той, что он привёз с Веспанда, и которой не воспользовались Марк и Чанёль.

      — Как они там?

      — Нормально. Чонде пока удаётся дурить Аспира, да и Марка пока не разоблачили. Чанни сказал, что Делс хочет достать из подвалов самое мощное оружие, но опасается, ведь он рудокоп, а не военный. У него ведь, по сути, обученных офицеров не осталось почти. Умные люди поддержали истинную власть. Возможно, он ждёт, что Тао привезёт ему специалистов, умеющих обращаться с этими пушками.

      — И чем нам это грозит?

      — Дырой в стене, — пожал плечами Джисон. — Придется всё потом перестраивать.

      — А жертвы?

      — Ну, Джемин же не идиот пускать людей под лазерные машины. Пусть бьёт на нашей стороне правда. Чунмён уже успел связаться с союзниками. Корабли Дропса, Урбонса и Броманса ждут только сигнала. Правители не очень-то довольны тем, как принял их послов Аспир. Именно это они и выскажут представителям Vesta и Коллету.

      — Значит, осталось совсем чуть-чуть? — спросил Ренджун. — Скоро Магнус вздохнет спокойно?

      — Будем на это надеяться, — пожал плечами Пак. — Мы и так слишком много пережили.

      Они просто молчали. Джисон всё ещё сидел рядом, сжимая ладонь своего альфы, а Ренджун… Он понимал, что ему, наверное, стоило умереть, чтобы сейчас вот так просто быть рядом с человеком, что стал его миром. Хендери что-то говорил про ограничитель. Джун считал, что вот он, тот момент, когда уместно будет сказать:

      — Ты станешь моим мужем, Пак Джисон? Клянусь, что больше никаких омег. Только ты и я!

      Омега растерянно посмотрел на альфу. Сперва настороженный взгляд становился решительнее и теплее.

      — Я… Я ведь ничего не умею, — сказал Пак. — Девять лет я строил из себя альфу…

      — Я люблю тебя, слышишь? Мы справимся с этим. Мы будем учиться вместе. Я стану для тебя лучшим альфой, а ты…

      — Я постараюсь быть хорошим омегой и мужем, но…

      — Ты военный, — кивнул Хуан. — Я не собираюсь тебе запрещать заниматься любимым делом. Я готов быть рядом. Нам нужно для начала научиться быть вдвоём. Всё остальное подождёт.

      — И ты не будешь настаивать на детях?

      — Ты ещё не готов к этому, а я… Я готов ждать.

      Джисон покраснел.

      — Вот. Давай для начала хотя бы попробуем уснуть в одной постели. Иди сюда. Тебе нужно отдохнуть.

      Ренджун немного отодвинулся, позволяя Джисону устроить голову у себя на груди.

      — А ты… Ты, правда, шёл умирать? Ты, действительно, хотел лишить себя жизни?

      — Я… — сглотнул альфа. — Если бы я знал о том, что ты уйдешь за мной, я бы, наверное, не решился, но тогда… Тогда мне казалось, что жизнь без твоей любви, без доверия Джено и Джемина становится бессмысленной. Я не хотел причинять вам боль…

      Голос сорвался. Джисон слегка приподнялся, заглядывая в глаза. Сейчас, казалось, что омега смотрел в самую душу.

      — А я… Я ведь просил Донхёка дать мне то, что убьёт во мне омегу окончательно, — сказал младший. — Мне тоже есть за что извиняться перед тобой. Я… Я тоже не хотел жить, чувствуя пустоту внутри от того, что ты предпочёл мне моего врага. Мы квиты, Джун. Давай попробуем начать всё сначала. Я очень хочу стать чьим-то, хотя мне всё ещё страшно. Я боюсь, что повторю судьбу папы…

      — Ну, могу тебя уверить, малыш, тот, кто свяжет свою жизнь с полу сиреной вряд ли будет искать приключения на стороне, — хмыкнул Ренджун, а потом тихо шепнул в самое ушко омеги. — Так как могу я, не может никто. Мы созданы друг для друга, помнишь?

      Джисон посмотрел в глаза старшего и неосознанно облизнул свои губы. Альфа приподнялся.

      — Можно?..

      Омега первым подался вперёд, неумело лаская. Ренджун же не торопился, действуя осторожно, чтобы не напугать. Тело было ещё слабым, но доставить удовольствие своему мальчику он мог. Джисон уже прижимался к нему ближе, потираясь о бедро твердеющей плотью. Этот омега был ещё так невинен и заводился от простых прикосновений.

      — Тщ, маленький, не торопись, — шепнул Хуан.

      — Это… Это получается непроизвольно, — выдохнул Пак. — Столько лет я сопротивлялся этому, а сейчас… Рядом с тобой не могу. Ты…

      — Я помогу тебе. Расслабься. Герой любовник из меня сейчас так себе, но я не могу оставить тебя вот так. Перевернись.

      Джисон послушно лег на спину, пока Хуан, нависая над ним, целовал его губы. Омега, действительно расслаблялся, позволяя рукам альфы расстегнуть рубашку, а губам скользнуть по нежной коже. Шея, грудь, соски, пупок и ниже. Туда, где скопилось всё напряжение. Руки потянули вниз штаны вместе с бельем. Член омеги приветливо качнул алой головкой. Альфа облизнулся, омега покраснел, отводя взгляд.

      — Джун…

      — Что? — спросил он, касаясь напряжённой плоти. Омега вздрогнул. — Посмотри на меня. Всё хорошо?

      — Да, но…

      Язык скользнул по головке, заставив младшего задрожать. Джисон распахнул глаза, уставившись на старшего нечитаемым взглядом.

      — Ещё…

      — Вот так? — спросил Хуан, обхватывая губами плоть и начиная двигать головой.

      — Да! — прогнулся младший, цепляясь за плечи альфы. Взмокшие виски, прикрытые глаза, покусанные ярко-красные губы, что приоткрылись в немом стоне, когда язык снова обвёл чувствительную кожу. Это зрелище ещё надолго останется в памяти альфы. Плавные движения, тихие стоны. Джисон молил не останавливаться и Ренджун готов был ему подчиняться.

      — Я… Я больше не могу. Я…

      Омега кончил прогнувшись и громко простонав. Хуан облизнул губы, а потом поцеловал младшего, делясь с ним его собственным вкусом. Джисон тянул его ближе, но у Джуна были другие планы.

      — А теперь спать, — сказал он, отстраняясь. — Мы наверняка не можем знать, что ждёт нас утром. Пока всё тихо ты должен отдохнуть.

      — Ты тоже, — ответил омега, пряча лицо на груди альфа. — И спасибо…

      — Не за что. Это только начало. Думаю, что мне есть что ещё тебе показать.

      — С удовольствием посмотрю, — ответил омега с улыбкой. — Я… я ведь так испугался, когда чуть не потерял тебя.

      — Это в прошлом, милый. Всё будет хорошо.

      Они ещё долго целовались, а потом Джисон заснул. Ренджун с трепетом прижимал к себе омегу, готовый защитить его от всех невзгод мира.

      Утро наступило как-то слишком быстро. Разбудили Ренджуна тихие голоса.

      — Ты уверен, что всё хорошо? — спросил Джисон.

      — Да. Все показатели в норме. От порезов на руках почти не осталось и следа. Рана на груди ещё поноет, но это не критично. Если ничего до вечера не изменится, он вполне может покинуть лазарет, но тебе придётся следить за тем, чтобы он не перенапрягался. Рана может снова открыться.

      — Да, я понимаю. Ты… Ты присмотришь за ним? Джемин собирает нас. Кажется, Коллет уже близко.

      — Иди, ничего с твоим альфой не случится.

      — Спасибо, — ответил Джисон.

      Ренджун почувствовал прикосновение таких родных губ к щеке, а потом младший ушёл и стало так тоскливо.

      — Ты как? — спросил Бён. — Я вижу, что ты проснулся.

      Ренджун прислушался к себе. Слабость и лёгкая тошнота. Боль в теле стала меньше, да и чувство тревоги ушло.

      — Нормально, наверное, — ответил Хуан, открыв глаза и глядя в уцелевший глаз доктора. — Спасибо.

      — Я-то что, — улыбнулся Бён. — Я медик самоучка. Джисона благодари за то, что он так крепко тебя держал. В большинстве своём именно ваша связь встала прочной стеной не дав тебе покинуть этот свет. Омега вцепился в тебя мёртвой хваткой. Он, кажется, и сам до недавнего времени не осознавал, что ты значишь для него, да и вряд ли сейчас осознаёт, учитывая, что вы ещё не так близки, как хотелось бы. Хотя вряд ли этой привязке один день, она крепче, намного.

      — Когда Джисон пришёл в армию, Мин распределил его в мой отряд и поставил меня наставником юного дарования. Уже тогда я думал, что с этим «альфой» что-то не так, но Джемин лишь разводил руками. Меня тянуло к Джисону. Я обучал его. Мы вместе тренировались, даже жили порой в одной комнате. Он забавно кривился, когда я рассказывал ему об омегах. Я пытался его провоцировать, но он упорно сопротивлялся. Да, можно сказать, что нашей связи с десяток лет, и я рад, что мой омега начал оттаивать. Он согласился стать моим мужем, представляешь?

      — Поздравляю, — улыбнулся Бён. — Тогда, думаю, что тебе стоит набираться сил. Семейная жизнь — дело хлопотное.

      Бекхён сделал альфе какой-то укол, а потом поспешил по своим делам. Ренджуну тоже сейчас очень хотелось быть не здесь, но его тело ещё не соответствовало боевому духу. Вряд ли на поле боя нужен слабый воин. Нужно было подождать.

      Так, за своими мыслями альфа не заметил, как уснул. Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем его разбудил скрип открывающейся двери. Воровато оглядываясь, в комнату зашёл Сяоджун. Он держал в руках какой-то свёрток и перевязь с его, Ренджуна, кинжалами.

      — Сяо?

      — Тихо ты, — приложил палец к губам омега, а потом положил рядом с альфой свёрток, что оказался штанами, рубашкой, сапогами и лёгкой кожаной курткой.

      — Одевайся. Мы уходим, — сказал омега.

      — Куда? Что происходит?

      — По дороге расскажу. Бэкхён сказал, что прямой угрозы для твоей жизни нет, а я… Мне нужна помощь.

      — А Джено?

      — Он нужен Мину, да и не рискнул бы я посвящать его в эту затею.

      — Это касается Тао, да? — спросил Хуан, одеваясь. — И тех тоннелей, что ты ему раскрыл?

      Омега бросил неуверенный взгляд на Джуна.

      — Мы видели тебя в казармах в тот день, когда Тао сбежал из тюрьмы. Мин сказал, что ты сам вызвался отвести капитана к Аспиру.

      — Да, — хмыкнул Сяо. — Сам. Пошли. Это не то место, где я хотел бы говорить об этом. Пока Король отвлекает своих офицеров, нам нужно выбраться наружу.

      — Мы пойдём во дворец? — спросил Хуан, закрепляя кинжалы.

      — Почти.

      Омега выглянул в коридор, а потом махнул рукой. Они перебежками покинули лазарет. Сяо потянул альфу в очередной горный тоннель. Ренджун понимал, что идут они совсем не во дворец.

      — Куда мы? — сдержанно спросил альфа, опершись на каменную стену и пытаясь отдышаться.

      — Устал? — с волнением спросил омега. — Прости. В мои планы не входит того, что ты свалишься без чувств. Я обещал Королю тебя беречь. Вон там есть камень. Сядь, отдохни.

      Ренджун опустился на большой валун, а потом поймал омегу за руку.

      — Джуни, что случилось? Куда мы идём? Зачем? Я понимаю, что Чунмён в курсе, но я тоже должен понимать, что происходит, чтобы тебя защитить. Ты…

      — Я жду ребёнка, — ответил Сяоджун, а сердце альфы бешено заколотилось в груди. — Джено ещё не знает, а вот Аспир… Он как-то это почувствовал. В тот день, когда я вывел Тао прямо к его комнатам, Делс снова унижал меня, проклинал, сказал, что не даст спокойной жизни ни мне, ни мужу. Называл предателем. Сказал, что очистит меня, но сам не притронется. Может быть даст Тао немного поиграться со мной.

      — А начнём мы с того приплода, что ты несёшь в себе, — сказал он, а потом достал из шкафчика какой-то пузырек. — Замечательная штука. Один глоток провоцирует моментальный выкидыш, а уже через сутки омега снова готов к использованию.

      Тао сжал меня сильнее, пытаясь открыть мне рот, а Аспир открыл яд.

      — Сперва мы избавимся от ублюдка, потом от его отца, а ты… После того, как Тао вдоволь с тобой наиграется, отправишься прямиком на Кронту, где тебе сделают укол. Ты будешь вынашивать моих наследников, Джун. Думаю, что троих мне вполне хватит. Глядишь, среди них будет и новый абсолют, с которым мы будем править галактикой.

      Делс подходил всё ближе. Мне было страшно. Я столько лет боялся забеременеть именно по этой причине. Я знал, что Аспир не даст жизни моему ребёнку. Мне было плохо, но Тао держал крепче.

      — Не надо, — шептал я. — Пощади. Неужели нет других омег, что могут выносить тебе дитя? Я… Ты мне противен, понимаешь? Я люблю Джено. Всегда любил. Наша парность — это ошибка.

      Аспир засмеялся.

      — Конечно ошибка, — сказал он. — Я никогда не сомневался в этом, но увы, наша природа работает против нас. И именно в истинном союзе рождаются талантливые дети.

      Я пытался вырваться, но Тао был сильнее меня.

      — Хотя знаешь, кое-что я всё же готов сделать для тебя. Думаю, что одинокая старость всякого доведёт. Ты можешь спасти своего ублюдка, но только его, приговор твоему мужу уже вынесен. Дальше ты будешь делать только то, что скажу я.

      Я… Я очень рассчитывал на то, что мой муж сильный альфа и сможет за себя постоять, а малыш… Сейчас только я мог его защитить.

      — Что… Что я должен сделать?

      — Расскажи нам о том, что замышляет этот выскочка Джемин. Я кормил его с рук, а он поступил так подло, предав меня. Он должен понести наказание. Решай, что тебе дороже: твой ребёнок или несколько придурков, что решили, что умнее меня?

      Я понимал, что раз Аспир говорил только о Джемине, значит, он был не в курсе прибытия Короля. Я…

      Омега выдохнул.

      — Я выбрал сына. Я рассказал о планах на Исина и о баррикадах в казармах. О поддержке союзников и о свадьбе Мина с принцем Дропса.

      Аспир усмехнулся.

      — Ну приблизительно такие же сведения я получил из другого источника. Значит, ты не врёшь. Что ж, я сохраню жизнь твоему ублюдку, но после его рождения, ты станешь исключительно моей собственностью. Сейчас для тебя будет задание.

      — Джено…

      — Умрёт! И если ты хоть намеком ему расскажешь о нашем договоре, я больше не буду так щедр.

      Хуан схватил меня за руку и прикрепил какой-то чип, что тут же скрылся под кожей, посылая по телу волну лёгкого тока. Аспир подошёл к столу и взял оттуда маленький приёмник, нажимая на большую кнопку по центру. Послышался какой-то стук.

      — Я слышу тебя, мой мальчик. Так же я услышу, когда забьётся сердце твоего ублюдка. Одно нажатие и он труп. Мы следим за тобой. Этот чип не только передаёт мне твои показатели, но и фиксирует где, с кем и о чём ты говоришь. Попробуй только выкинуть что-нибудь.

      Мне было страшно, а потом был пожар, битва, спасение. Я… В ту же ночь я написал большое письмо Королю и отправил его со своим знакомым бромансцем. Джено был ранен, а я… Меня трясло. Я боялся и слово сказать, пока не пришёл Чонин. Он обследовал меня молча, а потом…

      Сяоджун потер запястье, где ещё виднелся бледный шрам.

      — Он каким-то образом вынул этого шпиона из меня. Было очень больно, но я старался делать вид, что всё хорошо. Мой муж был жив, ребёнок тоже. Конечно, это вряд ли было бы возможно без того оборудования, что Чунмён привёз с собой. Я хотел забыть обо всём этом, как о страшном сне, но Мён… Он предложил мне доиграть эту партию. Вот-вот корабль Тао приземлится на Магнусе. Он предпочёл напасть с тыла. Пока официальная делегация Vesta будет отвлекать Аспира и мятежников, он проберется в наш лагерь, чтобы изнутри разрушить нашу оборону.

      — А я… Я тебе зачем? Увидев меня, Тао сразу поймёт, что это ловушка.

      — В этом-то вся соль. Он не должен тебя увидеть. Я слышал от Джено, что ты можешь быть тенью, когда это нужно, а скорости твоих кинжалов можно только позавидовать. Тао явно прилетит не один. Я поведу их по тёмному тоннелю. Пока мы идём, ты должен будешь избавиться от его сопровождающих, а на том конце нас уже встретят. Как раз сейчас Мён, должно быть, рассказывает своим офицерам эту же историю. Он предлагал мне взять кого-то из солдат, но я… Я не захотел, чтобы об этом знал кто-то посторонний, а ты… Ты друг и…

      — Я не дам тебя в обиду, — кивнул Ренджун, проверяя крепление своих кинжалов. — Кому как ни мне знать, как долго Джено мечтал о сыне. Я смогу вас защитить.

      — Спасибо, — обнял альфу Сяоджун. — И… Прости за вчера. Джисон…

      — Не нужно. Нам, действительно, нужно было побыть немного вдали друг от друга, чтобы осознать, как сильны наши чувства. Идём. Нам нужно вернуться к своим половинкам до рассвета. Мы справимся.