«На самом деле, у меня миллион и одна причина, чтобы любить тебя»
— У тебя горячий лоб, — на лице Мидории сосредоточенность, и он забавно хмурит лобик. — Нужно померить температуру.
— Просто у тебя руки холодные, — Шинсо отводит взгляд в сторону. Ему неловко, близкое присутствие Изуку превращает его в безвольную тряпку. Хочется бороться с этим чувством покорности, но на деле всегда выходит, будто он перечит Изуку.
— У меня не холодные руки, — Мидория прижимает ладони к груди, будто его могло оскорбить подобное заявление. — И я не бездушный!
Шинсо не успевает уловить, как от холодных рук они перешли к бездушности. На его взгляд, между этими двумя фразами вообще не было никакой параллели.
— Ты заботливый, — и Хитоши краснеет, отчаянно отворачиваясь.
И Мидория, несмотря на то, что краснеет сильнее, тоже отворачивается, но не может сдержать тёплой улыбки.
— Нужно померить температуру.
— Ладно, — Шинсо сдаётся.
«И эта ещё одна дополнительная причина к миллиону выглядит совсем глупой»
— Ты ранен? — Изуку осматривает и по-наглому ощупывает одноклассника. Проходить стажировку в одном агентстве – глупость.
— Со мной всё в порядке, Мидория, — Шинсо тяжело привалился к стене и дышит хрипло. У Изуку больше опыта, чем у него и из-за этого Хитоши чувствует досаду. Потому что он не может быть достойным союзником и прикрывать спину. Из-за него Мидория может пострадать.
— Тебя точно не задело? — Изуку поднимает голову.
И он так близко, так тесно жмётся, что у Хитоши кружится голова и слабость в коленках. Хочется притянуть к себе, сжать в объятиях и позволить себе наглый поцелуй.
— Я в порядке, — и он позволяет себе маленькую слабость, хватаясь за плечо Мидории. — А ты?
— Задание выполнили без потерь, — ослепительно улыбается Изуку.
И у Шинсо сердце падает куда-то в желудок. Он надеется, что желудочный сок растворит его полностью.
«Возможно, сам миллион выглядит глупо по сравнению с одной единственной»
Хитоши стискивает кулаки, но сохраняет на лице хладнокровие. Ревность это то, с чем приходится мириться чуть ли не каждый день. Потому что Тодороки-кун-мой-хороший-друг-и-я-люблю-часто-проводить-с-ним-время и Кац-чан-такой-классный-и-мы-были-с-ним-друзьями-в-детстве вызывают в Шинсо только злость и настороженность.
Потому что эти два обожаемые для Мидории человека представляют самую большую опасность для Шинсо. Он боится, что в один момент они просто заберут у него Изуку.
— Тодороки-кун обещал помочь мне с домашним заданием, — говорит Мидория между прочим, когда они переодеваются в раздевалке и их только трое и эта одна из редких возможностей, когда на Изуку можно поглазеть.
— А мне он отказал, — фыркает Денки, стоя к ним спиной. — Опять придётся подмазываться к Бакуго.
— Я помогу тебе.
— Что? — оба одноклассника смотрят на Шинсо в недоумении.
— Я помогу тебе, Мидория, — Шинсо смотрит прямо на Изуку. — Ты сам говорил, что у Тодороки должна быть встреча с родственниками, разве ты хочешь им мешать?
И это подлый ход. Но этот хитрый ублюдок не отберёт у него Мидорию!
— О, я не подумал, — на лице Изуку замешательство. — Тодороки-куну было неудобно мне отказать, мы ведь друзья, а я и забыл...
— Ребят, можно я с вами? — с надеждой смотрит на них Каминари.
— Конечно, — улыбается ему Изуку.
А Шинсо мысленно проклинает.
«Но эта одна причина к миллиону...»
Изуку тихий как мышка, а у Шинсо сердце стучит в горле. Руки дрожат и не слушаются, но он всё равно мягко прикасается к чужим лопаткам, боясь дышать.
Мидория жмурится, низко наклоняя голову и хрипло выдыхает.
— Большой?
Чёрт возьми, у него куча родимых пятен по спине и каждое хочется поцеловать, дотронуться, лизнуть, но вместо этого Шинсо дрожащими пальцами обводит гематому.
— Большой, — нервно выдыхает Хитоши. — Как ты вообще умудрился его заработать?
— На тренировке с Кац-чаном, — нехотя говорит Мидория, дрожа и жмурясь только сильнее.
Шинсо мысленно желает смерти Бакуго. Он хочет поцеловать тёмно-синий синяк, но не позволяет себе, нервно облизывая пересохшие губы.
— Будь осторожнее, — просит Шинсо и отстраняется, а руки всё так же дрожат и сердце не на месте.
Изуку некоторое время продолжает стоять всё так же, а затем непослушными руками натягивает футболку, но не оборачивается. Он слишком смущён и взволнован и явно не готов встретиться глазами с Хитоши.
«...звучит как полная зависимость»
Быть в разных агентствах — отстой. Шинсо и не думал, что после выпуска видеть Мидорию раз в несколько месяцев — больно. Действительно физически больно. Даже работа героя не отвлекает от вожделенного образа. У него не было ни сил, ни желания рассказать Мидории о своих чувствах.
Это казалось безумством и дикостью. Но разве можно было не влюбиться в Изуку? И продолжать любить его до сих пор...
Хитоши жаждал встреч, прикосновений, взглядов. Всё, что он мог — следить за социальной жизнью Мидории, узнавать о его успехах из интернета и ТВ.
Всё, что он мог позволить себе — любить на расстоянии и не докучать собственными чувствами.
Это то, чего он заслуживал в действительности.
Быть никем в жизни Мидории.
«Потому что она и есть основанная причина моей любви к тебе»
— Эй, эй, ты как? — голос дрожащий и любимый, и Шинсо с трудом приподнимает веки, чтобы утонуть в этой знойной зелени. — Шинсо, ты слышишь меня?
— Герой пришёл на помощь, — Хитоши пытается улыбнуться, но кашляет кровью. Он не думал, что его так сильно задело.
Работа героя, это всегда риски.
— Не смей отключаться, — сильная пощёчина отрезвляет, а жаркая знойная зелень темнеет, становясь опасным ураганом. — Не смей, Шинсо! Иида отправился за медиком, помощь уже скоро будет здесь!
— Я не собираюсь умирать, — Хитоши кажется, что он бредит и дрожащими пальцами он касается лица Мидории, пачкая его кожу своей кровью, — ведь я столько не успел сделать...
— Шинсо!..
— Я так и не пригласил тебя на свидание... — Хитоши прикрывает глаза.
Бредить с образом Изуку просто прекрасно. Хотя бы собственной галлюцинации можно открыться.
— Свидание? — голос Мидории дрожит.
— Свидание, — подтверждает Шинсо.
— Тогда ты мне его должен! — в голосе Изуку страх и обида. — Я ждал его всё то время, что мы учились в ЮЭй! И после выпуска ждал! А ты всё не звал...
И Хитоши ничего не успевает ответить, потому что его целуют. И он тонет в этом поцелуе.
И вместе с этим поцелуем он осознаёт, что Мидория настоящий и что они оба совершенно не умеют целоваться.
«Ведь она означает, что ты и есть моя жизнь»
— Бакуго тебя опережает, — усмехается Шинсо, пролистывая ленту на каком-то форуме. — У него больше фанатов.
— Я ему не проиграю, — сонно говорит Изуку, а голова его покоится на коленях Хитоши. — Вот увидишь, я буду лучше, чем он.
— Ты уже лучше, чем он, — Шинсо смотрит на Мидорию.
Решение съехаться было тяжёлым, но правильным. Они работали в разных агентствах и были поглощены своей профессией, поэтому могли часто пересекаться живя только в общей квартире.
— Потому что у меня есть ты, — Изуку приоткрывает глаза и хитро улыбается.
— А у меня ты, — Хитоши улыбается в ответ.