Чёрный Рендж Ровер нарезал уже не первый круг по кольцевой. Светофоры предупреждающе мигали жёлтым, но мужчину, сидевшего за рулём внедорожника, это сейчас волновало мало. Машин на дороге не было, ведь время перевалило за два часа ночи. Альфа с силой сжимал руль и давил на педаль газа. Свист шин и ветра были единственными звуками на этом отдалённом от города участке автомагистрали. Сехун давно облюбовал это место, здесь можно было хорошенько подумать о том, что происходило в его жизни. Только скорость давала ему возможность выпустить пар.

О резко надавил на тормоза, запах подпалённой резины заполнил салон. Альфа вышел наружу, доставая из кармана пачку сигарет. Тёмные джинсы и серая толстовка с накинутым на голову капюшоном были не слишком заметны в темноте ночи. Альфа поднёс зажигалку к сигарете, пламя огня осветило его бледное лицо, покрасневшие глаза и растрёпанную светлую чёлку. Губы мужчины были покусаны и слегка кровоточили.

Сехун сделал первую затяжку и прикрыл глаза. Они снова поругались. Чонин категорически отказывался переезжать, объясняя это тем, что Джунхон может вернуться в любой момент, и Чонину обязательно нужно быть дома, чтобы попытаться его задержать.

— Он любит меня, понимаешь? Я должен помочь ему!

Сехун понимал, но он знал, что Ли уже вряд ли можно спасти. Он очень хотел, чтобы, когда тот альфа дойдёт до края, Чонина рядом с ним не было.

Младший плакал, а Сехун сжимал кулаки. Неужели Чонин не видел, как медленно угасал, надеясь на призрачные чувства? Да, возможно, этот Джунхон и любил его братика, но этой любви было недостаточно для того, чтобы альфа понял, что идёт по неправильному пути. Сехун был благодарен Ли хотя бы за то, что тот не давал призрачных надежд и не тянул омегу за собой, вот только Чонин сам внушал себе, что с этим альфой у него всё обязательно получится.

Звонки папы и вопросы о том, почему его младший сын такой неразговорчивый, добивали. Сехун не хотел расстраивать родителя, но тот всё меньше верил дежурным: «У нас всё хорошо». Сехун понимал, но молчал, а что он мог?

Дым немного успокоил. Сехун привык, прятать свою боль в сизом тумане он научился очень хорошо. За свои двадцать семь, он повидал уже многое. Смерть отца заставила его пойти в армию, он хотел быть таким же как он, сражаться за свободу своей страны и умереть за неё, а потом… Хун не был дураком, он видел, что происходило вокруг, и нашёл для себя единственный выход, идти за тем, кому он верил. Господин Ким принял его, многому научил, и Сехун готов был следовать за ним до конца. В тот день, когда было совершено нападение на Бён Тэюна, Сехун лежал в больнице с ранением в грудь, в его теле была дыра, но увидев новости, он накинул на плечи рубашку и сбежал. Он собрал всё, что у него было, и пошёл к Чунмёну, потому что командир не раз повторял Сехуну то, что если с ним что-то случиться, сын обязательно продолжит его дело. О совсем не ожидал, что в лице трёх парней, выброшенных из жизни, он найдёт себе новую семью.

Родители разошлись, когда Сехуну было восемь. Отец постоянно пропадал на военных сборах, и папа не выдержал. Сначала они жили вдвоём, омега боялся снова разочароваться, а потом постепенно в их жизнь вошёл отец Чонина. Альфа красиво ухаживал, дарил цветы и подарки, уделял внимание не только омеге, но и его ребёнку. Сехун очень любил отца, продолжал общаться с ним, но и этот мужчина нашёл отклик в его сердце, а что может быть приятнее, когда твои родители счастливы.

Когда Сехун впервые увидел маленький кряхтящий свёрток, который назвали его братом, он слегка растерялся. Чонин пах очень приятно, Сехун подолгу зависал возле его кроватки. Омежка тянулся к брату, и Сехун понял, что с каждым днём это очаровательное существо занимало всё больше места в его сердце. Альфа понимал, что в его жизни появился омега, за которого он готов перегрызть глотку любому, кто попытается причинить ему вред.

Жить в разлуке с семьёй было трудно. Сехун звонил им каждый день, а когда перешёл к господину Киму, вырывался к семье на выходные. Папа знал, что Сехун после смерти своего начальника ушёл из армии, но не знал, и даже не догадывался, что его сын ввязался в ещё более опасную авантюру, поэтому и отправил к нему младшего ребёнка. О винил себя, что недоглядел, позволил младшему связаться с Ли, хотя что он мог? Чонин был очень упрямым ребёнком. Вот только какой из него ребёнок теперь, в двадцать-то лет? Сехун не заметил, как его маленький братик превратился в прекрасного омегу, который всё решал сам.

О так обрадовался, когда понял о парности Мёна и Нина, но эти двое были так упрямы, разрушая жизни друг друга. Сехуну хотелось взять обоих и запереть на сутки где-нибудь, чтобы они поняли, что между ними уже давно что-то серьёзнее дружбы. Сехун видел взгляды, что бросал на Чунмёна Чонин, но появился Ли, будь он неладен, и всё покатилось кувырком. О не понаслышке знал, как больно понимать, что не можешь быть рядом с тем, кому принадлежит твоё сердце, ведь своё он уже давно потерял.

Альфа сделал ещё одну затяжку, пытаясь отогнать мрачные мысли, он обещал, что начнёт всё сначала. Он должен, хотя бы потому, что тот, кого он так любил, посчитал, что так будет лучше для всех. Сехун понимал, что нужно было поговорить с братом ещё раз, и, если что, подключить Чунмёна, омега, хоть и неосознанно, доверял ему больше.

В кармане завибрировал телефон. Сехун взглянул на номер и на душе стало тревожно.

— Да, что…

— Сехун-а, — дрожащим голосом сказал Чонин. — Кто-то пытается открыть дверь. Мне страшно.

Сердце рухнуло в пятки. Альфа отбросил сигарету в сторону и запрыгнул в машину, хлопнув дверью и тут же надавив на педаль газа.

— Не бойся! Я уже еду! — сказал О, прикидывая короткие пути, и думая, как бы срезать пару километров. — Ты ещё кому-нибудь позвонил?

— Мёну, — всхлипнул омега. — Он сказал, что едет, но попросил набрать и тебя, вдруг ты будешь ближе.

Сейчас Сехун проклинал себя за свою вспыльчивость, ведь дёрнул его чёрт именно сегодня уехать так далеко. Было слышно, как младший тихо шмыгает носом, и от этого на душе становилось скверно.

— Чонин-а, говори со мной, — подавив волнение, сказал альфа. — Не молчи, я должен знать, что у тебя всё хорошо.

— У меня всё хорошо, — тихо ответил омега. — Сехун-а, прости меня за сегодня. Я опять столько наговорил. Я так не думаю, я… Я так тебя люблю!

Альфа невольно улыбнулся, смахнув со лба каплю пота.

— Я тоже тебя люблю, мелкий! И прекрати уже извиняться, ты же знаешь, что я никогда не могу долго злиться на тебя.

— Но всё же…

Послышался грохот.

— Чонин, всё хорошо?

— Дверь… Я сейчас…

— Нин, не высовывайся! Я уже близко!

— А если это Джунхон? Я должен с ним поговорить.

Сехун услышал короткие гудки, а сердце едва не остановилось. Этот ребёнок сошёл с ума? Он что, действительно, не понимает, что альфа, вскрывающий чужую квартиру в три часа ночи, не лучший собеседник?

Автонабор снова и снова выдавал лишь гудки, а нужный дом уже маячил на горизонте. В таком знакомом окне было темно, но альфа всё ещё надеялся на то, что всё обойдётся, и этот Ли всё-таки ещё не до конца потерял рассудок.

Визг тормозов раздался одновременно с двух сторон. Чунмён и Сехун переглянулись. Старший выглядел помятым, от него исходил лёгкий запах алкоголя, но сейчас было совсем неподходящее время для того, чтобы читать лекции. Альфы, не сговариваясь, рванули к подъезду. Дверь в квартиру была приоткрыта, внутри было подозрительно тихо. Чунмён вытащил пистолет и жестом приказал следовать за ним. Осторожно открыв дверь, Ким заглянул внутрь, держа пистолет наготове.

Сехун осмотрелся, в прихожей были заметны следы борьбы. Чунмён, что шёл впереди заглянул в гостиную, а потом замер, медленно опуская оружие. Старший альфа не шевелился, а Сехуну стало страшно, слишком резко побледнел его друг. О оттолкнул Чунмёна, вбегая в комнату и сглатывая. Руки затряслись, а дышать стало трудно. Альфа многое повидал на своём веку, но никогда не думал, что увидит такое: посреди комнаты в луже крови лежало тело Джунхона, неподалёку валялся пистолет, который Сехун забыл на тумбочке, выскакивая из дома в порыве гнева, а в дальнем углу, за развороченным диваном сидел омега, весь в крови, в разорванной одежде и свежими синяками на теле.

Чонин обнимал себя руками и раскачивался из стороны в сторону. Его взгляд был расфокусирован, он что-то бесперебойно шептал.

— Чонин! — подбежал к младшему О, но тот даже не шелохнулся. — Нини, милый, посмотри на меня! Родной, это я, Сехун, слышишь меня?!

Омега не обращал внимание на происходящее вокруг. Сехун прислушался, Чонин снова и снова повторял: «Как же так?», «Почему?» «Не надо!», и ещё много всяких бессвязных слов. На его лице, что слегка припухло, были слёзы.

— Мён? — сорвалось с губ О. — Что делать?

Сухо, что уже пришёл в себя, сдержанно подошёл к телу и проверил пульс. Сехун видел, как старшего трясло, но тот старался не подавать виду. Когда на губах Мёна появилась горькая усмешка, О плюхнулся на пол, притягивая к себе младшего и крепко обнимая.

— Сколько раз я говорил тебе, О Сехун, не оставляй оружие где попало, — отозвался старший, закинув голову и путаясь пальцами в волосах.

— Он…

— Мёртв, — ответил Чунмён. — Повезло ему, был бы жив, я добил бы без сожаления.

Сехун видел, сколько ярости было в глазах старшего, как бы Чунмён не пытался отрицать, он очень любил Чонина и готов был уничтожить любого, кто посягнёт на его омегу. На Чонина было страшно смотреть. Сехун уже видел такой затравленный взгляд. Так смотрел когда-то тот, кого он любил больше жизни. Видимо, Джунхон попытался взять омегу силой, а Чонин схватил первое, что попалось под руку, и сейчас Сехун ничуть не жалел о том, что имел такую дурную привычку. Вот только брата было жалко, но, судя по тому, как Чунмён сейчас опускался перед ним на колени, они обязательно вытащат младшего из его собственного капкана.

— Хён, я займусь трупом и вещами Нини, — сказал Сехун. — А ты позаботься о нём, пожалуйста. Отвези его домой.

— Почему я? — растерялся немного старший.

— Ты ему сейчас нужнее, — улыбнулся О.

— Се, я как бы выпил, мне сейчас за руль нельзя.

Сехун хмыкнул, Чунмён улыбнулся, оба вспомнили на какой скорости Мён примчался сюда, несмотря на своё опьянение.

— Ладно, только ты тут не задерживайся, — сказал Чунмён. — И это…

— Давай он сам решит, что будет дальше делать с этим местом, — сказал Сехун, поднимаясь. — Да, не спорю, избавиться от этой квартиры будет лучшим решением, но Нин… Ты же знаешь, что он нам не простит, если мы это сделаем без него.

Чунмён кивнул, поднимая не сопротивляющегося младшего на руки.

— Ты его переодень пока в мои вещи…

Ким удивлённо вскинул брови.

— А ты предлагаешь его в этом оставить?

Чунмён отрицательно помотал головой, а потом посмотрел на О.

— Может ты всё-таки, ты же его брат.

— А ты его альфа, Мён. Иди уже, я справлюсь.

Сехун видел, как старший заботливо прижал к себе омегу. Чонин, чувствуя тепло, закрыл глаза. Видимо, шок сказывался, и младший начал засыпать. Самое трудное предстояло тогда, когда он проснётся и до конца осознает то, что с ним произошло. Истерики не избежать, и в этот момент с ним должен быть сильный альфа. Сехун не считал себя слабым, но Чунмён… То, что пережили эти трое и в сравнении не шло с тем, что происходило в жизни О Сехуна. Ну пару раз падал с мотоцикла, во время одной из «зачисток» логова Хёншика попал под шальную пулю. Чего скрывать, Сехун зачастую сам нарывался на очередную боль, чтобы почувствовать, что жив.

Чунмён ушёл, оставив Сехуна посреди хаоса. О бросил взгляд на тело альфы, из-за которого жизнь его маленького брата превратилась в кошмар. «Собаке собачья смерть», — пронеслось в голове О. Этот парень сам решил, как ему жить. Он разрушил всё, что мог и получил пулю от того, кого он практически сломал. Сехун даже представить себе не мог, что было на уме у этого человека, когда он вот так просто вламывался в дом. Ему нужны были деньги? Да разве у омеги, что работал в музыкальном магазине, можно поживиться крупной суммой? Чонин жил скромно, в те несколько недель, что Сехун ночевал у него, он понял, что омега никогда не позволял себе лишнего, иногда Сехуну даже хотелось побаловать ребёнка, и он приносил в дом что-то дорогое и вкусное, младший долго причитал, но садился рядом, и они наслаждались изысканным ужином. Разве этот альфа не понимал, что у омеги просто уже ничего не осталось. Зачем он снова шёл, видя, что его здесь совсем не ждали? Хотя… Не ждали ведь только они, а Чонин до последнего верил.

Сехун подошёл к трупу и осмотрел. Рана была в районе живота, что означало, что Джунхон просто не поверил в то, что Чонин может выстрелить, продолжая наступать. Омега неосознанно нажал на курок, а потом, испугавшись, выбросил пистолет. Все признаки самозащиты, но Сехун понимал, что сейчас им просто не нужен был лишний шум. Альфа достал телефон и набрал нужный номер.

— Сынхо, нужно прибраться, — сказал О, диктуя адрес, а сам начал собирать вещи брата, стараясь ничего не забыть. Каждая мелочь здесь была дорога Чонину, а значит, всё это должно было быть рядом с ним, чтобы помочь пережить ему испытанный шок.

Когда четверо парней забрали труп и пообещали, что всё будет сделано в лучшем виде, Сехун принялся отмывать кровь и расставлять по местам мебель. Когда он закончил, солнце было высоко над землёй. Спустив все чемоданы в машину и закрыв дверь, Сехун направился домой, в надежде, что теперь в жизни его брата всё наладится.

В гостиной сидели Чондэ, Чанёль и незнакомый омега, что с подозрением косился на старших.

— О, — подскочил Пак. — А это Сехун-и, тоже наш друг. Он живёт в левом крыле на втором этаже вместе со своим братом Чонином, с ним ты познакомишься позже. Се, а это…

— Чжан Исин, — сказал омега и протянул руку. Сехун с подозрением посмотрел на старших, но руку пожал, поздно замечая, что рукав был испачкан в крови.

— Боже, вы ранены? — спохватился омега.

— Нет, нет, не переживайте, это не моя… кровь.

Сехун видел, как Чондэ закатил глаза, а Пак стукнул себя по лбу, ну, а что он должен был сказать? Исин побледнел и, освободив руку из захвата парня, натянул улыбку.

— Я это… Простите, я не спал всю ночь, устал очень. Приятно было познакомиться, надеюсь, вам у нас понравится.

Сехун улыбнулся Чжану и потащил чемоданы к лестнице. Он помнил, что Чунмён что-то говорил об этом омеге, но сейчас в голове всё путалось, хотелось поскорее смыть с себя тяжесть этой ночи и уснуть, но один вопрос не давал ему покоя.

— Где Мён? — спросил он, обернувшись.

— Чунмён полчаса назад отбыл в Китай. Он хочет привезти сюда Минсока, — отозвался Чанёль.

— А…

— Чонин в своей комнате, спит, — сказал Чондэ. — Мён привёл его в порядок и напоил успокоительным. Об этом мы с вами ещё поговорим, это ж надо было так безответственно себя вести, а если бы он был там не один…

— Чондэ, — притормозил друга Пак.

Сехун хмыкнул, а чего он ожидал? Что Чунмён останется? Что признается Чонину? Ладно, что в порядок привёл, тоже мне альфа, трус! Злость кипела внутри, но он, натянув улыбку, кивнул застывшему омеге и, проигнорировав друзей, направился в спальню.

Поднявшись в свою часть дома, Сехун расставил чемоданы и сумки вдоль стены, с ними он разберётся позже, и заглянул в комнату Чонина. Омега спал, укутавшись в одеяло. Он был умыт, в чистой одежде, раны были обработаны и заклеены пластырями. Интересно, Чунмён сам с ним возился или опять свалил свои обязанности на кого-то? Хотя Чондэ же сказал… О выдохнул и опёрся лбом о косяк, почему всё так? Почему в этой войне страдают те, кто не имеет к ней никакого отношения? Почему, глядя сейчас на сломленного омегу, так больно? Сможет ли Чонин улыбаться как прежде? Сможет ли жить, зная, что взял на свою душу столь тяжкий грех. Почему-то в голове всплыли сказки, которые папа читал им в детстве. Вспомнилось, как в них говорилось о том, что, убив человека, мы делим свою душу на части, разрушаем её, и уже вряд ли сможем когда-нибудь восстановить. Сехун задумался, вспоминая сколько людей они уничтожили за последние пять лет, и стало страшно, им уже никогда не стать прежними. Теми беззаботными мальчишками. Чунмён, Чондэ и Чанёль за кружкой пива любили рассказывать о своём детстве, и если детство Мёна прошло под присмотром строгого отца, с которым больно-то не пошалишь, а детство Чанеля в приюте, где, в принципе, сложно вообще вспомнить что-то хорошее, то Чондэ делился с ними многим. Он был, да и по сей день остаётся любимым ребёнком в семье, хоть кому-то повезло со счастливыми воспоминаниями. Самым лучшим воспоминанием из детства Се был Чонин, его улыбка, его проказы, его крепкие объятия, и его радостное: «Хён, смотри, у меня получилось!», когда младший проехал целый круг на мотоцикле О. Папа ругался, отец смеялся, а Сехун… Тогда он не знал хорошо это или плохо? Глядя на то, во что превратилась жизнь Бэкхёна, Сехун думал, что вовремя не дал увлечению брата перерасти в зависимость, ведь, возможно, держись он увереннее в седле железного коня, Ли удалось бы переманить мальчишку на свою сторону.

Сехун не был лично знаком с сыном Лидера, но работа не давала ему оставаться в стороне. Он знал о Бён Бэкхёне больше, чем, возможно, омега знал о себе сам, ведь в пьяном бреду можно многое упустить, например то, как посторонние люди забирают тебя из очередного бара и отвозят домой. Сехун считал, что этот омега просто потерял свой путь, и возможно, то, что с ним случилось, наконец, откроет ему глаза.

О выдохнул, терять всегда было тяжело, а Кисоб… Этот человек был старым добрым приятелем, с которым они когда-то служили в армии, парень, закончив службу, не смог нигде себя найти и случайная встреча в одном из баров стала определяющей. Кисоб всегда смотрел опасности в лицо, но Сехун никогда не думал, что он вот так сорвётся за Бёном, и вообще не представлял, что тот сможет вот так закрыть омегу собой. Они простились с боевым товарищем по военному, выпустив по обойме в воздух. С каждым днём противостояния их становилось меньше, а армия Ли Шону росла, и это выводило из себя.

Сехун опустился на пол, глаза щипало, то ли от эмоций, то ли от бессонной ночи. Он должен был собраться, дальше было сложнее, скоро будет объявлена дата президентских выборов, и тогда начнётся настоящая битва, даже удивительно, что именно сейчас Чунмён решил привезти сюда младшего брата, хотя, судя по тому, что знал Се, ребёнок был там совсем один, не считая няни. В последний раз этот незнакомый омега говорил о том, что всё труднее убедить младшего Кима в том, что он вернётся домой, наверное, стоило дать ребёнку надежду, чтобы ему не было так же больно, как Чонину, Бэкхёну и им самим, вот только смогут ли они сейчас уделить Минсоку достаточно времени, ведь у каждого из них была своя миссия?

— Чего ты тут сидишь? — появился на лестнице Пак. — Я думал, ты уже десятый сон видишь.

— Не могу я, — выдохнул О. — Как только представлю, что с ним будет, когда он проснётся.

— Ты себя не накручивай, — похлопал его по плечу Чанёль. — Иди умойся и ложись, а я подежурю, он мне тоже как брат, к тому же, сегодня я свободен. Мён не давал никаких распоряжений.

— А Бэкхён? — почему-то мелькнул перед глазами образ Бёна.

— К нему Чондэ поедет, он же у нас спец по омегам, только выгуляет сейчас свою принцессу.

— Чан, — усмехнулся Сехун. — Невежливо так говорить. Этот Исин всё-таки важная личность, и с чего ты взял, что наш Чен-Чен на него поведётся?

— Да ты бы видел, как этот омега вокруг него всё утро вьётся, — усмехнулся старший, опускаясь рядом с Се. — Чондэ-ши, а у вас милый дом. Чондэ-ши, хотите, я приготовлю вам завтрак? Чондэ-ши, а кто присматривает за садом? Чондэ-ши, вы знали, что у вас очень красивые руки?

Чанёль смеялся, а Сехун улыбнулся, понимая, что долго их каменная стена не выдержит. О не знал, почему последние полгода Ким обходил всех омег стороной, ведь раньше не мог пропустить ни одного очаровашки. Он догадывался, что здесь крылась какая-то личная тайна, и раз старший не поделился ей с ними, значит, у него на то были причины.

— Ты, правда, присмотришь? — спросил О, посмотрев на старшего, что, улыбнувшись, кивнул.

— Иди, отдохни немного. Мён только вкратце успел обрисовать то, что случилось, но Чондэ прав, это было слишком рискованно. Хорошо, что всё закончилось более менее благополучно. А Джунхон… Бог ему судья. Я верю, что наш малыш не сдастся, он сильный, к тому же, мы будем рядом с ним, а через пару дней сюда ворвётся ураган по имени Ким Минсок, и я уверяю тебя, скучать нам точно не придётся.

Пак похлопал Сехуна по плечу, подталкивая в сторону ванной. О ещё раз взглянул на брата и направился в свою комнату, чтобы взять сменные вещи. На душе стало спокойнее, Чанёль прав, рядом с родными людьми боль обязательно уйдёт, главное не упустить миг, когда поддержка будет особенно нужна, но Сехун понял одно, что пока Чунмён не признает Чонина, ему придётся разрываться между ними, ведь каждый из них нуждался в его поддержке.

Заглянув в окно, Сехун улыбнулся. Чжан Исин с восхищением рассматривал сломанный фонтан и что-то бесперебойно говорил Чондэ. Альфа терпеливо слушал, но Сехун знал его слишком давно, чтобы не заметить того, что их Чен держится из последних сил. Когда омега схватил Кима за руку и потащил в сторону плетёной беседки, доставшейся в наследство от прежних хозяев, Сехун засмеялся, но тут же встретился с грозным взглядом Чондэ. В этом взгляде было многое: угроза, предупреждение, но и мольба о помощи. О открыл окно.

— Исин-ши, — крикнул О, обращая на себя внимание. — Простите великодушно, но я забыл предупредить вас о том, что совсем недавно видел в саду двух ядовитых змей. Приползли, наверное, из ближайшего леса в поисках еды, поэтому не советовал бы вам пока с таким энтузиазмом гулять здесь. Обещаю, что как только немного приду в себя, займусь их отловом, а сегодня придётся вам ограничиться тем, что увидели и вернуться в дом.

— Что же ты, Се, не предупредил? — благодарно улыбнулся Ким. — Исин-ши, кажется, у нас были дела поважнее, чем прогулки по саду.

Омега посмотрел на Се напугано, и альфе вмиг стало его жаль, но он должен был помочь другу, и Чондэ был ему очень благодарен, утаскивая Чжана в сторону гаража.

— Мы к господину Бёну, — крикнул Чондэ, помахав младшему.

— Что?! — возмутился омега. — Чондэ-ши, как так? Мы поедем к Лидеру, а я в таком виде, я ведь даже не переоделся. Я так не могу, мы должны непременно поехать ко мне, чтобы я смог переодеться.

— Детка, — не выдержал Чондэ, видимо, его уже порядком достало кланяться перед этим мальчишкой. — Ты не думал о том, что те люди, которых мы встретили вчера, будут ждать тебя именно там? Ты хочешь попасть в ловушку? Валяй, я в этом представлении не участвую!

Альфа развернулся и пошёл в сторону дома, но тут же был схвачен Чжаном за руку.

— Я, правда, не подумал, — грустно сказал Чжан. — Но… Но не могу же я в таком виде…

Чен выдохнул, Сехун думал, что альфа сейчас скажет что-нибудь из своего коронного репертуара, что обезоруживает моментально, но Исин выглядел таким потерянным.

— Исин-ши, — сказал Сехун, пожалев омегу. — Вы могли бы позаимствовать что-нибудь у моего брата, думаю он не будет против. Вы похожи по комплекции, а потом мы что-нибудь придумаем с вашими вещами.

Чжан засиял, улыбка на его лице стала солнечной и захотелось улыбнуться в ответ.

— Спасибо, Сехун-ши, вы очень великодушны!

Омега сорвался к двери, Чондэ покачал головой.

— Хён, ну ты что, омег не знаешь? — улыбнулся О. — Они помешаны на своём внешнем виде.

— А тебе это зачем? — спросил Ким, опускаясь на газон и закуривая.

— Честно? — хмыкнул О. — Мне лень разбирать чемоданы Чонина, а твой омега сейчас всё быстренько по местам разложит.

Чондэ засмеялся, а потом напрягся, бросив на младшего серьёзный взгляд. Сехун понял, что сейчас получит по первое число, но старший вдруг откинулся на траву, грустно улыбаясь.

— Он не мой омега, Се. Совсем не мой!

О пожал плечами, это было совсем не его дело. В коридоре послышались голоса, Сехун взял сменную одежду и пошёл на звук. Исин теперь крутил Паком, улыбаясь и отвешивая комплименты, но Чанёль был непробиваемым, на маневры омеги не вёлся, зато согласился помочь омеге с чемоданами.

— Вы мне только Нини не разбудите, — покачал головой Сехун.

— Мён вкачал в него лошадиную дозу успокоительного, до вечера его пушкой не разбудишь, — отмахнулся Пак. — Ему и лучше, пусть поспит.

— А… — нерешительно начал Чжан. — Что случилось с вашим братом, если не секрет? Он такой молоденький, а раны на его теле…

— Исин-ши, — улыбнулся как можно вежливее Сехун. — Я думаю, что господин Бён не из тех, кого стоит игнорировать ради рассказов о жизни нашей семьи, не забывайте, что Чондэ-хён может уехать и один.

— Да, да, — кивнул омега, направляясь к шкафу и открывая чемодан, чтобы развесить вещи и выбрать что-нибудь подходящее. В этом у омег было преимущество, с вещами они всегда обходились осторожно, даже если те им и не принадлежали.

Сехун всё-таки развернулся в сторону ванной, заметив, как Чанёль начал послушно перекладывать всё на полки. Этот Чжан с первых дней сеял в их когда-то одинокой обители какую-то смуту. Нет, опасности от него Сехун не чувствовал, но их привычную атмосферу не удавалось пошатнуть даже Чонину, что порой тихо сидел, наблюдая за старшими, а Исин… Было в нём что-то такое загадочное, непривычное, он… Он их не боялся! Сехун поразился своей догадке, вроде бы незнакомый дом, чужие люди, непонятные обстоятельства знакомства, но Чжан смело шёл вперёд, разрушая все стены на своём пути. Возможно, именно это и нужно было им сейчас. Им нужен был тот, кто будет трезво оценивать ситуацию, тот кто не имеет за плечами горького прошлого и ещё не осознал на себе, что значит перейти дорогу Ли Шону.

Теплые струи потекли по телу, расслабляя. Альфа почувствовал усталость, что тяжким грузом легла на плечи. Сехун упёрся ладонями в кафель и встал с головой под душ, закрывая глаза и слушая биение своего сердца. Интересно, что чувствовал Чунмён, когда осознал, что его омега едва не стал жертвой насилия? Неужели он не понял, что мог сегодня потерять его навсегда? Сехун помнил, как носился из одного полицейского участка в другой, пытаясь доказать, что Нам Тэхён с подельниками изнасиловали его омегу, а значит, именно они виновны в его смерти. На всех допросах Нам лишь скалился, он знал, что за его спиной те, с кем вряд ли по силам бороться простым смертным. Хёншику без проблем удалось вытащить свою шестёрку, Сехун помнил, как Тэхён приставил палец к горлу и провёл по нему, угрожая Хуну прямо посреди зала суда, но все вокруг были слепы, а полиция ещё и извинения этому кретину принесла.

О стукнул кулаками по кафелю, боль не давала полностью погрузиться в воспоминания. Но сколько было вот таких вот случаев, а сколько ещё будет? Чунмён думает, что президентская гонка заставит Шону совершать ошибки, но и у них есть слабые места. Они тоже люди.

Альфа нервно тёр себя мочалкой, думая о том, что даже не представляет, что будет дальше. Они увели Бэкхёна и Исина из-под носа Хёншика, следующий ход явно за ним, и Чонин ещё легко отделался. Одно радует, что пока Шону не знает, кто ему противостоит, его удары неприцельные, но что будет, если вдруг он поймёт… Вдруг они о чём-то не подумали?

Сехун вышел из душа, вытерся, оделся и пошёл в комнату. Заглянув в комнату брата, Сехун улыбнулся, замечая, что Чжан шёпотом командует уже двумя альфами, видимо, Чондэ надоело сидеть в саду, и он решил, что с его помощью они справятся быстрее. Комната Чонина преображалась, теперь здесь отчетливо чувствовалась заботливая рука омеги. Сехун бы так не смог. Обещая себе, что поблагодарит Чжана, когда проснётся, О вошёл в свою комнату и опустился на подушку, замечая записку на тумбочке, написанную твёрдым почерком Чунмёна. Выдохнув, альфа потянулся к ней, прочитав всего несколько слов, но в них был весь Ким Чунмён: «Прости. Позаботься о нём, пожалуйста».